Снафф-видео

      Мыслей в голове не было, только гул мотора автомобиля забивал собой слуховой канал. За стеклом проглядывал летний пейзаж, сочно-зеленого цвета листва и трава вздрагивали от легкого ветерка, все вокруг создавало ощущение безмятежности, даже в какой-то степени дикости, где процветала жизнь; Хэнку показалось, что он видел рыжий хвост лисицы. Дороги широкие, пустынные, пыльные, покрытые светом заходящего солнца приветственно раскинулись перед автомобилями; в салоне чувствовался выраженный запах бензина и оружейной смазки. Было душно. Погода резко переменилась за пару дней. Сменила настроение с прохладной и сырой на теплую и сухую. Перебивая внимание с пейзажей, который в большинстве своем не выглядел привлекательно, на предстоящую операцию, Хэнк раздумывал над тем, что сможет произойти в ближайшие пару часов. Он ничего конкретного не ждал, его переполняло безразличие к собственным переживаниям, в дело вступили спокойствие и расчётливость. Он сам был под стать машине, в таких ситуациях. Вспоминались времена, в которых Хэнк остановил несколько крупных распространителей и поставщиков «красного льда» в 2028 году. У него тогда тоже не было времени на эмоции, их заменил холодный рассудок. Что в последствии принесло свои плоды — его повысили. А еще помимо звания он получил уважение и признание. Много воды с тех пор утекло, но ни спокойствие, ни знаний он не потерял.       Оперативный штаб собрали тщательно, привлекли лучших сотрудников. Не было точно известно будут ли в нужном доме все участники преступления или только одни, например, человек, который сторожит Коннора, что само по себе маловероятно, ведь в этом случае Коннор смог бы сбежать — или даже напасть — и самостоятельно вернуться домой. Все осложнял тот факт, что он ранен, может даже очень серьезно и находится на грани смерти. Хэнку не хотелось об этом думать.       Они подъехали к указанной точке, была отдана команда окружить дом, провести разведку, а после брать штурмом. Оперативники были профессионалами своего дела, и Хэнк не слишком волновался на их счет, однако чувство тревоги при приближении решающей секунды все уплотнялось в его сознании и норовило перебить собой самообладание. Капитан Ален руководил операцией, он был опытным оперативником, имел несколько наград, о нем писали в газетах, Хэнк знал о его заслугах, а еще он знал, что Ален настороженно относится к Коннору, только это и не нравилось в нем Андерсону, но сейчас это все совсем неважно.       Дом уже стоял напротив. Тот самый дом, координаты на который пришли с ID Коннора, возможно, присланные самим Коннором. Он мог быть там, в заложниках, жизнь его находилась все это время под угрозой, до настоящей секунды. Пока он там Хэнк не почувствует спокойствия, пока не расправится с Картером и не увидит Коннора невредимым. Адреналин разжигался в крови по мере развития событий. После небольшой разведки, сообщили, что в доме находится пять человек, и Коннора среди них не было замечено; они вооружены и, согласно наблюдению, пока не подозревают о присутствии спецотряда. Новость о том, что Коннора не заметили в доме, не радовала, она усугубляло чувство, что они уже давно опоздали и тот погиб.       После недолгого планирования и подготовки плана, Ален отдал приказ брать дом штурмом. Стоило пользоваться все еще имеющимся у них эффектом неожиданности. Никто из преступников их не ждет, а стало быть при грамотном подходе они смогут взять их с поличным, без сопротивления и ненужных потерь. Хэнк бывал в таких операциях очень часто в свое время, но уже очень давно не допускался к подобному роду занятиям, только благодаря Фаулеру ему позволили участвовать и только потому, что у него были личные причины. В конце концов речь шла о его напарнике, который с недавних пор стал ему куда ближе. Речь шла не о простом андроиде, работающем в полиции, а о живом существе, которое может бояться и может любить — эти чувства Хэнк уж точно видел в его глазах и хотел сделать все, чтобы Коннор испытывал только положительные эмоции, что, конечно же, было невозможно, но это не имело значения.       Штурм начался, происходило столько всего, но ничего из этого Хэнка не отвлекало от одного-единственного вопроса: «Где Коннор?» — который выматывал его подобно марафонной пробежке, где он никак не мог добежать до финиша. Преступники действительно не были готовы отразить атаку, а свето-шумовая граната так и просто дезориентировала их, и они почти совсем не смогли оказать сопротивления. Ребята из спецназа ворвались внутрь с такой скоростью и координацией, что это даже производило впечатление, но Хэнку некогда было наслаждаться зрелищем.       Он вошел вслед за Аленом, который оценивающим взглядом прошелся по преступникам и комнате, а после отдал приказ исследовать дом. Этих мужчин и женщин пригвоздили к полу, заковывали в наручники, они предпринимали последние попытки вырваться, но безрезультатно, оставалось только выплевывать проклятья в адрес оперативников. Хэнк быстрым взглядом осмотрел дом: он был небольшой, типовой конструкции, здесь особо негде спрятаться; дом был однозначно больше его собственного и напоминал планировкой комнат домик Ортиса. Коннора здесь и правда не было, кроме того — среди задержанных не было даже Картера. Ален это тоже заметил, он был знаком с подробностями дела и знал, кого стоило задержать в первую очередь, однако был удивлен, увидев в подозреваемых простых людей среднестатистической внешности. Они ничем не выделялись и скорее всего не обладали навыками нужными для подобных занятий, выглядели как простые активисты — агрессивные активисты, которые перешли черту дозволенного. Две женщины были Хэнку не знакомы, сестры Картера Линды здесь, по видимости, также не было. К счастью для нее.       Спустя некоторое время с задержанными провели короткий допрос на месте, с целью узнать, где-что лежит и сколько они здесь находятся, на кого записан дом и прочее. А тем временем оперативники исследовали дом. Здесь обнаружились и оружие, и инструменты для андроидов, при помощи которых последних можно разбирать на части, биокомпоненты и голубая кровь — еще пригодные, и самое главное — множество улик, подтверждающих их, как минимум, причастность к делу о массовом убийстве андроидов, записанном на камеру и транслируемом по федеральному каналу несколько дней назад. Все это в целом радовало, но не облегчало сердце только одно:       — Где Коннор, блядь? — во второй раз рявкнул Андерсон.       — Спокойно, лейтенант, — махнул рукой Аллен, настаивая на том, чтобы мужчина успокоился. Андерсону пришлось послушаться старшего по званию, но ярость из глаз уходить упрямо не собиралась.       Преступники мужчины стояли с отрешенными выражениями лиц, все, что можно было сказать по их глазам, это то, что они разочарованы, но не напуганы и не злы. А вот женщины испытывали противоположные эмоции: одна из них сдержано плакала, пряча красное и мокрое лицо в распущенных волосах, ниспадавших со лба; а вторая мелко дрожала, боясь поднять глаза.       Ален окинул их всех взглядом и решил самостоятельно задать вопрос:       — Где похищенный вами андроид? — Люди снова промолчали. Андерсон скрипнул зубами, теряя терпение. — Если окажите помощь расследованию — это поможет вам смягчить приговор.       Один из мужчин громко фыркнул. Они имели право хранить молчание и пользовались им. Но только в их положении так поступать невыгодно.       — Андроид здесь был. Где он?       Трепет прошелся по плечам задержанных, но они опять ничего не сказали, только хныкать одна из женщин начала громче.       — Все понятно, — вздохнул Ален, с сочувствием глянув на Хэнка; мысли, мелькнувшие в его глазах не порадовали последнего. Не могло быть так, что Коннора просто нет. Это неправда! Хэнк почувствовал, как рвутся последние нити самообладания и как он окунается в бессмысленную ярость и бессильное горе.       — Уведите, — приказал капитан.       Его словам последовали несколько ребят, но они остановились, когда послышался голос:       — Его здесь нет, — встрепенулась девушка, которая до этого испуганно смотрела в пол. — Его нет.       — В каком смысле нет?       — Он…       — Лиза, помолчи, — прошипел рядом стоящий парень.       — Какая теперь разница? — слабо произнесла она парню, а потом взглянула на Алена и Андерсона. — Его нет со вчерашнего дня, он… его перевезли.       — Куда? Кто? — рычал Хэнк.       — Я не знаю, я к этому не имею отношения. — Ее глаза покраснели и увлажнились, но продолжали прямо смотреть на полицейских.       — Это Картер его увез? Этот ублюдок? — не отставал Хэнк. — Куда он уехал? У вас точно должна быть информация.       — Он нам не отчитывается, — напряженным голосом произнес мужчина, на вид самый взрослый из всех задержанных. — Мы не знаем, где он, и больше ничего говорить не будем.       Он посмотрел на остальных, глазами приказывая им молчать, чему последовали все. Лиза, которая и начала этот разговор примирительно опустила взгляд, женщина с длинными волосами в этот момент шмыгнула носом и даже не собиралась поднимать головы, чего-то сильно стыдясь.       Как их всех звали, помимо Лизы, Хэнку было не известно, досье на них будут составлять позже, но ему было интересно знать, кто эти люди, почему они ввязались в это дело и за что ненавидят андроидов. Что могло случиться? Небось каждый из них в той или иной степени пострадал во время революции, а, может, даже раньше, как случилось в семье Грэмм. Но даже если и так, Коннор тут не причем! Куда его увезли, зачем, где теперь его искать? Хэнк не имел понятия.       Ален повторил приказ увезти задержанных и отдал приказ последний раз осмотреть дом. В этом был смысл: в доме был еще предусмотрен чердак, о котором все позабыли, там были найдены пара клеток, в которых точно держали андроидов, стол, на котором обнаружили различные детали и биокомпоненты — все было изъято на экспертизу в качестве вещественных улик. Хэнк тоже побывал на этом чердаке и подумал о том, что в одной из этих клеток могли держать его Коннора, истекающего кровью, отсчитывающего последние часы жизни. Но вдруг его осенило, что, возможно, его детали заменили — его могли починить, среди найденных компонентов могут оказаться его собственные, и Хэнк принялся их искать; его коллеги криминалисты смотрели на него с непониманием, но все равно помогали. На столе действительно был обнаружен тириумный насос с характерным повреждением от дроби, эксперты подтвердили, что эта деталь принадлежит модели RK800, то есть — Коннору, единственному в своем роде. Хэнка это заключение пробило до дрожи в руках. Это значило, что Коннору сохранили жизнь — и это очень хорошо, но сохранили скорее всего лишь затем, чтобы снова отобрать. Куда же мог отправиться этот Картер? Что он задумал?       Прошло время в изучении домика, тут и правда было найдено множество улик, включающих и пару камер, на которых вполне возможно снимали убийства, но все записи вероятно уничтожили, так как ни одной найти не удалось. Задержанных отправили в камеры предварительного заключения до выяснения обстоятельств, позже будут проведены допросы, на которых Хэнк собирался присутствовать. Он вкратце разъяснил ситуацию Фаулеру, и тот был рад тому, что получилось сделать хоть что-то без вмешательства ФБР, результаты их задобрят на какое-то время, но было бы лучше, если удалось арестовать самого Картера. Что же на счет Коннора Фаулер не был рад слышать, что того куда-то увезли и они вынуждены снова его искать; он посочувствовал Хэнку, а потом смачно выругался, как в старые-добрые, сетуя на то, что в участке и так рук не хватает, а один из лучших сотрудников (пускай и андроид) находится под угрозой смерти и ничего не получается сделать, чтобы этому помешать. Андерсон молча с ним согласился, а после сообщил, что возвращается в участок.       Машина с подозреваемыми уехала полчаса назад, уже стемнело, солнце давно зашло, но безоблачное небо еще долго горело светло-желтым над горизонтом со стороны запада; крона деревьев приобрела темно-зеленый цвет и одиноко шумела листвой на ветру. Вздохнув поглубже воздуха, Хэнк осмотрелся. Последние автомобили, среди которых еще находился внушительный броневик, постепенно разъезжались; дом опечатали и поставили предупреждающие знаки. Хэнк наблюдал за оставшимися и думал. Он испытывал сильнейшее разочарование подобным исходом, даже невзирая на то, что операция прошла успешно. Он так рассчитывал, что встретит Коннора… Сообщения пришли к Хэнку утром, а Коннора по словам девушки не было здесь уже вчера, это означало, что система Коннора повторяла запрос отправки постоянно и сообщения ушли когда получили доступ к сети. Возможно, ее просто глушили, что подтверждается количеством сообщений, но от этого теперь никакого толку нет. След снова утерян.       Хэнк оглянулся еще раз, навязчивая мысль, что Коннор еще может быть где-то поблизости, не давала покоя. Может, ему удалось сбежать, в конце концов у него к тому времени не было повреждений, он мог дать отпор. Эта мысль обнадёживала: Коннор сможет за себя постоять, он продвинутая модель, обладающая волевым характером, он просто так никому не дастся.       С этими мыслями Хэнк вернулся в участок. Ему, Фаулеру, Коллинзу и еще нескольким ребятам предстояло провести допросы задержанных ими потенциальных преступников, вина которых практически доказана, но требовалось еще несколько формальных доказательств. Быть может, кто-то из них да скажет, куда мог уехать Грэмм, прихватив с собой Коннора, кто еще участвует в его плане, какие они преследуют цели и прочее. Вопросов очень много и хотелось бы получить на них ответы.       Разговаривать о результатах операции с Андерсоном никто не стремился, все видели, что лейтенант недоволен, даже несмотря на факт, что Коннора починили, отсрочив преждевременную смерть. Это должно было радовать, по крайней мере, давать надежду, что еще удастся увидеть Коннора невредимым, спасти его, но Андерсону этого было очень мало. Фаулер видел и понимал, какое состояние у его давнего друга, и он начинал за него беспокоиться все сильнее, но говорить что-то не собирался — это все равно не поможет.       В начале двенадцатого ночи, тридцать первого мая начали допрос первого подозреваемого Лизы Вебстер, тридцать три года, уроженка Детройта, судимостей не имеет, на данный момент безработная. Вести беседу с этой женщиной было просто, в том плане, что она не грубила, не увиливала от ответа, но по большей части молчала. Она нервничала — да и только. Какого-то явного чувства вины за содеянное она, по всей видимости, не испытывала. Ее оправдание заключалась в том, что послушалась своего давнего друга Картера, к которому явно испытывала теплые чувства и просто помогла ему в его деле. По факту же, если принять во внимание ее слова, она лишь помогала, и сама не приминала непосредственного участия в убийствах, однако для Хэнка это все не являлось оправданием. Это звучало абсурдно и нелепо, о чем сразу было сказано, но Лиза только пожала в ответ плечами. Если поначалу эта женщина производила положительно впечатление, то после этого внушала неприязнь. Из ее слов стало ясно, что участия в убийстве она не принимала, тем не менее она ему содействовала и будет за это отвечать, как подобает. Правда, на это заявление она отреагировала с безразличием.       Следующим на очереди был Дениэл Льюис, мужчина самый старший среди задержанных. Его личность, как и у остальных, определила программа распознавания лиц, которая работала схожим образом, что и у Коннора, только у последнего она была встроена в корпус, а у полицейских был специальных прибор — не намного хуже. Если только чуть-чуть…       Дениэл тоже не работал на данный момент времени, не имел судимостей, кроме дисциплинарных взысканий и штрафов за парковку в неположенном месте; обычный мужчина, если не считать того, что он по профессии юрист и около пяти лет назад выступал с докладом на тему вреда андроидов человеческому обществу и вариантов решения этой проблемы. Он человек не глупый, но точно не преступник.       Хотя и он, и все в банде Картера неплохо скрывались. Возможно, найти их не удалось бы вообще или же немного позже, если бы не помог сигнал Коннора. Тем не менее эти люди точно не имели опыта в подобных делах, но ведь кто-то должен был им помогать.       — Помимо вас пятерых, Линды Вестон и Картера Грэмма, кто еще принимал участие в преступлении?       Дениэл был угрюм и предпочел молчать.       — Ты понимаешь, что твоя вина очевидна? — спросил Бен. — Я бы посоветовал тебе оказать содействие расследованию, это поможет тебе смягчить наказание.       Мужчина хищно взглянул на него из-под сдвинутых бровей в глаза, а потом сказал:       — По закону мы вообще еще ничего не нарушили.       — Еще, — повторил Бен. — Еще не нарушили, но это не значит, что лично для вас в уголовном кодексе не появится подходящий пункт. Правительство все урегулирует, не надейся выйти сухим из воды.       Дэниел промолчал, задумчиво опустив взгляд на стол. Он был хмур, мрачен и совершенно не был похож на преступника. При этом на интеллигента — тоже.       — Все из-за них, — проговорил он.       — Из-за кого?       — Из-за них, — повторил Дэниел, взглянув на Коллинза. — Андроидов.       Полицейский молчал, не желая сбивать мужчину с мысли, возможно, тот скажет что-то важное.       — Мы все из-за них пострадали и страдаем до сих пор. Они думают, что им трудно живется? Они понятия не имеют, что значит по-настоящему жить. Бороться за жизнь каждый день. Нам стоит только на улицу выйти, чтобы поставить свою жизнь под угрозу, нам нужно постоянно двигаться, работать, покупать еду, ходить в туалет, дышать в конце концов. Лишись ты чего-то одного и все покатится в говно. А им что нужно делать? Батарейки заменить и все? А что дальше? — Он вздохнул. — На этом все и заканчивается.       Повисла тишина. Коллинз следил за состоянием мужчины и ждал. Ничего не происходило почти минуту. Взглянув в сторону зеркала, за которым находились все, Бен задал вопрос:       — Картер Грэмм такой же точки зрения что и ты?       Дэниел фыркнул и промолчал.       — Как это все оправдывает ваши издевательства над андроидами и их убийство?       Льюис замялся, нахмурился, нервно потер пальцы, задумался. У него был ответ, но он начал сомневаться в его правильности. Честности. Имеет ли он право судить андроидов, обвинять их? Эти вопросы ясно виднелись на его лице.       — Я ничего больше не скажу.       Он поступил именно так, как и обещал, больше ничего полезного из него вытянуть не удалось, он погрузился в свои мысли — разбитый и беспомощный. Его собственные размышления довели его до такого состояния, а это о многом говорило.       Двое мужчин — Питерсон и Шервуд — высказались похожим образом на счет андроидов, но о подробностях своих действий старались умалчивать. Ни тот, ни другой не были так спокойны и холодны, как Льюис, но старались не болтать лишнего. Они тоже были безработными, тоже пострадали во время революции, Питерсон даже лишился крова в последствии. Он был молод, самостоятелен, но при этом подвержен импульсивным поступкам; он сожалел о содеянном, сожалел о том, что принимал в этом участие, слушаясь Картера. Ему зачлась честность, но ничего большего рассказать он не смог. А Шервуд старательно молчал. И где только он научился такому самообладанию? Даже угрозы не подействовали.       Их всех успокаивал факт того, что на данный момент не существовало закона, который мог привлечь их к ответственности за убийство андроидов, проекты этих законов находились в стадии второго чтения и корректировались каждый день. Единственное, за что они могут получить реальный срок, так за взлом федеральной сети и распространение и пропаганды насилия. Да, это могло их порадовать, но на самом деле все было куда проще. Этот прецедент станет основой для закона, его введут куда быстрее, сформулируют обвинение и назначат наказание.       В окончательно испорченном настроении они приступили к допросу последней задержанной. Эта была Нэнси Вебстер, та девушка, которая во время и после штурма дома все плакала и молчала, она была самой молодой, тихой на фоне остальных. Хэнк чувствовал, что она не сможет ничего скрывать и сломается. Он сам решил ее допросить, Бен же был явно не в форме, выглядел уставшим и рассеянным, он с радостью уступил Андерсону. Не только он выглядел плохо, все устали и хотели разойтись по домам; время уже близилось к часу ночи.       Нэнси, очевидно, разделяла состояние полицейских, и сама походила на мокрую тряпку. Руки ее бессильно лежали перед ней, голова тяжело опущена вниз, глаза прикрыты; кожа лица была высушена, на щеках красной и слегка опухшей из-за того, что она долго плакала. Глядя на нее, у Хэнка возникло чувство жалости. Он все еще испытывал гнев ко всем ним, но этот гнев медленно умирал со временем, уступая место усталому безразличию и жалости. Но заслуживала ли эта особа сочувствия? Хэнк был намерен это проверить. Когда он вошел, глаза девушки двинулись в его сторону, но не поднялись выше колен. Хэнк сел напротив и пригляделся к ней.       — И что тебя так пугает? — спросил он.       Нэнси поджала губы, стараясь ничего не отвечать, ее руки нервно двинулись, звякнув наручники.       Он задал ещё несколько вопросов, что и всем предыдущим задержанным, но в ответ ничего не получил.       — На твоем месте я бы предпочел все сказать, ваше положение от этого только улучшится.       Она вздохнула, и наконец впервые Хэнк услышал ее голос, прозвучавший стыдливо и тихо как у ребенка.       — Вы и так все знаете.       — Не все. Например, я до сих пор не знаю, куда увез моего напарника ваш гребанный Картер.       Она помолчала, уставившись на свои пальцы, которые выглядели очень неухоженными с заусенцами, а потом сказала:       — Мне очень жаль за то, что с ним сделали. — Она рискнула посмотреть на Хэнка и, увидев строгий взгляд, вновь опустила глаза.       — Ты его видела?       Она кивнула.       — В каком он был состоянии?       Она задумалась то ли вспоминала, то ли решала, говорить или нет. Хэнк весь напрягся и внимательно слушал.       — Он был ранен, — сказала она, — его привезли раненного, но ребята с ним почти не справлялись, Картер постоянно ругался, грозил разобрать его на части прямо сейчас, если он не успокоится.       Она снова замолчала, всматриваясь в глаза Хэнка, и продолжила:       — Этот андроид…       — Коннор. Его зовут Коннор.       — Он… не сдавался, сопротивлялся, с ним было так трудно… все остальные не сопротивлялись так… — Она горестно вздохнула, ее брови сдвинулись к переносице. Она была зла и несчастна.       — И что он с ним сделал? — продолжил Хэнк. — Он навредил ему как-то, бил? Мы нашли в доме его сломанный тириумный насос. Он заменил его?       Она странно хмыкнула, должно быть, от нервов.       — Да. И я думаю, он об этом пожалел.       Хэнк сощурил глаза, требуя подробностей.       — Коннор, да? Он почти сбежал после этого, ему удалось вырваться, они кинулись на его, пытались задержать, им пришлось драться. Он молодец, хорошо сражался. Картеру даже руку сломал.       Хэнк удивленно на нее посмотрел. Проклятому Картеру сломали руку? Как бы он хотел это увидеть. А потом в мыслях появился Коннор, дающий отпор своим похитителям, сильный и непокорный. Как же Хэнк им гордился.       Нэнси, глядя на него, заметила все чувства, отразившиеся на его лице, и понимающе улыбнулась.       — Но сбежать он все равно не смог?       — Нет, не смог, — покачала она головой. — Им пришлось… Я не знаю, что они сделали, но он вдруг выключился, или что-то такое, вроде глаза были открыты, но он не двигался. Я-я не знаю точно, меня не подпускали к андроидам никогда, я… мне так жаль.       Она сжала кулаки, по ее щекам полились слезы, она зажмурилась, пытаясь сдерживаться. Хэнк терпеть не мог, когда женщины плакали, всегда хотелось убежать куда-нибудь подальше в такие моменты. Он следил за ней, а перед глазами был только Коннор. Он не перестал за него переживать, но осознал, что этот андроид совсем не беззащитный, как представлялось ему порой. Коннор сильный, у них еще есть возможность его спасти.       После некоторого времени, следя за Нэнси, которая никак не могла успокоится, Хэнк начал раздражаться.       — Что тебя заставило в это ввязаться, если ты так страдаешь?       — Я не знала, что так получится, никто не знал, я не хотела, правда!       Она теряла самообладание и чуть ли не навзрыд заплакала. Хэнк почувствовал, что на сегодня пора заканчивать. Девушку увели, ее дальнейшая судьба, как и всех остальных находилась под большим вопросом; сейчас же следствию требовалось найти Картера, после его ареста и полного доказательства вины, дело будет закрыто и передано в суд. Вспомнив о нем, Хэнк злорадно хмыкнул: этого ублюдка Коннор смог проучить — более того: Коннор еще ни разу не ломал людям конечности. Конечно, возможно, Хэнк мог чего-то не знать о нем, но он еще ни разу не слышал о Конноре ничего подобного и разумеется не видел. А ему хотелось бы это увидеть. С Коннором сражаться сложно, Хэнк знал его потенциал, он андроид и не вырубится от одного удара, не устанет сражаться и даже со смертельными ранами будет так же силен. Да, это все только подтверждало превосходство андроидов над людьми, не удивительно, что многие относятся к ним с осторожностью и страхом. Коннор тоже не человек, но он и не простая машина, он мог чувствовать. Ему было страшно и ему было больно, может даже сейчас он страдает от новых повреждений — ничего предугадать нельзя. Где он сейчас был? Что с ним делали? Хэнк подавил новое разочарование. Фаулер в ответ на его взгляд пожал плечами, он тоже был недоволен, но ничего пока сделать не получится. Им всем пора отдыхать.       Распрощавшись с ребятами, Хэнк поехал домой. Он вспоминал прошедший день, размышлял над полученной информацией и поражался тому, как же все запуталось. Он искал конец в этом запутанном клубке уже так долго, но клубок, казалось, только нарастал, хотя по факту все становилось понятнее. У них есть шанс разобраться со всем до того, как этим займется госбезопасность и начнутся глобальные проблемы, уже сейчас папарацци не давали прохода Фаулеру и многим другим, даже Хэнка успели расспросить об этом событии толпа репортеров, поджидавших под дверями полицейского департамента.       Хэнк протер глаза, когда встал на светофоре, он вспомнил о Сумо и подумал над тем, чтобы пройтись с ним по улицам, им обоим это пойдет на пользу. Он попытался перестать думать о расследовании, о Конноре, отвлечься и успокоиться, но открытая входная дверь его собственного дома удивила его. Он резко ударил по тормозам и присмотрелся, никого не увидев. Это могли быть воры, Картер — кто угодно. Рука механическим движением достала табельный пистолет, который Хэнк с недавних пор всегда носил с собой. Он открыл дверь автомобиля и вышел, не спуская глаза с двери. Подходя все ближе, он отчетливо слышал собачье скуление и нервный лай. Хэнк не знал, что думать, приготовившись ко всему.       Он чуть не выронил пистолет, когда рванул внутрь, направив его на нарушителя и увидел Сумо, который вылизывал руки и лицо Коннора.       — Коннор?