Стены Баску

      Под конец полета Оливер осмотрелся, сидя в кресле. Кристиан откинул спинку сидения и спал, Агния тоже задремала. Она свистела носом, когда выдыхала.       Юноша отстегнулся и беззвучно встал, прошел по самолету, переступая с пятки на носок, потому что так получалось идти намного тише. Когда люк в багажное отделение оказался у ног, Оливер ещё раз обернулся на команду: все спали. Он спустился вниз.       В багажном отделении тоже было тихо; только нарочный стук обуви о железную лестницу и громкие вздохи рассеивали эту тишину. Юноша в последний раз глубоко шумно вздохнул и подошёл к сложенным друг на друге трем контейнерам.       Ещё раз вздохнул и поднес трясущиеся руки к ремню, который держал их. Расстегнул и открыл крышку верхнего ящика.       Два больших черных глаза уставились на него.       — Здравствуй, — Оливер улыбнулся невольно.       Николь приподнялась на руках и села на бедро. Она таращилась на юношу и трясла ушами вверх-вниз. Она радовалась встрече, но хвост Николь оставался неподвижен.       — Мы приехали?       — Почти. Вылазь, — Оливер протянул руки к вуирке.       Ника подползла к нему ближе и ухватилась за шею. Ушки замерли в опущенном положении, а Николь прижалась к Оливеру. Ее горячее дыхание окутало голую шею. Юноша вытащил ее и посадил на пол.       Медленно убирая руки от Оливера, будто не хотела отпускать, вуирка жалобно глядела на него снизу.       — Когда мы остановитися, нажимати красную кнопку, — он указал в хвост самолёта, — и выходити. Потом пойдешь к забору, как договариватися, — Оливер поправил одежду на вуире в контейнере, хотя она не была смята, и закрыл крышку.       — Поняла.       — Я буду ждати с другой стороны забора. Ничего не бойся, у тебя все получитися, — Оливер присел рядом, чувствуя, как его тело дрожит от волнения.       Николь заметила волнение юноши.       — Нажиматисюды, — он подошёл к кнопке в хвосте самолёта и указал на нее пальцем.       — Хорошо.       — Не бойся, — он провел по голове Николь рукой, пригладив уши, и развернулся в сторону лестницы наверх. — Нажимати, когда прихати, — он ещё раз указал на кнопку в хвосте и кивнул.       Николь посмотрела в ту сторону и обняла себя за коленки, проставив на них подбородок. На Оливера она больше не взглянула.       Юноша поднялся по лестнице. В самолёте до сих пор стояла мертвая тишина. Слышно была только сопение Агнии.       Через иллюминатор было видно, что встает солнце, все вокруг озарялось еще тусклым светом, но солнца не было видно. Оливер остановился напротив иллюминатора, чтобы посмотреть на красное небо. Промелькнула стена — самолет пересек границу — осталось совсем немного. И чем меньше оставалось времени, тем больше юношу трясло от нетерпения. Он сжал кулаки и осторожно опустился в кресло рядом с Кристианом, чтобы не разбудить его раньше времени.       Оливер услышал дыхание капитана и вдохнул вместе с ним: спящий человек дышит спокойно. Но юноша не мог дышать так медленно. Оставалось только ждать посадки.       Николь испытующе смотрела на кнопку в темном конце багажного отделения, словно она должна была просигналить, когда нужно действовать. Вуирку не интересовал даже квадроцикл, стоящий рядом.       Спустя время вуирка почувствовала легкость и невесомость в теле: самолет начал снижаться. Ей показалось, что она вот-вот сама поднимется в воздух. А потом ее по инерции сильно начало клонить вперед и она чуть не упала.       Все вокруг Николь вмиг остановилось и замерло, но не было уверенности, нужно ли нажимать на кнопку. Она прислушалась и призвала клона, который тут же подхватил ее на руки.       Наверху послышались шаги. Громкие, словно кто-то наверху специально топал по железному полу.       Николь спохватилась и вместе с клоном бросилась к кнопке. Рампа опустилась вниз, открывая Николь вид на здание научного центра.       Внутри все трепетало. Она стала оглядывать Баску.       Но еще два настойчивых шага — уже ближе к люку — спугнули ее желание оставаться здесь и рассматривать новый мир. Клон выскочил из самолета и ринулся к низкому зданию.       В Баску уже давно рассвело, хоть небо так и не стало ясным. Серость этого мира резанула глаза Николь, но она не могла перестать оглядываться по сторонам.       Краем глаза она уловила красную мощеную дорожку с небольшими деревьями с двух сторон. Ей показалось, что все цвета Баску сконцентрированы здесь.       Оторвавшись от дорожки, Николь повернула голову в сторону возвышавшейся над ней стены. Она была около двух с половиной метров в высоту. Вуирка замерла на мгновение, сомневаясь в том, сможет ли она преодолеть ее.       «Я преодолела стену повыше», — решительно посмотрела она наверх, где была колючая проволока.       Вуирка села на руках клона лицом к стене и уперлась в холодный бетон. Клон подсадил ее, и Николь смогла ухватиться за край, она подтянулась и повисла на локтях. Проволока оказалась слишком близко к ее лицу, и Ника повернула голову в сторону, чтобы не поцарапаться. Хотя уже поняла: поцарапаться ей придется.       Клон уже карабкался вверх между стеной и зданием, опираясь на них, пока вуирка висела на бетонном ограждении. Как только он залез на стену, зацепился рубашкой за проволоку, и она не дала двигаться дальше. Клон снял рубашку и постелил на моток проволоки. Теперь она будет цепляться немного меньше. Николь подвинулась ближе к клону, чтобы он помог залезть на стену там, где лежит рубашка.       Клон маленькими шажками подошел к Николь и сел напротив. Ника ощутила колючки, будто сама села на них, и поморщилась. Но делать было нечего. Клон подхватил ее за подмышки и затащил на стену, отклоняясь назад. Нике показалось, что проще будет просто перебросить ее таким образом, но не рассчитывала, что под ней будет цепкая колючая проволока.       И она зацепилась штаниной за крючок, а поняла это, когда ее потянуло назад. Но клон не остановился и продолжил отклоняться на другую сторону стены. Николь чувствовала только колючки, на которых сидел клон, но не те, которые раздирали ей бедра. Может быть, ей и казалось, но она ощущала лишь легкое прикосновение.       Клон продолжал тянуть ее на себя, хотя уже сам зацепился за проволоку, и вуирка чувствовала это спиной. Витки проволоки потянулись за ней и клоном.       Николь вскрикнула от боли, пронзившей ее тело, когда они повисли с другой стороны стены на колючей проволоке. Металлические колючки вонзились в кожу клона, а она висела в его объятиях и чувствовала каждую из них. Кроме тех, что поцарапали ее саму.       Он повернула голову. Как и говорил Оливер, здесь действительно был лес. Но какой-то слишком искусственный, аккуратный, не такой как дома.       Она просунула руку между собой и клоном и вытащила железные колючки из лап, чтобы больше ни за что не зацепиться и упасть на землю, когда отзовет клона. Протянула руки к земле и рассеяла клона. Стремительно полетела вниз головой на землю и успела смягчить удар руками, а лапы бездвижно упали рядом.       Она в Баску. Одна, раненная и голодная. Но она здесь.              Как только самолет сел, Оливер толкнул Кристиана и Агнию и быстрыми тяжелыми шагами направился к люку в багажное отделение.       Команда была вялой и потягивалась в своих креслах, медленно отстегивалась и вставала.       Юноша в это время уже открыл люк, и ему в лицо повеяло прохладой: Николь нажала кнопку. Оливер спрыгнул вниз и посмотрел на улицу. Клон нес Николь к зданию научного центра. Юноша кивнул, удостоверившись, что она делает все правильно.        — Куда ты несешься, Оливер? — Агния неторопливо спустилась по лестнице.       — Хочу побыстрее с этим закончить.       Николь перебралась к зданию Исследовательского центра и скрылась из вида.       Вуирка, оказавшись вне территории военной базы, оглядывалась и ждала появления Оливера. Он говорил, что будет ждать, но поблизости никого не было.       На секунду сомнение закралось в ее голову, и Николь начала бояться того, что Оливер не придет.       «Нет. Он обещал. Он придет» — Николь обняла колени и облокотилась на ствол дерева.       — Николь? — она услышала голос Оливера и повернула голову на звук.       — Я здесь, — она вытянула руку из-за дерева, чтобы он увидел ее.       Оливер подошел к ней и присел рядом.       — Ты не поранити? — он набросил ей на плечи большой плед.       — Может быть, немного.       — Ладно, разберемся на месте, — Оливер завернул Нику в плед, поднял на руки и пошел в противоположную от стены сторону через лес.       — Я боялася, что ты не придешь, — пробурчала вуирка из-под пледа.       — Я говорити, что приду.       — Ты говорил, будешь ждать, — она выделила последнее слово.       Оливер вздохнул.       — Энто не моя вина, нас задержали, я ж не мочь сразу побежати за тобой… — он начал оправдываться, но быстро понял это и остановился. — Извини, — прочистил Оливер горло. — Держати одеяло, хорошо? Шоб тебя никто не видети.       Николь взяла края пледа и укуталась в него поглубже, отвернувшись лицом в плечо Оливера.       Лесополоса была неширокой, так что они быстро вышли на улицу Индустриального района между двумя заводами. Оливер посмотрел по сторонам и перебежал дорогу, хотя до пешеходного перехода оставалось метров десять.       Людей было мало: ни один завод еще не начал работать. Но стоило Оливеру перейти еще две дороги, он дошел до жилых улиц. Там было немного больше людей. Многие гуляли с собаками и были сосредоточен на них. Поэтому Оливеру удавалось ловко лавировать между ними и не пересекаться.       — Держати одеяло, — он уперся коленкой об стену подъезда и посадил на нее Николь, чтобы достать ключи из кармана. Бедром он почувствовал влагу, но не обратил на это внимания.       Оливер открыл дверь в подъезд и вбежал по лестнице к лифту.       «В лифте камера» — остановился он перед ним и перевел взгляд на лестницу, ведущую на верхний этаж. Вздохнул и забросил связку ключей на вуирку. Она вздрогнула.       Он уже начал чувствовать усталость в руках, но мелькать на камерах с непонятным свертком в руках не хотел. Не хватало еще, чтобы соседи увидели.       Юноша преодолел первый лестничный пролет вполне энергично, за счет того, что ноги еще не успели устать. Второй и третий тоже дались легко, на четвертый стало тяжелее, и он остановился ненадолго прежде, чем взбежать по следующему.       На шестом этаже резь в мышцах делала ноги слабыми и почти неподвижными, а оставалось еще два.       Николь смотрела в лицо Оливера из-под пледа. Наблюдала за капельками пота, стекающими по его лбу и исчезающими на губах, разглядывала торчащие в разные стороны влажные завитки и чувствовала запах пота. Она видела, как ему тяжело, но ничего не могла поделать: подняться самостоятельно она бы не смогла.       Восьмой этаж. Оливер подошел к своей двери и съехал по ней спиной.       — Хорошо, что ты легкая, — выдохнул он и запрокинул голову назад. Холод бетона остудил его. Николь промолчала в ответ. — Так, ну, хватит сидеть, немного осталось, — пробурчал себе под нос юноша и сделал рывок, чтобы встать.       Он открыл дверь и прошел в квартиру, даже не закрыв за собой дверь, потому что ему хотелось поскорее бросить Николь на кровать и расслабить руки. В комнате Оливер опустил Николь на матрац и сел на пол, уронив голову на руки. Глубоко подышал с минуту, восстанавливая дыхание, а потом встал и ушел в коридор закрывать дверь.       — Ты хотел помытися? — он пригладил волосы назад.       — Да, — тихо буркнула Ника в ответ и потупила взгляд. — Думаю, мне лучше сесть на пол.       — Почему?.. А, — он кашлянул в кулак. — Поняти, — приподнял Николь за подмышки и усадил рядом с кроватью. — Нет, лучше сразу в ванну, — потянул за край пледа, и потащил вуирку за собой.       Оливер и включил воду в ванной.       — Тебе помогати? — спросил он.       — Можно призвать клона?       — Да.       — Тогда не нужно.       — Хорошо. Вода есть, мыло, — он указал на мыльницу на стене. — Если что, зови.       Он прикрыл дверь и почувствовал свое истощение. Ему не дали отоспаться после беготни с отчетом в научном центре и отправили той же ночью в Хоупир.       Глаза начали закрываться сами собой, а в теле растекалась такая усталость, что любая горизонтальная поверхность казалась самой привлекательной и мягкой кроватью. Поэтому Оливер плюхнулся на диван и закрыл глаза.       Николь помылась и сидела в душевой, пока клон оглядывал ванну в поисках железного таза, в котором Ника всегда стирала дома. Но у Оливера такого не было.       «Он что, не стирает одежду?» — подумала она.       Постирать было необходимо. Ника занервничала, глядя на грязную одежду на полу. На глаза клону попалась синяя круглая емкость, похожая на таз. Пусть она не приспособлена для стирки, Николь схватила ее, потому что она вполне подойдет.       Вуирка выкарабкалась из душевой, проехавшись бедром по бортику. Возможно, это должно было быть больно, но она не чувствовала. Она поставила тазик внутрь, бросила в него одежду и покрывало с пола и начала набирать воду, намыливая штаны.       Она не могла поверить, что это не сон. Она — первый вуир, который попал за стену.       Когда стирка была закончена, тщательно отжала белье и слила воду в кабинку.       Николь посмотрела на худые голые бедра и поняла, что ей совершенно не во что переодеться.       — Оливер? — крикнула она. Ответа не последовало. — Оливер!       В комнате все еще было тихо, и вуирка смутилась. Не идти же ей в таком виде просить одежду. Но и ждать, когда высохнет ее одежда, можно вечность.       Она приоткрыла дверь и выглянула из-за нее.       — Оливер? — позвала она его еще раз.       Юноша вернулся в сознание и промычал.       — У меня нет одежд, — уже тише сказала она.       Оливер поднял голову на диване, ещё не открыв глаз. Он втянул воздух и покряхтел, открыв глаза только чуть-чуть.       — Сейчас приволоку, — встал он и медленно побрел к комоду около кровати. Юноша выдвинул средний ящик, достал оттуда сложенную футболку и черные трико, положил их друг на друга и потер лицо рукой.       «Неужели она здесь?»       Оливер вернулся к ванной.       — Возьми, — протянул он через приоткрытую дверь, не заглядывая внутрь, и почувствовал как Николь забирает одежду. — Сказати, когда одетися.       Вуирка промолчала в ответ. Оливер остался за дверью в ожидании сигнала, хотя по-прежнему очень хотел спать. Он мог бы уложить Николь прежде, чем лечь.       — Оделася, — рука вуирки толкнула дверь, и та открылась шире, чуть не задев стоящего за ней Оливера.       — Я уложити тебя спати, — он поднял ее на руки и, с усилием раскрывая веки, посадил на край дивана.       Сил говорить уже не было, поэтому Оливер молча прошел к кровати, стянул с нее плед и постелил на диване.       Николь в заправленной в треники футболке выглядела забавно и очень по-домашнему.       Юноша снова потёр лицо ладонями и молча ушел от Николь к кровати. Упал сверху на одеяло прямо в пропахшей потом одежде, натянул на себя сверху свободный уголок и отключился.       Николь смотрела в спину Оливера и спать не хотела. Теплый душ ее взбодрил, она чувствовала себя как никогда чистой и свежей и хотела порхать по квартире, а не спать. Возможно, даже чего-нибудь перекусить.       Она призвала клона.       Штаны с вуирки, стоящей перед ней, почти слетели из-за того, что не были как следует натянуты до пояса, а лишь болтались на бедрах.       Первое, что она попросит Оливера сделать, когда тот проснется, — это прорезь для хвоста.       Клон, придерживая штаны, оглядела комнату. Кровать Оливера стояла у большого окна, из которого проникало много солнечного света. У противоположной стены был диван, слева дверь в ванную, справа — небольшая комната, через которую они вошли в квартиру.       Рядом с ванной, видна была широкая арка, ведущая еще в какую-то комнату. Клон направился туда, чтобы осмотреться.       Николь сидела на диване, откинувшись на спинку, и смотрела в, как ей казалось, деревянный потолок. Все же в этом мире было что-то из дерева. Потолок дома тоже был деревянным. Не таким идеально ровным, но очень похожим.       Пока клон в новой комнате, которую еще не видел, трогал прохладный металлический шкаф, издающий странное гудение, Николь рассматривала деревянные узоры. И ей становилось спокойнее.       В этом доме все казалось очень странным и лишь отдаленно напоминало привычную обстановку. Кровать, например, была массивной, без ножек, а одеяло красивой расцветки. В Хоупире такая ткань изготавливалась только в северной столице, а стоила неимоверных денег — афонов тридцать, не меньше, столько Нике не заработать даже за всю жизнь. Но было ясно, что это кровать. А тот черный квадрат, стоящий на столе рядом? Для чего он?       Голод дал о себе знать — живот Николь заурчал в тишине комнаты. Клон бросил бесполезное разглядывание холодного шкафа и начал искать хоть что-нибудь съестное. Он открыл маленький шкафчик над столешницей, который висел на уровне его головы, и просунул руку внутрь в надежде нащупать что-нибудь.       Клон не успел заметить, как одна из банок съехала на самый край и полетела на пол. Вуирка рефлекторно выдернула руку из шкафа, скинув еще одну банку и пакет. Все это попадало на пол с таким грохотом, что Николь удивилась, почему ничего не разбилось.       Оливер подскочил на кровати и посмотрел в сторону арки с шокированным лицом, на котором не читалось ни капли былой усталости. Он вряд ли видел арку в кухню со своей кровати, но знал, что шум идет оттуда. Юноша перевел взгляд на сидящую на диване Нику.       — Что сталося? — спросил он и сел на кровати.       — Я опрокинула склянки, — потупила взгляд Николь. — Извини, Оливер! — она поджала сжатые в кулаки руки и подняла виноватый взгляд, когда Оливер встал. Ее бровки-капельки поднялись вверх.       Ника тут же отозвала клона, и юноша увидел на кухне только белую дымку, валяющуюся на полу банку кофе, закрытую пластиковую сахарницу и пакет макарон.       — Ничего страшного, — он взял телефон на кухонной тумбе и посмотрел на время. Было около часа дня.       Оливер нашел в списке контактов Павла Петерсона и позвонил, подбирая свободной рукой раскиданные банки и ставя обратно в шкаф.       — Ало? — доктор ответил быстро, но немного вяло.       — Павел, это Рисенра. Я привез ее.