***
Год спустя Гарри (каким-то образом) принял тот факт, что Луи воспринимает его только как лучшего друга. Лучшего друга, который всегда любезно позволял ему залезть в постель в три утра. Лучшего друга, который забирал его из баров, лекций и работы. Лучшего друга, который иногда позволял своим пьяным рукам блуждать, что обычно вознаграждалось дружеской пощечиной. И ладно, Гарри встречался с другими людьми. Сначала две недели с Зои, затем два месяца с парнем по имени Тай, и они оба были чудесными — великолепные и остроумные, и определенно точно тип Гарри. Но затем Луи без предупреждения появлялся в его квартире, с рюкзаком за спиной и обутыми поверх носков сандалиями, одетый в огромную толстовку и с красным от холода носом. Окей, но как Гарри должен был притворяться, что кто-то, кроме Луи, вообще существует в этом мире? Дело в том, что Луи был так хорош, что Гарри просто не мог в него не влюбиться. Он заранее проиграл эту битву. Он был беспомощен. Луи не был похож ни на одного человека, которого Гарри встречал раньше; его смех был заразителен, его ум был блестящим, его сердце было таким большим и любило всех и вся. Он проводил весенние ночи на полу спальни Гарри, где тот гонял его по вопросам из химии и анатомии. Стайлс был просто в восторге от этого времяпровождения, ведь тогда у него появлялась возможность посмотреть на то, как работает мозг Луи, как он постукивает ручкой по губе, когда не может сразу ответить на вопрос. Гарри видел и многие другие мелочи, которые он отмечал в его мальчике — он уже начал так называть Луи в своих мыслях, хотя понимал, что тот уж точно не его — и запоминал, складывая в воображаемую баночку с воспоминаниями о Луи. Томлинсон проводил летние утра в подвале дома Гарри, стонал и жаловался, что не хочет идти на работу, не хочет уходить, и каждый раз Гарри должен был прикусить язык, чтобы не сказать: «Тогда не надо». Луи проводил зимние дни завёрнутый в одеяло, лежа на кровати с кружкой чая или кофе, или горячего шоколада, или чего-нибудь другого, что могло бы его согреть, матерясь на то, что в Колорадо так холодно, а Гарри просто качал головой, покоренный так чертовски сильно, что не мог и слова вымолвить. Гарри любил Луи через все сезоны, через все настроения и эмоции. Гарри любил Луи даже до того, как понял, что это значит, до того, как смог озвучить, до того, как смог прикоснуться к нему. Ему это и не нужно было, чтобы быть уверенным. Луи был похож на ураган, который настигал Гарри всякий раз, когда он меньше всего ожидал этого, но он принял шторм и хаос, никогда не беспокоясь о том, что он полностью собьёт его с ног. Если он, конечно, уже этого не сделал.***
Это был необычно холодный день в октябре, когда Гарри сломался, потеряв всякое подобие контроля, наконец, уступив чувствам. Слова вылетели из его рта, прежде чем он понял, что происходит. — Гарри, твоя коллекция DVD, честно говоря, прискорбна, — сказал Луи, скользнув пальцами по вершинам дисков. — Ты можешь поверить, что у Найла ебаного Хорана больше выбора, чем у тебя? У Найла. Ребенок смотрит гольф 365 дней в году, и у него все еще есть больше фильмов. Это просто нелепо. Гарри кивает в согласии. — Ага. Эй, Луи. Я хочу пригласить тебя на свидание. Он остановился на этом. — Я упомянул имя Найла и это твоя реакция? — Нет, просто, — он сглотнул, отбросив волосы с глаз. — Я не могу перестать об этом думать. Серьёзно, эти мысли сводят меня с ума месяцами. Мне нужно сводить тебя куда-нибудь. Просто. Все, что ты хочешь, давай сделаем это. Ужин или кино, или и то, и другое, или ебаный парашют, мне не важно. Пожалуйста. — Он знал, что это звучит жалко, но продолжил. — Я серьезно. И я немного схожу с ума. Луи легко усмехнулся. — Я вижу. — Так это да или нет? — Это…я не знаю. Плечи Гарри резко опустились. — Значит. Нет. — Я этого не говорил, — он переступил с ноги на ногу, заламывая пальцы. — Ладно. — Правда? — Да, я думаю. Я имею ввиду, ты, вроде как, мой лучший друг. Так что, вероятно, это будет странно. — Однако я не хочу, чтобы это было так, — Гарри скривил лицо. — Ну, это вроде как уже так. — Неа, — нахмурился Гарри. — Или да? Луи засмеялся, покраснев и неловко запустив руку в волосы. — Как долго, Стайлс? — Как долго что? — Как долго ты хотел пригласить меня на свидание? Он бездумно прошёлся руками по бёдрам. — Ну, сегодня среда, так что…около года. — Ох, ради всего святого, — его взгляд метался по всей комнате, избегая лица Гарри. — Это. Долго. Гарри сглотнул, потирая заднюю часть шеи. — Да, ты прав. Это странно. — Да. Он вздрогнул, злясь на себя за то, что раскрыл свой секрет, а потом еще больше разозлился, что он был так прост и легок для Луи, когда для Гарри это было чем-то, что жило в его сердце месяцами, отравляя, подчиняя и забирая всякую радость. — Ты хочешь забыть об этом? — А это возможно…? — Не с моей стороны. — Блять, — простонал Луи. — Окей. Слушай. — Он поджал губы, пытаясь понять, что сказать Луи, чтобы тот согласился, а не стал еще больше паниковать. — Одно свидание. Просто ужин. Я хочу попытаться, потому что знаю, что нам могло бы быть так хорошо вместе. Я… — Гарри нахмурился, думая. — Ты — одна из немногих вещей, которые важны для меня, и я буду рядом с тобой так, как ты позволишь. Я просто не могу перестать думать о том, каково это — быть с тобой. Он глубоко дышал некоторое время, водя руками вверх и вниз по бёдрам. — Ты много об этом думал? — Возможно, слишком много. Луи крепко зажмурил глаза. — Могу я переспать с этим? — Луи, давай же! — рассмеялся Гарри — Ладно, черт, хорошо, мы пойдем, но если свидание будет катастрофой и все разрушит… Ты мой лучший друг. Никто не терпит меня так, как ты. — Это не будет катастрофой, — сказал он, пообещав, его сердце бешено билось. Он встал и твердо встретил взгляд Луи, не позволяя тому переубедить себя. — Это будет так весело, и это будет хорошо, Лу. Действительно хорошо. — Ладно, малыш, — медленно ответил Луи. — Мы попробуем это сделать. — Ты соглашаешься только потому, что жалеешь меня и чувствуешь себя некомфортно? — 100 процентов, да. Гарри ухмыльнулся, его щеки покраснели. — Все будет хорошо, — повторил он, словно скинув вес с плеч, сердце угрожало вылететь из груди.***
Все не было хорошо. На самом деле, все было как раз наоборот. Они пошли на ужин в субботу вечером; Гарри зарезервировал столик в слишком дорогом ресторане, надеясь, что это сможет впечатлить Луи. Вместо этого тот признался по телефону: — Мне нечего надеть в такое место, Эйч. — Все в порядке, я надену с тобой спортивные штаны, — умолял Гарри. — Просто, не отступай сейчас. Луи засмеялся. — Я что-нибудь придумаю. Не надевай спортивные штаны. Расслабься. Выбор наряда на вечер оказался наименьшей из забот Гарри. Он пошел в рубашке, надеясь, что Луи, очевидно, смог раздобыть что-то подходящее для ресторана. Ну что ж, тот выглядел сногсшибательно, выйдя на парковку у квартиры в блейзере и черных скинни джинсах. Просто потрясающе безупречно без особых усилий. Гарри видел его таким много раз раньше, но никогда для него. Эти мысли заставили его горло сжаться. Это, наконец, произошло, наконец, у него в руках. Но затем он попытался открыть пассажирскую дверь в то же время, что и Луи. Та, под напором их общей силы, резко распахнулась и ударила Гарри по лицу. Он отшатнулся назад и схватился за нос, поморщившись. — Господи Иисусе, ты в порядке? — спросил Луи, фыркая и пытаясь скрыть свой смех. Гарри пошевелил носом, чтобы убедиться, что он не сломан, слезы потекли из его глаз. — Все хорошо. — Гарри, ты плачешь, — сказал он, плечи дрожали от смеха. — Не специально! — О мой Бог. Серьезно, ты в порядке? — Садись в машину, Луи. Оставшаяся часть вечера, как оказалась, была ещё более мучительной, чем дверь Тойота Короллы, пытающаяся разбить Гарри лицо. Их ужин был ужасным, они не могли поддерживать устойчивый, естественный разговор, и Гарри не мог перестать трясти ногой под столом, из-за чего вино очень сильно разлилось по поверхности стола, эффективно разрушая все, что осталось от их ужина. Все это было невыносимо неудобно, и когда официант принес счет, Гарри почувствовал облегчение. Он проводил Луи до двери его квартиры, не обращая внимания на просьбы парня о том, чтобы Гарри высадил его на стоянке. Стайлс шёл, засунув руки в карманы, пытаясь найти способ извиниться за то, что испортил их дружбу, за то, что заставил их сделать это. Но Луи смотрел на него, криво улыбаясь, его глаза были теплыми, и Гарри не жалел о том, что сделал. Ни капельки. — Так, — начал Луи. — Что думаешь? Гарри сглотнул, поджав губы. — Я думаю, что я просто пошел на ужасное чертово свидание, и мне стыдно, и все, что я хочу сделать, это позвонить моему лучшему другу и рассказать ему все об этом, как обычно, но мой лучший друг был там. Он знает, насколько все было плохо. Нет необходимости повторять это снова. Он засмеялся, показывая морщинки в уголках глаз. — Да, ты прав. Я был там. И это точно было дерьмово. — Я ненавижу то, что хочу пригласить тебя ещё раз, — он пробормотал себе под нос. — Мое лицо болит, а голова раскалывается, и я думаю, что съел кусок бокала, когда он разбился в моей тарелке… — Ты думаешь, между нами есть химия? — спросил Луи. — Чтобы снова пойти на свидание? — Я не знаю. Может, нет. — Он пожал плечами. — Что, если все, что есть между нами, это дружеские чувства, никакой химии, я имею в виду? — Это возможно, — вздохнул Гарри. — Я хочу попробовать снова, Лу. — Эм, я не знаю… — Луи. — Он сделал шаг вперед, позволив себе протянуть руку и положить ее Луи на бедро, как он хотел сделать так долго. — Еще раз. Просто позволь мне. Что-то менее причудливое. Что-то больше о нас. Все может быть намного лучше, я знаю это. Правда. Сегодняшний вечер был ужасен. Я слишком нервничал и, честно говоря, мне даже не нравится вино, но мне очень нравишься ты. Очень. Я… — Он перестал говорить, не зная, как выразить остальные свои мысли, не сходя с ума. Луи закусил внутреннюю сторону щеки, слегка кивнув головой и делая неудобную паузу длиной в маленькую вечность. — Иди сюда на секунду. — Что? — Подойди сюда. Мне нужно посмотреть, просто ли это дружеская химия, чтобы убедиться, что ты совершенно безумен. — Он наклонил голову в сторону, разомкнув губы, и обернул руки вокруг шеи парня, подтянув его ближе, и Гарри практически перестал дышать. В тот момент, когда их губы соприкоснулись, Гарри заставил себя держать в голове то, что это может быть он, это может быть единственный раз, когда он целует Луи. Так что он полностью погрузился в поцелуй, отбросив лишние мысли, целуя Луи так, как он всегда себе представлял, так, как он знал, что Луи хочет. Он обернул рукой талию парня, положив ладонь на изгиб бедра, а второй рукой потянулся к его лицу, пробежавшись подушечками пальцев по волосам и легко поглаживая скулу. Счастье пузырьками шампанского разнеслось по его венам, отдавая покалыванием на кончиках пальцев и искрясь где-то глубоко внутри. Гарри притянул Луи ближе, столкнувшись своей грудью с его, носки их ботинок соприкоснулись, и, когда Гарри почувствовал, как Луи хрипло выдохнул ему в губы, мурашки пробежались вниз по его позвоночнику, а в паху сладко потянуло. Он провел языком по нижней губе парня, прежде чем запустить его внутрь, манипулируя телом Луи, заставляя изгибаться напротив него, пробуя его на вкус, целуя снова и снова, пока этого не стало слишком много для них обоих. И прямо перед тем, как Луи отстранился, Гарри все еще смутно ощущал руки Луи на своих бедрах, напряжённые и сжимающие, а в голове все еще слышался слабый скулеж, доносящийся из его рта. Это было слишком горячо, лучше, чем Гарри когда-либо представлял. А он, откровенно говоря, потратил много времени на это. Луи позволил своей голове опуститься, когда они разорвали поцелуй. Гарри смог поймать взглядом его розовые щеки. Он сглотнул, поглаживая спину Луи, чувствуя, как тот дышит. — Черт, — пробормотал Луи. — Эй, Стайлс. — Лу, — прошептал он в ответ немного грубым голосом. — Хочешь сходить куда-нибудь завтра вечером? Гарри засмеялся, в основном истерично, но он чувствовал облегчение. — На самом деле? Луи поднял взгляд, лениво моргая. — Это не та химия, которая есть у друзей. Я, эм, — он коснулся опухшей нижней губы, и Гарри не мог перестать пялиться. — Это был очень хороший поцелуй, Стайлс. Ты всех так целуешь? Он покачал головой, будучи честным: — Нет, не всех. — Хорошо, ты можешь, эм, больше никого не целовать? Особенно так? Гарри ухмыльнулся, поглаживая шею Луи. — Не буду, — пробормотал он в губы Луи, и сердце забилось у него в груди, когда тот снова поднял голову, чтобы поцеловать его, уже крепче, глубже, намеренно.***
Две недели спустя, когда Луи шёл к своей спальне, положив руки на пуговицу джинсов Гарри, а губы того прижимались к его шее, влажно целуя и посасывая кожу на чувствительном местечке за ушком, он прошептал: — Спасибо, что подождал меня. — Вечером? — Гарри тяжело дышал, сжимая руками зад Луи через черные джинсы и прижимая его к себе. — Ты всего лишь немного опоздал на фильм, все в порядке… — Нет. Не только этим вечером. Предыдущие 300 вечеров тоже. Я понятия не имел, что упускаю. Мне потребовалось некоторое время, чтобы оказаться с тобой на одной странице, но я так рад, что сейчас я здесь. Он остановился, откинувшись назад, чтобы встретить взгляд Луи. Его глаза были широко открыты, губы разомкнуты. Как всегда, потрясающе великолепен. У Гарри сжалось сердце от осознания того, что он, тот единственный, кто мог видеть Луи таким. — Не могу дождаться, чтобы показать, как сильно я схожу по тебе с ума. Луи тяжело сглотнул, скользнув пальцами ниже пупка Гарри и расстегнув пуговицу на его джинсах. Голос немного дрожал, когда он сказал: — Я думаю, что начинаю понимать. Гарри посмотрел вниз, ошеломленный тем, как руки Луи смотрелись просунутыми внутрь его джинсов. Он больше не пытался даже слова вставить. Он просто не мог.***
Это было пять лет назад, и с тех пор Гарри больше никого не целовал. Но сейчас не было причин не делать этого.