Трещины / Fractures

Леденящий поток адреналина улетучивается из крови, и Гермиона остро ощущает ломоту в костях, боль, охватывающую грудину, и усталость в ногах. Она опускает взгляд, толпа вдруг становится невыносимой. Гермиона сбрасывает руку Невилла со своего плеча и направляется в глубь арены. Грейнджер слишком устала для интервью, и, к счастью, два добровольца, повстречавшиеся ей на пути, понимают это. Они ведут её сквозь толпу ожидающих поклонников и оставляют рядом с медицинской палаткой. Гермиона настолько измотана, что не может думать ни о чём, кроме мягкой постели. Она замечает приближающуюся Энди, и та проводит её внутрь палатки. Спина Гермионы горит огнём, руки дрожат, а ноги по ощущениям больше напоминают желе. Раунд полностью опустошил её. Энди появляется перед ней словно по щелчку пальца, на её лице проскальзывает тень недовольства, но женщина тут же смягчается, замечая состояние Гермионы. Грейнджер не хочет думать о том как она выглядит со стороны. Вероятнее всего, её одежда пропахла дымом и вся испачкана кровью. — Вы можете идти, спасибо, — говорит Энди волонтёрам, мнущимся около входа в палатку. Добровольцы скрываются за занавесом палатки, и Андромеда отводит Гермиону в специализированный отсек. Теплые руки обнимают её, и Гермиона погружается в объятия, всем весом опираясь на ведьму. Она слишком устала для того, чтобы самостоятельно стоять на ногах. — Никогда больше не пугай меня так, — бормочет Энди, разрывая объятия. — Никаких обещаний, — отвечает Гермиона. Хмурясь, Энди указывает ей на кровать, и Гермиона садится на белые простыни, свешивая ноги с постели. Она боится оставить следы на белье, но на смену беспокойству о чистоте постели приходит чувство комфорта. Гермиона устраивается поудобнее, позволяя Энди осмотреть её. — Сними одежду, чтобы я могла провести полноценный осмотр, — говорит Энди, отступая. Гермиона садится, борясь с порванной одеждой, пока Энди не подходит, чтобы помочь ей. Вместе они стягивают с неё джемпер, оставляя Гермиону в майке. Три четких следа от когтей тянутся вдоль её груди к левому плечу. Гермиона вздрагивает, глядя на ярко-красные порезы. — Не хочешь рассказать мне об этой девушке из Шармбатона? Делакур, кажется? — спрашивает Энди. Гермиона густо краснеет и отводит взгляд. — Мы можем поговорить об этом чуть позже? — О, поверь мне, мы обязательно об этом поговорим, — обещает Энди. Со вздохом Гермиона вновь опускается на кровать, радуясь тому, что ей удастся хоть немного поспать. Её руки всё ещё дрожат, а нога ноет. Андромеда передаёт ей бутылку с водой, и Гермиона с трудом пытается сделать хотя бы несколько глотков, но после неудачной попытки ставит бутылку на место. Энди осторожно прикладывает к её ране ватку, смоченную зельем, и Гермиона шипит от боли, сжимая руками простынь. Гермиона и глазом не успевает моргнуть, как всё заканчивается. Обработанная рана неприятно покалывает, а Энди отступает от постели, накрывая Гермиону мягким одеялом, и ободряюще улыбается. — Не хочу, чтобы ты впала в шок, — говорит Энди, похлопывая её по плечу. Гермиона кивает и погружается в беспокойный сон, пока Энди продолжает свою работу. Грейнджер чувствует как Андромеда прибегает к магии, чтобы исцелить её. За пределами палатки слышен чей-то приглушённый шёпот, который привлекает внимание Гермионы. Она просыпается, когда Энди встаёт с постели и яростно направляется к выходу. Гермиона не завидует человеку, которому не посчастливилось столкнуться с гневом Андромеды. — Что ты здесь забыла? — требовательно спрашивает Энди. — Хочу увидеть свою ученицу. Гермиона сглатывает, когда до неё доносится голос профессора Блэк. — Она проходит обследование, и тебе здесь находиться ни к чему. — У меня есть все основания, чтобы находиться здесь, — отвечает Блэк. — Хоть ты и её опекун, но здесь, в Хогвартсе, я отвечаю за безопасность Грейнджер. — Она в безопасности, и тебя здесь быть не должно. — Ты действительно думаешь, что я верю в эту чушь про анорексию? Я обучала её в течение шести лет, за которые она едва изменила вес. — Не знала, что тебя это заботит, Белла. — Это моя работа, и прямо сейчас ты мешаешь мне её выполнять. — Ей требуется осмотр… — Поэтому я и здесь, — перебивает её Блэк. — Она пережила атаку вендиго, поэтому ей нужна помощь специалиста, или ты думала, что твоих навыков целителя будет достаточно? Гермиона слушает перепалку между двумя сёстрами; она не может разобрать некоторых слов, но по интонации понимает, что большинство из них — ругательства. Прикрываясь одеялом, Гермионе едва удаётся собраться с мыслями, когда занавес распахивается. Блэк уверенно заходит в помещение, а Энди потрясённо плетётся за ней. Блэк впивается в неё взглядом, и Гермиона жалобно смотрит на Энди, умоляя о помощи. Блэк поворачивается к Андромеде, указывая ей на выход. Энди сердито смотрит на Блэк, между сёстрами идёт безмолвная борьба. — Уверена, у тебя есть и другие пациенты, — говорит Блэк. — Белла. — Вон, — рычит Блэк. — Если у тебя с этим проблемы, можешь обратиться к Тому, уверена, он и пальцем не пошевелит. Сжав зубы, Энди слабо улыбается Гермионе. — Я вернусь через десять минут. Энди выскальзывает из палатки, и зашторивает занавес, оставляя Гермиону наедине с Блэк. Ухмыляясь, Беллатрикс качает головой, явно удивлённая поведением сестры, и осматривает оборудование Энди. Блэк протягивает руку и хватает скальпель, кончик которого угрожающе сверкает. — Даже не знаю, с чего начать, — задумчиво комментирует Блэк. — Может, обойдёмся без ножа? — тихо спрашивает Гермиона. Взглянув на Гермиону, Блэк бросает скальпель обратно на поднос. Вздыхая, девушка ёрзает на кровати, морщась, когда ткань майки цепляется за порезы на груди. Блэк садится рядом с её кроватью и скрещивает руки, постукивая пальцами по предплечью. — Объяснишь мне, что произошло? — требует Блэк. — Разве вы не видели? — в замешательстве спрашивает Гермиона. — О, я видела, что моя лучшая ученица ведёт себя как полная идиотка и проявляет суицидальные наклонности. — Она нуждалась в помощи. Кроме того, я сделала то, что вы сказали. — Разве я говорила тебе найти вендиго и сразиться с ним? Думаю, я сказала тебе держаться от них подальше и не впутываться в неприятности. — Вы предупредили меня, что я не могу доверять собственной команде, поэтому я пошла против них. Блэк разрывается между закатыванием глаз и желанием ответить колкостью. Гермиона улыбается, невинно поглядывая на Блэк, и поправляет одеяло. Молчание раздражает, но Гермиона не знает, что сказать. За пределами палатки слышится подбадривание толпы, которая приветствует очередную команду, прошедшую раунд. Гермиона задается вопросом, какая из четырёх оставшихся групп преодолела испытание. — Ты явно неправильно истолковала всё, что я тебе сказала. В обоих раундах. В прошлом раунде ты ослушалась меня и прыгнула в пропасть, а в этом пошла на другую крайность и отправилась на съедение вендиго. — Чтобы спасти чью-то жизнь, — добавляет Гермиона. — Ты думала о том, что это могло оказаться ловушкой? — Да, но я решила положиться на свою интуицию. Блэк потирает глаза и тяжело вздыхает. — Я никогда не учила тебя Адскому пламени. С такими как Гойл и Финниган, это было бы сродни самоубийству. Гермиона улыбается, представляя, что мальчики могли сотворить с классом, пытаясь вызвать Адское пламя. Грейнджер старается сохранять спокойствие и не взболтнуть лишнего, не желая посвящать Блэк в одну определённую историю. Историю, которая закончилась намного хуже, чем та битва, с которой Гермиона недавно столкнулась. — Грейнджер, не думай, что если будешь игнорировать меня, я уйду. — Я прочитала о нём в книге, — тараторит Гермиона, краснея. — Ох, ты прочитала о нём в книге? — издевательски передразнивает её Блэк. — Да, я прочитала книгу из Запретной секции. — Хочешь сказать, у тебя получилось использовать Адское пламя, только прочитав книгу? — Именно это я и сказала, — отвечает Гермиона, не понимая, почему Блэк цепляется к каждому её слову. — Какое это имеет значение? — Для того, кто прочитал о заклинании в книге, ты неплохо справилась. Гермиона пожимает плечами, теребя нитку, торчащую из одеяла. — Это была очень хорошая книга, — тихо отвечает Гермиона. — О, я уверена в этом. Не хочешь поделиться со мной другими заклинаниями, о которых ты узнала? — Нет. Кроме того, почему это так важно? — Почему? — вторит Блэк. — Это важно, Грейнджер, а знаешь, что ещё важно? Твоя глупая ложь о том, что у тебя анорексия. Не хочешь рассказать правду? У Гермионы сердце уходит в пятки. Она знала, что Энди не стоило врать, ведь Блэк ни на секунду не поверила бы. Ложь приносит гораздо больше вреда, чем пользы. Теперь Блэк — собака с костью. Гермиона с трудом сдерживается от этого комментария. — У меня экзема. Это заболевание кожи, когда при её раздражении на теле появляются красные пятна, поэтому я должна быть осторожной и использовать специальные крема. По крайней мере, не такая уж это и ложь. Гермиона и вправду страдает от лёгкой формы экземы. Она должна быть осторожна с различными шампунями и моющими средствами, иначе у неё начнётся зуд и покраснение. Отец Гермионы имел более тяжёлую форму этого заболевания. Он регулярно должен был обращаться за помощью к врачу и мог использовать исключительно парфюмированные продукты. Поэтому Гермионе никогда не разрешали заводить домашних животных, ведь у её отца и матери была аллергия на них. Странно, что Гермиона никогда не замечала у себя никаких симптомов. Оба её родителя также нуждались в очках, но у неё никогда не было проблем со зрением. — Чушь, — отзывается Блэк. — Простите? — Я сказала, что это чушь. Блэк медленно и осторожно поднимается со своего места и делает несколько шагов по направлению к Гермионе, которой вдруг становится трудно дышать. Комната теперь кажется невыносимо маленькой, и Грейнджер замирает, притягивая одеяло ближе к телу. Блэк останавливается прямо перед ней и наклоняется, упираясь руками о кровать по обе стороны от Гермионы. Матрас неприятно скрипит, а Гермиона пытается опереться о него ногами, чтобы не упасть на Блэк. Беллатрикс чуть наклоняет голову, оказываясь непозволительно близко, и внимательно осматривает Гермиону снизу вверх. Блэк пахнет свежим дождём и цитрусом, и Гермиона делает глубокий вдох. Этот запах полная противоположность Андромеде, ведь та пахнет мятой, которая ассоциируется с синим цветом — цветом безопасности. Аромат, исходящий от Беллатрикс, напоминает оранжевый цвет, почти лиловый, который означает опасность и жизнь. Это опьяняет. — Я не верю ни в одну из историй. По правде говоря, я уверена в том, что ты всегда врала мне. Так что же происходит? Тебя тайно кто-то обучает? Японцы называют тебя «Дитя войны», почему? — Что означает эта кличка? — спрашивает Гермиона, желая разгадать эту тайну. — Откуда мне знать, разве я похожа на японку? — говорит Блэк. — Значит, ты утверждаешь, что лжешь о том, что у тебя анорексия, чтобы скрыть заболевание кожи. — Поэтому я могу предположить, что ты используешь чары? Сглатывая, Гермиона чуть сильнее сжимает одеяло, не в силах смотреть ведьме в глаза. Она опускает взгляд, но тут же отводит глаза, пытаясь не пялиться на декольте Блэк. — Значит, если я сниму чары… — Хватит, — твёрдо отвечает Гермиона. — Почему вас так это волнует? Это никак не влияет на чемпионат. Если бы это имело значение, Энди запретила бы мне участвовать. — Потому что, солнышко, я ненавижу, когда мне врут. — Это неважно, профессор, — искренне отвечает Гермиона. — У меня есть история, и о ней знают люди, которым следует о ней знать. Дамблдор сказал, что передаст эту информацию тем профессорам, которым посчитает нужным. — Почему бы не рассказать о ней мне? — требовательно спрашивает Блэк. — Потому что я хочу забыть об этом. То, что происходит в моей жизни — моё личное дело. — Технически это и моё дело тоже, ведь ты живёшь с моей сестрой. — Вы отдалились друг от друга. Блэк сжимает челюсти и стискивает кулаки, и на секунду Гермионе кажется, что Беллатрикс ударит её. Глаза Блэк становятся невероятно тёмными, и она отводит взгляд. Гермиона смотрит на побелевшие костяшки Блэк, когда та поворачивает голову и усмехается. Воздух пропитывает сильная магия. Гермиона мысленно делает пометку, больше никогда не упоминать Энди в разговорах с профессором. Она вновь встречается глазами с Блэк, во взгляде которой читается явное недовольство. — Почему вендиго не атаковали Габриэль? — спрашивает Гермиона. — Она была лёгкой добычей. — Она выступала в качестве приманки, — отвечает Блэк. — Мы дали вендиго специальные препараты, чтобы замедлить их реакцию и рефлексы, дабы они с трудом смогли взаимодействовать с вами. Они были помещены на арену, чтобы напугать вас и тем самым ускорить. Блэк отстраняется и прислоняется к спинке кровати, смотря куда-то вдаль. Гермиона ёрзает, немного отстраняясь, чем зарабатывает от Блэк ухмылку. Одеяло соскальзывает, и Гермиона внимательно изучает порезы на своей груди. — Препарат сработал не так, как мы рассчитывали. Он перестал действовать, когда один из участников порезался, и вендиго почувствовали запах крови. Раунд занял больше времени, чем мы ожидали, именно поэтому на арене было столько добровольцев. Мы потеряли контроль над одним из вендиго, и доброволец номер шесть попытался сдержать его. После чего мы заметили, что зверь утащил беднягу. Вендиго довольно умные существа, поэтому он не стал нападать на Габриэль, ведь она не представляла опасности, а её крики могли привлечь ещё больше жертв. Вендиго преследовал её, ожидая, что кто-то придёт ей на помощь. — Поэтому он оставил её там одну? — Вендиго действуют согласно примитивным животным инстинктам. Габриэль предпочла оставаться на месте, но если бы она начала двигаться, вендиго счёл бы её за угрозу. Скорее всего, это и спасло ей жизнь. — Я помню, как изучала их, — говорит Гермиона. — Вы задавали мне это в качестве дополнительного задания давным-давно. — Я помогала организовывать чемпионаты, а ты хотела больше дополнительного материала, и я знаю, что ты стараешься всё успевать. И имею представление, сколько часов ты потратила на это задание, потому что твои друзья никогда не блокируют свой разум. Им всё-таки нужно научиться защищать свои мысли. К слову, тебе лучше не находиться в школе завтра в десять часов, маггловедение обещает быть интересным. — Почему? — Поттер всё-таки решил пробраться к слизеринцам, как и обещал несколько недель назад. Завтра он хочет воплотить свой план в жизнь. Знаешь, иногда у меня заканчиваются идеи о том, что задать тебе на дом. За исключением тёмной магии, конечно. Это привлекает интерес Гермионы, и она нетерпеливо ёрзает на кровати, зарабатывая взгляд от Блэк. — Я остановилась на животных. Не думала, что ты примешь участие в чемпионате. — Тёмная магия? — небрежно спрашивает Гермиона, и Блэк слегка ударяет её палочкой по затылку. — Ауч. — Притормози, девочка, — комментирует Блэк, и по телу Гермионы пробегает приятная дрожь. — Будто я позволю изучать тебе тёмную магию. — Почему нет? — осторожно спрашивает Гермиона. — Потому что это незаконно, — подчёркивает Блэк. — Незаконна только практика, но не обучение… — Занятие тёмной магией вызывает привыкание к ненасытной потребности в её использовании; я ни за что не позволю тебе познать это чувство. — А что насчёт древней магии? Блэк замирает, и Гермиона сглатывает. — Что ты знаешь о древней магии? — Я только читала о ней, — отвечает Гермиона. — Может быть, мы можем начать изучать её? — Грейнджер, — вздыхает Блэк. — Количество домашнего задания, которое я даю тебе, навредило бы любому нормальному человеку. Ты едва спишь. Кроме того, с твоими утренними пробежками и подготовкой к чемпионату, тебе нужен перерыв. Прежде чем Гермиона успевает ответить, Блэк продолжает: — Чёрт, даже я не помню всего, что тебе задавала… — То есть я могу написать что угодно, и вы даже не заметите? — У меня где-то есть список заданий, и я всегда проверяю его, прежде чем задать новое. Так что я бы заметила, и ты получила бы наказание, а я чертовски люблю наказывать детей. Гермиона слышала, что Блэк любит издеваться над учениками во время наказаний. Каждый раз она придумывает новый способ навредить ученику; один раз она попросила одного из них помочь причесать ей дикого волка. — Это значит «нет»? — спрашивает Гермиона, поглядывая в сторону выхода из палатки. Она уверена, что десять минут уже прошло. — Не волнуйся, Энди уже подслушивала, но, видимо, её удовлетворило моё поведение, и она ушла, — комментирует Блэк, увидев взгляд Гермионы. Гермиона хмурится, возможно, она была слишком увлечена ведьмой на своей кровати и не услышала шаги. — Ты недостаточно сильна для древней магии, — говорит Блэк. — Почему? — Что ж, твой трюк с вазой заставил меня задуматься, ведь до того момента я считала, что ты не готова к невербальной магии. Но затем я увидела, что ты с лёгкостью практикуешь этот вид магии. Даже некоторые из профессоров не могут использовать Взрывающее заклятие без палочки с таким мастерством. Если бы ты уделяла больше внимания практике, я бы предложила тебе дополнительный учебный план в форме дуэлей и изучения более сложных заклинаний вместо постоянной зубрёжки. — Я предпочитаю теорию практике. — Ты предпочитаешь игру в прятки, — комментирует Блэк. — Почему ты не можешь дать волю своей магии? — Я не понимаю, о чём вы, — Гермиону пугает то, насколько близка Блэк к раскрытию всех её тайн. Беллатрикс обхватывает руку Гермионы своей и проводит пальцами по выступающим венам. По телу Гермионы пробегает дрожь. — Я говорю об этом, — произносит Блэк, указывая на вены Гермионы. — В твоей крови течёт магия, но ты сдерживаешься. Почему бы просто не выпустить её? — А вы делаете это? — резко спрашивает Гермиона, вздёргивая бровь. — Вы позволяете магии брать верх над разумом без страха последствий? — Один человек научил меня контролировать и управлять своей магией. Я стала самым молодым в истории главой мракоборцев, и у моих учеников самые высокие результаты по Защите от Тёмных искусств за всё время существования Хогвартса. Если ты продолжишь отвергать свою магию, то сделаешь только хуже. Ты не можешь подавить магию внутри себя. У тебя бывают вспышки гнева? Случалось, что магия просто ускользала от тебя без твоего согласия? Гермиона не отвечает, а лишь отводит глаза. Это правда, она страдает от неконтролируемого гнева, а магия начинает искрится на кончиках пальцев, когда она меньше всего этого ожидает. — Именно поэтому тебе нужна разрядка, магию нельзя всё время сдерживать. За эти несколько недель ты достигла большего прогресса, чем за последние семь лет. Кошмары? Необъяснимые мысли, дикие идеи, фантазии? Стремление бежать и никогда не останавливаться? — Я поняла вас, — прерывает Гермиона, освобождая свою руку от хватки Блэк. — Я должна больше тренироваться. — Тогда почему бы не позволить мне научить тебя? — спрашивает Блэк. — Зачем продолжать прятаться? — Я не хочу этого, — парирует Гермиона. — Я знаю, на что способна моя магия… Гермиона замолкает, тяжело вздыхая. Она видела свою магию в действии, и её пугает то, насколько мощной она может быть. Грейнджер не может контролировать собственную магию, и все её попытки изменить это не увенчались успехом. Вся теория, все эти идеи ничего не значат, они попросту не работают, поэтому Гермиона решила спрятать свою магию глубоко внутри себя. Для неё это стало обыденным делом. Она любит обыденность, и никто от неё не ожидает ничего другого. Бум. Гермиона подпрыгивает, замечая как воздух вокруг неё искрится. Она смотрит на руку Блэк, находящуюся в нескольких сантиметрах от неё. Блэк проводит большим пальцем по указательному, и в воздухе вновь появляются искры — две ярко-красные вспышки похожие на фейерверк. — Ты взрослеешь, — произносит Блэк, задумчиво глядя на воздух перед собой. — Я знаю, что ты используешь Маховик времени, это немного повлияло на тебя. Тебе сейчас восемнадцать? Следует ещё одна вспышка, и Гермиона кивает, не сводя глаз с пальцев Блэк. Невозможно оторваться от этого завораживающего зрелища. Но какое значение имеет её возраст? — Твоя магия полностью овладевает твоим телом. Теперь тебе потребуется намного больше усилий, чтобы контролировать её. Блэк мягко двигает рукой, воздух вокруг неё пульсирует. Гермиона с потрясением наблюдает за тем, как пространство вокруг заполняет её же магия. — Я никогда раньше не видела ничего подобного, — шепчет Блэк, опуская руку. — Участие в чемпионате пойдёт тебе на пользу. Мне жаль дураков, которые заставят тебя вылезти из твоей раковины. Тёплое дыхание Блэк щекочет кожу на груди Гермионы. Беллатрикс изучает взглядом порезы на ключицах девушки. Гермиона чувствует, как Блэк осторожно скользит кончиком пальца по краю самого глубокого пореза, и вздрагивает. — Останется шрам, — говорит Блэк, копаясь свободной рукой в кармане. — Вряд ли его будет видно невооружённым взглядом. Быть может, со временем он даже исчезнет. Когти вендиго содержат токсины, что помогает им метить территорию. — Они люди? — Зависит о того, что ты вкладываешь в это определение, — отвечает Блэк. — Возможно, когда-то давным-давно они были созданиями тьмы. Люди, которые однажды почувствовав вкус своих собратьев, не смогли остановиться, и голод и жадность развратили их. Некоторые считают, что они были древними колдунами — первыми существами, которые углубились в Тёмную магию. Они хотели контролировать жизнь и смерть, хотели познать бессмертие. Эти существа убивали магглов и ели их плоть. Хотя вряд ли они когда-нибудь были магами, ведь люди не могут есть человеческую плоть, так как она содержит токсины… Не смотри на меня так, я кое-что понимаю в маггловской науке. Грейнджер краснеет и мгновенно замирает, когда два мягких пальца касаются её груди. Гермиона расслабляется, чувствуя как Блэк осторожно втирает крем в порезы на её груди. Она задаётся вопросом, может ли Блэк почувствовать её колотящееся сердце или услышать её учащённый пульс. — В любом случае, людоедство привело к кровожадности. Желание власти привело к желанию плоти. Быть может, какое-нибудь заклинание подействовало неправильно. Вендиго никогда не наедаются, чувствуют вечный голод. Думаю, в некотором смысле их можно назвать людьми, ведь животные убивают, чтобы выжить, и только человек может совершить убийство ради убийства. Мы никогда не узнаем наверняка. Блэк прижимает пальцы к особенно глубокому порезу, и Гермиона морщится, стискивая зубы от острой боли. Она снова вдыхает цитрусовый аромат и немного расслабляется. Блэк не обращает внимания, полностью сосредотачиваясь на порезах. Боже, она прекрасна. Гермиона закусывает губу. — Поистине странные создания; магглы их не видят, потому что они двигаются слишком быстро, окружённые магической оболочкой. Один волшебник провёл исследование, наблюдая за конкретным вендиго. Маггл вошёл на территорию существа и посмотрел ему прямо в глаза, но всё равно ничего не увидел, хоть и чувствовал, будто за ним кто-то наблюдает. — Разве вы не должны быть там? — спрашивает Гермиона, слыша очередной возглас толпы. — Мы ликвидировали вендиго. — То есть остальные команды проходят испытание без вендиго? Разве это честно? — Волонтёра номер шесть убили, и мы решили, что лучше не рисковать. — Как его звали? — Вероятнее всего, на его надгробии напишут «идиот». — Это не его вина. — Его, — резко отвечает Блэк. — Он отвлёкся и получил по заслугам. — Разве вы не следили за ним? Блэк закрывает банку с мазью и вытирает руку о мантию; Гермиона облизывает губы, чувствуя, что ей не стоило задавать этот вопрос. — Да, — рычит Блэк, — Используй этот крем два раза в день, чтобы уменьшить вероятность появления рубцов. Когда вы схватили флаг, таща этих двух идиотов из Дурмстранга за собой, мы спустились на арену, чтобы исправить то, что ты там натворила. — Вы не видели, как мы уходили? — Я видела, как вы покинули арену. Мы не могли вмешаться раньше, иначе пришлось бы аннулировать весь уровень. Как только вы выбрались, мы устранили вендиго. К счастью, тебе не пришлось иметь дело с альфой, который, безусловно, принес бы куда больше проблем. Почему ты спрашиваешь? Что-то случилось после того, как ты покинула арену? Только не говори, что тот парень из Дурмстранга пытался тебя склеить. — Нет, — бормочет Гермиона. Она не видела поцелуя! Почему я так радуюсь этому? — Конечно, — недоверчиво отвечает Блэк, поднимаясь. — Что ж, думаю, Энди уже просверлила дырку в полу. Отдыхай, Грейнджер, увидимся завтра на тренировке. В этот раз я надеюсь на твоё присутствие. Гермиона молча кивает, задаваясь вопросом, почему она так беспокоится о том, что Блэк может узнать о поцелуе. Профессор бросает на неё очередной любопытный взгляд и выходит из палатки. — Не волнуйся, я её не съела, — усмехается Блэк, проходя мимо Энди. Возвращаясь в палатку, Энди вздыхает, отставляя чашку с кофе в сторону. Она забирает мазь из рук Гермионы и с поднятой бровью смотрит на смазанные порезы. — Что? — бормочет Гермиона. — Ничего, — отвечает Энди, возвращая Гермионе мазь. Гермиона слишком устала, чтобы спорить. Она натягивает джемпер, встаёт с кровати и тянется за мантией. Энди протягивает ей банан. — Ты ешь недостаточно фруктов, — комментирует Энди. — Я ем то, что готовят эльфы. Энди ничего не отвечает, начиная заполнять какие-то бумаги. — Сделай мне одолжение, Гермиона, и посмотри запись прохождения уровня командой Драко. — Зачем? — в замешательстве спрашивает Гермиона. — Увидишь. — Хорошо… — соглашается Гермиона. — Спасибо, Энди, увидимся позже. — Отдохни, и ничего не делай до завтрашнего дня, — кричит Энди в след. Гермиона улыбается, выходя из палатки, и медленно направляется к замку. Макгонагалл ждёт её рядом с мостом и сопровождает до гостиной Гриффиндора. — Я знаю дорогу, — фыркает Гермиона. — Так и есть, моя дорогая, но ты обладаешь уникальной способностью находить неприятности. В постель, мисс Грейнджер, и я не хочу видеть, как вы читаете или пишете что-то до девяти часов утра. Ясно? Ворча себе под нос, Гермиона соглашается и поднимается по извилистой лестнице в комнату для девочек. На её кровати стоит тарелка с едой, и, улыбаясь, Гермиона произносит заклятие немоты, не желая, чтобы кто-то из девочек мешал ей. Она съедает всё и переодевается в пижаму. Вдалеке раздаётся рёв толпы, и Гермиона в последний раз вздрагивает, впадая в беспокойный сон.

***

Гермиона просыпается от глубокого сна, разбуженная настойчивыми движениями чьей-то руки. Через несколько мгновений она видит рыжие волосы и понимает, кто стал причиной её пробуждения. Гермиона стонет, отталкивая ведьму, и теснее закутывается в тёплое одеяло. Джинни не успокаивается и стягивает с Гермионы одеяло, заставляя ту ёжится от холодного воздуха. — Чёрт тебя дери, Джинни, — проклинает Гермиона, сворачиваясь в клубок. — Отвали. — Пора вставать, идиотка, — настаивает Джинни. — Ещё пять минут… — Я серьёзно, Гермиона. Ты должна это увидеть, — продолжает Джинни. Открывая глаза, Гермиона смотрит на подругу, сидящую рядом с газетой в руке. Она натягивает одеяло на ноги и тянется к стакану с водой, гадая, что заставило Джинни так суетиться с утра пораньше. — Ты на первой полосе, — говорит Джинни, не разрывая зрительного контакта. — Ничего удивительного, — шепчет Гермиона. Конечно, такое грандиозное событие, как чемпионат, ещё долгое время будет освещаться во всех газетах. — Нет, Гермиона, ты попала на первую полосу. Потягивая воду, Гермиона переводит взгляд на газету, и жидкость сразу же идёт не в то горло. Она опускает стакан на прикроватную тумбочку и выхватывает газету из протянутой руки Джинни. «ПРЕДАТЕЛЬСТВО ЗОЛОТОЙ ДЕВЧОНКИ» На первой странице напечатана фотография, на которой Гермиона, стоящая в нескольких шагах от радостно обнимающихся Невилла, Драко и Блэйза, целуется с Флёр. На заднем плане за всем этим наблюдают шокированные и, очевидно, ревнующие Рон и Гарри. — Это же смешно! — восклицает Гермиона, продолжая читать. «Так называемая «Золотая Девочка» показала свою истинную сущность! Магглорождённая мисс Грейнджер продемонстрировала всему миру своё бездушие, бросив товарищей по команде и самонадеянно заявив: «Они не моя команда!». После чего отправилась спасать ученицу Шармбатона Габриэль Делакур. Всё это закончилось отвратительными страстными объятиями, которые откровенно смутили её товарищей по команде мистера Поттера и мистера Уизли…» Дрожа от гнева, Гермиона бросает газету на пол. Она знала, что поцелуй принесёт неприятности, но никак не ожидала, что произойдёт такое. — Чёртова Рита Скитер, — шипит Гермиона. — Разве я бросила их? Гарри и Рон первые покинули арену, так что, технически, это они предали меня. — Эй, здесь я с тобой согласна. В этом нет твоей вины, — говорит Джинни, подбирая газету с пола. — Многие знают? — Гермиона, эта газета везде! Мой братец-идиот бегает по Хогвартсу и разбалтывает всем, кто ещё не читал статью. Гермиона чертыхается и закрывает лицо руками. — Насколько всё плохо? — Плохо, — вздыхает Джинни. — Очень плохо. Ходят слухи, что вы встречаетесь. Но это же был просто благодарственный поцелуй, верно? — Чёрт, — бормочет Гермиона, потирая глаза. — Это же всё неправда, да? Ничего такого, чего бы ты скрывала? — Она даже не сказала мне, что приезжает! — восклицает Гермиона. — Это ничего не значит! Теперь, по крайней мере. — Подожди… То есть между вами что-то было? — Да… нет. Чёрт, я не знаю! Это было давно; сейчас мы просто друзья. — О, Боже… ты и Флёр? — Я же сказала, что это было давно! — Как давно? — Четвёртый курс. — Но вы же ненавидели друг друга и всё время ссорились… — Что ж, одна из ссор закончилась довольно… неожиданно, — произносит Гермиона, густо краснея. — Всё равно из этого ничего не вышло. Флёр вернулась во Францию, и мы решили остаться друзьями. — Стой, как долго это продолжалось? — поражённо спрашивает Джинни. — Около года. — Год?! — Да… Но она хотела большего, а я не была к этому готова и решила разорвать отношения. — Это сумасшествие, — говорит Джинни, поднимаясь на ноги. — Она встречается с Биллом. — Флёр встречается с твоим братом? — спрашивает Гермиона, застывая. — Да… Чёрт, она и раньше мне не нравилась, а теперь… Почему ты ничего не рассказывала? — Это было давным-давно; она счастлива, Джинни, какое теперь это имеет значение? — спрашивает Гермиона. Она назвала меня своей единственной настоящей любовью. Гермиона вздрагивает, но быстро возвращает себе самообладание, понимая, что Джинни не может читать мысли. Почему Флёр не сказала ей, что встречается с Биллом? Она боялась реакции Гермионы? С чего бы это, они же решили остаться друзьями. — Она вейла, Гермиона. Кто знает, какое проклятие она наложила на Билла. Потрясённая Гермиона таращится на свою подругу. Что за чёрт? Флёр, пожалуй, самый добрый и милый человек, которого она знает. Семья для неё превыше всего, и Флёр никогда бы не воспользовалась способностями вейлы ради собственной выгоды. Поднимаясь с кровати, Гермиона хватает свою палочку, зарабатывая удивлённый взгляд Джинни. — Это очень глупый комментарий от очень недальновидного человека, — огрызается Гермиона, взмахом палочки приводя в порядок свою кровать. — Если ты искренне веришь во всё это дерьмо, то можешь присоединиться к Рону, Джинни. — Я умею хранить секреты, Гермиона! — взрывается Джинни. — Я твоя подруга, почему ты ничего не сказала?! — После всего, что ты сказала о Флёр из-за того, что она вейла? Ты думала, что я приду к тебе и расскажу, что мне нравятся девушки? Это тебя не касается, Джинни! Тебе всё время было плевать. — Это неправда! Я всё время забо… — Когда ты последний раз спрашивала меня, как я провела день? Правильно, ты не помнишь, потому что мы всегда разговариваем только о тебе. Джинни то, Джинни это! Ты говоришь со мной только тогда, когда тебе что-то надо! — вздыхая, Гермиона облизывает пересохшие губы. — Я не хочу ссориться, Джинни. Но Флёр не заслуживает ненависти, она повидала достаточно. В любом случае, спасибо за предупреждение. Скоро увидимся. Джинни не отвечает, просто смотрит на уходящую Гермиону с открытым ртом. Ей нужно принять душ и смыть вчерашние воспоминания. Когда Гермиона возвращается, комната пуста. Она собирает волосы в хвост и наносит крем на порезы, шипя от боли, когда те начинают жечь. По щекам катятся слёзы, и Гермиона кладёт голову на зеркало. — Ты в порядке, Гермиона? — спрашивает Парвати Патил, заходя в комнату, чтобы забрать какие-то учебники. — Всё отлично, — отвечает Гермиона, не отрываясь от зеркала. — Газеты всегда раздувают из мухи слона, — успокаивающе произносит Парвати. — Спасибо. — И мне жаль, что Лаванда докучает тебе… — начинает Парвати, наконец, привлекая внимание Гермионы. — Она очень изменилась… Не принимай близко к сердцу. Парвати снова улыбается и выходит из комнаты. Гермиона застёгивает свою мантию и отправляется на завтрак, готовая к куче вопросов и неуместных оскорблений со стороны других учеников. По пути в столовую никто не удостаивает её и взглядом. Ну, это уже что-то. За завтраком она садится с ухмыляющимся Невиллом, который тут же подмигивает ей. Гермиона закатывает глаза, пытаясь игнорировать остроумные комментарии от слизеринцев. Пока она намазывает тост маслом, Невилл не отрывается от своей газеты, каждые пять минут открывая первую страницу. Видимо, он находит колонку о бизнесе довольно захватывающей. — Может, нам стоит рассказать им о том, что произошло в лесу? Это породило бы гораздо больше слухов, — усмехается Невилл. — Заткнись, — угрожающе отвечает Гермиона. — На твоём месте я бы сделала так, как она сказала, Лонгботтом, — вмешивается Пэнси Паркинсон, проходя мимо. — Она может отнестись к тебе с таким же уважением, с каким отнеслась к вендиго. Ошеломлённый Невилл поднимает руки, признавая своё поражение, и возвращается к завтраку, а Пэнси зависает над его плечом, любуясь фотографией на первой полосе. Смущённая Гермиона наблюдает за всем со стороны, отмечая, что ещё никогда не разговаривала с Пэнси с глазу на глаз. — Разделяю твоё влечение к девушкам, Грейнджер, но ты не в моём вкусе, — дразнит Пэнси. — Только французские девчонки, Паркинсон, не обольщайся, — отвечает Гермиона. Невилл давится сосиской. Усмехаясь, Пэнси опирается на стол, глядя на Гермиону. — У тебя есть яйца, Грейнджер, этого не отнять. — На самом деле, я не очень-то их люблю. Со смехом Пэнси хлопает задыхающегося Невилла по спине. — Осторожно, Лонгботтом, а то кто-нибудь неправильно поймет твоё увлечение этой сосиской. Гермиона хихикает, пока остальные гриффиндорцы наблюдают за диалогом. Близнецы Уизли, похоже, в восторге от разворачивающейся картины. Пэнси уходит, присоединяясь к Блейзу, а Гермиона передаёт покрасневшему Невиллу салфетку. Он хмурится, вытирая рот и отодвигая тарелку. Откусывая кусок тоста, Гермиона смотрит на время. Почти десять утра. Что-то щёлкает в голове Гермионы и она пинает Невилла. — Нам нужно идти. — Почему? Ты же только пришла. — Быстрей, Невилл, объясню по пути. Хватая тост, Гермиона покидает столовую и направляется к классу маггловедения. В коридоре уже стоят Гарри и Рон, притворяющиеся, что терпеливо ждут начала урока. Симус и Дин болтают неподалёку и не подозревают о готовящемся розыгрыше. К кабинету подходит Драко, сопровождаемый Гойлом и Теодором Ноттом. Парни несколько мгновений мнутся перед дверью, замечая преувеличенно спокойных Гарри и Рона. В конце концов, Драко открывает дверь, и… ничего не происходит. Гарри с любопытством смотрит на Рона. Гарри и Рон подходят к двери и заходят в класс. Взрыв. Воздух окрашивается розовым порошком, который покрывает обоих парней. Ученики разражаются смехом. Гермиона качает головой. Профессор Блэк появляется из ниоткуда, пока Гарри и Рон обвиняют друг друга в провалившемся плане. — Поттер, Уизли, дисциплинарное наказание, — оповещает Блэк. — За что? Это же нас разыграли! — лжёт Гарри. Невилл хихикает, разворачиваясь и направляясь в класс зельеварения. Гермиона следует за ним; она считает маггловедение пустой тратой времени и думает, что Гарри, Рон и Драко выбрали этот урок, потому что, пожалуй, этот предмет самый простой для изучения. Снейп определённо доволен собой, когда просит класс сварить напиток живой смерти. В середине урока он драматично вздыхает, якобы замечая, что Гермиона рисует в своей книге, забирает её и выдаёт другую, гораздо более потрёпанную. — Минус пять очков Гриффиндору, — Снейп сделает что угодно, чтобы расстроить Макгонагалл. — Что смешного, мистер Забини? Минус пять очков Слизерину. Гермиона не понимает, что это нашло на Снейпа; она не трогала эту чёртову книгу. Вздыхая, она начинает перелистывать страницы, останавливаясь на инструкции по созданию напитка живой смерти. На полях рядом с рецептом виднеются заметки, написанные от руки. Мимо Гермионы пролетает неудачно разрезанный дремоносный боб. «Дремоносный боб следует раздавить, а не разрезать». Гермиона снова перечитывает заметку и переводит взгляд на Снейпа. Не может быть. Она делает то, что говорится в учебнике. «Стоит использовать сок не двенадцати, а тринадцати дремоносных бобов». Гермиона подпрыгивает, поскольку у Финнигана что-то взрывается. «Тщательно перемешайте семь раз против часовой стрелки и один раз по часовой». Гермиона следует всем инструкциям и получает идеально сваренный напиток живой смерти. Довольный Снейп присуждает десять очков Гриффиндору и объявляет о конце урока. Гермиона задерживается и обращается к Снейпу: — Это ваша книга, — говорит она. — Все эти книги мои, — бормочет Снейп, начиная наводить порядок в классе. — Нет, эта книга, — говорит Гермиона, протягивая Снейпу потрёпанный учебник. — Я узнаю ваш почерк где угодно. Здесь есть все виды заклинаний и зелий. Ваше собственное творение? Снейп хранит молчание и начинает собирать бобы из разных частей класса, возвращая их обратно в свою коллекцию. — Принц-полукровка… это вы. — Да, — отвечает Снейп, поворачиваясь к Гермионе. — Зачем вы дали мне эту книгу? — Учитывая ваши успехи на чемпионате, я подумал, что вы сможете найти в этой книге много полезного. Изучите её, но даже не пытайтесь использовать хоть одно заклинание без моего на то разрешения, — Снейп пристально смотрит на Гермиону. — Вы заслужили это, мисс Грейнджер. Однажды я уже знал людей, которые делали такие же успехи, как и вы, и надеялся добиться таких же результатов от их сына, но он, как видим, мало интересуется зельеварением. Я знаю, что вы воспользуетесь этой книгой с умом. — Спасибо, — благодарит Гермиона, кладя книгу в свою сумку. — Пообещай, что не будешь использовать эти заклинания без моего разрешения; некоторые из них смертельно опасны. — Обещаю. — Отлично, а теперь убирайся. Ухмыляясь, Гермиона выходит из класса, направляясь в кабинет профессора Блэк. Дверь приоткрыта, и Гермиона проскальзывает в класс, где Драко болтает с Гойлом и Блейзом. Невилл сидит на столе, а Гарри и Рон стоят, сложа руки, которые всё ещё покрыты розовым порошком. Профессор Блэк ждёт, нетерпеливо постукивая ботинком по полу. — Разве я не говорила приходить вовремя, Грейнджер? — холодно интересуется Блэк. — Извините, профессор, — бормочет Гермиона. Блэк даже не удостаивает её взглядом, и Гермиона сглатывает. Разве вчера они не сблизились? Блэк выглядит так, будто присутствие Гермионы наводит на неё скуку. — Почему ты опоздала? — спрашивает Блэк. — Профессор Снейп назначил мне наказание. Это привлекает внимание Блэк; она годами пыталась наказать Гермиону, но так и не преуспела. — За что? — Она разрисовала его книгу, — встревает Блейз. — Из-за неё Гриффиндор потерял пять очков. — Я вернула их обратно, — резко отвечает Гермиона. — А вот Слизерин — нет. — Вы потеряли пять очков? — спрашивает Блэк резко побледневших слизеринцев. — Снейп был не в духе. — Разве это не его обычное состояние? — усмехается Блэк. — Вы вернёте эти очки обратно. Сегодня мы собираемся устроить дуэли, чтобы подготовить вас к следующему раунду… Стук в дверь прерывает Блэк, и она разворачивается, готовая проклясть любого, кто посмел ей помешать. В дверном проёме появляется Флитвик. — Произошёл инцидент, нам нужна твоя помощь, Беллатрикс, — тихо произносит профессор Флитвик. — Конечно, — отвечает Блэк. — Никаких дуэлей; ничего не трогать и не разговаривать. Разрешено только дышать, если вам потребуется такая необходимость. Когда я вернусь, каждая вещь должна быть на своём месте, понятно? Они кивают, а Блэк бросает на них последний долгий взгляд и выходит из класса. Гермиона садится рядом с Невиллом и осматривает присутствующих: никто не осмеливается говорить. Рон разворачивается, привлекая к себе всеобщее внимание, и глазами полными обиды смотрит на Гермиону. — Предательница, — рычит Рон. — Ты бросила нас. Вот, значит, как. Гермиона встаёт из-за стола; возможно, сегодня всё-таки случится что-то плохое. Она переводит взгляд на палочку в руках Рона и на Гарри, который сидит рядом, игнорируя происходящее. Это больно, и Гермиона старается сосредоточиться на Роне. — Я всегда считал тебя придурком, Рон, но и подумать не мог, что всё настолько плохо, — произносит Невилл, вставая рядом с Гермионой. Рон ощетинивается, а Гермиона достаёт свою палочку. Это будет зрелище не из приятных.