шибари, асфиксия, анальный крюк, юст, задержка оргазма, стек, попущения в физиологии
***
- Так неловко, - сокрушалась Лотта над очередным кулинарным шедевром. - Мистер Нортон приедет проведать сына, а Тимоти сбежал. - Ты же знаешь, он своенравный мальчишка, - Байрон сидел на диване в гостиной и поправлял ленты в косичках Кары. - Да и отношения у них не клеятся. - Я надеялась, что вы нашли общий язык и ты смог повлиять на него. - Не все сразу, дорогая. Кара довольно фыркнула, ей нравился бунтарь Тимми. Потом дети вместе с отцом прибирались, собирали игрушки и помогали накрывать на стол. Все было тихо-мирно, пока капитан не услышал шорох и скрип водосточной трубы. - Опять еноты балуются. Пойду посмотрю. Конечно же это были не еноты. В вечернем сумраке, по водосточной трубе в свою комнату забрался Тимоти. Он был весь грязный и замерзший, слишком бледный и явно голодный. Неуклюже ввалившись в комнату, он тут же замер. На пороге стоял его "отчим". - Нашелся наконец-то. - Я переоденусь и сразу же уйду. - Но твой отец... - Не хочу смотреть на его рожу. - Тим, - капитан прикрыл дверь, и обжег мальчишку тяжелым взглядом. Его тон не предвещал ничего хорошего. - Где ты был эти сутки? - Не твоё собачье дело, - парень огрызнулся, торопливо сдирая с себя одежду и ею же вытираясь. Он шарился по комнате в поисках чистой одежды, набивал сумку каким-то барахлом. Головы не поднимал, боясь встретиться с капитаном взглядом. Тот вдруг шумно вздохнул, отчего Тимоти дернулся всем телом и вжался в угол. Но Хедли лишь довольно хмыкнул себе под нос и вышел. Тим выдохнул с облегчением и торопливо полез под ковать. Под съемной половицей имелся тайничок, где он прятал деньги и краденую мелочевку. Половица плохо поддавалась, Тим слишком торопился. Он уже почти! Почти сковырнул... Тут дверь вновь отворилась и так же тихо затворилась, заперлась. Тим замер, внутри весь закаменел и все смотрел на лакированные туфли капитана. Мужчина так и стоял у двери, явно ожидая, пока парень вылезет из-из под кровати. Вылезать не хотелось. Хотелось наоборот заползти и тихо сдохнуть в пыльном сумраке. - Тимоти? Какой ласковый, мягкий тон. Бархатный голос. Чертов ублюдок выдрессировал парня всего за месяц, и теперь Тима всего свело от страха и желания. Он выбрался из пыльного сумрака и уселся на пол. Угрюмо глянул на капитана. Тяжело сглотнул и опустил голову - через правую руку капитана была перекинута красная веревка. - Дай мне уйти, пожалуйста. Я не хочу здесь быть. Не хочу смотреть на него, даже слышать не хочу. - Ты и не увидишь, я не позволю. А теперь подойди-ка сюда. Тим не хотел. Он хотел сбежать от этого властного садиста, что теперь имеет над ним власть, от отца, которого он ненавидел и боялся всю свою жизнь. Но какая-то неведомая сила заставила подчиниться, он поднялся и направился к Хедли, с подступающей тошнотой и страхом глядя на веревку в его руках. Веревку тот отбросил на кровать, и в следующее мгновение сильные руки сгребли мальчишку за грудки и вжали в дверь, мужчина сам всем собой втиснулся в изящное тело. Задрал голову Тима и смял сухие губы поцелуем. Табак, дешевый алкоголь... - Подожди... постой... я весь грязный... мне нужно... Ай! Хедли впился в шею мальчишки и зажал ему рот рукой. Вздернул его пах своим коленом. Тимоти сладко застонал ему в ладонь. Привык уже, тело отзывается. Но сознание еще сопротивляется. Совсем чуть-чуть. - Где ты был эти сутки? - майка треснула на груди Тима, расползалась под жадными пальцами капитана. - Ты чумазый как трубочист. - Нигде... просто болтался по городу. - С кем же? - Ни с кем. - Ты лжешь! - Хедли сжал горло мальчишки, вновь задирая его голову, жадно глядя в испуганные глаза. - Не лгу... это правда... - Тимоти вцепился в запястье капитана, пытаясь освободиться. Но тот лишь сильнее стиснул его шею, пересчитывая жилы. Свободной рукой мужчина шарил по телу мальчика, расстегнул джинсы и стряхнул их с бедер. Тим явно усох за эти пару дней. А капитан сходил с ума от беспокойства и ревности, зашиваясь на работе и не имея возможности смыться пораньше, чтобы разыскать несносного гадёныша и притащить домой за шкирку. И вот, теперь он здесь, в его руках, чумазый и оголодавший, испуганный и все равно дерзкий. Хедли взял его лицо в ладони, стал покрывать поцелуями высокие скулы и впалые щеки, торопливо и жадно. Тимоти не успевал за ним, под таким напором он лишь послушно приоткрыл рот и чуть высунул язык, будто дразнясь. - С кем ты был? Говори. - Ни с кем... я бы никому не позволил... - Чего не позволил? - Никому, кроме тебя. - Врешь! - Нет..., - Тим всхлипнул, сам обхватил мужчину руками, желая прижаться ближе. Но тот резко отстранился. Байрон посмотрел на свои руки, на рубашку, на ткани которой осталась подозрительная копоть. Утер губы. Он тяжело дышал и так же тяжело смотрел на распятого у двери обнаженного мальчишку. - Иди в ванну и приведи себя в порядок. Тим потянулся было за одеждой, но Хедли запретил. - Нет. Иди так. Всё семейство сейчас в гостиной, тебя никто не увидит. Тимоти еле сумел справиться с дыханием. Он не хотел покидать комнату. Не хотел ни с кем говорить. Тем более не хотел улыбаться миссис Хедли или своему отцу. Он хотел опять пропасть в объятьях капитана в том охотничьем домике на озере, чтобы им никто не мешал. - Если ты позволишь ему забрать меня, я сбегу, и ты не сможешь меня поймать, - твердо проговорил Тим, и вышел. Благо ванна была почти напротив. - Дорогой, что случилось? Я слышала шум на втором этаже. И ...ох, твоя рубашка! - Шарлотта взволнованно закрутилась вокруг мужа. Байрон ловко поймал ее за руки и ласково приобнял. - Еноты устроили караул в комнате Тима. Я наведу там порядок и сразу же спущусь. - Ох, а где же сам Тимоти? Я так волнуюсь. - Я его разыщу. Не бойся, - Байрон чмокнул супругу в мягкую щечку. Картинно потяну носом. - Ммм, пахнет чудесно. Твоя знаменитая индейка... Я проголодался. Последнее мужчина проурчал таким интимным шепотом, что миссис Хедли страшно смутилась. Быстро глянула на детей, но те возились с игрушками каждый в своем углу, и позволила себе поцеловать мужа в губы. Рука капитана игриво спустилась с талии жены на бедро, за что тут же была шлепнула. Шарлотта глянула строго на мужа и выпроводила его вон, сражаться с енотами. Эти грызуны хуже саранчи! Тим долго и с наслаждением отмокал под душем. Он вымотался морально и физически. Ещё страшился, что его заберут и гнева капитана. Правда, последнего меньше всего. О, он был бы не прочь, чтобы грозный капитан вторгся сейчас в ванну и отделал его как следует, чтобы он и сидеть не мог, и появилась причина не участвовать в будущем омерзительном семейном фарсе. Но желания Тимоти редко исполнялись, ему вообще страшно не везло. Вот и теперь он с горькой усмешкой сообразил, почему Хедли отправил его сюда голышом - в одном полотенце и босяком далеко не убежишь. Тим на цыпочках прокрался к комнате и прикрыл за собой дверь. Никого. Он тихонько вздохнул в облегчении. Он и сам до конца не знал, чего хочет больше, чтобы его оставили в покое или чтобы... Нет времени на грязные фантазии, надо бежать! ...его обхватили со спины, зажали рот рукой и швырнули на кровать. Тим испуганно затрепыхался, но чужим кленом давило в спину. Шею обтянуло шелковым платком. Черт возьми! Его собственным щегольским платком! Тим ненавидел шелк, с того самого раза, когда приходилось отдирать прилипший к ранкам шелковый пеньюар. И вот теперь эта пестрая лента перетягивала его горло, чужие сильные бедра стискивали его, а крупный бугор ощутимо вжимался в его ягодицы. Влажные и распаренные. Такие стыдливо-розовые. - Я грешным делом подумал, что мы все решили. Ты тихо сидишь здесь, а я выгораживаю тебя перед папенькой, будто тебя, паршивца, нет дома. И что я вижу? - Хедли шипел мальчишке на ухо, заламывая руки, и в его низком голосе отчетливо слышалась довольная усмешка. Тим взбрыкнул, зарычал, выгибая спину дугой, точно рассерженный кот, в попытке сбросить насильника. Но тот усмирил его излюбленным приемом, сжав в крупном кулаке яйца мальчишки. - Хм, теперь ясно, - презрительный смешок обжег ухо. Хедли прошелся пальцами по окрепшему члену Тима и снова сдавил. - Уйти ты и не пытался. Тимоти сдавлено всхлипнул. Он, черт возьми, готов был кончать под этим злобным извращенцем с утра до ночи, насадившись на пальцы, на член, на дубинку, да хоть на кулак! Тело откликалось мгновенно, но Тим не хотел!.. - С этим разобрались, - Байрон всегда говорил так обстоятельно, будто не ебаться собирался, а раздавал указание младшим надзирателям на утренней летучке.- Теперь ответь, где и с кем ты провел эти сутки, - пальцы капитана грубо прошлись по щели меж ягодиц и без предупреждения втиснулись в тугую дырку. Тим зажался, захрипел, царапая шею в попытках ослабить захват шарфа. - Ни с кем... ни с кем! - Да, к себе ты никого не подпускал, это я чувствую. Но ты был не один. Тим не хотел сдавать свое единственное настоящее пристанище. Ещё он боялся, что мстительный, ревнивый капитан устроит облаву и полицаи загребут его маленькую банду. Тим был готов многое вытерпеть ради своего будущего слегка криминального бизнеса, тем более у Хедли нет в запасе достаточно времени, чтобы измучить его как следует, чтобы Тим окончательно потерял себя и все выложил. Эта мысль питала его стойкость. Капитан заметил, как мальчишка вдруг усмехнулся в подушки и нагловато вздернул задок. - Не твое дело, капитан. Давай, трахни меня, и пойдем ужинать. Разыграем милую комедию перед любимым папочкой. Тим задохнулся, тело скрутило судорогой, когда Хедли резко стянул удавку. Никого, кроме него, Тим не будет звать "папочкой". О чем он и оповестил мальчишку, шепнув ему на ухо: "Ты опять не хочешь слушаться. Придется вновь взяться за твою дрессировку". Они оба услышали звонок в дверь. Оба замерли, и тишину нарушил хриплый смешок Тима. - Поздно, К-А-П-И-Т-А-Н. - Для такого непослушного бляденыша, как ты, у меня всегда найдется время, - Хедли с силой прикусил загривок мальчишки, наслаждаясь его надсадным визгом в подушки. Зализал ранку, ослабил удавку. Помог ему перевернуться, уложил на спину. Тимоти бесстыдно разлегся перед ним, нахальный и такой неукротимый. Дерзкий. Чуть развел колени, наиграно-пошло закусил губу. - Ну что, трахнешь меня, пока мой дорогой папаня милуется с твоей женой, м? Капитан просто смотрел на него, рассматривал гибкое, такое доступное, манящее тело. Светлые рубцы и давно затянувшиеся светлые следы шрамов. Редкие родинки, милый пушок в паху. Чуть привставший член. О, да, мальчишке нравилось, когда его брали силой, только он все равно упирался и сопротивлялся. Почти всегда. И этот развратный ангел шлялся по каким-то подворотням почти сутки. На него жадно смотрели, потому что иначе нельзя, его жадно касались, хоть он и не подпустил к себе слишком близко. Нахальная улыбочка медленно сменялась кривой усмешкой, дерзость в глазах сменялась страхом. Капитан медленно стягивал нежную шелковую удавку на нежной зацелованной шее. Он не боялся, что однажды случайно убьет несносного мальчишку. Слишком уж Тимоти был хорош, слишком желанный, чтобы так быстро им насытиться. А капитан Байрон Хедли имел достаточный опыт в пыточном деле и знал предел человеческих возможностей. Не смотря ни на что Тима он берёг, в своей извращенной больной манере, но берёг. И вот сейчас он смотрел, как медленно жизнь уходит из его глаз, как в них загорается настоящая паника, как ладное тело бьется под ним, как крепнет и наливается силой член мальчика. Так и хочется взять его в рот, потеребить яички. Но нельзя, не сейчас. - Что... что ты делаешь?!... я не могу дышать... Байрон! Хедли сдавил сильнее, и едва не обкончал все брюки. Первый раз! Первый раз Тимоти назвал его по имени. - Засыпай, малыш, - шептал Хедли, жадно всматриваясь в побледневшее лицо совсем обессилевшего мальчика. - Скорее засыпай. - Прекрати... не надо... я не хочу! - Не сопротивляйся, тебе понравится. - Мне... страшно... Хедли накрыл его губы, ловя последний сиплый вздох, целуя безвольные губы. Тим отключился. Заплаканный и бледный, с мученически заломленными бровями и приоткрытыми влажными губами. Весь в его власти. Хедли не смог сдержаться. Расстегнул брюки и торопливо отдрочил себе, обкончал мальчишке его мягкий животик и грудь. Пришлось закусить собственный кулак, чтобы не застонать в голос от такой будоражащей картины. - Дорогой? - Да, дорогая?! - Все готово, бросай своих енотов и скорее спускайся. Нам с мистером Нортоном тебя не хватает. - Сейчас спущусь. Насколько нужно быть больным развратником, чтобы ласкать бездыханного мальчишку, размазывать по его члену и животу свое семя, когда его родитель мило воркует с твоей женой всего за парой тонких стенок и перекрытий. Все это еще больше разжигало похоть. Тайна сводила с ума, как и все, что они творили с Тимом вместе. Хотел бы Хедли все это устроить, когда Тим был в сознании, но тогда их могли услышать. Продышавшись, лежа рядом со своим спящим мальчиком, Байрон поднялся и взялся за приготовления. Он был очень обстоятельным и последовательным человеком. Обвязал тонкие запястья плотным бинтом, потом стянул их веревкой. Свободный конец продел в крюк, на котором когда-то висела безвкусная хрустальная люстра. Крюк этот мог выдержать вес слона, так что с тощеватым юношей должен был легко справиться. Хедли поднял мальчика, прижимая к груди расслабленное тело, он уткнулся лицом во влажные после душа кудряшки, вдыхая волнующий аромат. ...еще от волос Тима пахло сажей и почему-то то ли вином, то ли уксусом. Это стоило обдумать. Но не сейчас. Хедли осторожно потянул за веревку, медленно поднимая и вытягивая безвольное тело, при этом придерживая его свободной рукой. Чтобы не вывихнуть руки и не порвать связки, оставил так, чтобы Тим мог спокойно стоять на ногах, когда очнется. Обязал его талию "рейкой" для дополнительной поддержки. Самое занимательное ждало дальше. Свободный конец веревки Хедли вдел в любопытное приспособление, что позже аккуратно вставил в дырочку мальчишки. Перед этим, опустившись на колени, Хедли развел маленькие ягодицы и влажно вылизал тугую дырку, лаская и смазывая ее, проникая языком и помогая себе пальцами. Он стискивал тугие яички, отчего мальчишка слегка дергался и слабо постанывал во сне. "В следующий раз раздобуду морфия и вытрахаю его полусонным", - думал капитан, торопливо и не очень аккуратно застегивая растяжку на лодыжках парня. Всего 40 сантиметров, но колени уже не сможет свести. Последний штрих. Кляп в рот, а перед этим поцелуй. И повязку на глаза. Хедли отошел на полшага, любуясь своим распятым, стреноженным ангелом. Позволил себе легко его коснуться, огладить напряженные ребра, приласкать немного слегка опавший член. Прихлопнуть по яичкам, от чего мальчик вновь приглушенно застонал. - Я скоро вернусь,- шепнуть на ухо и слегка поддеть веревку, что вела к крюку, на который капитан Хедли насадил свою рыбку. Тимоти просыпался медленно. У него побаливала голова и мысли путались. Но все это отошло на второй план, когда он ощутил, что все его тело стянуто и перетянуло, связано так, что он не мог пошевелиться. Подвешен за руки, ноги расставлены, во рту кляп, и... О, черт! Тим дернул руками, проверяя крепки ли веревки, и тут же сдавленно заорал. Что-то металлическое и твердое тут же вздернуло его зад. Какой-то крючок внутри тут же вошел глубже и сдавил простату так, что в голове опять помутилось. Ему стало страшно, по-настоящему страшно. ...как в тот вечер, в Блоке С... В его теле было что-то... какой-то предмет, и Тим страшно испугался, что это что-то может поранить его, разорвать что-то внутри или разрезать. Нет, Хедли не поступил бы с ним так! ...но вспоминая все то, что капитан уже с ним проделал, Тим вновь затрясся. Этот человек был способен на все! Он ничего не боялся и с первого часа, с первой минуты, как Тим переступил порог его кабинета, назвал его своей собственностью. Больно не было, но было страшно. Тим старался не двигаться. Руки уже начали затекать, колени подгибались, а эта жуткая штуковина распирала его изнутри. Он тихо постанывал сквозь кляп, звал своего мучителя, но чувствовал, что в комнате он один. От бессилия и страха, Тим позорно расплакался. Иначе просто не мог высвободиться от шквала эмоций. - Я взвалил на тебя такую ношу, - мистер Нортон говорил резко и категорично, в то время как капитан Хедли отзывался негромко и мягко. - Мне не в тягость. Мальчишке нужна помощь. - Ему нужен кнут! - Мистер Нортон... - Шарлотта стиснула в руках салфетку. - Вы обращаетесь с ним слишком мягко. Мне неловко, что я вызвалил на вас этого несносного ребенка, но после того, как миссис Нортон уехала в Швейцарию лечить нервы, я не могу выносить это исчадие ада в своем доме. - Не говорите так! Тимоти очаровательный мальчик. Все дети иногда шалят. Лотта отчаянно защищала мальчишку, а Байрон тихо, незаметно напивался, кусал щеку изнутри и стискивал кулаки под столом. Он едва удерживал себя на месте. Тимоти должен был уже очнуться. Он наверное так напуган. Байрон не сдержал улыбки. - Вы находите это смешным, капитан? - Никак нет, сэр. Так, вспомнился один случай. Помните заключенного из камеры с-12? - О, Господи, вы опять о работе?! Еще около часа просидели они за столом, обсуждая детей, политику, работу, кулинарные таланты Шарлотты и опять работу. О Тимоти кажется все позабыли. Кроме капитана. Его щеночек уже должно быть выучился уму-разуму, стал послушным, шелковым, что его шарфик. - Прошу прощения, но мне нужно проведать наших пушистых друзей. - Что? Вы завели этих несносных котов? - Нет, мистер Нортон, нас еноты донимают. Капитан Хедли крайне сожалел, что не обзавелся фотоаппаратом, как давно просила Шарлотта. Картина, открывшаяся его взору, была прекрасна. Свет из коридора обнимал напряженное, алебастровое тело. Растянутое, обездвиженное. Только полоска света коснулась тела юноши, как он тут же ожил и затрепетал. Хедли закрыл и запер за собой дверь, погружая комнату вновь во тьму. Тимоти весь вытянулся, задрал голову и приглушенно застонал. Повязка промокла от слез, соленая влага сочилась по щекам. По подбородку тягучей ниточкой капала слюна. Хедли шагнул к ему, взялся за веревку, и Тим тут же панически закрутил головой: "НЕТ!" Так хотелось его успокоить. Приласкать, сказать что-то или просто вытащить крюк и насадить испуганной попкой на свой член. Но капитан еще не получил информацию. Хедли включил ночничок, что давал минимум рассеянного теплого света. Подошел к шкафу и некоторое время там возился. Его так и подмывало рассказать Тиму про его отца, чтобы напомнить, насколько тот близко, и что стоит капитану высказать недовольство, как мальчишку тут же заберут обратно, в холодный дом, где он будет сидеть под замком на воде и хлебе, а из развлечений у него будет только Библия и нравоучения от папаши. Но не сейчас. Потом. Тим ерзал и мычал сквозь кляп, желая получить хоть какую-то реакцию, услышать хоть слово. И тут он получил. Что-то прохладное и мягкое коснулось его груди. Не пальцы в перчатке и не язык, даже не кусочек льда. Он слышал как капитан ходит вокруг него. Знал, что это его поступь. Опять на пробу призывно простонал, и тут же сорвался в глухой хрип, получив хлесткий удар по груди, прямо по соску. Тим дернулся, но тут же постарался успокоиться, дыша часто и громко - железка внутри него вновь сместилась, опасно проезжаясь по стенкам. Вновь хлесткий удар, теперь по левому соску, и Тим завыл, каменея, всеми силами удерживая себя на месте, лишь бы страшная штука внутри него не двигалась. А потом мягкая петля стека огладила его ягодицы, прошлась по ложбинке и ткнулась в заполненный крюком проход. Тим весь задрожал, бедра свело судорогой, он хотел закрыться, но растяжка мешала. Он крутил головой, тихо подвывая от страха. Он не смог сдержаться, когда мягкая петелька стека хлестко опустилась на его промежность. Шлепок по поджавшимся яичкам, и Тима подбросило вверх, и тут же насадило на крюк. Опять ласковые проглаживания и снова шлепок. Тим так дергался, что плечи заныли и свело стянутые запястья. Но сейчас его это мало волновало. Он не понимал, за что. Чего от него хочет капитан. Ведь это наказание. Но за что?.. Еще удар, и все мысли выдуло вон. Внизу живота болезненно подвело, и Тим со стыдом ощутил подступающее возбуждение. Хедли обошел его кругом, и обхватил рукой вновь твердеющий член. Тимоти задрал голову и застонал с облегчением. Глупенький. Хедли поласкал его, тугой и горячий, уже сочащийся смазкой. Потом достал чистый платок и стал привычно уже обвязывать розоватый член мальчишки нежной тканью, на которой были вышиты инициалы капитана. Так символично. Хедли чмокнул Тима в щечку, перетянутую ремнем кляпа. Потом шагнул к двери, выглянул в коридор и крикнул жене: - Милая, заведи граммофон! Я скоро спущусь. Хедли медленно, почти невесомо и хлестко изводил Тима. Тот совсем потерял голову и уже без страха насаживался на крюк, что сдавливал припухшую простату, и вскидывал бедра, будто толкался в невидимый кулак обвязки, умирая от желания кончить. Но ткань стягивала его член крепко, а тонкого изгиба крюка было маловато. Сгорая со стыда, Тим осознавал, что его заднице нужно кое-что побольше и помассивнее, чтобы кончить. - Что такое? Хочешь что-то сказать? Тимоти торопливо закивал, он был на грани истерики или отключки, или всего вместе. Хедли ослабил кляп и сдернул его. - Джойсы... я был у Джойсов...- Тим всхлипнул, в отчаянии выкладывая все свои секреты, уже не страшась нового наказания, ибо ничего страшнее с ним уже не сделают. Он уже был на грани. - Там заправляет папаша Джойс... а я... я зависал с Генри и Томом... мы ничего такого не делали ...Генри хотел, но... мы просто попили пива и послушали пластинки... клянусь!... п-пожалуйстааа... дай мне кончить... я больше не могу... позволь мне кончить... у меня сейчас яйца лопнут! Пожалуйстааа... Хедли не спрашивал, Тимоти сам все выложил. Пока мальчишка исповедовался, капитан стоял не шевелясь, едва сдерживая тяжелое дыхание, и легко поглаживал бедро мальчишки мягкой кожаной петлей стека. - Значит, Генри. Генри Джойс. - Н-ничего не было... правда!... ты же сам проверил... осмотрел меня... - Может он тебе задницу подставлял? Это было бы забавно, если учесть, что Генри Джойс был детиной едва ли не крупнее капитана. - Нет же... говорю, ничего не было... мы просто.... - Что? Говори. - Н-ничего. .. Хедли не сдержался. Он очень сожалел об этом после. Но тогда у него в голове помутилось от бешенства. Тимоти всего мотнуло в сторону и на скуле тут же проступила кровь. Байрон ударил его стеком по лицу со всей силы. - Больно... папочка... не надо... я б-больше не буду убегать... - шептал Тим сбивающимся шепотом, едва сдерживаясь, чтобы не закричать в голос. Хедли отбросил стек и шагнул к мальчишке, стиснул его щеки, под пальцами была скользкая кровь. - Если еще раз ты окажешься на винокурне Джойсов, я тебя убью. Если будешь водить дружбу с выблядками Джойса, я тебя убью. Если позволишь хоть кому к себе прикоснуться, я тебя на части разорву. Тимоти не видел его лица, не видел его горящих безумием глаз, но чувствовал, что все это не пустые угрозы. Он бы хотел поклясться, что больше ни за что и никогда, но слова застряли в горле, из груди рвались судорожные рыдания. - Ну все, все. Успокойся, - Хедли говорил скорее себе. Он слизнул кровь с рассеченной скулы, сожалея, что испортил красоту тонкого лица. Мальчик плакал, и это было самой чудесной музыкой. Он умолял и был готов на все, и капитан тоже был готов на все ради него. Но по венам еще гуляла отрава его слов. Тонкое тело напряженно дрожало, а чертово сознание рисовало образы, как это нежное залюбленное капитаном тело, приученная к ласкам дырочка обслуживает громилу Генри. - Гости заждались. Твой отец здесь, если ты не забыл. - Не забыл... ты же не отдашь меня ему? В сорванном голосе проскользнула привычная дерзость, и Байрон усмехнулся. Неисправимый негодный мальчишка! - А тебе бы этого хотелось? - Нет. Хедли ходил по комнате, и это нервировало. Нервировало, что после такой яркой вспышки гнева он так быстро успокоился. Но Тим уже успел неплохо его узнать, чтобы понимать, это еще не конец. Опять властной рукой стиснуло щеки, к искусанным губам прижались чужие губы, вылизывая и лаская, щекоча язык. Ремешок кляпа вновь натянулся, и Тим почти с облегчением принял его, вцепился зубами. - Вот так. Я запечатал тебя, - Байрон на мгновение прижал к себе дрожащего мальчишку. Поцеловал взмокшую шею, слизнул солоноватый пот. И отпустил. - Отдыхай, малыш. Впереди его еще ждали пунш и десерт, почти два часа разговоров и даже танцев - папаша Нортон осмелился закружить Шарлотту в вальсе.