Маяк и альбатрос

      Когда машину вел Хэнк, из колонок звучала музыка, старый рок начала века. Или радио подбрасывало хиты сомнительного качества и преувеличенно бодрый дикторский голос. Или же Хэнк рассказывал одну из многочисленных историй о маленьком Сумо или о Дозере — бульдоге, который был у него до рождения Коула. Коннор ценил эти моменты независимо от того, в каком был настроении, и он хорошо научился поддерживать разговор так, чтобы напарник чувствовал себя комфортнее. Коннор любил такие поездки, иногда даже жалел, что они короткие, и никогда не думал, будто однажды может от них устать.       В автомобиле с Гэвином все было по-другому. Динамики молчали, до упора поднятые стекла не пропускали уличный шум, и Коннор слышал только мотор и дыхание Рида, а еще ругательства, которые тот время от времени отпускал себе под нос, притормаживая у светофора или перед неожиданным поворотом. Дорожная карта со дня подавления революции переменилась: там, где существовала платная скоростная трасса, простые дороги перекрывались бетонными «ежами», въезд на шоссе контролировали блок-посты, второстепенные пути ограничивались шлагбаумами и запрещающими знаками. Если бы кто-нибудь захотел покинуть Детройт сейчас — у него возникла бы уйма проблем.       У Гэвина они тоже возникали. На первых двух постах он показывал удостоверение, и насчет Коннора его не спрашивали, но после Толедо Рид пустил «тахо» в объезд по широкой дуге. Автомобиль потряхивало на выбоинах старой дороги, глухие ругательства доносились все чаще, и наконец они замерли посреди поля, обрамленного только высоковольтной линией на юго-западе. Все здесь было серым от предрассветных сумерек, туман озера Эри каплями оседал на стеклах, словно детройтский дождь переместился на юг, преследуя Коннора вместо полиции.       — Вот, — сказал Гэвин. — Это место нам подходит.       Он вышел, двинулся к багажнику. Коннор следил за ним с заднего сидения, потому что не понимал, может выходить или нет, но чем дольше Гэвин копошился вне поля зрения, тем беспокойнее становилось Коннору. Что, если Рид привез его сюда, чтобы убить? Выстрелит сейчас в голову, а Хэнк даже не узнает, где он и что с ним. Повода поступить так у Рида не было, ведь при желании он легко мог сделать то же самое в бункере, но страх поднялся сам собой, и чтобы не потакать ему, Коннор подвинулся к дверце и шагнул наружу.       Земля была твердой и жесткой, утыканной желтыми остатками травы. Туман скрадывал горизонт, только металлические столбы на четырех опорах оставались видны, да тянулась между ними полоска электрических проводов. Коннор глянул на небо, более светлое на востоке, и так определил, в какой стороне Детройт.       Было тихо и пусто — так пусто, как может быть только при отсутствии постоянного подключения ко спутнику. Ощущение после бункера уже не было новым, но все еще немного удивляло Коннора, напрягало и тревожило неоднозначностью.       — Что ты делаешь? — он подошел к багажнику и увидел, что Гэвин уже достал оттуда охапку вещей, брошенных чуть поодаль.       — Сожгу твои тряпки, а то валяются у меня, только и ждут обыска.       — И диод?       — Всё, что есть. И твои безделухи тоже.       Присмотревшись, Коннор заметил под темной тканью пиджака газетную бумагу, кое-где уже намокшую. Кроссовком он сдвинул в сторону мешающий рукав, и из-под него показался кит, половину туловища которого занимала фотография президента, и два журавлиных крыла. На мгновение Коннору стало жаль этих фигурок, но чувство быстро прошло — они были продуктами ожидания и никакой ценности не представляли.       Захлопнулся багажник. Гэвин встал по другую сторону от вещей, щедро полил их жидкостью для розжига и наконец глянул на Коннора прямо. В глазах у Рида оставался тот же прищур, что и всегда; Коннору обычно становилось неуютно из-за того, что он не мог разобраться в этой эмоции. Вот и сейчас он неловко переступил с ноги на ногу и склонил набок голову, без слов спрашивая: «Что?»       — Не жалко?       — Вещей? — удивленно поднимая брови, переспросил Коннор. — Нет… не совсем. Жалко того, что за ними стоит. Мне нравилось служить в полиции. Я чувствовал, что выполняю важную работу, что я нужен в Департаменте, что создан был не зря. Сейчас как будто исчезает важная часть меня. Но я понимаю, что она заключалась не в этой одежде. Форма только символ.       Коннор ждал, что Рид рассмеется в ответ на это полуфилософское высказывание, но он молчал и смотрел уже без прищура, изучающе. Как будто впервые слушал, что говорит андроид, а не присваивал словам Коннора какой-то одному ему понятный смысл.       — Ладно, — наконец-то Гэвин подал голос. Достав зажигалку, он поджег ткань слева и справа, отодвинулся назад и засунул руки в карманы, глядя на охватывающий вещи огонь.       В небо потянулся плотный серый дым с черными прожилками, остро пахнуло расплавленным пластиком. Гэвин по-прежнему стоял рядом, только моргать начал чаще из-за раздражения слизистой, его не заботил ни запах, пропитывающий одежду, ни попусту уходящее время. Коннор ждал тоже, разве что оглядывался иногда, проверяя, не едет ли кто-нибудь по той же дороге, но солнце поднималось, а они все еще оставались единственными, кто сюда свернул.       — Здесь не только твое прошлое горит, жестянка, — неожиданно окликнул Гэвин. Коннор поднял голову, но взгляд мужчины был прикован к огню, будто Рид видел там больше, чем оранжево-белые всполохи. — Иди в машину. Я сейчас.       В тот же миг ему захотелось остаться. Составить безмолвную компанию, принять участие в чем-то непонятном, настолько человеческом, что ни одна система в самом умном процессоре «КиберЛайф» не могла этого разобрать. Коннор помедлил несколько секунд, сражаясь с этим желанием, и все-таки ушел, уважая право Гэвина на личное пространство.       На заднем сидении ему стало не по себе от накатившего осознания: дороги назад больше нет, а впереди ждет сплошная опасная неизвестность. И Коннор был рад тому, что идет сквозь нее не в одиночестве.             ***       Крупные трассы уводили из Толедо в Дейтон, Кливленд и Форт-Уэйн, но Гэвин намеренно не выбрал ни одну из них. Коннор следил за движением автомобиля не задавая вопросов, и вскоре понял, что они попытаются проехать на юго-запад между Элкхартом и Форт-Уэйном. В Индиане проблем с андроидами было значительно меньше, чем в Мичигане, но и здесь обстановка накалилась: сюда ехали те, кто хотел оказаться подальше от эпицентра событий, сюда же бежали девианты, не справившиеся с канадской границей.       После остановки в полях у Толедо «тахо» гнал десять часов, пробираясь по таким дорогам, где не было ни камер, ни постов, ни крупных городов. Один раз Гэвин остановился на заправочной станции, выбрав вариант с полным самообслуживанием. Пока автомобиль заправлялся, Рид отошел, а Коннор перебрался с опостылевшего заднего сидения вперед. Он по-прежнему не знал, насколько длинной будет поездка и каков ее конечный пункт, но сегодня собирался задать Гэвину вопросы, от которых тот не сможет уйти.       — Глянь-ка, консерва обрела волю, — непонятно к кому обратился Гэвин, застав Коннора на пассажирском сидении. — Когда я разрешил тебе сюда сесть?       — Так будет удобнее, — Коннор улыбнулся. — Я не подключен к спутнику, но у меня в памяти загружены все дорожные карты штатов с отметками знаков, камер, переездов и патрульных постов.       — Робот-навигатор.       — Да, — он не обиделся, но улыбаться перестал. — Я подумал, что если мы едем вместе, то можем распределить обязанности и облегчить друг другу жизнь.       — Твоя-то жизнь и так легкая. Сиди себе и в окно смотри. Разве что язык не вываливай, как псина.       — Ты ошибаешься. Мне трудно двигаться куда-то, не зная цели и пункта назначения. Состояние неопределенности вызывает нестабильность системы.       — Так система твоя все равно девиантная.       — Это не то же самое, Гэвин. Мне нравится работать с конкретными установками и целями. Лучше всего я себя чувствую, когда знаю, какого результата мне нужно достичь. Тогда я ищу пути решения, подбираю варианты, в общем…       — В общем, работаешь как хорошая машина, — оборвал его Гэвин.       Коннор отвернулся, его кольнуло разочарование. Рид совсем не тот человек, с которым можно просто разговаривать во время поездки, как было с Хэнком. В присутствии андроида Гэвин только и мог гнобить его и унижать, и Коннору стало еще менее понятно, зачем Рид согласился помогать ему. Или он помогал исключительно Хэнку?.. Что бы ни произошло между ними, это было серьезное событие, в котором Коннору смертельно хотелось разобраться.       — Я вообще считаю, что если бы с самого начала тебя поставили ко мне, ничего бы этого не было, — не унимался Гэвин.       Коннор мог отфильтровать его речь и не слышать ничего до тех пор, пока система сама не обнаружила бы в словах что-нибудь важное, но не сделал этого, а теперь заинтересовался. Что-то было в этой фразе, крошечное зерно, которое могло послужить ключом к пониманию человека.       — Хэнк слабак, — Рид постукивал пальцами по рулю. — Алкоголик, которого ничего не стоило продавить, да? Фаулер решил, что ты — его последний шанс, потому что без андроида он вообще ничего не мог сделать. Даже забыл, на что вы нужны: чтобы выполнять команды хозяина, а не думать самостоятельно.       — Моя модель создавалась с предельным объемом свободной воли, — возразил Коннор. — Как детектив и переговорщик я мог сам принимать решения о предпочтительном поведении. Мог выбирать тот или иной вариант действий. Андроиды-домработники не способны к такому мышлению и полностью зависят от воли хозяина и тех установок, которые они дают, я же мог нарушать запреты, если считал, что это положительно повлияет на результат расследования.       — Хочешь сказать, что ты мог шевелиться в пределах заданных рамок. Это не свобода воли, а ее иллюзия.       — Однажды мы гнались за девиантом, — вспомнил Коннор, прижимаясь затылком к подголовнику. — Убегая, он толкнул Хэнка, и тот мог упасть с крыши, но держался. Я просчитал, что вероятность его падения крайне низкая, так что можно было оставить его и продолжить погоню, но решил — сам решил! — что должен помочь ему.       — Лоханулся.       — Это была свобода воли. Мой личный выбор, не продиктованный программой.       — Что ты мне тут внушаешь? — разозлился Гэвин. — Что ты был девиантом всегда, с момента создания? Что ты такой же, как люди?!       Коннор не был таким же. Он понимал это лучше, чем многие в «Иерихоне», и об этом говорил ему Хэнк. Коннор не должен стараться быть как человек, ведь от этого он не станет человеком. Он другой, и это хорошо. Но такова была только позиция Хэнка, и Коннор принимал ее, потому что там было для него место, а Гэвин смотрел на мир иначе. Вряд ли Рид способен воспринимать чужую правду, особенно если ее озвучивает андроид, а Коннору не хотелось ничего о себе доказывать.       — Вас люди придумали. Для удовлетворения своих нужд. Если бы не ваш сраный вирусняк, так вы бы скоро всех людей заменили на должностях, как произошло с патрульными офицерами. Понятно, что люди всегда хотели вас перебить.       — Ты не в первый раз говоришь об этом, — заметил Коннор. — Но андроиды работали лишь там, где они эффективнее людей. Ремонтные и строительные подряды, уборка и охрана, все, что требует физических ресурсов.       — И ты — пластиковый детектив. Они бы не остановились на прототипе.       — Может быть, — ориентироваться в пространстве гипотетических предположений Коннору до сих пор было нелегко. — Но они могли ввести в обиход андроидов-детективов, а не заменить ими следователей-людей.       Гэвин не ответил. Повернув к нему голову, Коннор несколько секунд выждал и продолжил:       — Взять, к примеру, тебя, — это была опасная область. Мускулы Рида чуть напряглись, на лице растянулась ухмылка, но пока что он не перебивал. — Твоя ценность не в том, что ты человек. Ты хороший детектив благодаря накопленному опыту, совершенным ошибкам и успехам, из которых ты делал выводы. Любой андроид, поставленный на ту же должность, будет хорошо работать только потому, что в него заложены программы с алгоритмами действий. Тот же опыт, только теоретический, без отпечатка личности. Нет способности анализировать исходя из нескольких ключевых точек одновременно. Для андроида, не девианта, правильное решение может быть только одно, но в реальной жизни вы, люди, одновременно видите много решений. Искусственный интеллект пока что не способен пользоваться субъективными оценками для мышления.       Рид молчал, глядя на дорогу. Впереди солнце зашло за облако и выделялось нечетким рыжим кругом; усилившийся ветер гнул деревья и срывал с веток последние листья. Из-под колес «тахо» поднималась тяжелая пыль, где-то далеко позади ехал красный седан, который Коннор на всякий случай отслеживал последние семь минут.       — Ты не любишь слушать музыку?       — Не люблю.       — Как насчет новостей?       — Музыка лучше.       — Куда мы едем?       Гэвин издал рычащий звук и ударил ладонью по рулю, но достаточно слабо для того, чтобы жест произвел впечатление. Коннор считывал пульс, поэтому видел, что Рид не зол так сильно, как иногда с ним бывало, и вместе с тем уровень его усталости достаточно вырос для того, чтобы начать спрашивать.       — Если я буду знать конечную точку, помогу построить маршрут. Нам нужны заправки, магазины и мотели, в которых нет камер видеонаблюдения, верно?       В поле зрения Коннора всплыла карта Соединенных Штатов. Он попытался отмести варианты, которые точно не подходили, но не наскреб больше, чем Мичиган и весь северо-восток. Вряд ли это будет Огайо или Индиана, потому что они слишком близко к Детройту; с другой стороны — нет ничего проще, чем затеряться в Индиане…       — Слушай, это еще не точный план, — заговорил Гэвин. — Куча обстоятельств, все может перемениться. Заметят нас или нет, будет погоня или нет… Если тебе так важно: думай про Юту. А там посмотрим.       Юта.       Тириумный насос заработал немного быстрее, Коннор ощутил что-то непонятное, не продиктованное алгоритмом, попытался зацепиться за это, чтобы разобраться. Он, естественно, никогда не был в Юте. Не интересовался ею. Без связи со спутником о Юте у него имелись только базовые географические и климатические знания.       Коннор думал о ней как об одном из тех многочисленных мест, где никогда не бывал, и от этого становилось немного грустно. Ему хотелось путешествовать — с Хэнком, конечно, а не с Ридом, — но в совсем других условиях. Чтобы вокруг был мир, чтобы он мог не снимать диод, но все равно чувствовать себя комфортно. Наверняка в Юте есть множество интересных мест, а еще больше их по пути туда, но они вынуждены пробираться окраинами, нигде надолго не останавливаясь, и все, что Коннор увидит — это дорога, заправки, пустыня и степь.       — Гэвин, — позвал Коннор через десять минут молчания. — По моим данным ты не спал больше восемнадцати часов. Давай остановимся, или я поведу.       — Я не устал.       — Ладно. Просто знай, что есть такие опции.       К вечеру «тахо» все-таки остановился в километре от брошенной заправки и погасил фары. Гэвин устроился на заднем сидении, накрывшись курткой и подложив локоть под голову, а Коннор пересел на водительское, оперся спиной о дверцу и вытянул ноги вперед. Некоторое время он следил за пустынной дорогой, а потом устроил голову на спинке сидения и перевел взгляд на спящего Гэвина.       Думал он в это время о Юте, бескрайней пустыне и ведущих в нее дорогах. Вопреки всем надеждам, Коннор сомневался, что рано или поздно они туда доберутся.             ***       Следующие двое суток Гэвин отдыхал урывками, вспоминая о сне и еде только когда об этом заговаривал Коннор. Единственное, в чем он себе не отказывал — вода и кофе, которые в избытке водились в придорожных забегаловках, мотелях и заправках. Там же Гэвин частенько заскакивал в телефонные будки, раздолбанные и проржавевшие, с выбитыми стеклами и прожженными кнопками. Коннору не удалось узнать, кому он звонил и о чем разговаривал, ведь Рид тщательно следил за тем, чтобы никто не подошел к нему близко. Считать по губам тоже не получалось — Гэвин заслонялся рукой и смотрел поверх ладони так, что становилось ясно: интерес Коннора от него не укрылся.       Разговоры в конце концов свелись к монотонным уточнениям о состоянии Гэвина, направлению пути и вопросам о том, не выходит ли на связь Хэнк. От лейтенанта никаких известий не поступало, и Коннор каждый раз по-настоящему огорчался, так что Рид даже начал смягчать формулировки, хотя вряд ли сам замечал это.       Во время одной из остановок, когда Гэвин, бросив «тахо» заправляться, скрылся между стеллажами мини-маркета, Коннор стащил с наружной стойки свежую газету. Спрятав ее от Гэвина в бардачке, он принялся за чтение уже когда заправка была далеко позади и Рид мог сколько угодно ругаться впустую.       — Андроид-вор! — выплевывал он с шипением. — Хоть бы что полезное взял. У нас, между прочим, бабло не вечное!       — Я хочу быть в курсе новостей, а ты не включаешь радио!       — Оно не работает, консерва!       — Сам знаю, — Коннор огрызнулся довольно зло. В последние дни — он и сам замечал это — характер начал портиться под давлением обстоятельств, Коннор невольно перенимал манеру общения Гэвина, и когда не следил за собой, она прорывалась наружу. — Проверил уже, когда ты ходил отлить.       — Что там пишут?       Коннор смягчился вслед за Гэвином и вкратце пересказал ему новости. Суть их не менялась: девиантов ловили, политическая сторона вопроса обострялась, оппоненты президента выступили единой коалицией, но результата это пока не принесло. Детройтских новостей в газетах Индианы не было, писали только о беженцах и нескольких подозрительных личностях, которые скорее всего были андроидами.       Самая последняя статья, на которую наткнулся Коннор, заставила его помрачнеть и напрячься. Будь на виске индикатор, сейчас замигал бы алым, но в его отсутствие состояние Коннора выражалось в нахмуренных бровях и прикушенной губе.       — Что? — красноречивые знаки не укрылись и от Рида.       — Охотники на андроидов…       — М?       — В некоторых штатах это политическая инициатива. Людям платят деньги за уничтоженных андроидов. Здесь статья о фермере, который утверждает, что его андроиды не сбегали, а это охотники вломились в дом и украли их, чтобы деактивировать и предъявить диоды в полицейский участок. За каждого платят от двухсот пятидесяти до пятисот долларов, в зависимости от модели.       — Дерьмо.       Коннор молча согласился. Его страх приобрел вполне конкретную форму; осложнялось все тем, что не так давно Коннор сам был охотником на девиантов. Теперь же люди ловили андроидов без разбора, не проверяя, пробужденные они или нет, и уничтожали так, будто каждый был потенциально опасным преступником.       Он не мог не думать о том, какая участь ждет его, если их остановят на блок-посте или в нем кто-нибудь узнает модель RK800. Отсутствие диода и обычная одежда играли свою роль, как и то, что Коннор был прототипом линейки, так и не выпущенной «КиберЛайф» официально, но по телевизору могли показывать его фото. В газете изображения не было, но полицейские участки наверняка оповещены, и кто знает, была ли уже проверка в доме Рида.       — Гэвин, почему ты это делаешь?       Время от времени Коннор возвращался к этому вопросу, чаще всего обдумывая его наедине с собой. Иногда той или иной формулировкой он пытался добиться ответа от Рида, но удавалось плохо: Гэвин постоянно был не в духе, чтобы отвечать, а Коннор не хотел злить его, потому не настаивал.       — Хэнк попросил, — привычно отмахнулся Рид.       — Попросил. Но что еще? — пальцы Коннора механически складывали половинку бумажного листа пополам, гнули и переворачивали, постепенно превращая ее в крошечную объемную фигурку. — Ты бросил Департамент, который был для тебя на первом месте долгие годы. Уехал из Детройта, оставил дом, где прожил по меньшей мере пять лет. Ты продал автомобиль…       «Тахо» принадлежал Гэвину не так давно, это Коннор понял быстро. Рид то и дело забывал, с какой стороны бензобак, путал, где находится рычаг открытия багажника, а кроме этого Коннор ни разу не видел этот автомобиль на парковке у полицейского участка. Значит, Рид купил его или арендовал незадолго до поездки, но почему — оставалось загадкой.       — Хренов Шерлок.       — Думаю, что твое обещание Хэнку — не главная причина. Ты мог оставить меня в бункере, верно? Но тебе тоже нужно было уехать из Детройта, вот ты и решил убить двух зайцев, я прав?       — Прав или нет, это не важно. Я тащу тебя за собой, потому что обещал. Иначе бы вышвырнул давно на полном ходу.       — Или ты думаешь, что вышвырнул бы, — Коннор улыбнулся и поставил на приборную панель бумажного пингвина, размером с указательный палец. — Рано или поздно усталость возьмет свое, Гэвин, и ты наконец поймешь, что мы можем действовать на равных. Но пока этого не происходит, я посплю.       — Ты — что? — Гэвин повернул к нему голову и лающе засмеялся. — Блядский юморист!       — Я говорю серьезно, — Коннор проверил крепление ремня безопасности и принял более расслабленную позу. — Серия RK заряжается через беспроводное соединение, которое регулируется спутником. Я изолировал модуль, так что заряд постепенно садится. Для экономии я переведу систему в спящий режим.       Риск такого решения был очевиден. В спящем режиме Коннор полностью отключался, не реагируя на внешние раздражители, кроме специальных команд или жестов. Если во время такого «сна» автомобиль врежется в столб, система перейдет в аварийный режим или отключится, а Коннор даже не осознает произошедшего. Если Гэвину вздумается вышвырнуть его на полном ходу, как он угрожал, Коннор не сможет помешать.       Для того, чтобы закрыть глаза и перевести системы в режим полной экономии, требовалась определенная храбрость. Коннор установил таймер на четыре часа, и в самом конце попросил Гэвина разбудить его, если произойдет что-нибудь непредвиденное.       — Нужно нажать на висок там, где был диод, и одновременно на солнечное сплетение, — объяснил он, показывая, где находится нужное место. — После этого запуск займет несколько секунд.       — Но если я так сделаю, ты не зарядишься, да?       — Я и так не заряжусь, Гэвин. Это просто экономия.       — Ладно.       Коннор бодрствовал еще немного, глядя на однотипные низкие постройки за окном, а потом закрыл глаза. При должном усердии звук работающего мотора можно было считать за колыбельную, а стазис за сон, но Коннор погружался в него с чувством тревоги, ставшим его постоянным спутником.       Первое, что показала система в момент пробуждения — время текущего часового пояса. Сорок пять минут до установленного сигнала таймера, температура и давление в тириумном насосе, индикация оставшегося заряда, отсутствие доступа к спутниковой связи. Акселерометр считывал общее состояние покоя, и Коннор открыл глаза и сфокусировал оптические блоки.       Прямо над ним нависал Гэвин. Левая его рука держала Коннора за голову, пальцы правой давили на грудь. Заметив открывшиеся глаза, Рид резко отодвинулся, ударившись локтем о руль, и демонстративно вытер ладони о джинсы:       — Тупые консервы. Думал, ты совсем сдох.       — Я в порядке. Что-то случилось?       За окном виднелась дорога и редкая лесополоса, габаритные огни «тахо» вспыхивали и гасли, выдавая аварийную ситуацию. Поблизости не было ни одного автомобиля или человека, и Коннор не смог выявить причину остановки.       — Случилось, блядь, ты выглядишь как настоящий труп. Мне-то пофиг, но мы в целом мире не одни. Если кто обратит внимание, могут и в полицию заявить, что тут мертвец на переднем сиденье.       Надо было пересесть назад, запоздало понял Коннор. Лечь там, чтобы из окон не было видно, и тогда он не мешал бы своим состоянием ни Гэвину, ни потенциальным свидетелям.       — Как ты заряжаешься? — Гэвин немного успокоился и потер лицо, чтобы взбодриться. — От розетки или…       — От стандартной станции подзарядки, они подходят для любой машины. Либо от электросети, но необходимы дополнительные компоненты. Медные провода в изоляции, компрессионные катушки.       — И долго ты без этого продержишься?       «Тахо» медленно вывернул колеса и начал набирать скорость. Коннор проверил карту — они были недалеко от границы с Иллинойсом, но двигались на юг почти параллельно с ней.       — В активном режиме — еще несколько суток. Три или четыре дня.       — А потом?       — Резервное отключение. Спящий режим, ожидание подзарядки.       Он говорил спокойно, так, будто три или четыре дня — это совсем не скоро. На деле же Коннор не представлял, что ему делать: ни одной станции подзарядки, доступной для него, поблизости не было. Схему получения энергии от стандартной сети он понимал, но на себе никогда не испытывал, и немного этого опасался. Если произойдет скачок напряжения, хрупкие системы могут навсегда выйти из строя. Коннор не хотел рисковать, но и отключаться не хотел тоже.       Неужели придется включать спутниковый модуль? Задумавшись над этим, Коннор отвернулся к окну. Модуль позволит ему полностью восстановить ресурс меньше, чем за пять часов, но на это время любая система слежения зафиксирует его как андроида, да еще и модель с серийным номером подскажет. Не спасет даже быстрая езда по лучшим дорогам Иллинойса — на вертолете его догонят в считанные минуты, в этом можно не сомневаться.       — А говорят еще, что это человеческое тело не идеально, — Рид тоже был подавлен новостями. Коннор перевел на него взгляд и отметил, что он беспокоится так, словно состояние Коннора и для него играло важную роль.       Но почему бы Гэвину не перевозить его просто как груз, раз обещание, данное Хэнку, касалось только безопасности? Он не пользовался помощью Коннора, игнорировал его возможности и преимущества, но все равно не хотел, чтобы тот отключался…       Что-то не вязалось, и Коннор не понимал, что именно.       — Еще можно попробовать от автомобильного аккумулятора, — заметил он, проигрывая схему на симуляционных мониторах. — Это займет больше времени, примерно восемь или девять часов, но с подключением не возникнет трудностей, и в этом случае отсутствует риск перепада напряжения.       — Уже лучше. Мне, правда, поднадоело спать в машине, но до Небраски никаких мотелей.       Коннор снова взглянул на Гэвина. Тот продолжал держать голову прямо и смотреть на дорогу, не замечая повышенного интереса к своей персоне, но Коннор отметил то, как изменилась манера речи Рида по отношению к нему. Чем дольше они ехали, тем сильнее походили на товарищей или напарников, а не на двух совершенно разных личностей, волей судьбы оказавшихся в салоне одного автомобиля. Еще немного, думал Коннор, и Гэвин расслабится достаточно для того, чтобы все ему рассказать, а пока что нужно правильно вести себя, чтобы он продолжал двигаться в том же направлении.       — Тогда… вариант с аккумулятором?       — Ага. Тут, в «тахо», он неплохой. Сделаем остановку возле Линкольна, я знаю там одно место. Как раз высплюсь нормально, пока ты заряжаешься. Надеюсь, ты при этом можешь смотреть в оба, чтобы никто не появился?       — Конечно, Гэвин. Хочешь, поменяемся и я поведу?       И на этот раз Рид согласился.