***
— Я впервые не знаю, как реагировать на это, — потирая переносицу, прерывает тишину Небесный Дьявол. Сам Дофламинго не знает, почему он здесь и почему его еще терпят тут. Видимо только из-за того, что он дядя Киры. — Святая Семья Донкихот. Что же они хотели создать.? — задумчиво задает вопрос Белоус. Бывший представитель этой самой семьи фыркает, заставляя обратить на себя внимание. — Отряд сверхлюдей. — Поясняет Дофламинго. — Но дети… — Сатч хмурится. — Детям легче внушить что либо. Легче натаскать. Все легче с детьми. Поэтому именно дети, — говорит Изо. — Хорошо, что эксперимент провалился. Плохо, что это отняло жизни 24 детей, — все тем же задумчивым тоном изрекает капитан. Все задумчиво смотрят в иллюминатор и думают о Кире. И о Рике. Но их размышления были прерваны. Моби Дик сотрясло.***
Рик и Кира даже не поняли из-за чего их эмоции вышли из-под контроля. Монки Ди неосознанно выпустила Королевскую Волю. А дальше она сцепилась с рыжим. Они шипели и пытались толи выдрать друг другу волосы толи выбить зубы. Их драка была похожа на драку врагов. Ярость кипела и не хотела проходить. Рик кинул ее в мачту. Альбиноска влетела в нее и даже сломала. О том, что в гнезде кто-то был и пытался дозваться, ни она, ни рыжеволосый даже не заметили. Девчонка оттолкнулась от мачты и снова налетела на оппонента. Оба словно были готовы убить друг друга. Пока их не схватили за шкирку и не растащили. Те, кто их держал, что-то говорили, но участники драки не слышали. Эмоции держали тисками и продолжали бурлить. Пульс зашкаливал. Дофламинго держал крепко, но при этом еле как справлялся. Кира пыталась вырваться. Он готов поклясться, что ее глаза в это время чуть ли не светились. А потом она вмиг обмякла. Отключилась. Тоже случилось и с Риком. Его держал Сатч. — Что это, мать твою, было?! — воскликнул кок. — В записях того докторишки написано, что у них проблемы с агрессией, — сказал задумчиво Феникс, разглядывая мачту, что начала кренится. — А вырубились… Организм начал не справляться с адреналином и вырубил их. Надо что-то с этим делать. — Да, племяшка, у тебя все не как у нормальных людей… — фыркнул Донкихот. Небесный Дьявол смотрит на Трафальгара. На обычно флегматичном лице читался чуть ли не ужас. Что же тут произошло, что напугало его. Но он не спрашивает, а лишь фыркает, закидывает племяшку на плече и тащит в лазарет. Мало ли, что могло спровоцировать взрыв двух подростков. Если у них проблемы с агрессией, то нужно ее чем-то тушить. Может ей меч подарить? Так будет изящнее, чем обычная драка. Он как раз приобрел для себя один и он у него в свертке на плече висит. Так, для коллекции. Вот и подарит. А в коллекцию другой купит. Не жалко. Девчонка стала определенно сильнее. Дофламинго еле удержал ее. На это пират снова фыркает и отдает племянницу в руки медиков. В этот момент мачта падает с характерным треском.***
Это было два часа назад. Марко устало вздыхает, снимает очки и трет переносицу. Все стало намного сложнее. И Дофламинго совсем не помогает. Ему будто бы все нравится. А вот Марко не нравится. Многие хоть и думают, что Кира почти не изменилась, но это не так. На лицо посттравматический стресс. Паранойя и кошмары видны ему четко. Также за неделю она ни разу не показала свою неуклюжесть, что доказывало, что она все время на чеку и не расслабляется. Это не то, что было два года назад. Тогда она была все еще маленьким ребенком, который не верил в происходящее. Сейчас другое. А также физические изменения. Две недели назад Кира была худой. Кожа да кости. А сейчас у нее фигура будто бы она тренировалась без продыху несколько месяцев. Но на самом деле самое опасное сейчас — эмоции. Он видит, как альбиноска не может справляться со своими эмоциями. Значит проблема в гормональном фоне. Но чертовка прячется от медсестер для детального осмотра. Что возвращает к ПТСР. Феникс не нянька и не психолог. Он командир первой дивизии и старпом пиратов Белоуса. Да он знает медицину, но у него нет на нее времени. На его плечах целая команда и упрямый капитан, который тоже не хочет лечиться. И Марко устал. Почему Кира не может быть как Рик. Сказали — сделал. А Кира хуже капитана. Впрочем, капитану негде спрятаться на корабле из-за роста. А этот белый демоненок может прятаться где угодно. Марко устал. Но они команда семья. А семья помогает друг другу. Перед глазами встает сцена почти недельной давности. Старпом аккуратно садится на край кушетки, чтобы не разбудить девочку. Но все же будит. Она резко садится и лишь рефлексы, помогают Марко перехватить ее руку, в которой находится нож. Кира загнанно дышит и испуганно смотрит на него. Рука расслабляется, и Феникс забирает орудие. Откуда оно у нее, он подумает позже. — Тише, успокойся. Это же я, — успокаивает ее блондин. Кира поджимает губы. Смысла извинятся, нет, поэтому она и молчит. Прошли лишь сутки. Было страшно выйти из медотсека. Ей все время кажется, что на нее будут косо смотреть. Кажется, что она урод какой-то теперь. — Я…его убила. Просто убила. Он был так жалок. Так трясся. В тот момент он был так жалок, что затошнило. Тассна обычно с таким самодовольством смотрел на нас. Особенно, когда впервые нам вводили эту дрянь. Смотрел и что-то записывал в своих тетрадках. А это было больно. Будто агония… Они ставили капельницы каждый день, пока два дня назад не перестали. Нас было 26. От 5 до 15 лет. Самый старший Рик. Недавно ему исполнилось 16 лет. Поднять взгляд страшно. Страшно увидеть разочарование. — Все хорошо. Ты сделала то, что считала нужным. Мы пираты. Не святые, — обняв, говорит Феникс. Феникс вздыхает и смотрит на гладь моря и будто бы ждет от него подсказки, что ему делать. Старпом отворачивается и идет в медотсек. Где становится невольным свидетелем разговора Дофламинго и Киры.***
— Я тебя люблю. На такое заявление Донкихот выгибает бровь. Что ж, он слышал это редко, буквально по пальцам пересчитать. — И ненавижу тебя. А вот это он слышал очень часто. Пират смеется. — Фу-фу-фу. Ой насмешила. Кира надувается, от чего дядя еще больше смеется. — Вот что смешного? Я тут душу изливаю о любви и ненависти, а ты. На это он уже усмехается и скрещивает руки на груди, собираясь послушать ребенка. — Ну так излагай конкретнее. — Я люблю тебя за то, что ты мой дядя, а ненавижу за твою фамилию. Это не удивляет, особенно после недельного плена и экспериментов. По сути его трогает только то, что частью экспериментов была его племянница, а не то, что там были дети. Все же Мариджоа он покинул не в младенчестве, а во вполне сознательном возрасте. Поэтому совесть работала только в сторону его семьи. То есть в сторону тех, кого он признавал своей семьей. Да и детство после Мариджоа тоже было не сладким, поэтому особой любви к людям нет. Святая Семья Донкихот отказалась от них. Из-за них мать умерла. А он был слишком злым избалованным ребенком, который в попытке вернуть свою привычную жизнь, потому что нынешняя была адом, убил своего отца. Что по цепочке привело его в дальнейшем к сцене мертвого брата на снегу. И вот пришел черед племянницы страдать от дерьмовых родственников. — Разве в моей фамилии есть приставка «Святая»? — Но была же. — А еще у твоего отца. — А потом у него была фамилия мамы. И у мамы при рождении тоже была другая фамилия. Так что папу не вмешивай. — Кира заканчивает триаду и показывает дяде язык. — Ты мне предлагаешь взять фамилию вице-адмирала Гарпа? — насмешливо. Наступает тишина, а потом Кира не выдерживает и смеется. — Я бы хотела взглянуть на его лицо, когда бы ты ему это сказал. — Нет, демоненок, мне примерять на себя Ди, чревато. Я хочу стать Шичибукаем. На меня Мировое Правительство смотрит. — Нда, скоро большая часть Шичибукаев будет связана с нашей семьей. Так что хочешь ты примерять Ди или нет, не важно. Ты уже замешан в этом клане по уши. Просто пока это не известно. Да и лучше бы не узнали. Если станет известно о всех связях Монки Ди, то всю нашу семью ждет эшафот. Даже детей. Революционеры, Йонко, Шичибукаи… Я и Сабо, что совершенно противоестественны для Мирового Правительства. А еще я умею читать Панеглифы, благодаря тетрадки своей матери, которую научил Козуки Оден. Я вообще первая в списке на эшафот. Круто, я тетю с дядей переплюнула, а ведь у меня даже нет награды еще. Просто никто не знает обо всем этом. Пока не знает. Снова наступает тишина. А потом ее прерывает Дофламинго. — Я тут хочу захватить одно королевство в Новом мире. Серьезно. Он просто хочет сменить тему. — Ага, а лет через 10-12 тебя свергнут. — С чего это? — Это был сарказм. Но если это произойдет, я тебе помогать не буду. А то так не интересно будет. Небесный Дьявол фыркает, а потом протягивает длинный сверток. — Дарю, дьявольская мелочь. Потом, может быть, для наглой мелочи подгоню. Кира с любопытством разворачивает сверток. В ней лежит катана. Девочка застывает. Она знает, что это. Этот меч имеет большую цену, чем все остальные вместе взятые. Белая рукоять и белые ножны. На ножнах изображен рисунок богини верхом на фениксе. Монки Ди вынимает лезвие из ножен. Режущая кромка покрыта кайросеки. Идеально отполированная сталь, в которую можно смотреть как в зеркало. И выбитое имя. Сиванму. Богиня, что карает недостойных и исцеляет достойных. А еще она всегда защищает Нику. — Где ты ее нашел? — почти шепотом и с благоговением продолжая смотреть на катану. — Представляешь, купил по дешевке. Красивый рисунок. Из-за него и купил. Ты знаешь ее? — Да она же стоит как…да я не знаю даже… Это… Это безумие… По дешевке… Хахаха. Это Сиванму, дядя. Катана, которую мечтает найти Святая Семья Донкихот вот уже 800 лет. Хахаха. — …Фу-фу-фу. Что ж, я даже рад отдать ее представителю Клана Ди. Ладно, отдыхай. И не потеряй. Тем временем Марко все еще наблюдает за ними. Но отвлекается и пропускает какой-то вопрос, потому что, направляющийся на выход, Дофламинго останавливается. А потом фыркает. — Иногда мне кажется, что ты моя дочь, а не Роси. Валяй, демоническая мелочь. Может у тебя выйдет. Донкихот уходит, даже не обращая внимание на Марко.