Лунный Убийца.

      Ганнибал медленно и тяжело возвращался в реальный мир. За свои сорок с лишним годков он ещё ни разу не терял сознание, поэтому, открыв глаза, он потратил некоторое время на то, чтобы понять, что произошло. Ещё сидя в камере, Лектер представлял, что реакция его тела на прикосновения Уилла будет неоднозначной, но никак не ожидал такого оглушительного фиаско, как вырубиться от оргазма.       Ганнибал слегка приподнял голову и осмотрелся. Он лежал на своей кровати в собственной спальне, абсолютно голый и заботливо укутанный одеялом, а перед ним сидел Уилл, возможно, тоже голый, но завёрнутый в покрывало ниже пояса, и быстро собирал кубик Рубика. Игрушка была не простая, не три на три клетки, с которой и так-то не справится и половина разумного населения, а девять на девять, но увлечённого профайлера это не пугало. Он так быстро крутил рядами кубика, что казалось, что руки не успевают за его мыслями.       Лектер опустил голову обратно на подушку, засовывая под неё ладони, и начал пристально рассматривать Уилла. Он сразу догадался, почему Грэм не одет: видимо, Ганнибал залил его с головы до ног во время их странных ласк в ванной, а если что-то и не намокло, то, скорее всего, погибло, пока Уилл вытаскивал его бесчувственное тело из воды. Доктор снова почувствовал тепло от этих жестоких ухаживаний, и ему захотелось прижать Уилла к себе, хотя он понимал, что это вряд ли ему удастся. Аутисты не любят, когда к ним прикасаются.       Тело Уилла оказалось стройным и красивым, хотя Ганнибал мог видеть лишь его верхнюю часть. Рядом с ним лежал цифровой фотоаппарат — маленькая прихоть Лунного Убийцы, и Лектер печально вздохнул, понимая, зачем к нему на самом деле пришёл профайлер.       — Что с тобой произошло, Ганнибал? — прервал его размышления Уилл, не поднимая глаз и не прекращая своей игры с кубиком. — Ты что, болен чем-то? Почему ты упал в обморок?       — Не знаю, — легко соврал Лектер, но тут же передумал. — Хотя, если честно, то догадываюсь.       Уилл раздраженно отбросил игрушку в сторону, и встретившись глазами с доктором, поспешно укутался до самого подбородка.       — И что же? — требовательно спросил Уилл, немного нахмурив брови. — Ты опять меня перепугал. Упал. Начал идти под воду. Я еле вытащил тебя. Ты, так-то, довольно здоровый парень, а я не Геракл. Я чуть спину не сорвал.       — Прости, что напугал, я не хотел, — усмехнулся Ганнибал, поднимаясь и усаживаясь прямо напротив Уилла, небрежно прикрывшись одеялом. — Это от радости, что ты ко мне пришёл.       — Правда? — тепло улыбнулся Уилл, опуская глаза и укутываясь сильнее.       — Правда.       Они немного помолчали, улыбаясь каждый своим мыслям, и Лектер, аккуратно придвинувшись на пару сантиметров к Уиллу, потянулся за его фотоаппаратом.       — Уилл, это твой? Можно посмотреть?       — Посмотри, но там ничего нет. Он пуст. Я только сделал несколько твоих фотографий, пока ты спал.       — Тебе не нужно было делать моих фотографий, Уилл, — мягко покачал головой Ганнибал, беря камеру в руки и включая её. — Если захочешь, я могу быть всегда рядом с тобой, и ты сможешь смотреть на меня в любое время дня и ночи. Стоит только захотеть.       — Если я попрошу, то ты будешь со мной? — удивлённо спросил Уилл, не сводя глаз со своей камеры. — Но почему? Зачем тебе это?       Лектер лишь печально улыбнулся, рассматривая снимки. В комнате было темно, горел только ночник за спиной доктора, и фотографии были довольно плохого качества, несмотря на то, что сама камера была довольно дорогой. Но Уилл не стал включать свет и не пользовался вспышкой — наверное, не хотел потревожить Ганнибала — поэтому и получились такие затемнённые кадры. Доктор успел немного порадоваться, что на снимках он не валяется с открытым ртом с вываленным оттуда языком и полностью закутан, а то мало ли что... Кто из нас знает, как он выглядит потерявшим сознание?       Ганнибал выключил камеру и положил её обратно.       — Скажи мне, Уилл, тебе бывает страшно? — спросил он, наклоняясь немного вперёд и упираясь ладонями в кровать.       — Нет. Немного. Иногда. А тебе? — робко спросил Уилл, по-прежнему не поднимая глаз.       — Мне сейчас страшно. Я боюсь, что ты мне не поверишь, или не поймёшь меня. Я…       — Хочешь пить? — быстро перебил его Уилл, всеми силами пытаясь уйти от разговора. — Я принесу?       — Пить? Да, можно, я могу сходить сам, — с улыбкой ответил Лектер, спокойно скидывая одеяло и начиная подниматься.       — Нет! — воскликнул Уилл, бросив быстрый взгляд на окна. — Нет. Я сам схожу, тебе лучше не выходить из спальни.       — Ты охраняешь меня? — догадался Ганнибал, закрываясь обратно одеялом. — От кого?       — Что ты какой любопытный? — начал сердиться Уилл, слезая с постели. — Сказали сиди здесь, значит сиди здесь.       Профайлер сбегал на кухню за водой, по-прежнему кутаясь в покрывало, из-за чего он был похож на принца в мантии, и принёс Лектеру бутылочку минералки, которую нашёл в холодильнике. Сам он потерянно застыл посреди комнаты, и доктор понял, в чём дело.       — Спасибо, Уилл. Послушай, я так понял, что вся твоя одежда мокрая, так что возьми что-нибудь из моего шкафа и оденься. На верхней полке есть футболки и спортивные штаны, они точно тебе подойдут. Бельё и носки вот в этом комоде, там есть и новые, они в упаковках. Если ты стесняешься, то я отвернусь.       Уилл быстро покивал, и Ганнибал, убрав полупустую бутылку на тумбочку, отвернулся к стене.       — Хм, знаешь, если тебе не сложно, подай и мне что-нибудь из одежды, — попросил доктор, услышав, как Уилл начал открывать дверки, — что угодно, но хотя бы нижнее бельё. Не хочу тебя стеснять своей наготой.       — Ты меня не стесняешь, — сказал Грэм, хлопая ящиками, — мне нравится на тебя смотреть. Ты очень красивый.       Уилл забрался обратно на кровать, и Ганнибал повернулся к нему. Перед ним лежали боксеры, пижама и ещё какие-то вещи, и Лектер на секунду задумался, что ему делать. Собственная нагота его не смущала, и раз она нравится Уиллу, то он не стал бы одеваться, но, судя по всему, они ждали гостей, и ему не хотелось бы драться или умирать голышом. Пижама тоже казалась не совсем подходящей одеждой для последнего вздоха, и он быстро натянул трусы и набросил домашнюю рубашку, скрывая широкие плечи. Одежда — это камуфляж, призванный сбить противников с толку. Он милый, интеллигентный психиатр, и то, что у него под слоями одежды спрятано тело гепарда, должно оставаться сюрпризом и дать преимущество в драке.       Одетый в его одежду Уилл почувствовал себя свободнее и снова сел на то же место, скрестив ноги в позе лотоса, и доктор сел напротив, настолько близко, насколько посмел. Волнение Уилла передалось и ему, рассыпая его теории в пыль, и он понял, что почти все его выводы были не верны.       — Зачем ты пришёл, Уилл? — вкрадчиво спросил Ганнибал, снова немного наклоняясь вперёд.       — Присмотреть за тобой. Вечно с тобой что-то случается. Я пришёл вовремя, ведь ты мог утонуть без меня.       — Ты такой забавный, — не удержавшись, рассмеялся Лектер, — ведь это ты и создаёшь мне проблемы, от которых потом спасаешь.       — Не все.       — Но тонуть я начал из-за тебя.       Уилл тихо рассмеялся, и боязливо поёжившись, осмотрелся по сторонам и тоже потянулся к доктору.       — Ты что, был девственником? — прошептал Грэм, с любопытством таращась на доктора.       — Похоже на то, — улыбнулся Лектер, вздрагивая от приятных воспоминаний. — Так от кого ты меня охраняешь? Я здесь, ты тоже, кого нам бояться?       — Мэттью, — недовольно прошептал Уилл. — Он почему-то решил, что ты опасен. Но мы так не договаривались. Я решаю, он исполняет. А тут упёрся и начал со мной спорить. Может, я слишком много говорил о тебе, и он забеспокоился.       — Мэттью? — огорошенно пробормотал Ганнибал, придвигаясь к Уиллу так близко, что их колени почти соприкоснулись. — Какой ещё Мэттью? Кто он?       — Мой парень, — неохотно ответил профайлер, — мы давно вместе.       — Твой парень? У вас настоящие отношения?       — Да. Он меня понимает. Его не пугают мои странности, и он никогда меня не отталкивает. Он хороший. Мы заботимся друг о друге.       Лектер задумчиво опустил глаза, стараясь не выдать, как он шокирован. Он готов был отдаться в руки Уилла, если бы тот попросил, но совсем не был настроен к какому-то Мэттью, внезапно замаячившему на горизонте. Пазл наконец-то сложился.       — Так Лунный Убийца — это не один человек? — медленно спросил Ганнибал, по-прежнему смотря вниз. — Вас двое, или даже больше. Ты выбираешь, он исполняет? Твои профессиональные навыки позволяют следить за тем, чтобы не оставалось следов, ты сам никого не убиваешь. А что ты сам получаешь от ваших отношений?       — Я смотрю.       — Смотришь, как он убивает и делаешь фотографии?       — Мы не трогаем хороших людей, — разозлился Уилл, хватая доктора за подбородок и заставляя смотреть себе в глаза, — только всяких уродов, которые это заслужили.       — Считаете, что делаете миру одолжение? — усмехнулся Ганнибал, перехватывая руку профайлера и аккуратно поднося её к своим губам, чтобы поцеловать. — У вас есть даже веская причина. В чём же они провинились перед вами или перед остальными?       — Они были жестоки…       — Жестоки? — Лектер загнанно прокручивал профили жертв в своей голове, пытаясь самостоятельно найти уважительный повод для смерти. — Это были обычные люди, Уилл. Я сам всё проверял. С кем они были жестоки?       — С тем, кто заведомо слабее их и доверил им свою жизнь.       Доктор завис на секунду, начиная понемногу прозревать.       — Собаки? — поражённо спросил Ганнибал, наклоняясь и кладя руку на колено Уилла. — Ты выбирал тех, кто плохо обращался со своими собаками? Поэтому у тебя их так много? Ты их спасал и забирал себе?       — Не всех, только тех, кого успевал, — болезненно прошептал профайлер, пряча лицо в своих ладонях, — иногда я видел, как они ведут их усыплять и ничего не мог сделать. Кому-то они начали мешать жить, кто-то сгрыз любимые кроссовки, кто-то просто надоел. Это ужасно. Тебе не понять, но…       — Уилл, — мягко позвал его доктор, убирая от его лица руки и заглядывая в глаза, — ты ошибаешься. Я всё могу понять.       — Правда? Большинство со мной не согласятся, я знаю, но убивать тех, кто не может тебе противостоять? Кто доверчиво идёт за тобой на смерть и ложится на стол ветеринара? Это для них собака лишь отрезок их жизни, а для неё они и есть вся жизнь. Это полное доверие и предательство в одной связке.       — А Алана? — воскликнул Лектер. — У неё не было собак.       — Это всё Мэттью, — испуганно вздрогнул Уилл и неожиданно упал к Ганнибалу на грудь, прижимаясь к ней щекой, — это всё из-за тебя. Я много говорил о тебе, рассказывал, какой ты красивый и добрый. Как ты поцеловал меня и что мне понравилось.       — Это ты меня поцеловал, — улыбнулся Лектер, аккуратно обнимая дрожащего парня, — и мне тоже понравилось.       — А ему нет, — со злостью прошипел Уилл, полностью наваливаясь на Ганнибала, — он устроил мне сцену ревности в тот же вечер. Я ему не рассказал, кто ты на самом деле. Я вообще думал, что это ты забрал Алану, ведь она мой друг. А Мэттью глупый. Он не умеет делать всё чисто. Когда я понял, что она у него, я не знал, что делать. Он велел выбирать, она или ты, и я попросил время подумать, чтобы ты успел привести свой дом в порядок.       — Тебе надо было прийти ко мне. Мы бы всё решили вместе. Ты не должен был бороться за меня совсем один.       Уилл начал дрожать сильнее, и Ганнибал не выдержал. Он уронил его на спину, наваливаясь сверху, и обхватив его лицо руками, начал покрывать его быстрыми поцелуями. Глаза, брови, губы. Уилл вцепился в его запястья, не делая попыток оттолкнуть доктора от себя, и счастливо улыбался их близости, дрожа всё сильнее и сильнее, а Лектер, который опять начал задыхаться от эмоций, никак не мог понять, как ему выразить свои чувства, а мог лишь целовать и прижимать его к себе крепче.       — Я боялся прийти к тебе, Ганнибал, — шептал Уилл прямо в губы доктора, — я ведь немного не в себе, я это знаю. Ты мог прогнать меня.       — Никогда, Уилл, — между поцелуями отвечал Лектер, — никогда. Всё рушится вокруг, когда ты рядом. Весь мир рассыпается в пыль. Остаёшься только ты.       — Всё перестаёт существовать.       — Я ничего не вижу, кроме тебя, любимый, — продолжал Ганнибал, не зная, куда ещё поцеловать Уилла, чтобы он ему поверил. — Рушится. Сыпется. Распадается на части. Нет ничего, даже этой комнаты. Пусть весь мир горит огнём, мне плевать, лишь бы ты был рядом.       — Даже такой?       — Любой. Останься со мной. Останься. Я не согласен быть без тебя. Я не смогу. Я умру от тоски.       — Нет. Нет, — снова испугался Уилл, отпуская его запястья и обнимая за шею. — Никаких смертей. Я знаю, что смерть — это навсегда. Я не хочу остаться навсегда без тебя.       Ганнибал выдохся и обессилено упал на Уилла, утыкаясь носом ему в волосы и потерянно смотря на любимого. Ему стало страшно. Страшно, что он так безумно хочет этого сумасшедшего парня, позволяющего вешать людей на столбы из-за каких-то собак. Даже если они сейчас разденутся и займутся любовью, это не утолит этот голод. Секс не решит эту проблему. Он хотел, чтобы Уилл позволил к себе прикоснуться, хотел его поцеловать и обнять, и получив всё это, он не утолил, а наоборот, только разжёг этот всепоглощающий голод по нему.       Уилл больной. Он мог сделать сейчас всё, что угодно. Скоро сюда придёт Мэттью, и Уилл может запросто броситься к нему, оставив Ганнибала умирать от одиночества. Он был согласен умереть, если Уилл этого захочет, но он не согласен отдать его другому. Они должны умереть вместе.       Лектер поднялся, усаживаясь на колени, и помог Уиллу сесть рядом с собой.       — Так это не ты подставил меня? — устало спросил Ганнибал, облокачиваясь на спинку кровати и укладывая любимого себе на грудь.       — Я же сказал, Мэттью глупый, — усмехнулся профайлер, обнимая доктора за талию, — бестолковая подстава. Я велел ему подправить ошибки и освободить тебя. Тебя бы и так отпустили, но я не думал, что этот змеёныш Чилтон будет над тобой издеваться.       — Кто он? Кто этот Мэттью? Откуда он взялся в твоей жизни? — осторожно спросил Лектер.       — Санитар в клинике Чилтона. Я познакомился с ним давно, когда проходил лечение там. Я подловил его на одном убийстве, но мы как-то разговорились и нашли общий язык.       — Понятно, почему Лунатика так и не смогли вычислить. Вас оказалось двое. Психологи не могли составить такой разноплановый портрет. Жестокая, тупая злость и блестящий ум. Даже я об этом не подумал. Симбиоз.       — Как и Чесапикского Потрошителя, — ласково ответил Уилл, потираясь носом о шею доктора, — его тоже никак не могут поймать из-за этого. Слишком разный образ получается.       Ганнибал опустил голову и посмотрел Уиллу в глаза.       — Я не смогу отдать тебя ему. Пока моё сердце бьётся, я не верну тебя твоему санитару.       — Я не хочу к нему возвращаться, — пылко ответил Уилл, — но он знает, что я пошёл к тебе. Я ему нужен. Без меня его поймают после первого же убийства.       — Я не хочу, чтобы это было моё убийство.       — Я тоже этого не хочу. У нас есть преимущество, он не знает, кто ты на самом деле. Может, я смогу с ним договориться.       Они снова обнялись и замерли в тишине. Убить какого-то тупого санитара не составит труда, но Ганнибал был не дурак. Уилл не хотел его смерти, он хотел с ним договориться, но о чём? О том, что они собьются в стаю и будут вместе убивать неразумных хозяев собак? Он назвал Мэттью своим парнем, что это значит? Они вместе? Встречаются и спят в одной постели? Ганнибал никак не решался задать этот вопрос, как и о том, кому из них пришло в голову готовить человеческие органы. Пробиться в зону доверия к аутисту не просто, а спугнуть — вообще нечего делать. Доктор и так был удивлён, что Уилл позволяет его обнимать и целовать.       Он вспомнил, как Уилл сладко и жадно обхватил его член своими губами, и вспыхнул от ревности к этому вонючему санитару, который, судя по всему, долго и старательно обучал его доставлять такое удовольствие. Уилл любит смотреть. Смотреть, как убивают, смотреть, как кто-то испуган или возбуждён, ему может понравиться идея посмотреть, как будет умирать Чесапикский Потрошитель. Мысль, что он не будет способен сопротивляться воле Уилла, пугала его, но он сможет дать отпор, раз речь зашла о каком-то Мэттью.       Санитар из клиники Чилтона. Он мог быть одним из тех, что поливали его холодной водой из шланга, или тех, кто водил его на допросы. Какая-то крыса следила за ним, а он был так обескуражен, что не почувствовал этого. Мысли об Уилле сделали его ранимым.       На полу зазвонил телефон, и Уилл неохотно вылез из объятий Лектера. Найдя звонящую трубку около ножки кровати, он ответил на звонок.       — Да. Привет. Всё нормально. Зачем? Не надо, Мэтт, не делай этого. Нет. Нет. Только не Уинстон. Пожалуйста. Не надо. Я приеду сейчас. Нет. Пожалуйста.       Уилл отшвырнул телефон, и бросился к выходу из комнаты.       — Уилл, — закричал Ганнибал, бросаясь следом и ловя парня у лестницы. — Уилл. Стой. Что случилось? Я поеду с тобой.       — Пусти, — вырывался профайлер. — Пусти. Не надо ехать со мной.       — Но почему?       — Всё из-за тебя, — так агрессивно прошипел Уилл, что доктор от удивления расслабил пальцы, — он начал убивать моих собак. Я знал, знал, что он найдёт способ меня обидеть. Я не должен был выбирать тебя. У нас всё было хорошо, пока ты не появился. Я должен идти.       — Нет, — грубо ответил Лектер и снова вцепился в Уилла. — Я всё равно пойду с тобой. Я же сказал, я не отдам тебя ему. Я твой. Ты мой. Мы же так решили.       Уилл на мгновение задумался, смотря на Лектера огромными глазами, в которых начали появляться слёзы, и, устало кивнув, бросился в объятия доктора.       — Я с тобой, — прошептал Ганнибал, успокаивая Уилла. — Я теперь навсегда с тобой. Мы решим этот вопрос вместе. Пойдём одеваться.