Если любишь, меня отпусти В край дурманящих мягких трав. Пожелай мне не сбиться с пути, Звёзд поярче и солнца с утра! Пожелай мне звенящих дождей, Чтоб смывали пыль и усталость. Пожелай добрых, радостных дней, Чтобы сумеркам меньше досталось! ( Гран-КуражЪ - Пожелай мне)
Прохладный морской бриз играл волосами эльфов, шелестел в густой листве пальм и белых соцветиях спиреи, раскачивал закрывшиеся на ночь головки цветов. Ольвэ стоял на балконе, облокотившись на белокаменный парапет и обводя взглядом спящий Альквалондэ. Финвэ, отставив богато украшенный жемчугом кубок на низкий столик, уселся на широкую поверхность балюстрады. Король телери смерил его долгим взглядом и вдруг, приподняв свою длинную шёлковую мантию, забрался на парапет рядом с другом. Нолдоран с улыбкой заметил, как в его глазах отразился звёздный свет. — Дурной пример заразителен? — Финвэ, ты рад? — Конечно. — Счастлив вновь видеть прекрасный Аман? — Возможно. — Скучаешь по первой любви, — склонив голову набок, Ольвэ внимательно наблюдал за реакцией друга. — Да, и по старшему сыну... Не могу забыть Мириэль. Скорее всего, с меня началось искажение моего народа… — Финвэ умолк, заметив, как на небосклоне сверкнула и скатилась в море крошечная звездочка. Словно слеза… — Не говори так. Прошу тебя, мой друг, — Ольвэ провёл рукой по его плечу. — Хорошо. — Посмотри вокруг - наш край чудесен. — Рад, что ты продолжаешь так восторженно смотреть на мир… — Финвэ, а как иначе? Мы рождены жить в Арде. Хочешь, с утра выйдем в море? Под парусом. Можем навестить Эльвэ на Тол-Эрессеа. — Заманчивое предложение, — усмехнулся нолдо. — А ты знаешь, я чувствую, Фэанаро в Амане... Внезапно их беседу прервал страшный грохот. — О Эру, что это?! — Ольвэ словно ветром сдуло с парапета балюстрады и он всмотрелся в метавшийся по набережной тонкий луч света. — Что за исчадие тьмы? — Финвэ побледнел, вцепившись враз ставшими ледяными руками в ограждение. Перед глазами пронеслось видение надвигавшейся на Форменос чёрной тучи, но высокое, чистое от облаков небо над гаванями было усеяно миллиардами сияющих звёзд, и ничто не предвещало начала бури.***
Выйдя на свежий воздух, Карнистир залпом допил остатки вина прямо из горлышка бутылки. Воткнув пустую тару в середину цветочного куста в вазоне, взъерошил себе волосы и стал мерить шагами небольшое пространство балкона. В открытую дверь были слышны тихие голоса матери и братьев, а Мрачный всё не мог найти себе места. Поднял голову вверх, словно пытаясь среди звёзд узреть лик Элентари. За что?! Почему вы опять лезете в мою жизнь?! Чем вам помешала юная аданэт? Перепрыгнув через ограждение балкона, нолдо очутился в цветнике. Бормоча себе под нос на кхуздуле всё, что он думает о валар, майар и телэри, выбрался из середины колючих благоухающих зарослей и направился в порт. Самолёт покачивался на волнах, всё также пришвартованный к причалу рядом с «лебедями». Карнистир перелез на борт летучего корабля и прошёл в грузовой отсек. На удивление, ящики не пострадали, а один из них почему-то светился изнутри. Эльф шагнул к нему, быстро вскрыл крышку - сияние стало ярче. Недоверчиво хмыкнув, Морьо извлёк из ящика непонятный продолговатый предмет. Это ж находка из пещеры! Нолдо освободил сверкающий, словно новый клинок из зачарованных ножен, успешно скрывавших истинную сущность меча ни одну сотню лет. Первое, что пришло на ум, были воспоминания о прочитанной рукописи — не знающий поражения клинок принца Нуады. Когда Мрачный, на время забыв о цели своего визита в трюм корабля, внимательнее всмотрелся в изящную гравировку, украшавшую меч, понял, что ошибся. В его руках был клинок старшего из братьев! Но как меч попал в пещеру?! Или… Нуада и есть Нэльяфинвэ? Внезапно Карнистир вспомнил, зачем пришёл на борт «орла». Отложив находку в сторону, аккуратно распаковал мотоцикл. Пыхтя от усердия, вытащил его на пирс и залил полный бак. Оставленный в грузовом отсеке меч продолжал призывно светиться, и Морьо, вновь взяв его, бережно убрал оружие обратно в ножны, которые после недолгих раздумий прикрепил к своему поясу. В багажник байка перекочевала увесистая бумажная коробка, и, надев шлем, нолдо решительно сел в седло стального коня. Мотор взревел. В голове мелькнула шальная мысль устроить для телэри прощальный салют, но Мрачный быстро прогнал её прочь. Луч света из передней фары взрезал темноту набережной. Проснувшиеся от грохота жители Гаваней испуганно вжались в свои постели. Что это? Небо обрушилось на землю? Наступил Дагор Дагорат?! Нарезав несколько кругов по ночному Альквалондэ, Морифинвэ прибавил газу и, поставив стального коня на дыбы, промчался на заднем колесе мимо шарахнувшихся в разные стороны привратников. Железный друг радостно рвался вперёд, на просторы Амана.***
— О Эру! — Нерданель выбежала на балкон, услышав привычный шум мотора. — Морьо?! — Что происходит, аммэ? Где Карнистиро? Торон? Что за зверь рычит? — сыновья окружили мать, встревоженно вглядываясь в сумрак ночи. — Морьо привёз из Эндорэ свой мотоцикл и теперь ездит по городу… — ахнув, Мудрая прижала ладонь ко рту. — Только бы не наделал глупостей! — Мото-цикл? Его можно как-то остановить? — Майтимо нахмурился. — Нужно догнать его! — нолдор бросились к выходу из дворцовых покоев, однако пока они бежали через многочисленные залы и коридоры, Карнистир, поставив аванир, успел покинуть город. Братья кинулись к конюшне, но обычным коням было трудно угнаться за стальным. Феанариони скакали по дороге впереди Нолдорана и Нолофинвэ, ориентируясь лишь на звук мотора, всё больше затихавший где-то вдали. Финвэ передал родным полученное осанвэ от Ольвэ, что «жители напуганы, но никто не пострадал», и все с облегчением вздохнули, однако радость была преждевременной: четвертый сын Пламенного направлялся к Кругу Судеб.