«Никто никогда не узнает о нас, Но если однажды вдруг так и случится: Не смею отдать я сердцу приказ, Что этой любви пыталось добиться. Никто никогда и не вспомнит о нас, Но если вдруг станем героями книги: То знай, от любви своей не отреклась, Пусть сами распутают эти интриги. Никто никогда не услышит о нас, Но если вдруг песнею жизнь обернётся: То «Реквием» все будут петь веселясь, Не понимая, как жутко и больно нам было тогда, вчера и сейчас».
Ещё одна наглая девица этого дворца ступает по каменным плитам, направляясь всё в те же покои. Кёсем Султан — избалованная Королева Никто. Чего она добилась в жизни? А ничего она не добилась. Родила трёх Шехзаде династии и двух дочерей, которые никаким боком не повлияли на жизнь во дворце. Вы можете сказать, что она продолжает тем самым род. Ну и что? Разве кому-то станет от этого легче? Все эти девушки, попадающие в покои устраивают погоду на свой вкус. Они просто хотят завоевать титул султанши. Хюмашах всегда считала истинной Госпожой только себя, ну и свою мать. Они обе всегда отличались хитростью и способностью удержать власть в своих руках. Остальные были ни на что не годными. И вот сейчас, Госпожа приводила себя в порядок перед праздником, ибо никому не стоит распускать языки на счёт того, что какая-то Хатун выглядела лучше Хюмашах Султан. Во время этих приготовлений, в дверь постучали: — Кого-то опять занесло восточным ветром в мои покои, — Недовольно произнесла Госпожа, обращаясь фактически к Барике, но не удостоив её даже взглядом, — Да! — Сказала Хюмашах чуть громче. В покои вошла та самая Кёсем, о которой Султанша знала, наверное, всё. Эта особа раздражала её даже тогда, когда Хюмашах жила далеко отсюда. — Госпожа, — Улыбнулась девушка и склонилась в лёгком реверансе, — Я очень рада видеть Вас в этом дворце. И очень рада лично с Вами познакомиться, — Русоволосая сделала небольшую паузу, — Моё имя Кёсем, Кёсем Султан. — Я знаю кто ты, откуда ты, да и практически всё о тебе знаю, — Перебила девушку Хюмашах, — Знаю все твои интриги, проделанные за спиной моей матери и сестры, а значит и меня, — Строго произнесла Султанша. А зачем? Она же уже разочаровалась в своих «самых близких людях». С лица Кёсем улыбка исчезла, как будто её даже и не было. — - Неужели Вы действительно думаете, что настолько умны и расчетливы? — - Произнесла Кёсем смотря практически сквозь Хюмашах, — Если это так, то время играет против Вас, — Злорадно улыбается девушка, — Эрдоган… — Кёсем подходит ближе к Госпоже и прикладывает указательный палец к губам: «тише», — Кажется, это Ваша тайна, — шёпотом проговаривает она, кланяется, и около дверей бросает последний взгляд в сторону Хюмашах, — Счастливого праздника, мы с моими детьми будем ждать Вашего прихода, — Двери за Кёсем закрываются. Хюмашах прошибает холодный пот. Она не может контролировать свои эмоции. Султанша присаживается на диванчик и прикладывает ледяную руку к лицу. «Если узнала она, то это конец» — думает Госпожа. Если знает её мать, если обо всём знает Кёсем, то откуда? Среди её окружения должен быть предатель, докладывающий обо всех и обо всём. Но кто? И что, если и по сей день он рядом с ней? — Госпожа, просили передать Вам, — Барика протягивает что-то вроде письма Султанше. — Положи на стол, — Монотонно проговаривает Хюмашах, отходя от ужаса. — Праздник скоро начнётся, Вам стоит развеяться, — Говорит Барика, стараясь хоть как-то успокоить Султаншу. — Сейчас пойдём, — тем же голосом отвечает Хюмашах, глубоко вздохнув и поднявшись с диванчика. Её настроение было окончательно испорчено этой Кёсем. Но сейчас стоит нарисовать улыбку на лице и собрать всю силу в кулак. Не позволит же Султанша, чтобы какая-то Хатун указывала ей, что делать.Несколькими часами ранее
— Передай это своей Госпоже. И никогда! Слышишь? Никогда прежде не допускай подобных мыслей, — Говорит Зюльфикяр, протягивая свёрток со своим письмом для Хюмашах. — Но… Я понимаю, этому не суждено сбыться! Я прошу Вас, просто не отвергайте моих чувств. Да, я ребёнок для Вас. Но никогда не поздно сказать: «Да». — Умоляюще смотрит Барика на хранителя покоев, берёт письмо из его рук и тихо, чуть-ли не плача выходит из покоев.