Фэанаро. Путь домой

      Белые стены скрыты пышными драпировками бледно-голубого шёлка, серебристыми волнами ниспадающего вниз. Высокие стрельчатые окна украшают причудливые изумрудно-серые витражи. Мелодичные звуки серебряных колокольчиков фурин напевно перекликаются с нежным перезвоном хрустальных шаров. В воздухе витают ароматы ванили и мираблиса. Атмосфера спокойствия и благости. Валмар? Нет, остров Лорелин в самом сердце садов Ирмо.       Похожие на тени служительницы Эстэ молча обступили вошедшего Эонвэ. Крылатый майа вручил одной из целительниц продолжавшего пылать эльфёнка, по осанвэ передав картину того, что недавно произошло в чертогах Вайрэ, но умолчав о проказах Пламенного в небесном дворце.       Одетая в свои неизменно серебристые шелка Эстэ кивнула глашатаю Манвэ, приказав служителям немедленно приготовить купальню и покои для заболевшего эльфёнка.       Огненное дитя раздели и опустили в прохладную воду, в которую были щедро добавлены настои целебных трав, однако стоило целительницам отвлечься, как раздался громкий плеск воды, и служителей Милосердной с головы до ног окатило водопадом брызг. От неожиданности они отпрянули в разные стороны, а озорник поднял такую волну, что половина жидкости оказалась на малахитовом полу. Над купальней взлетели огромные радужные шары, с треском полопавшиеся в воздухе.       — Фэанаро! — Эстэ, рискуя поскользнуться на мокром полу, вытащила смеющегося ребёнка из воды и завернула в большое пушистое полотенце бирюзового цвета. — Слава Эру, жар пропал!       Милосердная отнесла малыша в выделенные покои и уложила на мягкую, как лебяжий пух, постель. Кровать была сделана в виде листа орегано, вокруг неё - в многочисленных стенных нишах стояли горшки с цветущими лекарственными травами. Целительницы внесли в комнату поднос, на котором стоял кувшин и чаша с ромашковым чаем, однако Пламенный только сделал вид, что пьёт предложенный напиток.       Когда служители Эстэ бесшумно покинули покои, и из-за стены послышались звуки колыбельной, с огромным облегчением выплюнул то, что было у него во рту, а остатки чая выплеснул в один из цветочных горшков. Подбежав к двери, подёргал за ручку - заперто.       Вернувшись на кровать, свернулся калачиком и обхватил руками подушку. Огненная душа отделилась от телесной оболочки, устремляясь вон из душных, пропахших лекарствами и благовониями чертогов Эстэ.       Остров Лорелин остался позади, промелькнули просторы Валинора и впереди показался Тол-Эрессеа. Вспоминая рассказы няни, огненный феникс безошибочно нашёл Инвинорэ и опустился на опушку возле талана Анариэль.       Эльфийка выронила шитьё и со слезами радости на глазах бросилась к парящему призраку Пламенного. О как бы она желала вновь обнять малыша! В руках синдэ оказался огненный цветок - ярко-алый бутон распустился, но сияющие лепестки не жгли, а дарили тепло любви.       — Нана, с тобой всё хорошо?       — Конечно, Огонёк, — Анариэль с улыбкой кивнула, держа перед собой на раскрытых ладонях трепещущее на ветру пламя. — Ты волновался за меня? Мой хороший, всё в порядке, я дома.       — Я рад, — огненный цветок исчез, рассыпавшись на множество искр, которые сначала взлетев высоко в воздух, опустились в траву и стали зарослями оранжево-красных растений.       — До свидания, Огонёчек. Прилетай ещё!

***

      Огненная птица кружила над притихшим Форменосом, но окна крепости были темны. Амбаруссар, сложив привезённые тюки в одной из мастерских, пробежались по покинутой всеми твердыне. Никого не найдя, решили не оставаться на ночлег, а сразу ехать обратно в Тирион. Угрюмый Форменос показался им накрытым мохнатыми паучьими лапами и лежащим под громадным брюхом ненасытной Унголианты. Близнецам даже вдвоём в северной цитадели было жутко и неуютно.       По мрачным коридорам Форменоссэ пронёсся то ли вздох, то ли стон, когда Пламенный Дух огненным столбом взвился в ночное небо и улетел.

***

      Финвэ проснулся. Старшие внуки безмятежно спали, а Нолдоран спросонья уставился на неярко сиявшие на столе камни. До мелочей вспомнив вчерашний день, приподнялся на локте и вдруг заметил вспыхнувшие, до этого давно прогоревшие угли в очаге. Губы нолдорана беззвучно прошептали: «Фэанаро?»       Огонёк, ты слишком надолго оставил свою фану. Сынок, твоё отсутствие заметили… Голос матери заставил плясавшие в очаге искры собраться воедино и огненным фениксом вылететь в дымоход.       Дождавшись, когда в очаге погаснет последний проблеск огня, Финвэ опустился обратно на постель, но ещё долго лежал с открытыми глазами. Фэанаро… Твой дух в Амане.       Действительно, Пламенное дитя уже искали. Вернее, пытались вернуть к жизни. Эстэ ходила по комнате, перебирая в руках жемчужные бусины ожерелья и смотря, как хор целительниц пытается реанимировать лежащее без сознания тело. О Эру, как это напоминает мать Фэанаро — Мириэль, тогда они тоже оказались бессильны! А если Манвэ Сулимо случайно узнает, что они потеряли Пламенного? Эстэ нахмурилась, старательно отгоняя дурные мысли. Ни в коем случае Владыка Арды не должен узнать о случившемся. Они справятся!       Внезапно бледные щёки ребёнка порозовели. Одна из целительниц заметила, как чуть дрогнули его густые тёмные ресницы. Душа вернулась в тело! Мы смогли! У них получилось!       — Умницы мои, вы молодцы! Кто-нибудь должен остаться рядом с ребёнком, остальные могут отдыхать, — Эстэ по очереди обняла своих служительниц, ласково прикасаясь рукой к их лбам. — Благодарю вас, мои хорошие.       Дождавшись, когда сонм лекарей покинет его комнату, а сидевшая рядом с кроватью целительница уснёт, малыш выскользнул из-под тяжёлого, душного одеяла и подкрался к двери. В этот раз было не заперто. Тишина. Пусто.       Ребёнок довольно улыбнулся и вприпрыжку поскакал по наполненному звоном колокольчиков коридору. Когда эльфёнок подпрыгивал, ему удавалось прикоснуться к фурин, и колокольчики начинали звенеть ещё громче.       Остановился в дверях громадного хранилища, чьи ниши и полки были до краёв заполнены разнокалиберными цветными банками, склянками и пузырьками. Первым его желанием было пошалить, разбив или поменяв местами многочисленные сосуды. Но взрослая душа удержала от соблазна детскую хроа. Зачем привлекать к себе лишнее внимание грохотом обвалившихся полок? Эльфёнок схватил оставленную кем-то на спинке стула сумку, перекинул ремешок через плечо и неспешно прошёлся вдоль рядов с лекарствами. Внимательно изучив надписи, аккуратно собрал в сумку показавшиеся нужными пузырьки и выбежал обратно в коридор…       По своему звёздному пути проплывала ладья Тилиона, миллиарды звёзд перемигивались между собой, а маленький нолдо неутомимо исследовал чертоги Ирмо и Эстэ. Спальни у валар не оказалось, они предпочитали отдыхать на мягкой перине туманной лужайки, располагавшейся прямо на берегу озера. Вековые деревья, от корней до вершин увитые плющом и стеблями цветущего шиповника, создавали видимость стен павильона, потолком которого служило звёздное небо.       Фэанаро вернулся обратно в чертоги, но остановился в дверях тронного зала Ирмо. Мастера заинтересовал столик, искусно вырезанный из белого дерева, словно светящегося изнутри, богато инкрустированный самоцветами. Неужели он сделан из коряги или бруска погибшего Тельпериона? Занятно. На серебряном подносе стоял платиновый кубок на высокой ножке, тускло светившийся в сумраке туманной ночи. Изысканные тончайшие узоры на чаше наводили на мысль, что именно из него пьёт Ирмо. На лице ребёнка появилась озорная улыбка: Фэанаро вытащил из сумки несколько склянок, по очереди вылил в кубок и тщательно взболтал полученную смесь.       Промчавшись по звенящим коридорам в свою комнату, осторожно приоткрыл дверь — целительница крепко спала. Эльфёнок заглянул под свою кровать, но спрятать туда сумку не удалось. Тогда малыш распихал её содержимое по цветочным горшкам, во множестве украшавшим ниши спальни, а саму сумку засунул под перину. С довольной улыбкой забрался в постель и почти мгновенно заснул.