Лунный Убийца.

      Ганнибал медленно вернулся в сознание, но смог остаться неподвижным и лишь аккуратно приоткрыл глаза и незаметно осмотрелся. Он лежал на полу, около деревянной стены на какой-то подстилке, по-прежнему одетый, только без обуви. Приподняв голову, он огляделся уже внимательнее. Небольшой деревянный дом, сильно пахнущий собаками и бардаком, и неудивительно — ведь прямо рядом с ним, на таких же подстилках, как у него, лежали собаки разных сортов и модификаций, на первый взгляд штук семь или восемь, а с противоположной стороны жарко горел камин, виден был диван, кресло, низкий столик и плоский телевизор, висящий на стене. Кругом был полумрак, скорее всего, на улице была ночь или поздний вечер, и свет шёл только от работающего телевизора и торшера, стоящего у входа в ещё одну комнату или, может быть, на кухню. Диван стоял к нему боком, и он увидел на нём Уилла, крепко спящего под застиранным покрывалом, а в кресле, стоящему к нему спинкой, судя по всему, сидел Мэттью с бутылкой пива в руке. На столике валялись упаковки от пивных закусок, и Ганнибала чуть не стошнило от запаха вяленой рыбки и солёных кальмаров. Хотя в доме и так стояла жуткая вонь. Если запах от собак имел естественную природу, и Лектер чувствовал его, конечно, но он не вызывал рвоты, то остальные ароматы просто резали глаза. Пиво, рыба, два потных мужика, грязные носки, прелые подушки, чуть подгнившая картошка, машинное масло, стойкий запах плесени, крови и трупных разложений — всё это обрушилось на чувствительный нос Ганнибала и заставило его дышать через рот.       Повернув голову ещё немного в сторону, он сразу же понял причину, почему никто здесь не боится его пробуждения. На нём был толстый металлический ошейник с кольцом, через которое была продета цепь, уходящая куда-то в сторону двери, но проходила она ещё через одно кольцо, прибитое к полу — там и фиксировалась её длина. Лектер попытался подняться на ноги, но длина цепи позволила ему лишь сесть на задницу, и то при этом приходилось сутулиться. Звон его привязи прогремел в домике достаточно громко, Мэттью зашевелился, поставил бутылку пива на столик и не спеша подошёл к своему пленнику.       Санитар, лицо которого до сих пор было плохо видно в потёмках, уселся прямо на пол на недосягаемом для Ганнибала расстоянии и мило ему улыбнулся.       — Очнулись, доктор Лектер? — тихо спросил Мэттью, бросив предупреждающий взгляд на спящего на диване Уилла. — Как вы себя чувствуете? Принести вам воды? Я знаю, после этого препарата всегда жуткий сушняк.       — Да, пожалуйста, будьте добры.       Вежливость и спокойствие Ганнибала, видимо, позабавили санитара, он быстро сбегал и принёс доктору пол-литровую бутылочку воды и снова уселся на пол. Лектер мгновенно осушил бутылку и вопросительно посмотрел на улыбающегося парня.       — Вас, наверное, мучает вопрос, что происходит и почему вы здесь?       — Да, естественно, я что, пленник?       — Хм, так получилось, что да, вы наш пленник, — спокойно ответил Мэттью. — Вы просто полезли не в своё дело, так что уж простите, но теперь вы будете жить здесь.       — Жить здесь? — слегка улыбнулся Ганнибал. — Здесь это где? И как долго?       Мэттью досадливо поморщился, недовольно почесал затылок и раздражённо сжал кулаки. Лектер внимательно следил за всеми его движениями.       — Этот вопрос пока открыт, — наконец ответил санитар. — Мы с Уиллом не успели это обсудить, он переволновался, и мне пришлось сделать ему укол.       Ганнибал внутренне подобрался. Перед ним сидел не мстительный аутист Уилл Грэм, а самый настоящий убийца-потрошитель. Этот человек убил десятки людей, вскрывал и вырезал из них органы, кромсал и вывешивал свои жертвы на столбы, и возомнил себя настолько возвысившимся над остальным человечеством, что начал употреблять эти органы в пищу. Ганнибал знал и видел слишком много таких маньяков. Жажда убийства горит в нём уже сейчас. Это было видно по бегающим глазкам, по жаждущим действий нервным рукам, по злости на досадные моральные препятствия его напарника. Как только маньяк видит перед собой реальную жертву, его уже почти ничего не сможет остановить. Слишком много людей уже погибли от его рук, слишком много тел он разорвал на куски, слишком большая уверенность в том, что Уилл всё равно его простит и никуда от него не денется, делало его тем, кто попытается убить надоедливого доктора в любую минуту.       Лектер судорожно решал, какую роль ему выбрать сейчас: испуганного произошедшим психиатра или свою привычную — попытаться найти общий язык и договориться. Мэттью был открыт как книга. Оба варианта не подходили под ситуацию. Договориться не получится, Ганнибал не являлся для Мэттью тем, с кем можно разговаривать на равных. Скорее наоборот. Он был угрозой для их мирной жизни и общей страсти с Уиллом Грэмом. Доктор втёрся к Уиллу в доверие, смог вырвать страстный поцелуй, затянуть к себе в дом и в свои объятия, был тем, о ком очень сильно волновался профайлер и тем, кого он запретил убивать. Можно, конечно, было раскрыть собственную личность Чесапикского Потрошителя и попытаться найти общие темы для разговора, но Ганнибал видел, что Мэттью уже смотрит на него как на покойника. Он убьёт его несмотря на запрет, и сможет убедить Уилла, что сделал это для него. Для них. Для их безопасности и продолжения великой миссии по истреблению гадких людей, мучающих беззащитных животных.       Испуг тоже не самый верный способ выжить. Если Ганнибал покажет страх, то, скорее всего, умрёт ещё до того, как проснётся Уилл. Остаётся спокойствие и надежда, что оно передастся Мэттью. Пока он держит слово, данное Уиллу, но это ненадолго, ведь скоро жажда убийства, страх, что кто-то захотел увести его напарника и желание просто избавиться от проблем пересилят его обещания, и он нападёт.       — Я ничего не понимаю, — покачал головой Лектер, пододвигаясь ближе к кольцу, прибитому к полу, — что я здесь делаю? За что вы меня похитили? Мы с Уиллом работаем вместе, он верил мне и помог с освобождением из заключения. Кто вы вообще такой? Что вам нужно? Деньги? У меня есть деньги, мы можем всё обсудить, я готов выкупить свою жизнь у вас.       Мэттью разжал кулаки и весело рассмеялся над наивностью психиатра.       — Глупые людишки, — улыбался санитар, жадно наслаждаясь привычным моментом, — вы все одинаковые. Что происходит? Что вам от меня нужно? Я готов заплатить, сколько скажете. Нас не интересуют деньги. Вы, доктор Лектер, попали сюда потому, что засунули свой нос и свой язык туда, куда не следовало. Уилл — мой мальчик, вам надо было держаться от него подальше.       — Я здесь из-за Уилла? — нахмурился Ганнибал. — Я просто хотел ему помочь. Я…       — Короче, мистер доктор, — прервал его Мэттью, вставая на ноги. — У меня к тебе предложение. Слушай внимательно, ничего не упусти.       Лектер послушно кивнул, полоумный санитар широко улыбнулся, немного наклонился и чётко и доходчиво произнёс.       — Скажу сразу и чтобы наверняка. Тебе не покинуть этот дом на своих двоих. Ты умрёшь в любом случае, это не зависит от того, что ты будешь мне говорить или предлагать, но у тебя есть возможность выбрать способ собственной смерти. Мой Уилл проникся к тебе и не хочет твоей смерти, и мне совсем не хочется с ним ругаться и спорить из-за такого мусора, как ты. Когда он проснётся, ты нападешь на меня, и я убью тебя быстро и безболезненно, — это тебе первый и самый выгодный вариант.       — А второй?       — Второй? Второй способ покинуть этот мир менее приятный. Ты будешь сидеть здесь на цепи, я вырву тебе ногти на ногах, перережу сухожилия над пятками, чем лишу тебя возможности ходить до конца твоих дней, и даже в туалет ты будешь ползать на коленях. Вырежу твой поганый язык, чтобы ты не смог лить моему мальчику в уши свой яд, и сломаю руки в трёх местах, чтобы не бояться твоего нападения. Если ты рассчитываешь, что Уилл не позволит мне это сделать с тобой, то можешь даже не надеяться на это. Это будет плата за твою сохранённую жизнь, и он ничем не сможет тебе помочь. Через неделю ты будешь умолять меня убить тебя, но всё-таки советую выбрать первый вариант. Подумай, я дам тебе пару часов на размышления.       С этими словами Мэттью вернулся в своё кресло, взял бутылку пива в руки и уставился в телек, оставив доктора решать свою судьбу. Ганнибал вытянул шею и снова посмотрел на спящего Уилла. Сам Лектер не боялся ни смерти, ни пыток, но почему-то мысль, что Уилл так и останется в руках этого полоумного маньяка, заставила его мозги работать быстрее. Что делать? Как поступить? Его организм был ещё сильно ослаблен, действие наркотика, попавшего в его кровь, ещё не вышло, и скорее всего, так и останется в нём. Мэттью будет колоть его препаратами для собственного спокойствия, ведь полувялый доктор ему точно не противник. Будет ли у него возможность поговорить с Уиллом наедине? Сколько пройдёт времени, прежде чем он сможет повлиять на решение освободить его? Если вырванные ногти не так страшно, то перерезанные сухожилия — это инвалидное кресло до конца жизни.       Ганнибал понимал, что беседа с Мэттью ещё не закончена. Все психопаты действуют по одной схеме. Он дал Лектеру выбор, но он должен помочь ему принять решение. Слова — это всегда всего лишь слова. Санитар не может полагаться на своё красноречие, и до пробуждения Уилла предпримет ещё что-нибудь.       Прошло двадцать минут, и Мэттью снова поднялся и подошёл к спокойно сидящему на полу доктору.       — Ну что, доктор Лектер, — добродушно спросил санитар, присаживаясь рядом на корточки, — вы приняли решение?       Ганнибал боязливо покачал головой и попытался отползти к стене. Свободный кусок цепи был не слишком длинный, но если Мэттью войдёт во вкус, а злость и нетерпение уже проскальзывают в его глазах, то можно попытаться накинуть ему на шею цепь и задушить.       — Понимаю вас, — кивнул головой Мэттью, — я даже сейчас подумал, что вам всё равно придётся пожить здесь несколько дней до того, как наша сделка вступит в силу. Вы сейчас сидите на собачьей подстилке, и чтобы что-то получить, вам придётся вести себя соответственно.       — Это как?       — Если захотите есть, пить, или в туалет, то вы должны будете сесть на колени и громко полаять. Всё просто. Гав-гав, и если вы прилежно выполните ещё несколько моих команд, сидеть, лежать, дадите лапу, то, возможно, получите то, что хотите.       — Будешь меня дрессировать?       — Это проще, чем ты думаешь. Вот Алана прилежно тявкала и давала лапку, когда очень хотела пить. Ты, конечно, можешь стойко голодать, но ссать и валить кучи прямо в доме я всё-таки тебе не советую. Во-первых, тебе самому в этом придётся лежать дальше, а во-вторых, получишь наказание в виде моей плётки. Да и убирать за собой я опять-таки заставлю, но это тоже будет болезненно. Это совсем не страшно и не сложно. Гав-гав. Хочешь, попробуем?       — Спасибо, я пока не готов. Может, позже.       — А ты мне нравишься, — удивлённо усмехнулся Мэттью, плюхаясь на задницу. — Теперь я понимаю, почему Уилл так потянулся к тебе. Вы с мистером Чилтоном коллеги, но вы точно благоразумнее и спокойнее, чем он. Не спорите и не истерите, прекрасно понимая, что с вами происходит и где ты находишься.       Ганнибал слегка улыбнулся и испуганно поморгал. Санитар слегка заговаривался — ему нравился его собеседник — скакал с уважительного тона на фамильярный, как будто ещё не решил, кто перед ним — друг или враг, но Лектер смог заинтересовать его, хотя почти всё время молчал. Может, этим? Спокойным интересом, отсутствием истерики и реальным взглядом на вещи. Он решил продолжать молчать.       — Мне нравится, что ты не льёшь слёзы, — доверчиво поделился с ним санитар, подтягивая под себя ноги. — Я боялся, что с тобой будут проблемы. Не мотать нервы хозяину тоже положительная черта домашнего питомца. Мне прям хочется накормить тебя или принести ещё воды. Хочешь?       Лектер отрицательно покачал головой. Мэттью задумчиво нахмурился и начал кусать губы. Ему хотелось немного поломать доктора до того, как проснётся Уилл, но раз он заключал с Ганнибалом сделку, то пока не мог нарушить своё слово. Он рассерженно поднялся на ноги и вернулся к своему телевизору.       Сидеть, согнув спину, было не совсем удобно, и Ганнибал лёг на собачью подстилку, слегка подёргав кольцо в полу. Крепко, вырвать не получится. Точно. Как он мог позабыть. Все жертвы Лунного Убийцы были сильно избиты и покалечены. Значит, Мэттью не просто психопат, наслаждающийся чужой смертью, а ещё и садист. Но жертвы не успевали числиться в списках пропавших, только Алана Блум пробыла здесь неделю, значит остальных он мучил и калечил за одну ночь. Нетерпеливый. Очень нетерпеливый. Как голодный зверь, знающий, что совсем рядом лежит большой кусок мяса, и возбуждённая слюна уже начала капать на пол. Уже сейчас Ганнибал чувствовал его волнение.       Но Мэттью кое-чего не знал. Уилл утаил от него то, что между ними произошло. Да, про первый поцелуй он рассказал, но остальное скрыл от своего так называемого парня. Уилл тоже запал на Ганнибала. Он вспомнил, как Уилл разозлился от того, что кто-то мучает его доктора, как прибежал к нему в дом, чтобы уберечь от мести санитара, что они много целовались и даже занимались нелепым сексом в ванной.       Лектер прокачивал все варианты и возможные события и быстро принял решение. Тянуть время не было никакого смысла. Как только Мэттью заметит, что Уилл по-настоящему неравнодушен к доктору, то почти стопроцентно тот окажется на соседней лежанке.       — Хм, простите мистер, — тихо позвал Ганнибал, снова усаживаясь около кольца, — я бы хотел посетить уборную.       — Хочешь в туалет? — довольно спросил Мэттью, с улыбкой подбегая к доктору. — Я тебе уже объяснял, что нужно делать. Садись по собачьи и негромко полай. Обычно мне нравится, когда громко, но я не хочу, чтобы ты разбудил моего мальчика.       Лектер сел на колени, упёрся руками в пол и преданно посмотрел на санитара.       — Гав. Гав. — тихо сказал Ганнибал и высунул язык. — Так правильно?       — Замечательно. Хороший мальчик. Теперь дай лапу, хотя нет. Просто подними.       — Поднять? Так?       Доктор послушно потряс правой рукой и снова сел по-собачьи. Мэттью возбуждённо похлопал в ладоши и довольно улыбнулся.       — Молодец. Здорово. Теперь лежать.       — Я думаю, на первый раз хватит, — возразил Ганнибал, не сводя глаз с мужчины, — я выполнил приказы, отведи меня в туалет.       — Я здесь решаю, когда хватит, — зло прошипел санитар, теряясь от внезапного отказа, — я сказал лежать!       — Нет.       — На пол. Быстро.       — Нет.       — Нет? Нет? Что значит нет? А ну-ка быстро лежать, я сказал!       — И не подумаю. Веди в уборную, а то я схожу в туалет прямо здесь.       — Чё? — лицо Мэттью ошарашенно вытянулось, он метнулся куда-то в тёмный угол и вернулся с длинной плетью в руках. Толстая деревянная ручка с приделанной к ней кожаной лентой, к концу распадающейся на много тонких щупалец. При сильном ударе такая плеть легко могла рассечь кожу. — Мистер Лектер, давайте не доходить до крайностей. Лежать!       Резкий контраст от послушной собачки в упирающуюся жертву возымел свой эффект. Мэттью по-настоящему разозлился. Ганнибал успел лишь упрямо мотнуть головой, как плеть со свистом рассекла воздух, и его спину обожгло от мощного удара. Дальше началось молчаливое избиение.       Послушание могло остановить Мэттью, но Лектер не хотел, чтобы он прекращал. Он хотел, чтобы санитар разозлился окончательно, чтобы потерял бдительность, чтобы возомнил себя богом настолько, что бросил плётку и напал с голыми руками. Мэттью выкрикивал команду, Ганнибал отрицательно мотал головой и как мог прикрывал лицо руками, и получал новую порцию боли и ярости.       Через пятнадцать минут спина превратилась в кровавое месиво. Лектер скукожился на подстилке, вздрагивал от каждого удара и краем глаза наблюдал за ногами санитара. Удар. Удар. Маленький шажок вперёд. Ещё удар, на этот раз по ногам. Ещё маленький шажок. Внезапно один из ударов попал по особо разбитому месту, и Ганнибал, не удержавшись, застонал от боли. Этот звук определённо понравился санитару и, приблизившись ещё, он начал стараться попасть именно туда.       Доктор отполз как можно дальше, оставляя себе хоть немного места для нападения, но вошедший в раж Мэттью был уже почти рядом. Ещё несколько шажочков и можно будет вцепиться в лодыжку. Ганнибал зажмурился и сгруппировался сильнее. Рычание санитара, свист плётки, скулёж перепуганных собак, ещё удар туда, где навсегда останутся шрамы, ещё шаг. Близко. Уже совсем близко. Лектер приготовился к нападению.       Но вдруг всё остановилось. Где-то на заднем плане раздался истеричный возглас, и Мэттью замер на месте. Ганнибал поднял голову и увидел ошарашенного Уилла, встающего с дивана. Как не вовремя.       — Что? Что происходит? — прохрипел Уилл, продирая глаза. — Что ты делаешь, Мэттью?       Несколько секунд Уилл смотрел на место экзекуции, и, правильно всё поняв, не раздумывая бросился к Ганнибалу и закрыл его своим телом. Глупо. Как глупо. Лектер не знал, что делать. Оттолкнуть Уилла, чтобы спасти его от разозлённого санитара с плетью, или взять в заложники? Он и так едва мог пошевелиться от побоев и вряд ли он сможет защитить Уилла, который не понял, чем ему грозит ярость маньяка с хлыстом в руках.       — Ты чего творишь? — зло зашипел Уилл.       — Я его воспитываю, — тяжело дыша, ответил Мэттью. — Уилл, милый, будь добр, отойди от него. Иди ко мне, скорее.       — Воспитываешь? Зачем? Он воспитанный, я проверял. Мы так не договаривались.       — Прекрати бесить меня, Уилл. Быстро иди сюда.       — Иначе что? — с вызовом ответил профайлер, ещё ближе придвигаясь с избитому доктору. — И меня начнёшь воспитывать?       — Иди, Уилл, не волнуйся за меня, — попытался спасти ситуацию Лектер, тихонько отпихивая его от себя. — Иди, я в порядке.       Уилл обернулся и посмотрел на доктора, лежащего на полу. Вся подстилка была залита кровью, несколько ударов попали по лицу, и на щеке виднелись отчётливые следы кожаных ремней, голые ступни тоже были изуродованы, а сам Ганнибал с трудом пытался сесть. Они встретились глазами. Всё сразу стало ясно. Роли поменялись, и это поняли не только они, но и Мэттью. Бешеная ярость вспыхнула в глазах профайлера, он успел вскочить и броситься на санитара, но резкий удар плетью по лицу сшиб Уилла на полдороге, и он упал рядом со своим замученным доктором и потерял сознание.