Когда я сижу здесь, медленно закрываю глаза, Я делаю глубокий вдох И ощущаю, как ветер проходит сквозь моё тело. Я тот, кто находится в твоей душе, Отражающий внутренний свет, Защищающий тех, кто тебя поддерживает, И поющий колыбельную ребёнку, живущему внутри тебя. ( SERENITY - United)
Фэанаро проснулся от какого-то странного звука. С закрытыми глазами прислушался: кто-то тихонько скулил. Натянув штаны, в этот раз оставшиеся впору, вышел за дверь. Сонную тишину дома вновь нарушил тот же звук. — Что случилось? — Прости, аран, что разбудили тебя, — Эол сидел на кровати, покачивая на руках крепко спящего сына. Всхлипывая во сне, Маэглин скрежетал зубами и постоянно повторял: «Я не предавал вас, не предавал… Я не предатель…» — Кошмары? — Да, Ирмо вернулся. — Почему ты так решил? — Сын пару ночей спал спокойно. — Почему его выпустили из Мандоса? — Я забрал его без спроса. — Душа всё ещё не исцелена? — Ты сам-то веришь, что Намо лечит души? — Можно мне попробовать? — предложил Фэанаро, повинуясь какому-то внутреннему зову. — Ты - целитель? — недоверчиво взглянув на нолдо, Эол всё же кивнул ему. — Попытайся. Пламенный подошёл ближе и, закрыв глаза, стал водить ладонями над спящим. Чародей молча наблюдал, как потоки света обволакивают душу его сына, как сгустки тьмы растворяются в этом сиянии. Судорожно сглотнул, когда тепло рук гостя коснулось и его фэа. Сфера света постепенно исчезла — душа Маэглина приняла исцеление, впитав в себя огненное свечение. Спящий прекратил скрипеть зубами и скулить, а на губах появилась улыбка. — Я прогнал кошмары? — открыв глаза, Фэанаро посмотрел сначала на свои ладони, затем перевёл взгляд на хозяев. — Да, — Эол бережно уложил сына на постель и накрыл медвежьей шкурой. — Правда, что в тебе не только свет Амана, но и частица Негасимого Пламени. Огонь умеет очищать души. — Если мы с тобой всё равно проснулись… — Пламенный с улыбкой посмотрел на чародея, тот понял его без слов и кивнул. Они вышли из дома, и Эол попросил гостя повторять вслед за ним слова заклинания. Превратился в волка, но с нолдо ничего не произошло. Тогда чародей произнёс заклинание превращения в сокола. Всё осталось по-прежнему. Эльф развёл руками, а Фэанаро улыбнулся. — Мне больше нравится летать огненным фениксом. — Но это твоя душа, а хроа остаётся на месте, — оборотень нахмурился. — Да. — Покажи. — Смотри, — нолдо прикрыл глаза и воспарил над лужайкой. Эол успел подхватить обмякшее тело и заботливо уложил на траву. Огненная птица сделала в воздухе несколько пробных кругов и вернулась к чародею. Веки лежащего Фэанаро дрогнули, эльф вдохнул полной грудью и сел, в недоумении оглядываясь по сторонам. Почувствовал, как сильно колотится в груди сердце. — Что это было? — Твоя душа оставила хроа, но ты не вала, чтобы надевать и снимать тело, как фану… — Эол недоверчиво покачал головой. — Тебе тяжело расставаться с телом. Мне намного легче оборачиваться, связь фэа и хроа не теряется… — Да, я всё-таки эльф. Чем больше нахожусь в этом теле после возрождения, тем сильнее привыкает к нему душа, — Фэанаро тщетно пытался выровнять дыхание. — И тем труднее покидать хроа… Но в Мандос в телесной оболочке лучше не входить… — Отнимет? — Попытается. Остаётся один путь. — Ты очень хочешь вновь попасть в чертоги Вершителя Судеб? — Да, мне нужно забрать оттуда душу Карнистира, — после нескольких неудачных попыток Фэанаро удалось подняться на ноги. — Давай попробуем зелье. — Это как? — Пойдём, — Эол поманил гостя за собой обратно в дом. Бесцеремонно разбудил Маэглина и приказал внимательно наблюдать за гостем. Ломион спросонья потёр глаза, но проснулся окончательно, глядя, как Фэанаро смело выпил принесённый отцом напиток, и бездыханное тело начало опускаться на пол. Эол успел ловко подхватить его и уложил на кровать. — Отец, ты его убил? — Маэглин, проснись и посмотри не только глазами, — проворчал чародей, заканчивая последние приготовления. — О, вот это красота! — Ломион наконец-то заметил кружившую по комнате огненную душу. Та искрилась, переливалась всеми оттенками оранжевого и красного. Очертания менялись от образа птицы до силуэта медведя, который вставал на задние лапы, превращаясь то в эльфа, то снова в птицу. — Времени мало. Я полечу с ним. Ты должен дать ему вот это питьё, как только увидишь, что душа пытается вернуться в тело. Иначе фэа потеряет связь с хроа. — Я понял тебя, ада, — кивнул Маэглин, наблюдая, как отец оборачивается филином. — Удачи вам.***
Летиция крепко зажмурилась, когда вокруг закружились тёмные тени, а перед ней открылся сияющий коридор. Служители Намо, не особо церемонясь, впихнули девушку в этот поток света. Свободное парение в пустоте? Даже сквозь крепко сомкнутые веки она почувствовала, что наступила темнота. Полёт закончился. Приоткрыла глаза, им больше не было больно от ослепительно-белого света. Ногам стало холодно, как будто девушка стояла босиком на снегу. Это чертоги Мандоса? Летиция вздрогнула, она представляла их себе совсем иначе. Холод был невыносимым и, чтобы хоть как-то согреться, девушка побрела вперёд и, наткнувшись на дверь, решительно нажала на ручку. — О боже! — она оказалась в помещении морга, освещённом тусклым светом единственной моргающей лампы под потолком. Из рта вырвалось облачко пара, а конечности, мгновенно заледенев, онемели. Преодолев жуткий страх, Лети шагнула вперёд и начала с опаской разглядывать лежащих, боясь увидеть среди них саму себя, однако повсюду были только трупы моряков в натовской форме, погибших во время недавнего шторма. — О боже, боже мой! Я тоже умерла? Внезапно дверь за спиной скрипнула, и Летицию сильным сквозняком вытянуло обратно в тёмный коридор. Дверь с грохотом захлопнулась, а девушку подтолкнули в направлении стола, стоявшего в самом конце длинного коридора. Еле передвигая замёрзшие ноги, она медленно двинулась туда. Прошла вечность прежде, чем Летиция очутилась перед целью своего долгого пути. Сидевший за столом чиновник, обложенный стопками пыльных пухлых папок с документацией, даже не поднял головы, чтобы взглянуть на посетительницу, а продолжал что-то быстро печатать на клавиатуре ноутбука. Тщетно пытаясь рассмотреть размытые черты лица сидящего, девушка смогла с трудом разлепить губы и поздороваться. — Здравствуйте! Вы - Вершитель Судеб Намо Мандос? — Конечно, Намо, святой Петр, благочестивый Ридван, у меня много имён, — чиновник наконец-то соизволил посмотреть на неё. — Так, эту обратно на Пути людей, а его куда? — Кого его? — удивилась Летиция, невольно оглянувшись по сторонам и заметив рядом парившее в воздухе светлое облачко, с виду больше похожее на морозное дыхание. — Так, так, так, кто тут у нас, — служитель вытащил из ящика стола новенькую тонкую папку и уткнулся в неё носом. — Пэрэльда. Неродившийся. Зачатый вне брака. И куда я его должен определить?.. — Кого определить? Моего сына? Ах вы, бездушные тварищи! Ладно, я нарушила ваш дурацкий запрет пересекать море, но чем провинился мой сын! — Летиция почувствовала, как её щеки начинают жарко пылать, а в груди закипает праведный гнев. Вмиг согревшиеся конечности обрели возможность двигаться, и девушка, глотая слёзы обиды, схватила со стола папку потолще и с размаху огрела чиновника по голове. Вокруг всё мгновенно заволокло густой завесой пыли. — Сыночка мой, родной! — девушка схватила в охапку летающее рядом облачко и, прижав к себе, рванула обратно по коридору.