Perfect Storm

Сегодня первое января, первое утро нового года, и Гарри кажется, что у него самое сильное похмелье из всех когда-либо существовавших. Его голова раскалывается, денверское солнце слишком ярко светит, даже сквозь закрытые шторы в гостиной, и Луи не прекращает ныть о том, что ему нужен кофе, нужна толстовка, нужно снять контактные линзы, нужно что-то в кого-то бросить. — Лу, детка, ради Бога, заткнись, — стонет Гарри, стоя за кухонной стойкой и морщась, когда дверь холодильника громко захлопывается за ним. — Нет, это ты виноват в том, что я чувствую себя так дерьмово. Ты заставил меня выпить. Он фыркает, когда наливает сливки в чашку кофе, наблюдая, как цвета закручиваются в спирали и смешиваются. — По-моему, все было не так. Насколько я помню, ты сначала влил в себя бутылку красного вина, а затем около тридцати шотов. Луи скулит ещё громче, натягивая подушку на лицо, и приглушённо говорит: — Ты лжешь. Их было не так уж и много. Примерно двадцать семь. С половиной. Гарри делает глоток кофе, игнорируя то, что он почти обжигает его язык, и идёт к дивану. — Удивительно, что ты ещё не умер. Правда. Более чем. Он на самом деле не двигается, просто поднимает ноги, давая Гарри около четверти подушки, чтобы протиснуться, затем закидывает ноги на колени Гарри. — Я чувствую запах кофе, — говорит он с лицом, все ещё спрятанным в подушке. — Лучше бы ему быть для меня. — Твой — на стойке. Луи даёт подушке упасть на пол и надувает губы, часто моргая. — Но это же так далеко. — Ага, эти тринадцать шагов просто убьют тебя. — Именно. Гарри уже готов сказать, что лень Луи достигла небывалых высот, но говорить — это слишком много работы. Вместо этого, он ещё глубже погружается в диванные подушки и закрывает глаза, опуская руку на колено Луи и выводя на нем круги большим пальцем. Луи не делает попыток подняться и взять свою кружку с кухни, Гарри не делает попыток указать на то, что кофе, возможно, скоро остынет, и закрывает глаза, откидывая голову назад, его мозг кричит успокоиться и пойти, наконец, спать. И он уже почти сделал это, так же как и Луи, который ровно дышит, прижимаясь теплым бедром к Гарри, но тут кто-то стучит в дверь, заставляя их обоих вздрогнуть так сильно, что Гарри проливает кофе себе на колени. — Блять, дерьмо, — он шипит, немедленно подскакивая с дивана. — Какого хрена. Луи, даже не удосужившись сесть, смеётся, ублюдок: — Гарри, милый, там кто-то стучится. — Прости, у меня тут небольшая проблема, — говорит он, невозмутимо смотря на Луи. — Поторопись, дверь сама себя не откроет. Гарри закатывает глаза, усмехаясь, пока идёт к двери, и напряжённо соображает, как сделать смерть Луи похожей на несчастный случай. Он морщится, смотря на то, как кофе стекает по его ногам, быстро остывая. И ладно, до сих пор в этом году не произошло ничего хорошего, едва десять часов прошло. Он щурится, смотря через глазок, и удивляется, увидев Лиама, который выглядит раздражающе бодрым, чтобы стоять по другую сторону двери в 9:25 утра, потирая руки и улыбаясь. Гарри открывает дверь, сжимая челюсти, когда она скрипит. — Доброе утро, — радостно щебечет он, не потрудившись поприветствовать Гарри, прежде чем войти в дверной проем. Он смотрит вниз и хмурится. — Похоже, ты обмочился в штаны, Стайлс. — Это кофе, — кричит он, закрывая дверь. — Конечно, неважно. В любом случае, — он направляется в гостиную, почти вприпрыжку. — Томмо! Привет! Луи садится и смотрит на Гарри через спинку дивана. — Гарри, почему этот человек в нашем доме. Он меня пугает. — Я знаю, малыш, меня тоже, — дуется Гарри, садясь в кресло, изо всех сил стараясь игнорировать то, как теперь полностью холодный кофе просачивается в его боксеры. Он неудачник. Это отвратительно. Глаза Лиама широко раскрыты, он переступает с ноги на ногу, выпутываясь из своей зимней куртки, явно чем-то взволнованный. — Ладно. Так. — Что, Лиам, выкладывай, — вздыхает Луи, ерзая и оборачивая флисовое одеяло, сложенное на спинке дивана, вокруг своих плеч. Он выглядит таким крошечным, только его голова виднеется из-под этого человеческого кокона, и Гарри ухмыляется. — Ладно. Прошлой ночью, — Лиам разражается широкой улыбкой, — Я сделал Энни предложение прошлой ночью. — О, слава Богу, — говорит Луи, плюхаясь обратно на подушки. — Это заняло всего четыре года. — Вы с Гарри вместе уже пять лет. И вы все ещё не помолвлены. — Да, но мы живём вместе и у нас есть ребенок. — Кот не ребенок, Лу. — Ш-ш! Пруденс слышит тебя, — ахает Луи. Гарри смеётся, качая головой: — Поздравляю, Пейно. — Спасибо! — он садится на диван рядом с Луи, похлопав того по колену. — Я спросил ее вчера вечером на новогодней вечеринке ее родителей, прямо, когда шар падал*. Луи разразился притворным кашлем, откидывая руку Лиама: — Это ещё хуже, чем я думал. — Мы начали искать даты… — игнорирует его Лиам. — Уже?! Дай ей немного времени, чтобы отступить, черт возьми. — …и мы думаем о январской свадьбе. Гарри хмурится: — Здорово, что вы, ребята, явно очень… полны энтузиазма, чтобы поскорей начать шоу и все такое, но вы действительно думаете, что сможете спланировать всю свадьбу в течение месяца? — Нет, Иисусе, — Лиам закатывает глаза, — следующий январь. — Оу, — он замолкает. — Лиам, зимний Колорадо ужасен. Я серьезно, он просто отвратителен для свадьбы. Здесь чертовски холодно. И у вас не будет возможности сделать что-то на улице. — Вау, я так рад, что сперва пришел к вам, ребята, чтобы поделиться этой новостью. Я знал, что вы поддержите меня и будете позитивно настроены. — Прости, просто. Июнь будет лучше, — предлагает Гарри. — Как и Гавайи, — фыркает Лиам. — Что? — Луи пинает Лиама по бедру. — Ты хочешь, чтобы мы поехали на Гавайи на твою свадьбу?! — Да, именно. — Ты хоть понимаешь, как дорого это выйдет? — Ага, — он кивает головой. — И ты знаешь, что можешь просто сбежать, да?! — Я в курсе. — Черт, и ты заставишь нас остаться еще на неделю, не так ли? — Абсолютно. Возможно, даже дольше. — Уф, — Луи стонет громче. — Почему вы не можете жениться где-нибудь здесь, дома, как обычные люди. Я надеюсь, что скоро поступлю в медицинскую школу, Пейно, у меня не будет времени на месячную свадебную экскурсию от твоего имени. Лиам смотрит на Луи, на Гарри, потом снова на Луи. Он делает глубокий вдох. — Я хочу, чтобы вы двое были моими шаферами. Глаза Гарри расширяются в удивлении. — Мы оба? — Конечно. У меня не может быть Траляля без Труляля. — Мило, — фыркает Луи. — Я серьёзно, вообще-то, — смеётся Лиам. — Я хочу, чтобы вы оба были со мной. — Все в порядке, если ты хочешь, чтобы был только Луи, — говорит Гарри, брови сведены вместе. — Вы были лучшими друзьями с незапамятных времен. Я присоединился намного позже. Я не обижусь. — Нет, — спорит Лиам, качая головой. — Энни нравится эта идея, и я никогда не смогу выбирать между вами двумя. — Да почему, блять, нет? — спрашивает Луи. — Гарри прав. Я был с тобой дольше. Я должен быть единственным шафером. — Иисусе, — он смеётся. — Может быть, я хочу только Гарри. — Следи за языком, — предупреждает Луи, взбивая подушку на диване и бросая ее в Лиама. — Несмотря на это, — Лиам продолжает, уклоняясь от подушки, — ещё целый год впереди, поэтому у вас обоих есть время для планирования, и я думаю, что это будет очень весело. Это будет как гигантский семейный отпуск, — он облизывает губы, смотря на них с серьёзным выражением лица. — Я хочу, чтобы вы оба были там. Вы нужны мне. Оба. Гарри кивает, говоря: — Мы бы никогда не пропустили это, Лиам, — в то же время Луи вздыхает. — Черт, мы будем твоими сучками в течение следующих двенадцати месяцев, не так ли? Лиам снова смеется: — Хорошо. И да. Они поднимают тост за помолвку Лиама и Энни — просто кофе, потому что любое упоминание алкоголя при Луи грозит тем, что тот заблюет весь пол — и планируют пригласить её, чтобы вчетвером сходить куда-нибудь в конце недели. Луи заверяет, что он просто шутил, когда был так негативно настроен. Гарри пропадает где-то в спальне, когда двое парней начинают смеяться над тем, что он разрыдался над снятым мамой Энни видео, где Лиам опускается на одно колено перед девушкой прошлой ночью. Гарри уже в процессе (наконец) переодевания чистых штанов в его и Луи спальне, когда он слышит голос Лиама на кухне. — Итак, когда ты задашь вопрос, Томмо? — Ммм, когда я решу, что он достоин, — отвечает он и, даже через стену, Гарри слышит нежность в его голосе. Он улыбается, спотыкаясь об штаны и чуть не ударившись головой об стену. — Бьюсь об заклад, вы будете помолвлены к моменту моей свадьбы, — говорит Лиам. — Скорее всего. — Я удивлен, что вы еще не помолвлены, на самом деле. — Да, я тоже. Но это скоро случится. — В этом нет никаких сомнений. Эй. За твое здоровье, Лу. — За твое тоже, Пейно

***

Чуть больше года спустя Гарри и Луи стоят вместе в Международном аэропорту Денвера, неудобное расстояние между ними заполнено неловким молчанием, когда они проверяют свои сумки. Женщина сканирует посадочный талон Луи и указывает на Гарри, спрашивая: — Вы двое вместе? Луи даже не оглядывается, когда отвечает. — Нет. Это не так. — Она спрашивает, путешествуем ли мы вместе, Луи, — вздыхает Гарри. — Неважно. Он все еще не оборачивается, но Гарри почти видит раздражение, которым наполнены его движения и голос. Луи направляется на линию досмотра, не дожидаясь его. Женщина сканирует билет Гарри и посылает ему сочувствующую улыбку; он выдавливает такую же слабую улыбку в ответ и закидывает рюкзак на плечо, с ужасом представляя, как он будет себя чувствовать следующие несколько часов, будучи застрявшим в самолёте рядом с Луи без возможности выбраться. Хмурый, Гарри встаёт в очередь позади Томлинсона и снимает ботинки, перед тем, как поставить их на ленту конвейера, окидывая взглядом окружающих его людей. В прошлом Гарри и Луи составляли истории о семьях и парах, путешествующих вокруг них, догадываясь, какие из них собирались в роскошный отпуск, какие направлялись из страны в новое приключение, какие отправлялись домой. На этот раз, они молчат, делая все возможное, чтобы избежать контакта любого рода. Они путешествовали вместе бесчисленное количество раз раньше, стояли в этой самой очереди, где Луи паниковал, что он забыл свои наушники или что самолёт упадет и разобьётся, или что авиакомпания напортачила с бронированием, и они не будут сидеть вместе. Впрочем, прямо сейчас Луи не говорил ничего, и он определенно не боится, что они не сидят вместе. Вообще-то, в данной ситуации, не сидеть вместе было бы лучшим сценарием, и Гарри скрещивает пальцы, чтобы это было именно так. Луи проходит через охрану, даже не проверяя, нужна ли Гарри помощь, и Гарри тяжело сглатывает, зная, что это будет изматывающий полёт и ещё более изматывающие девять дней. И пока он продевает свою толстовку через голову, все, что он может делать — это думать о том, как хорошо он себя чувствовал в это же самое время год назад, как всё было стабильно и безопасно, вспоминая, как Лиам и Луи обсуждали будущую помолвку Луи и Гарри, как Гарри не мог перестать улыбаться. Их выход в основном пуст, перед ними всего несколько человек, и когда Гарри садится возле окна, Луи продолжает идти, выбирая место на совершенно противоположном конце зала ожидания, он повернут к Гарри спиной прямо до тех пор, пока их зону не вызывают, чтобы начать посадку. Гарри потирает заднюю часть шеи, пока он следует за Луи по трапу, морщась, когда январский воздух ударяет его в лицо прямо перед тем, как он ступает на самолет. Это больно, все это. Как, черт возьми, они могли так ошибаться. ------------------------------------------------------- *Падение шара на Таймс-сквер — это что-то вроде неофициальной новогодней традиции, как бой курантов для нас в России, для американцев символизирует наступление Нового года.