легкое гуро, легкий флафф, порка, кросс-дресс, "стокгольм", дэдди-кинк, попущения в анатомии, хентай-диалоги
***
Поздний завтрак следующего дня прошел отлично. Байрон съездил с утра в ближайший городок и привез своему мальчику свежих сладостей и фруктов, потом, как примерный папаша, нажарил бекона, нарезал салат и сварил кофе. Тимоти выполз на запах. Потирая лицо руками, одергивая подол своего пеньюара и отчаянно зевая, он был само совершенство, зацелованный и совсем еще сонный, тепленький. - Зубы почистил? - Хедли шлепнул Тима по загребущей ручонке, когда тот прижался к спине мужчины и попытался стащить ломтик бекона. - Не-а, - наглец специально дыхнул капитану в лицо кисловатым перегаром. За что тут же получил по заду. Взвизгнул и довольно повиливая бедрами, направился к столу. Завтрак прошел в сонной тишине, с редкими вкраплениями коротких хитрых взглядов юноши и нарочито невозмутимых - мужчины. Под конец Байрон демонстративно развернул свежую газету и сделал вид, что углубился в чтение и не замечает раздосадованного вида Тима. Довольно охнул, когда мальчишка в одно движение сполз под стол и положил ладони на его расставленные ноги. Повел по крепким бедрам к паху. Нагло дернул завязки домашних штанов и выпустил расслабленный пока еще член. И все посматривал на капитана, но тот усердно "читал". Тимоти очень старался. Не очень умело, но упорно возбуждал желание и плоть. Хотя с желанием у Хедли было все в порядке. Стоило только почувствовать горячий нерешительный ротик на своем члене и увидеть сосредоточенно нахмуренные брови, у него все тут же встало и окрепло. Тим старался, хоть и не смог принять его целиком, а Хедли ему не помогал. Только зарылся пальцами в мягкие спутанные волосы, слегка поглаживая и почесывая. Тимоти едва не замурчал, но тут же подавился под сипловатый смешок капитана. На очаровательно злом лице мальчишки влажно заблестели глаза. Он в очередной раз дернул плечом, с которого все сползала бретелька, но не успел, и просторный лиф сполз ниже груди. От представшей его взору картины, Хедли тут же пришел к финишу. Густое семя капало на грудь мальчика, он кашлял и давился, пытаясь все удержать и проглотить. По щекам катились редкие слезы, дышал он с трудом. Головы не поднимал, а после и вовсе уткнулся лицом в бедро "отчима", прячась от его горящего тяжелого взгляда. Хедли все так же гладил его по волосам, почесывал за покрасневшим ухом. Его сладкий мальчик так и сидел на коленях, вылитая покорность. Так же послушно он поднял голову, когда капитан поддел его лицо за подбородок. - Здесь на мили - никого. Можно не сдерживаться и быть громкими. Тимоти вдруг вспыхнул. Капитан хочет, чтобы тот не сдерживал стонов и криков, а значит... - Хочу выпороть тебя. Тим зажмурился. - Но ведь я... разве я сделал что-то не так? - Посмотри на меня. Тим подчинился. Глаза его опять влажно блестели тревогой. - Ты все делаешь прекрасно, мой послушный малыш, - большим пальцем по вновь побледневшей щеке. - Это не наказание, а просто... прелюдия. - Ну, если так... - Тимоти вновь прикрыл глаза и выдохнул тихое: "хорошо, я согласен". - Пойди в сад и нарви веточек... - Ой... может рукой? - ...тонких, сантиметров тридцать длинной, как от локтя до запястья... - Будет больно. - Будет, но совсем немного, - Хедли улыбнулся. Взял юношу за плечи и поднял на ноги, усадил себе на колени. Поцеловал в ключицу. - Ты же хочешь сделать мне приятное? - Да, конечно. - Тогда будь хорошей девочкой и сделай, как я сказал, - еще поцелуй, теперь сквозь прозрачный шелк в грудь. Тим тут же задрожал, прижимаясь ближе. Сам обнял, сам поцеловал. Хедли с удовольствием ответил, совсем невесомо поглаживая стройное тело мальчика сквозь ткань, он прекрасно понимая, чего тот хочет добиться. Увлечь, отвлечь от болезненной идеи, чтобы капитан сорвался, вытрахал его, пусть и жестко, но без порки. И у Тима почти получилось. Байрон едва сдержался, когда мальчишка уселся по-ковбойски ему на колени и принялся натирать ягодицами его вновь окрепший член. - Папочка, пожалуйста... - постанывал трепетный мальчик, стыдливо прикрывая собственный стояк рукой и нетерпеливо вздергивая задок. - Иди в сад и сделай то, что я сказал, а я пока здесь приберусь. Тим было захныкал, но его тут же приструнили грубым тиском за сосок. Пришлось подчиниться. Было в этом что-то дико извращенное, заставлять мальчика самого готовить розги для своего истязания. Хедли успел вымыть посуду, допить кофе и дочитать скучную локальную газетенку, а Тимоти все копался во дворе. "Прячется, глупенький", - с нежностью подумал капитан. Он вышел на веранду, вдохнул свежий прохладный воздух. Потянулся от души, чувствуя легкие уколы подступающего вновь возбуждения. Он любил долгие, обстоятельные приготовления. Заметил темную макушку Тима за невысоким раскидистым кустом, усыпанным крохотными белыми цветочками, что наполняли воздух удушающими ароматами меда и лета. Подошел неслышно. Тимоти легко вздрогнул, когда Байрон взял его за плечи и прижал к себе. Мальчик ниже склонил голову, а руки с охапкой веточек заметно затряслись. Хедли повернул его лицо к себе и поцеловал. Мальчик осторожно отвечал. Вся его игривость разошлась, и теперь капитан слизывал с его мягких губ смесь страха с отчаянием. Тим уже смирился, но в темных глазах поблескивало противление. Хедли склонился и подхватил мальчишку на руки, тот коротенько улыбнулся, прижимаясь ближе. - Хорошие веточки? - Идеальные. Ты такой исполнительный. Когда хочешь, - он чмокнул мальчишку в плечо. На что тот лишь нагловато хмыкнул и снова притих. Кажется, Тим слегка поправился, не заметно глазу округлялся, и это знание почему-то дико возбуждало - малыш Тимми, такой дерзкий и своевольный, а фигурка мягчает, будто подстраиваясь под все эти развратные шелковые наряды и кружева. Осторожно и аккуратно, чтобы усыпить бдительность. Хедли чувствовал внутреннее напряжение мальчишки, и это все дергало нервы в сладком предвкушении. Наконец-то они одни, наконец-то можно делать все, что его черная, гнилая душа пожелает. Осторожно уложить мальчика на кровать, целовать и поглаживать. Забрать веточки из непослушных пальцев. Поцеловать каждый, слизывая горький древесный сок. Убрать, спрятать так, чтобы Тим не видел. Не думал, забыл. Но судя по тому, как тихо и податливо он вел себя, отвлечь не получалось. Хедли уложил его на живот, медленно повел ладонями по бедрам и бокам, приподнимая подол пеньюара, целуя и легко покусывая манящую светлую кожу. Ни пятнышка, ни синячка - последнее время мальчик вел себя хорошо и поводов для наказаний не было, да и в доме капитана, где за тонкими стенами их могут услышать, особо не разойдешься, - только россыпь редких родинок, которые Хедли уже знал на память и обожал целовать, заставляя Тима поджимать пальцы на ногах от смущения. Хедли гладил и гладил, целовал тугие ягодицы маленькой попки, все оттягивал момент когда нежную кожу осквернят алыми полосами упругие розги. Целуя поясницу, Хедли прошелся пальцами между ягодиц и надавил на тугую кнопочку входа. Морщинистая звездочка дернулась и расступилась, легко принимая в себя сразу два пальца вместе с невесомой тканью. Тимоти сладко задрожал, тело покрылось мурашками. Глянул через плечо на капитана. Тот улыбнулся и согнул пальцы, заставив Тима вздрогнуть всем телом и часто задышать. Хедли сводил и разводил пальцы, растягивая шелковые стенки, сгибал и разгибал, задевая простату. Дело шло чуть туже обычного из-за прозрачного шелка. Тимоти чуть приподнимал зад, чуть разводил ноги. - Мало тебе, малыш? - Да, папочка. - Хочешь еще? - Да, пожалуйста... хочу твой член в свою попку... мф... хочу, чтобы ты растянул меня, как ночью... - Почти без смазки? - Да, пожалуйста! - Тим вновь бесстыдно завилял задницей. - Сейчас. Сейчас ты у меня получишь. Тимоти шире развел ноги. Маленькая, глупенькая шлюшка! ...на ветках остались цветы, и от первого удара они брызнули белыми ароматными лепестками во все стороны, осыпая постель и кричащего мальчика. О, да, Хедли заставил Тима заорать дурниной с первого удара! Глупенький Тимми тут же схватился за задницу, за что и получил следующим ударом по рукам. Вновь закричал, отдернув руки. - С-сколько еще?... Ай! Хедли не дал ему закончить. Он крепко держал его за бедро, чтобы не уполз и опускал розги на тонкое тело. Тимоти дернулся, привстал, и розгами обняло за талию, оставив на боку и животе новый след. Хедли бил по ягодицами, и по спине, и по бедрам, вырывая истошные крики, и просто дурея от них. Тимоти больше не говорил, он пытался шептать, какие-то мольбы или просьбы. Глянул через плечо и тут же получил удар по плечам. Тут же весь сжался, уже натурально полноценно плача. - Мой мальчик, - шептал Хедли, охаживая его розгами снова и снова. - Ты такой красивый. Снова и снова, до надсадных криков и алых полос. Кое-где шелк разошелся, кожа лопнула и проступала сукровица. - Хватит! Умоляю! - Еще нет, малыш. - Пожалуйста! Папочка, мне больно... так больно! - Знаю. Но ты будешь послушным мальчиком и все выдержишь. Тимоти плакал, лихорадочно цеплялся за веселенькое лоскутное одеяло. Отползти он больше не пытался, только дергался все сильнее. Хедли не врал себе. Он был садистом. В его черной, точно его строгая тюремная форма, душе, нежность и любовь к строптивому юноше мешалась желаниями мучить и пытать, трахать жестко, почти разрывая на части нежную плоть, брать когда захочет, почти без подготовки и смазки, как последнюю шлюху, безвольную и бесправную, полностью в его власти. Мальчишка был красивым и, на свою беду, очень стойким. "Друзья из блока С" поделились, что за всю ночь он только раз отключился, и то на пару секунд, когда его трахали в два ствола. От этих мыслей Хедли окончательно озверел, удары сыпались хаотично, Тимоти захлебывался криками. ...сколько еще, спрашивала нежная птичка? Сколько еще ты выдержишь, пока не сломаешься окончательно? Капитан хотел найти этот предел, хотел свести мальчишку с ума. Чтобы тот окончательно потерял себя, стал податливым и полностью зависимым. Да, капитану нравилась его непокорность, но испуганно-послушным мальчик нравился ему еще больше. - Хватит! Умоляю! Не надо больше! - Тимоти нашел в себе силы чуть отодвинуться. Хедли опустил розги. Он тяжело дышал, болезненное возбуждение требовало разрядки. Но вид исполосованной дрожащей спины мальчишки подстегнул новую волну темной похоти. Хедли потянул Тима к себе. - Тише, тише, маленький, папа о тебе позаботится, - Хедли едва мог выдавить из себя эти мягкие интонации, когда ему хотелось просто вгрызться зубами в исхлестанную дрожащую плоть. Платьице промокало сукровицей и липло к телу. Хедли осторожно сдвинул паутинку невесомой ткани, оголяя ранки. Глупыш Тимми доверчиво улегся капитану на колени, выставил попку и упруго сдавил животом член мужчины. - Пожалуйста... - Тебе больно? Тим закивал, все его тело сотрясалось в рыданиях. - Хорошо. Хедли едва касаясь поглаживал спину и бедра мальчика, старался не задевать ранки, но это было практически не возможно. - Ты очень красивый... Теперь. Самый стойкий мальчик. Ты ведь все выдержишь? Примешь от меня все? Тимоти задрожал. Понял, что еще не все. Что его ожидает продолжение. Понял, что его развратный капитан еще не наигрался. И заплакал от обреченности, вздрагивая в подступающей истерике. - Я больше не могу... я не смогу... пожалуйста, папочка... я же был послушным, твоим хорошим мальчиком... пожалуйста!.. - Это же не наказание, малыш, - Хедли вновь огладил горячую попку. Он бы мог слушать эти обреченные мольбы вечно, но и его нервы были не железными. Тяжелая ладонь опустилась на правую ягодицу, оборвав слова несчастного юноши. Тимоти вытянулся стрункой и закричал, хрипло, надсадно, измученно. Так сладко. Хедли ударил вновь, со смаком по влажной, липкой от проступающей крови, коже. И снова крики и плач. Еще удар и еще, чувствуя всем своим телом, как мальчишку трясет, уже из последних сил. Еще удар и еще. ...давай же, я хочу увидеть как ты сломаешься, как упадешь в бездну, как твое нежное тело предаст тебя... Еще удар. Тимоти начал тихонько молиться. Просить прощения захлебываясь слезами. - П-прости меня... Прости! - За что ты просишь прощения, малыш? - правая ладонь Хедли горела огнем, он тяжело дышал, точно дикий зверь во время погони. Тимоти не ответил. Он просто не знал, что сказать, а от боли мозги совсем не варили. - Пожалуйста... Такая безнадежность в голосе. Хедли вдохнул полной грудью. Он мог бы кончить сейчас не прикасаясь к себе. Но его твердокаменный стояк упирался мальчику в трепещущий живот, пачкая его смазкой и требуя к себе внимания. - Еще десять раз, малыш. Тимоти тихо икнул сорванный горлом и покорно опустил голову, подрагивая в страхе. Хедли оттягивал момент, не касаясь мальчика. ...а может стоило сказать двадцать? Или просто избить его, пока руки не устанут? Пока не отключится. Нет, врать своему малышу нельзя. Ведь он доверяет себя всего заботливым рукам капитана... После каждого удара Тимоти считал. Вскрикивая уже вполсилы раненой птицей. Выдохнув "десять" и вздрогнув от последнего удара он, кажется, отключился. Хедли и сам отклонился назад, упираясь на уставшие руки и рассматривая из-под ресниц дело рук своих. Мальчик был стойким. Очень. В его юном теле неограниченный запас сил. Оттого Хедли и не боялся, что мог всерьез его повредить. Тимоти зашевелился. Завозился, совершенно невыносимо елозя по члену мужчины. - Папочка?.. - хрипловато. Совсем тихо. - Вставай, малыш. Тим опять завозился, но тут же притих, тихо всхлипнул. - Не могу... Байрон осторожно обхватил мальчишку за почти целые бока и поставил на ноги, которые его абсолютно не держали. Колени подгибались, бедра тряслись. Хедли коснулся пальцами мокрого пятна на темном шелке пеньюара, аккурат в паху мальчишки. Тот всхлипнул, торопливо прикрывшись. - Маленькая ебливая сучка... Ты кончил, пока я тебя порол? Тим отрицательно затряс головой, и чуть не свалился на подгибающихся ногах. - Иди сюда, - Хедли похлопал себя по бедрам. Мальчика буквально качнуло навстречу и капитан поймал безвольное тело в свои объятия. Усадил себе на колени, раздвинув тряские ноги юноши. Тим привалился к груди мужчины, уткнулся лицом в изгиб мощного плеча и затих. Такой же безвольный и послушный, он принял в себя крупный член капитана, лишь тихо простонал, когда тот вошел без подготовки резко. - Двигайся, малыш. Ты уже свое получил, теперь сделай и мне приятное. Тимоти уперся руками в плечи капитана, приподнялся и опустился пару раз, но потом осел, насаживаясь до основания. - Прости... не могу... Хедли шумно чмокнул его в ухо. - Ничего, я помогу. Положил руки на талию и стал накачивать мальчишку. Такой мягкий, горячий внутри, Тимоти безропотно принимал, изредка мучительно выстанывая, когда пальцы мужчины впивались во влажные ранки. От всего его вида, израненного и покорного, Хедли окончательно свихнулся. Первый раз кончил быстро, и после небольшой передышки, прижимая к себе и целуя безвольного мальчика, его член опять окреп прямо внутри растраханной дырки. Второй раз он растянул подольше, вбиваясь с силой, натягивая на себя дрожащие тельце, а после изливался долго и обильно в самую глубину. - Малыш? - Что... что еще? - Ты хорошо держался, - Хедли взял бледное лицо в ладони, стал ласково целовать. Тимоти зажмурился, приоткрыв рот и принимая поцелуи мужчины. Мальчик беззвучно плакал, окончательно измучившись. Он уже ничего не соображал, знал только, что должен быть послушным и угождать своему строгому папочке.