21 марта 2013 года
— Ого, ты так быстро решила это! — воскликнул одна из учениц, что окружили парту Сон Сынван, которая с абсолютно спокойным выражением лица делала задания. — Сынван-Сынван, кто твой учитель? Можешь дать его номер? — Ты уже проходила эту тему? Можешь подтянуть меня? У меня не очень с... Голоса искажались между собой. Сон, даже если бы хотела — а она такого желания не испытывала — не смогла бы различить, что говорил каждый из них. Разве что, отрывками. Так что ей оставалось лишь благодарно улыбаться и кивать, придумывая какие-то глупые отговорки. — Я ей и говорю, мол, — зайдя в класс, проговорил парень в той же форме, что и остальные ученики мужского пола. Он не очень активно размахивал руками, повернув голову к своему собеседнику, что крепко — по крайней мере, так казалось со стороны — держал бутылку с каким-то газированным напитком и пачкой чипсов в левой руке. — Ханбин, Чимин, не мешайте нам заниматься с Сынван! — прикрикнула на того одна из «слушательниц» Сон. Ким приподнял одну бровь, а потом метнул взгляд на Сынван. Та не отводила взгляда от тетради, хоть ей и было немного интересно, о чём шла речь — но фокусировка на задании была в приоритете для девушки. — И чем вы занимаетесь? — с некой ноткой азарта промолвил Ханбин и подошёл поближе к группе горе учеников. — Тригонометрия? Я уже проходил это. — И что? Мы не тебя пришли слушать, — хмыкнул какой-то парень в толпе учащихся. — Ну, дайте мне пример, и я решу его быстрее вашей Сонан. Сон подняла взгляд от тетради, но на парня так и не обернулась. Уставившись вперёд, она исправила его: — Сынван. Ханбин лишь вновь посмотрел на неё расслабленным взглядом, после чего взял условие, что лежало перед Сон, и, прочитав его, начал что-то чёркать прямо в книге. Естественно, карандаш он тоже взял из пенала Сынван. Спустя примерно минуту он взял в руки ещё и телефон — как подумали все, чтобы посчитать окончательный ответ — и немного неаккуратно бросил книгу обратно на парту Сынван. — Ответ тот, — поражённо произнёс парень, что говорил с Ханбином всего несколько минут тому назад. Наконец, Сынван посмотрела на Ханбина. Их взгляды, впервые за почти месяц в одном классе, встретились. — Быстрее Сон Сынван... — удивлённо промолвила какая-то девушка. — Не думала, что может быть кто-то умнее Сынван, — вздохнула другая старшеклассница. А Сон сделала вид, что даже не заметила появления возле себя Ким Ханбина и вновь принялась решать задания.5 марта 2018 года Университет где-то в Сеуле
Парень, относительно низкого роста, поднёс руку в воздух и, хоть Хёчжон и не видел его лица, но он был уверен, что оно было искажено злобой и раздражённым напряжением. Благодаря длинным ногам, он за очень короткий период времени смог преодолеть ту маленькую дистанцию между ними и оттолкнул назад парня, шлёпнув того по его запястью. — Ай! — парень отскочил назад и схватился за больное место, а затем метнул злобный взгляд на Кима. Лицо второго оставалось неприступно холодным, а прежней улыбки и след простыл. — Что вы всё время заступаетесь за этих тёлок? — взъелся его приятель. — Йерим, — вновь обратился к той он, — ты же такая сильная, независимая и со своим собственным мнением. Так чего же ты везде таскаешь этих недо-рыцарей? Принцесса не может сама себя защитить? Как же та-ак? Ким не на шутку взбесилась, но её раздражительность всегда проявлялась в резких фразах, а не громком тоне, из-за чего она, чаще всего, казалась именно жестокой, а не истеричной или той, у кого были проблемы с контролем ярости. — Во-впервых, — она сделала небольшой шаг вперёд, чтобы вернуть то расстояние между ними, которое ранее установил сам парень, — раз уж ты обращаешься ко мне так, то делай это правильно — Королева. Группа парней хмыкнула, между собой комментируя её фразу. — Во-вторых, я, скорее, умру от передоза сахаром, чем ты сможешь вырубить меня. Или ты собрался ударить кого-то этим куском пюре в обёртке кожи? — она метнула взгляд на его руки, оголённые из-за отсутствия рукавов у майки. — Ах, да, ты привёл и своих дружков, — она сделала паузу, оглядываясь на парней в нескольких метрах от неё. — И что? Парочка бывших гиков, каждый вечер кушающих мамину стряпню, потому что сами они ничего приготовить не могут, ты и твой друг-казанова, готовый выпрашивать у девушки секс, лишь бы не оставаться девственником, потому что ты сказал ему, что это — обязательный пункт в плане «становления истинным самцом». Йерим проговорила предложение чуть ли не на одном дыхании, так что ей потребовалось время, чтобы восстановиться. — Ты меня сейчас девственником назвала? — наигранным басом проговорил приятель «коротышки». — Эти придурки не слышат ничего, кроме вещей, связанных с сексом и спортом, — хмыкнул Хёчжон, которого нечасто можно было застать в подобном настроении и говорящим такие, казалось бы, непривычные для него вещи. — Чё сказал? — каким-то даже высоким тоном спросил низкий студент, и Ким, вздохнув и закатив глаза, врезал ему кулаком по щеке. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, что произошло дальше.5 марта 2018 года Медпункт
— Дальше я сама, — слабо улыбнувшись на секунду, Йерим взяла из рук медбрата пинцет с влажной ватой. — Вернёшь всё на место, — сказал тот, вставая со стула. — Если будут проблемы или вопросы — я в соседней комнате. И ты, — он посмотрел на Хёчжона, сидящем на кровати, — можешь остаться здесь, но не дольше часа. Мне скоро уже нужно закрывать кабинет, а если будет совсем плохо — нам придётся вызвать скорую. — Я поняла, — кивнула Ким, — спасибо, доктор. Она сделала поклон, а Хёчжон вежливо кивнул мужчине, и тот покинул комнату, закрывая дверь, хотя в этом и не было особого смысла — звукоизоляция в медпункте была просто чудовищной. Так что это была, скорее, формальность. Не сказав ни слова Хёчжону, девушка принялась обрабатывать те его раны, что доктор не успел. Она даже не смотрела в глаза парню, что и заставило его заговорить первым: — Нуна, как ты? Йерим остановилась и подняла на него серьёзный — нет, скорее, говорящий: «Ты действительно спрашиваешь меня о таком?» — взгляд. Затем продолжила обмакивать вату каким-то лекарством и вновь приложила её, крепко сжимая пинцет прямо посередине, к подбородку Хёчжона. — Ты не в том положении, чтобы спрашивать меня о таком, — ответила она, но Ким не уловил той нотки заботливости, что девушка вложила в свою фразу, и продолжил: — Ты злишься на меня? — Не дёргайся, — почти полностью сфокусировавшись на своём занятии, промолвила барышня, а спустя несколько секунд вздохнула и посмотрела в отчаянно грустные глаза парнишки. — Нет, не злюсь, Хёчжон. Просто мне совсем не нравится, когда кто-то рискует чем-то ради меня. Или страдает. У меня, — она ещё раз вздохнула, — возникает это мерзкое чувство. Не знаю, как объяснить. — Но я не пострадал и ничем не рисковал, — отрицал парень. — Что, правда? — уголок губ Йерим натянуто пополз вверх. — А это что? — она больно ткнула того ватой, и Ким издал звук «ай». — Это не заставляет меня страдать, — всё ещё морщась от жгучей боли, сказал Ким. — Если бы я знал, что нуна будет вот так заботиться обо мне, то давно бы ввязался в драку. В этот раз лицо Йерим не исказилось и не стало радостным от глупой фразы её друга. Она почувствовала некий груз на груди. — Ещё раз скажешь такую херню — и я никогда не заговорю с тобой, — проговорила та. Хёчжон притих. Он отвёл слегка обиженный взгляд в сторону. — Всё. Девушка встала со стула и вернула на место пинцет. Вату из него и ту, что лежала на железном подносе, показывающем, на свету люстры, все свои царапинки и отпечатки пальцев, она выбросила в мусорное ведро в метре от кровати. После чего опять последовала тишина. — Спасибо, что хотел помочь мне, — сказала, наконец, Йерим, стоя намного ближе к двери из кабинета, чем к кровати с Хёчжоном. — Но мне такая помощь не нужна. Не словив на себе взгляд подруги, Ким резко встал со своего места и подбежал к той. Он схватил девушку за руку, хоть та и не спешила двигаться в сторону выхода. Глядя на её лицо, Хёчжон промолвил: — Нуна, я не хотел, чтобы ты думала обо мне плохо. Всё, чего я добивался — чтобы тот идиот получил по заслугам. И... остальные тоже. — Я ценю это, — Йерим встретилась с ним взглядом. — Я, правда, ценю. Но иногда, Хёчжон, твои слова и действия заставляют людей думать, что ты готов на всё ради них. А это не правильно — всегда есть грань, за которую ты не должен заходить. И я не собираюсь учить тебя жизни, будучи всего на два года старше тебя, — она издала грустный смешок, — но ты должен лучше относиться к себе. Сегодня мы, вполне, могли обойтись и без драки, — она на секунду посмотрела на его ноги, что парень, несомненно, заметил и из-за чего слегка поник. — Я не собираюсь принимать твои жертвы, Хёчжон. Ты мой друг, а не слуга. Тебе не обязательно делать всё, чтобы понравиться мне — ты мне нравишься просто за то, какой ты есть. И мне не нужны никакие доказательства от тебя, я уже хорошо отношусь к тебе. Ты понимаешь это? Ким молча кивнул. — Ты никому ничего не должен, Хёчжон. Особенно мне, — она искренне улыбнулась парню, но он вновь ничего не ответил. — Ким Йерим! — вдруг послышался громкий голос за стеной. — Твой преподаватель здесь! Девушка молча вышла из комнаты, и Хёчжон последовал за ней. Когда они оказались за второй дверью, Йерим пришлось отойти, вместе с учителем, чуть дальше, чтобы разговор казался хоть чуть-чуть личным. Но Ким всё равно слышал всё, о чём они говорили. И разговор был не из приятных. — Ты придумала, что вы приготовите на юбилей? Очевидно, подумал тот, женщина говорила о юбилее университета, что должен был состояться в конце марта. — Нет, — тихо ответила Йерим. — Ты прогуливаешь мои пары — я закрываю глаза, — тон преподавателя набирал и громкость, и уровень злости. — Ты откладываешь планирование мероприятия вторую неделю — я молчу! — не смотря на то, что пыталась сказать женщина, её громкий пронзительный крик разрушил надежду на любой предполагаемый ею эффект. — Но ты не делаешь ровным счётом ничего! С той конференции прошёл уже почти месяц, а ты так ничего и не сделала! Я жду результата, Ким Йерим, ты меня поняла? Мне плевать, — она снизила тон, — что ты там придумаешь. Но наш факультет не должна опозориться. На носу важная дата, и ты, Йерим, не посмеешь испортить всё своей ленью или чем ты там занимаешься с первокурсниками. Сегодня понедельник. Десятого числа, в эту субботу — не благодари меня, я уже оповестила всех твоих сокурсников — вы решите, что будет в этом году. К концу дня у меня уже должен быть ответ. Я ясно выразилась? Не дождавшись ответа от Ким, она ушла прочь. Проходя мимо Хёчжона, она злобно глянула на него, но ничего не сказала. Раздражённые шаги звучали не дольше десяти секунд, после чего исказились в конце длинного коридора. Заскрипела дверь — она зашла в какой-то кабинет. Ким вновь посмотрел на Йерим. Она молча пялилась в пол где-то минуту, а затем подняла голову, громко выдохнула и ушла в противоположную сторону.9 марта 2018 года
— Ты ещё не едешь в универ? — скорее утвердил, чем спросил, Хосок, не глядя на Чонгука, к которому он обращался. — Нет, — ответил тот. — Йерим сказала, занятия во второй половине дня. Стрелка часов издавала жадные тики, пока, наконец, не достигла отметки в одиннадцать часов. — Бросьте! — выкрикнула вдруг Сыльги, из другой комнаты и прошла через арку. — Вы до сих пор не помирились? — она, упираясь обеими руками в бёдра, осмотрела первого и второго и добавила: — Вам по десять лет, что ли? Два взрослых парня неделю не могут сесть и поговорить, как образованные люди. — Пять дней, — исправил ту Хосок, и их с Чоном взгляды встретились. После чего оба молодых человека вновь отвернулись друг от друга. — Нет, я... — внезапно заговорил тот опять. — Ты права, Сыльги. Пора положить этому конец. Чонгук поднял голову и повернулся к боссу Чону. — Я знаю, что ты не виноват в том, что случилось, потому что не знал, что так случится, — монотонным тоном проговорил тот, словно это были слишком очевидные вещи, чтобы произносить их вслух. — Я, — вздохнул тот с растерянным выражением лица, — я разозлился на тебя из-за того, чего ты не мог изменить или предсказать. Так что, извини. — Ты прощён, — тихо, чуть ли не себе под нос, ответил Чон. — Так просто? — удивился Хосок. — А тебя не удивляет тот факт, что он не извинился в ответ? — казалось, одна Кан обратила на это внимание. — Хён всегда знает, что у меня на душе, — отмахнулся тот, — правда? Чон выдержал паузу, пока смотрел на подчинённого, после чего заулыбался. — Я не могу спорить с тем, кто называет меня хёном, — хихикал тот. — Два придурка, — завертела головой девушка и зашагала обратно в комнату, в которой находилась до этого. — Хён, — тоном тише обычного промолвил Чонгук, привлекая к себе взгляд Хосока. Он, как будто смущаясь, опустил свой — вниз и продолжил: — Я, правда, не хотел, чтобы с Йерим такое случилось. И я не хотел обвинять тебя ни в чём. И я, действительно, не полностью уверен в том, зачем я делаю всё это, — он тяжёло вздохнул. — Я впервые так сомневаюсь в чём-то, хён. — Не нравится это чувство, а? — ухмыльнулся Чон, выслушивая парня. — Все чувствуют его. Даже ты. — Я не знаю, что с ним делать, — признался Чонгук. — Я говорю тебе это, потому что ты, кажется, лучше разбираешься в этом. — В чём? В чувствах? — слегка изумился его босс. — Ты каждый день играешь с чувствами других, а за советом идёшь ко мне? — он издал добрый смешок. — Я знаю, как работают другие, но... — Себя ты не понимаешь, — сказал Хосок. — Конечно, не понимаешь. Как можно понять кого-то, кто всё время подстраивается под других? Это — один из минусов твоей работы, Чонгук. Прибыльное дело с плохими последствиями, если ты позволяешь людям слишком кардинально менять себя. Это я тебе говорю, как твой босс. — Но я не позволяю им менять меня. Они сами лепят себе образ. Тот, который хотят видеть. Я просто делаю вид, что являюсь его лучшей версией. — Чонгук-а, — парень положил руку на плечо Чонгука. — Как ты себя чувствуешь, когда люди вот так касаются тебя? Чон помолчал несколько секунд, а после сказал: — Неудобно. — Но я продолжаю держать руку на твоём плече. Это ведь нормально, если я положу обе? А, может, мне обнять тебя и мы, держась за руки, посмотрим какой-нибудь фильм, который ты ненавидишь? Чонгук нахмурился. — Что ты пытаешься сказать? — процедил он, глядя на парня. — Твоё притворство не пропадает бесследно, когда ты снимаешь маску и надеваешь новую. Примеряя все эти образы, ты вбираешь в себя понемногу от каждого. Они становятся частью тебя. — Какое это имеет отношения к моему личному пространству, — хмыкнул тот. — Ты, ведь, делаешь всё это не по своему желанию, правда? Чонгуку потребовалось время, чтобы прийти в себя от вопроса Хосока. — Те ребята из старшей школы. Они заставляли тебя-... — Я рассказал тебе о своём детстве не для того, чтобы ты распоряжался им за меня, — немного холодно ответил Чон, перебивая босса. — Я только хочу сказать, что ты должен говорить, когда тебе что-то не нравится или не устраивает. Люди могут принять твоё молчание за безразличие или согласие, Чонгук! — И они будут правы, — тихий тон Чонгука звучал гордо и угрожающе, — потому что мне, и вправду, плевать. — И на ваши отношения с Йерим, тоже? — не сдавался Хосок. — Ты говорил, она заставила тебя злиться. Что бы это ни значило — ситуация из прошлого может опять повториться. Ты не думал об этом? И о том, что будет, если так и случится? Чонгук притих. Он не знал, что ответить. Даже для самого себя у него не было ответа на этот вопрос. — В тот день, — продолжил Чон, — когда она тебя «разозлила». Тебе было больно тогда? Та боль может вернуться, если ты так и продолжишь убегать от себя. Может, она будет даже сильнее. И ты уже не сможешь отрицать её, когда она наступит, Чонгук. — Мне нечего отрицать, — произнёс тот. — Мне не будет больно. Тебе не о чем беспокоиться, — он отвёл взгляд в сторону на несколько секунд. Чонгук схватил несколько учебников со стола рядом с ним и встал с кресла. Собравшись, парень направился к выходу из офиса. Но, прежде чем он вышел наружу, Хосок сказал: — Тебе придётся закончить, — Чон остановился прямо у двери. — Отношения с Йерим, я имею в виду. Рано или поздно, тебе придётся закончить их, помнишь? Таковы условия — ты не можешь изменить их. — Знаю, — лишь бросил тот и, дёрнув за дверную ручку, вышел из комнаты. Очень скоро Сыльги вышла из соседней комнаты и, посмотрев на Хосока, тихо вздохнула. — Идиот, — говорил себе под нос тот. — Он не знает, что с ним происходит, потому что с ней ему не приходится притворяться.9 марта 2018 года 12:41
Чон Чонгук, оглядываясь по сторонам, зашёл в кабинет, освещённый слабым светом люстры. Никого не было внутри, хоть дверь и была открытой. Он молча присел за парту и вновь огляделся вокруг. Но ему не показалось — Йерим всё ещё не пришла. Только спустя минут двадцать или пятнадцать он получил СМС от девушки, в котором говорилось, что она немного опоздает. В некоторых словах были ошибки, из чего Чон смог сделать вывод, что она спешила. Минуты тянулись, как часы. Спустя какое-то время, Чонгук внезапно понял, что никогда прежде не приходил в кабинет раньше Йерим. Нет, имеется в виду, в школьное время, а не сейчас. Так что ему не приходилось ждать её или, задержав дыхание, предсказывать, когда же девушка войдёт в комнату. Видимо, думал парень, она и сама не думала, что он придёт раньше. Когда ему в голову пришла эта мысль, он немедленно встал и направился к коридору, оставляя все свои вещи на стульчике, так как вспомнил, что видел автомат с напитками неподалёку. Но и несколько банок газировки не спасли его от скуки. На часах уже было почти четыре. Чон даже не испытывал злости или раздражения — скорее, озадаченность. Не зная, чем была так занята Йерим, он не знал, что думать или предполагать. Но у него, в любом случае, не было иного выбора, кроме как продолжать ждать. Даже осознавая это, Чонгук не смог сдержать желание, глубоко внутри него, развеселить себя хоть чем-то. И в момент, когда он, всё же, решил, по крайней мере, выйти на улицу, в комнату ворвалась Ким Йерим. Первое что он заметил — спутавшиеся волосы девушки и лёгкая испарина на лбу. Значит, она действительно, спешила. — Извини, — проговорила та и, пройдя мимо парня, быстрыми шагами добралась до их парты. — Сейчас... — она посмотрела на часы на своей руке, вывалив все свои вещи на свободный стул, — 16:13. Я опоздала, поэтому закончим в шесть с-... — Ты в порядке? — вдруг спросил её Чонгук. Йерим застыла и, с приоткрытым ртом, посмотрела на Чона. Казалось, он вырвал её из какого-то урагана мыслей. — Да, — тихо ответила она. — Давай, на чём мы остановились? Напомни мне. Вскоре они уже начали занятие. Чонгука не покидало ощущение, что Ким странно себя вела. Она как-то слишком часто поправляла свои волосы, а её взгляд метался из стороны в сторону, как сумасшедший. Чон пытался игнорировать свои подозрения, но, в конце концов, всё-таки задал вопрос, когда Йерим притихла, сфокусировавшись на каком-то сложном задании. — Ты точно хорошо чувствуешь себя? — он слегка нахмурился. — Да, — натянуто улыбнулась девушка, — я уже говорила. В общем, — перебирая несколько листков перед собой, добавила она, — я не уверена, правильно ли здесь говорить "haven't been to" или "didn't go", но в разгово-... В этот момент Чонгук резко протянул руку вперёд и приложил её ко лбу Йерим. Он сразу же ощутил порыв тепла на своей ладони и отпрянул от девушки. Она посмотрела на него с абсолютно спокойным взглядом и сказала: — Со мной всё нормально, Чонг-... — Ты горишь, — вновь перебил ту Чон. — Думаешь, ты научишь меня чему-то, если покалечишь себя? — Если бы температура могла помешать моей работе, я бы ни за что не закончила второй курс, — слабо улыбнулась Ким. — Ну, а в моём мире, люди лечатся, когда болеют, — промолвил тот и встал со своего места. — Куда ты идёшь? — устало вздохнув, спросила Йерим, даже не глядя на фигуру парня, направляющегося к выходу из кабинета. — Раз ты не собираешься ничего делать, то хотя бы выпей чая из автомата. —Не нужен мне чай, — Ким тоже встала со стула, но тут же почувствовала, как перед глазами всё начинает темнеть, а уши — закладывать. — Чонгук... — лишь успела сказать та, прежде чем свалилась обратно на парту. Чон обернулся на звук её падения и, поняв, что Йерим была без сознания, тут же побежал к ней. Ещё будучи в состоянии, когда она могла слышать и чувствовать вещи вокруг неё, Ким смогла уловить шум дыхания Чонгука где-то возле себя. Оно было спокойным и размеренным, ничуть не взволнованным. И, как бы ей ни хотелось подумать о том, что будет с ней дальше, она уже не могла — лихорадка поглотила её тело, и Йерим погрузилась в глубокий сон.