Игры с волками

2 глава Скотт уныло смотрел, как мать одевается, чтобы идти на встречу с шерифом в неформальной обстановке, то есть у него дома. Он видел, как она все время поглядывала на него, словно боялась, что сын мог заподозрить что-то другое, чем просто приглашение шерифа поговорить. Но все равно не видела того взгляда, к которому готовилась. Наконец собравшись, она вышла из дома, оставляя сына одного. Она не боялась это делать, потому что заранее сказала ему, что, если он посмеет выйти, выпрыгнуть или улететь из дома, она самолично поставит на его окна решетки и вставит в дверь замок с одним единственным ключом, который будет находиться только у нее. — Если я приду, и тебя не будет дома, — начала мать и тяжелым взглядом посмотрела на сына, — ты знаешь, что я сделаю. — Да, мама, я тоже тебя люблю, — покорно произнес Скотт, наблюдая, как она садится в машину и уезжает. Закрыв дверь, он медленно направляется в свою комнату. Идея Стайлза все рассказать его матери все еще не кажется ему хорошей мыслью. Все-таки неизвестно, как она отреагирует, когда узнает, что ее сын воровал банки-склянки из кабинета химии, чтобы сделать бомбу, которая, по идее, должна убить Джерарда Арджента. А также то, что он замешан в нескольких, да что греха таить, почти во всех странных происшествиях, произошедших в этом городе. Он до сих пор видел тот испуганный взгляд матери, когда она увидела его в другой форме, как сверкали ее глаза слезами и волнением. Наверное, он уже никогда не сможет это забыть. Скотт тихо присел на кровать. Свет от уличного фонаря доставал до его кровати, и парень не хотел включать лампу, предпочитая сидеть в темноте. — Чувак, не откроешь окно? — постучал в стекло Стайлз. Скотт быстро обернулся и увидел довольного Стилински на своем подоконнике. Теперь уже не он, а его друг любил так делать. В основном потому, что ему позволяла прыгучесть оборотня. — Что ты здесь делаешь? Я думал, ты дома и следишь, чтобы твой отец не сболтнул лишнего, — поразился Скотт, пропуская друга на кровать, в которую он тут же улегся. — Думаешь, я буду делать это один? — поинтересовался он и перевел взгляд на огорченного друга. — Ты что… Нет. Мне нельзя выходить из дома, — быстро произнес Скотт и столкнул ботинки Стайлза с кровати. — Да ну, не будь трусом… — Я не хочу повторить подвиг Гарри Поттера, — ответил Скотт. — Это когда он спас мир или умер? — решил уточнить Стилински. — Когда жил с решетками на окнах, — все же рассказал МакКолл. — Твоя мама наконец-то решилась на это? — со смехом произнес он. Стилински быстро сполз с кровати и, подойдя к выключателю, включил свет, и комната озарилась, освещая обычные вещи мальчишеской комнаты. Повсюду были разбросаны разные вещи: от носков до рубашек, а в углу горкой лежали учебники, к которым друг даже не притрагивался. Они просто тихо-мирно собирали пыль. — Ну, так ты идешь или нет? — спросил Стайлз. Колебаться не было времени, поэтому Скотт быстро встал. Все-таки лучше знать, о чем идет разговор, чем сидеть дома и накручивать себя неизвестно чем. И уже через пять минут они выходили из его окна, и Скотту было все равно, застанет его мама или нет. Бежать вместе со Скоттом наравне было классно, обычно всякий раз друг обгонял его, и Стилински приходилось постоянно догонять, но не сейчас, когда Стайлз был в силах обогнать оборотня настолько, что вряд ли тот угонится за ним даже на машине. После победы над Джерардом, Стайлз все больше времени замечал в себе весьма необычные появившиеся качества. Например, он хорошо видел в темноте, тогда как, будучи человеком, он мог споткнуться об угол ковра, что уж говорить об остальных предметах интерьера. Он не мог так быстро бегать, а теперь легко установит мировой рекорд, пробежав три километра за две минуты. И даже выставленные заборы вокруг домов были ему не помехой. Он спокойно перепрыгивал их, словно они были не более десяти сантиметров в высоту. При этом рядом с ним бежал его давний друг, с которым они делили и горести, и радости. Дом шерифа Стилински был уже рядом, когда из-за угла вынырнула черная машина миссис МакКолл. С недавнего времени только у нее были ключи от нее. Женщина быстро вышла и увидела, что шериф уже ждет ее на пороге. Быстро поздоровавшись, она вошла в дом. Признаться честно, она уже забыла, как он выглядит внутри. Слишком много времени прошло с тех пор, когда она заглядывала к Стилински последний раз. Но, как и всегда, у них дома было тепло и уютно. — О чем вы хотели поговорить? — нервно спросила она и прошла на кухню, усаживаясь за стол. — Не буду долго таить, — выдохнул шериф и уселся напротив. — Как вы уже знаете, ваш сын и мой давно дружат, и вы не будете спорить со мной, если я скажу что они — друзья. Более того, они — лучшие друзья. — Какое это дело имеет с тем, что вы говорили мне в школе? — спросила МакКолл и странно посмотрела на отца Стайлза. — Вы же не хотите сказать, что мой сын — гей? — О, нет, что вы! — быстро разубедил ее в обратном, шериф. — Я просто хотел сказать, что они — очень любопытные мальчишки и влезают в отнюдь не детские дела. Но вы ведь знаете, что ваш сын — оборотень? Мелисса быстро выпрямилась и посмотрела на шерифа глазами полными ужаса. Да, конечно, она знала это, но даже не предполагала, что об этом может знать еще кто-то, кроме нее, и, уж тем более, шериф. Неужели он сочтет это ужасным и… опасным для общества? Мелисса быстро положила руки на стол и решительно взглянула в глаза Стилински. — Да, я знаю об этом. И предпочла бы, чтобы никто больше об этом не знал. Насколько я знаю, это неопасно для общества и уж тем более для вашего сына, если вы так переживаете. Так что будьте спокойны за Стайлза, — Мелисса быстро встала и уже хотела уйти, как ее остановил голос шерифа. — Мой сын тоже оборотень, — произнес он и усмехнулся. — И да, я знаю как это «совершенно безопасно для окружающих». Мелисса быстро обернулась. Она просто не знала, что сказать, ведь думала, что только ее сын умудрился ввязаться в такое, но, оказывается, и у шерифа подобные проблемы. Может, тогда он знает, как общаться с сыном так, чтобы он тебя слышал и слушал. Все также пораженная таким ответом, она села обратно за стол и молча взглянула на улыбающегося мужчину. — И давно он у вас? — единственное, что пришлое ей на ум. — Около недели. А у вас? — спросил Стилински. — Почти три месяца. — Опыта у вас больше, — хмыкнул он. — Скотт почти со мной не разговаривает. Делал, — женщина вдруг остановилась и решила поправиться, — делает разные непонятные мне вещи, пытается что-то доказать, как-то защитить. — Он любит вас. И все, что бы он не сделал — это только ради вас, — кивнул шериф женщине. — Знали бы вы, что сделал для меня Стайлз. Ох, если бы за это я мог дать ему медаль, — рука самопроизвольно дотронулась до рукава рубашки, которая скрывала бинты. — Вас тоже спас сын? — довольно спросила она, наконец-то расслабившись. — Что, и вас? — Думаю, общих тем у нас найдется больше, чем я ожидала, — улыбнулась женщина. Скотт вздохнул, как и Стайлз. Они вместе сидели под окном и слушали, о чем говорили их родители. Было как-то странно ощущать то, что о них не только говорили, но и обсуждали, промывая косточки, решая, чей сын лучше. Первым не выдержал Стайлз. Хоть и любопытство соперничало с разумом, все же сильно проигрывало, потому что слушать этот бред он больше не собирался и минуты. — Все, я больше не могу, — прошептал он Скотту. — Ты слышал? — не обращая внимания на слова друга, спросил Скотт. — Что? — Они начали спорить, кто из нас лучше, — дебильная улыбка МакКолла несколько обескуражила Стайлза. — А что тут спорить, конечно же, я, — быстро прошептал Стилински, вставая рядом с окном, чтобы его тень не заметили изнутри. — Пошли, Скотт. Странно было шпионить под окнами собственного дома. — Моя мать настаивает, что я, — улыбнулся Скотт, не двигаясь с места. Стайлз хмуро посмотрел на друга. Он знал, что ругаться с ним — это просто потеря времени, поэтому промолчал, позволяя Скотту править балом. Но и оставаться тут более он не хотел. Все-таки его отец пригласил миссис МакКолл на конфиденциальную встречу, что само собой подразумевало отсутствие детей. — Пошли уже, Скотт. Что из этого, — Стайлз показал на окно, — ты не знаешь? — Почти все. Особенно, когда твой отец заглядывается на мою мать, — Скотт посмотрел на друга и ухмыльнулся, увидев чуть ли не испуганное выражение его лица. Хотя и сам был в шоке от происходящего. Стайлз медленно открыл рот, не в силах что-либо произнести. Только этого не хватало. Он не мог… Только не сейчас… Неужели отец уже отошел от смерти его матери? Ведь он до сих пор ни разу не снимал свое кольцо. Такого Стайлз просто не мог принять. Слишком больно ударило это по частичке его души, ответственную за воспоминания о матери. У него совершенно пропало настроение слушать разговор родителей и уж тем более всматриваться в их личностные отношения. — Я пойду, Скотт, — тихо произнес Стайлз и, не обращая внимания на друга, вышел из знакомых кустов и поплелся по дороге, ведущей в лес. Сейчас был только один способ выкинуть эти мысли из головы, как, собственно, и вообще мысли в целом. И этот способ затрагивал его внутреннего оборотня. Бег по ночному лесу сопровождался только негромким хрустом сухих веток под лапами огромного белого волка, который разрезал воздух, как нож масло. Его уши были прижаты к голове, а морда сосредоточенно вглядывалась вперед, выбирая, куда бежать дальше. Волком сейчас владели только животные инстинкты, которые подсказывали ему, что делать, а уж сами решения принимало животное, которое могло разорвать неприятеля за пару минут. Волк был силен, Стайлз был умен. Качества обоих при совмещении давали ядерную смесь, в которой вряд ли кто мог выжить. Но все же счастливчики находились. Один, кстати, жил неподалеку. Волк на мгновение остановился, словно не принял до конца решение, куда же ему податься сейчас. Стайлз еще не слишком умел управлять своим волком, но навыки «общения» с ним у него имелись. Самое главное заключалось в том, чтобы не навязывать волку конкретные задачи, а мягко подталкивать само животное к ним. Вот только тогда волк не протестовал, разрывая разум Стилински при превращении. Вот и в этот раз Стайлз повел волка в сторону дома Дерека, заманивая животное тем, что там происходит что-то интересное. Животное быстро пошло по нужной дороге и вскоре вышло на территорию Хейлов. До сих пор здесь виднелись черные круги от костров. Один большой — от огромного тела канимы, и второй поменьше — только от головы Джерарда. Неподалеку стояло то самое обгоревшее дерево, которое кто-то поджег вместо Арджента. Сейчас на нем не было ни одного зеленого листочка, хотя чего Стайлз ожидал осенью, когда только цвета менялись от желтого до красного. Посмотрев по сторонам и не услышав ничего странного или постороннего, волк подошел к дому ближе и на пороге остановился. Он четко слышал, как в доме тихо сопел Дерек. И конечно, ведь на дворе была ночь! Это только Стайлз шатается тут от нечего делать, нормальные оборотни должны спать. Решив не будить Альфу, волк тихо прошел в дом. Здесь, как и прежде было пусто и темно. Дом уже давно нуждался в починке, пора бы Дереку напомнить об этом. Слепые окна и острые зубы стекол, словно разинутая пасть акулы, так напоминали Питера. Все эти полусгоревшие балки и острые надломы досок, оставшихся после боев. Как ни странно, но эта ужасающая атмосфера была даже уютной в каком-то смысле, но только когда здесь находился Дерек. Без хозяина дом был совершенно безжизненным, а так даже свист ветра был каким-то знакомым и совершенно не страшным. Стайлз прошел дальше, в гостиную, которая встретила его двумя посеревшими диванами и несколькими стульями. Неподалеку располагался камин, проход которого был завален прахом и пылью. На одном из выживших диванов спал Дерек, устроившись на мелкой подушке. Это зрелище было каким-то неожиданным, если вспомнить, как совершенно недавно он вырывал глотку у Джерарда, скалясь клыками и раздирая его тело длинными когтями. А теперь он так уютно спал на диване, подогнув одну босую ногу под себя, а другую — вытянув и чуть касаясь пола пальцами. Сразу было видно, что диван не предназначен для этого оборотня, но почему-то сам факт того, что даже Альфе нужен человеческий отдых, успокаивал Стайлза. Он, медленно перебирая лапами, подошел к спящему мужчине и ткнулся мокрым черным носом в колючую щеку, отчего Дерек чуть поморщился, нахмурив густые черные брови, и его рука свалилась с дивана, уткнувшись костяшками пальцев в пол. Стайлз подумал, что от такого Дерек точно проснется, но это, казалось, совершенно не помешало оборотню видеть сны. Немного потоптавшись около Альфы, волк лег прямо на пол, устроившись так, чтобы рука Дерека, свисая с дивана, упиралась в его густую шерсть, как и нога. С такой шерстью Стайлзу было тепло, и он не боялся заболеть от того, что поспит одну ночь на полу. Волк быстро вдохнул знакомый запах Дерека и, положив голову на лапы, закрыл глаза. Только чуть позже он почувствовал, как, передвигаясь, пальцы Дерека обнаружили мягкую шерсть и уютно зарылись в нее. Если бы волк не был уверен в том, что Хейл спал, то непременно оскалился и отскочил от мужчины, но, к счастью, это было не так. Поэтому волк только вновь закрыл глаза и быстро уснул.