Осколки счастья

      День у Изуку не задался с самого утра. Проснувшись от звонкой и раздражающей трели будильника, что стоял на одной из тумбочек возле кровати, парень потянулся к нему, чтобы выключить. Но в итоге всё закончилось падением и огромной шишкой на голове.       Далее, когда он пошёл в душ, поскользнулся на плитке и грохнулся на пол, получив большой и болезненный синяк на пятой точке. Но и на этом несчастья не закончились. Ведь во время того, как он шёл на совместный семейный завтрак, устроенный отцом в весьма удобный момент, так как все члены семейства Тодороки были здесь, для того, чтобы посетить банкет, юноша просто-напросто споткнулся на ровном месте, запутавшись в собственных ногах, и упал лицом вниз. На мероприятие прибыл с разбитым носом.       В общем, после этого аппетит у всех испортился, и завтракать никто не стал. Веснушчатого слуги отвели к их семейному врачу, который быстренько и безболезненно обработал раны бедному мальчишке, а после приказал идти в свою комнату, ложиться в кровать и отлёживаться там до вечера, чтобы не получить ещё какую-то травму. Ведь сегодня, похоже, юноша так и притягивает к себе неприятности.       Изуку это, конечно, не очень устроило, но сам он понимал, что лучше так и сделать, поэтому послушался мужчину и направился в комнату.       На самом деле зеленоволосый знал, из-за чего с ним такое весь день творится. Он, конечно, не был полностью уверен, но, скорее всего, это всё случалось благодаря тому, что парень постоянно думал о своём женихе, о Катсуки Бакугоу, выпадая из реальности. Что он за человек? Как будет с ним обращаться? И самое главное — им же предстоит провести брачную ночь вместе…       При мысли об этом, лицо Изуку покрывалось стыдливым румянцем, а сердце начинало бешено стучать. Нет, не то чтобы он боялся, у него ведь уже есть некоторый опыт, просто… Наверное, парень просто считал это неправильным. Потому как заниматься такими вещами с совершенно незнакомым человеком ненормально. Да и вообще, может Бакугоу любит разнообразие, BDSM там всякий и так далее. Это уже наводило лёгкий ужас…       Веснушчатый резко помотал головой и закрыл пылающее лицо руками. Сейчас, думая об этом, он считал себя полным извращенцем. Ну, а хотя, Катсуки ведь станет его мужем в будущем, соответственно, будет иметь на него все права и, независимо от мнения самого Изуку, сможет делать с ним то, что захочет.       Юноша тяжело вздохнул. Всё же он слишком сильно волнуется… Нужно просто не думать об этом, не думать… О, а что если спросить об этом сестрицу Фуюми, она ведь была его прошлой женой! Парень со всей силы ударил себя ладонями по щекам. Нет! Не думать!       Весь оставшийся до банкета день парень провёл у себя в комнате. Бóльшую часть времени он просто лежал в кровати, зависая в Интернете или читая какую-то книжку. За два часа до мероприятия к нему ворвались гримёры, парикмахеры и стилисты и, предварительно стащив с тёплой постели, усадили за туалетный столик, начав красить, стричь, делать укладку. Короче говоря — приводить в порядок.       Стилисты копались в его шкафу и шкафчике с обувью, пытаясь подобрать подходящий наряд. Это Изуку, откровенно говоря, злило. Он не любил, когда люди без спроса роются в его вещах. Но поделать-то он ничего не мог, ведь у него чувство стиля, мягко говоря, было совсем никакое, если вообще не отсутствовало, а эти люди уж точно подберут что-то стильное и нарядное, потому как они стопроцентно являются специалистами в этом деле, если их нанял отец.       Наконец, с процедурами было закончено, и парень мог взглянуть на себя в зеркало. К слову, то, что он там увидел, не слабо его удивило. Все люди, работающие над его внешностью, постарались на славу. Парень даже готов был простить стилистам то, что они порылись в его шкафу, перевернув там всё вверх дном, тем самым обязав бедного Изуку складывать всё, как было.       Зелёные кудри были осторожно и красиво пострижены и уложены, скулы — правильно и симметрично подчёркнуты, глаза казались ещё больше и ярче, носик — более маленьким и аккуратным, а губы — более мягкими и пухлыми. Тон кожи был ровным и приятным, россыпь веснушек — не столь заметной.       Чёрный строгий костюм, что был одет поверх хлопковой зелёной рубашки, сидел на юноше весьма хорошо, подчёркивая все достоинства фигуры: тонкую талию, округлые худые бёдра. А лакированные дорогие туфли того же цвета, что и одежда, идеально подходили ко всему этому образу, который, к слову, завершала бабочка смолистого оттенка.       Наверное, впервые в жизни Изуку был доволен своим отражением в зеркале. Он покрутился, разглядывая себя со всех сторон и восхищённо улыбаясь, а потом, поблагодарив всех за работу и дождавшись, пока они выйдут за двери, решил немного порепетировать, ведь сегодня он, скорее всего, тоже будет играть. Парень сел за свой белый рояль и пробежался пальцами по клавишам, после начав исполнять новую мелодию, которую он учил вчера весь вечер специально для того, чтобы сыграть на сегодняшнем событии. Юноша настолько увлёкся, что и не заметил, как сзади к нему подошли и резко обняли.       Он дёрнулся и пискнул, испуганно повернувшись назад. Увидев, что за ним стоит Тодороки, он успокоился, но всё равно был зол на гетерохрома, нечего так пугать!       — Братец Шото! — возмущённо воскликнул зеленоволосый, когда тот начал целовать его шею и бродить руками по телу под костюмом. Но возражения Изуку не остановили половинчатого, он всё так же продолжал то, что начал, положив свои руки поверх рук веснушчатого, что сейчас покоились на клавишах. В ответ на это парень начал противиться ещё сильнее, продолжая упорно призывать остановиться. Но тот будто не слышал, впиваясь требовательным поцелуем в сладкие вишнёвые губы мальчишки. Тот зажмурился и беспомощно замычал, вскоре поднимая белый флаг, отдаваясь в волю альфы.       Через некоторое время, из-за нехватки воздуха, поцелуй пришлось прервать. Оба парня тяжело дышали, а их лица были покрыты лёгким румянцем. Изуку повернулся к роялю и опустил голову, теребя край пиджака — он всегда делал так, когда в чём-то сомневался или сильно волновался. Тодороки невесомо чмокнул его в макушку, зарывшись носом в залаченные кудри, а после отстранился.       — Я знаю, о чём ты сейчас думаешь, — тихо молвил Шото. Пусть омега и не видел тогда его выражения лица, но мог сказать точно, что тот расстроен и подавлен, ведь альфа знал о помолвке брата и Бакугоу, и из всей родни был проинформирован только он, так как для всех это должно было быть неожиданностью и сюрпризом, а ему Изуку посчитал нужным сказать. — И, да, я не хочу, чтобы ты выходил замуж за того ублюдка. Как только я представлю, что он может сделать с тобой то же, что и с Фуюми…       Дальше говорить Тодороки не стал, он уткнулся лбом в плечо зеленоволосого и, пытаясь сдержать себя, закрыл глаза, при этом шумно выдохнув. Веснушчатый понимал, что альфе сейчас очень тяжело, ему и самому было сейчас очень тяжело. Он досели не мог сказать, что любит его, что хочет всегда быть с ним рядом, дарить ему заботу и тепло, получая их взамен, засыпать в кровати в его объятьях, гулять по переполненным улицам Токио, держась за руки, жениться и родить ребёнка ему, а не Катсуки. Но сильную привязанность к брату он чувствовал определённо и знал, что ему будет дико не хватать Шото.       Сейчас, когда их отношениям грозил конец, омега жалел, что они вообще начали всё это, ведь знали, понимали, что всё случится именно так, но почему-то не останавливались и продолжали, продолжали, продолжали, пока пути назад не осталось. Они слишком сильно привязались к друг другу, и от этого просто так не избавиться.       Зеленоволосый тяжело вздохнул, собираясь уже что-то сказать, дабы нарушить гложущую тишину, но это сделали за него — из коридора стали доноситься мужские голоса. А ведь комната Изуку находиться очень близко к лестнице, да и, плюс ко всему, Тодороки ещё и не закрыл двери. Таким темпом их заметят.       Парень начал судорожно трясти брата за плечи, призывая того отстраниться, но ему, похоже, сейчас не было до этого совсем никакого дела. Нет, наверное, парень даже хотел, чтобы их заметили вместе и поняли, какие между ними отношения на самом деле, чтобы поняли, что Изуку его, поэтому двигаться он не спешил. Тогда веснушчатый попытался скинуть его с себя, но ему это никак не удавалось — альфа был слишком тяжёлым. Шаги и голос ставали всё более слышными, и омега, в панике, всё же включил мозги, пытаясь сообразить хоть что-то. Идея появилась сразу же.       И вот, мужчины проходят возле двери, а юноша, одновременно с этим, выкрикивает:       — Нет, братец! Ты делаешь всё неправильно! Безымянный палец должен быть вот тут, указательный тут, а большой — там!       Особи, стоящие напротив двери, повернулись и непонимающе посмотрели на Изуку, со временем, тот понял, почему. Тодороки ведь лежит на его плече и совершенно не двигается, не говоря уже о том, что не смотрит на клавиши. Тогда веснушчатый осознал, что весь план катится к чертям, и попытался сделать максимально удивлённое и испуганное выражение лица, смотря на Шото.       — О Господи, братец, тебе плохо? Я сейчас позову врача! — молвил мальчишка, пытаясь встать и снять с себя альфу. Но выглядело это, опять же таки, глупо и странно, ведь у него совсем ничего не получалось. Потому парень решил обратиться к гостям, которые наблюдали сию нелепую сцену, чтобы эффект получился более реалистичным. — Эй, вы, может поможете, он вообще-то тяжё… отец, Бакугоу-сан?! — увидев на пороге именно их, Изуку вовсе выпал в осадок, потому что именно перед ними обоими это представление выглядело неимоверно глупым.       Услышав имя будущего жениха омеги, Тодороки тут же зашевелился, подняв голову и холодно взглянув на блондина, стоящего в дверном проёме рядом с отцом. А сам зеленоволосый, разыгравший эту нелепую сцену, которая должна была быть реалистичной, а на деле выдалась весьма странной и бестолковой в конец, сейчас был в недоумении, не зная что ему делать и как оправдываться.       Энджи же совсем не понимал происходящего. Почему Шото и Изуку были в такой близости? По какой причине первый так злобно и враждебно смотрит на Бакугоу? Он-то думал, что знает о всём происходящем в этом доме и чётко всё контролирует, но, оказалось, что эти предположения были не совсем верными.       Тодороки-старший перевёл вопросительный взгляд на окоченевшего и растерянного юношу, что, словно загнанный в угол зверёк, смотрел то на Катсуки, то на брата, но, заметив взор родителя, поспешил ответить на немой вопрос, отчётливо отражающийся в его небесных глазах. К тому же, надо было хоть кому-то рассеять эту напрягающую и подавляющую тишину.       — В общем, — начал веснушчатый, после выдержав несколько секундную паузу, подождав, пока всё присутствующие обратят на него своё внимание. — Когда я играл на рояле, мимо моей комнаты проходил братец Шото, и, услышав моё исполнение, попросил научить его также. Я согласился, старался объяснять ему как можно более доступно и подробно, но он, похоже, уснул, а я подумал, что ему плохо, и как раз в этот момент возле комнаты проходили вы, и вот… — опустив голову протараторил юноша, прекрасно понимая, что это звучит донельзя абсурдно и тупо. Наверное, он впервые в жизни так нагло врал отцу, да и вообще врал. Он никогда не любил обманывать людей и не терпел обмана с их стороны. Ведь это неправильно, да и, как там говорят, горькая правда лучше сладкой лжи? Ну да, пожалуй, но в данной ситуации мальчик просто не мог быть правдивым, ведь о их с братом отношениях не должен знать никто.       — Понятно… — задумчиво протянул мужчина. Конечно, он не поверил, догадывался, что Изуку ему врёт — за всё время, что он в бизнесе, научился разбираться в людях, читать их эмоции, отличать ложь от правды. Но раз сын не хочет говорить о случившемся на самом деле, то лучше не допрашивать. Захочет — сам расскажет, а если и не расскажет, то рано или поздно всё так или иначе всплывёт наружу. Тем более сейчас было не лучшее время для того, чтобы во всём разбираться. — Ну что ж, в любом случае, скоро уже банкет, и Шото, тебе лучше пойти в свою комнату и подготовиться, это событие — прекрасная возможность найти тебе невесту, ведь там будут очень влиятельные, богатые и красивые молодые леди, — молвил Энджи в привычной манере, решив сменить тему.       — Да, отец, — спокойно ответил Тодороки, и бровью не поведя. Вот теперь уже очередь сердиться Изуку. Чего это он так хладнокровно реагирует на слова о поиске невесты? Как узнал о его помолвке — взбесился. Какой же он всё-таки непредсказуемый и нечитаемый человек.       — А Вы, господин Бакугоу, желаете остаться с женихом, или отправитесь в зал? — задал вопрос мужчина, поворачиваясь к Катсуки, что всё это время стоял, опёршись о стену и скрестив руки на груди, со стороны наблюдая за семейными разборками.       После этого вопроса омега замер. Мысленно, он уже, сложа руки, молился о том, чтобы альфа выбрал не оставаться с ним наедине. И, похоже, молитвы были услышаны, потому как блондин вызвался пойти в зал. Краем глаза веснушчатый подметил, что Шото это тоже заставило расслабиться. Хоть и дуется, но всё же ревнует.       Спустя несколько десятков секунд комната зеленоволосого опустошилась полностью, и теперь он мог облегчённо вздохнуть. Всё-таки омеге сложно долго находиться в окружении сильных альф, коими и являлись особи, ранее здесь присутствовавшие.       Парень взглянул на электронные часы. Без пятнадцати шесть. Гости уже должны были начать собираться, поэтому веснушчатый, немного поправив свои слегка залаченные волосы, побежал в зал, по пути снова споткнувшись и упав, но, к счастью, не повредив костюма, макияжа, обуви и причёски. Похоже, ему сегодня суждено получать травмы, не иначе.       Когда Изуку пришёл, ему на глаза сразу же бросились Катсуки и Шото, уже находящиеся в помещении. Их со всех сторон обступили прибывшие гости, в частности омеги, которые крутились перед ними и так, и сяк, пытались наклониться пониже, чтобы был виден разрез блузки. Тодороки-то на них особого внимания не обращал, общался, так сказать, из вежливости, а вот Бакугоу очень даже обращал, не упуская возможности притронуться к этим доступным девушкам, скорее, по привычке.       Изуку осознавал это, но зародившегося внутри парня возмущения это не убавляло. Почему он вообще должен выходить за такого? — всплывало в голове. Веснушчатый хочет любви, ласки, внимания, как все нормальные омеги, и, в принципе, получает их от Шото… Остаться бы тут и не выходить замуж… Ах, если бы всё было так просто…       Омега тяжело вздохнул, оперевшись о стену. Это всё так сложно… Из этой ситуации вообще есть какой-то выход? Он не хочет бросать любимого и не хочет выходить за Катсуки. А может, не оставаться ни с одним из них и выйти замуж за кого-то другого? Нет, это уже слишком… Ну что ж, особого выбора у него не было с самого начала.       В размышлениях, веснушчатый и не заметил, как время банкета наступило, и все гости собрались. Заиграла торжественная музыка, позже немного утихая, и послышался суровый, строгий голос мужчины. Изуку сразу мог определить, что он принадлежит отцу.       «Дорогие гости, я очень рад, что вы все собрались сегодня здесь. Надеюсь вы вдоволь повеселитесь на этом мероприятии, и в самом его разгаре, вас ждёт небольшой сюрприз. Пожалуйста, наслаждайтесь праздником!»       Музыка снова стала громче, гости вернулись к своему занятию, а именно — разговору с друг другом. Ну, а вот зеленоволосый сжал кулаки, прикусив нижнюю губу — теперь отступать некуда.       Праздник шёл полным ходом. Всё веселились, танцевали, умудряясь в перерывах между этим захватить какую-нибудь вкусняшку из праздничного стола. Множество незнакомых людей обступило бедного Изуку со всех сторон, задавая вопросы о бизнесе, времяпровождении, самочувствии. Он и так не мог никак собраться, взять себя в руки, а тут ещё и они лезут.       Если бы они хотя бы делали это искренне, а не пытались подластиться к одному из наследников Тодороки… Потеряй он свой статус — им бы стало совершенно наплевать на него и его проблемы. Этим данные особи мальчика и раздражали, нет, он просто не мог терпеть их присутствия, поэтому старался вот таких вот мероприятий избегать. Но сегодня не судьба, ведь оно, по сути, ради него и устроено.       Внезапно, музыка прекратилась и на сцену вышли музыканты, что начали исполнять свою собственную мелодию. Омега испуганно взглянул на часы: девять вечера. В это время Катсуки, по плану, должен был сделать ему предложение. Юноша нервно вдохнул-выдохнул, и, подняв голову, уверенно зашагал вперёд.       Ну, по крайней мере, всем казалось, что уверенно. На самом деле его трясло и кидало в дрожь, почему-то он очень сильно волновался, хоть и привык к постоянному вниманию публики. По пути на сцену, парень заметил раздражённого Шото, что стоял, оперевшись о стену, а, поднимаясь на неё, увидел Бакугоу и отца, стоящих рядом. Рубиновый взгляд был как всегда холодным, на лице полное безразличие. Изуку грустно улыбнулся — не за такого он замуж хотел, хотя, выбирать и не приходилось.       Веснушчатый подошёл к альфе, остановившись где-то в полуметре от него, смотря прямо в его алые глаза, что так хорошо сочитались с тёмно-бордовой рубашкой, надетой сейчас на нём. А тот взглянул в его, зелёные, в ответ. В помещении повисла тяжёлая тишина, которую прерывали лишь перешёптывания некоторых гостей. Но вскоре её окончательно нарушил Энджи:       — Итак, дорогие гости, сегодня, сейчас, в данный момент случится то, ради чего я вас созвал. А именно: уважаемый, почитаемый, способный, хорошо разбирающийся в бизнесе, несмотря на то, что ещё совсем юн, Катсуки Бакугоу сделает предложение моему любимому сыну, прекрасному и очень талантливому омеге — Тодороки Изуку!       Все присутствующие резко замолчали. Такого уж точно никто не ожидал, ведь до каждого дошёл слух о том, что блондин сделал со своей прошлой женой, Фуюми, и все думали, что Энджи не станет рисковать своим чадом во второй раз. Но, видимо, союз с Бакугоу был для него очень важен, даже необходим, раз тот пошёл на это. И Изуку это тоже понимал, но всё равно ему не хотелось страдать от рук этого чудовища, остается только надеяться, что всё обойдётся.       После минутной тишины кто-то начал хлопать, а потом это подхватили и другие, так что вскоре зал был переполнен звуками громких аплодисментов, что звучали со всех сторон зала. Аплодировал даже Шото, из приличия, конечно же, но была и особь, что просто неподвижно стояла, не в силах поверить в происходящее — Фуюми.       Она-то помнила всё, всё, что он с ней сделал, и тоже самое случиться с её братом? Нет уж, такого девушка допустить не могла и хотела помешать помолвке, публично выступив против, но ей помешал Шото, схватив за руку и одёрнув на себя.       — Не стоит этого делать, ты ведь понимаешь, что отец неспроста пошел на это? — шёпотом молвил он, пытаясь оградить сестру от необдуманного поступка. Та лишь прикусила губу, не сказав ничего в ответ, но пыл свой поумерила, видимо, осознав всю ситуацию.       Наконец, когда аплодисменты поутихли, Бакугоу достал из-за спины бархатную бордовую коробочку и, став на одно колено, открыл её. Внутри оказалось очень красивое и весьма дорогое золотое кольцо с неимоверно прекрасным бриллиантом. Изуку затаил дыхание — настолько очаровательным оно было. Видимо, Катсуки хорошо разбирается в бижутерии.       — Тодороки Изуку, выходи за меня! — воскликнул альфа, стараясь вложить в предложение руки и сердца хоть немного эмоций, но на лице ни отразилось буквально ничего, кроме усталости и желания поскорее пойти домой. Веснушчатый опечалено взглянул на него. Как же ему хочется сказать: «Нет! Ты самовлюблённый и безэмоциональный ублюдок! Да я лучше сдохну, чем выйду за тебя замуж!», но…       — О Господи, да, конечно! — с наигранным восторгом и радостью крикнул парень, восхищённо всплескивая руками и бросаясь блондину на шею. Тот такого поворота событий не ожидал, поэтому, вместо того, чтобы удержать и обнять Изуку, он упал вместе с ним на пол. Омега немного отстранился, переведя свои изумрудные глаза на Бакугоу, и наконец увидел хоть какую-то эмоцию, помимо безразличия, — удивление, а после и лёгкую ухмылку, что сразу же исчезла с лица, стоило зеленоволосому лишь её заметить.       Все гости снова начали неистово хлопать в ладоши, поддерживая и благословляя молодых, что сейчас валялись на сцене в весьма неприемлемой позе рядом с немного опешившим Энджи. Весело не было лишь Шото. Сейчас на его лице можно было увидеть лютую ненависть и презрение. После случившегося он готов был порвать этого красноглазого ублюдка на куски. Как он посмел трогать его Изуку? Как он посмел?!       Гетерохром резко рванул вперёд, пробираясь сквозь толпу людей. Сейчас он покажет ему кузькину мать!       Но, когда тот был уже почти у сцены, его остановила Фуюми.       — Не ты ли меня успокаивал только что? Угомонись! — строго сказала девушка, не отпуская брата. Но тот не слушал и продолжал рваться на сцену. Тогда сестра дала ему звонкую пощёчину, что хоть как-то привела парня в чувство. Присутствующие оторвали взгляд от новоиспечённых помолвленных и уставились на них.       — Простите, Шото, видимо, не здоровится, разрешите, пожалуйста, покинуть сию церемонию и пойти к врачу, отец, — сдержанно попросила девушка, низко поклонившись, пытаясь хоть как-то спасти образовавшуюся ситуацию.       — Разрешаю, — строго и хладнокровно ответил Тодороки, отойдя после случившегося на сцене окончательно. Однако теперь задуматься заставляло поведение сына.       Брат с сестрой покинули помещение, а гости вновь сконцентрировались на молодожёнах, успевших уже подняться с пола и обтруситься. Катсуки снова стал на одно колено и, поцеловав руку Изуку, надел на средний палец его левой руки помолвочное золотое кольцо, а после поднялся и стал рядом с ним.       — Итак, мы приглашаем вас всех на свадьбу, что состоится ровно через неделю! Берите с собой всех друзей, знакомых и родственников! Будет великий праздник! — торжественно объявил Энджи, после чего, опять же, последовали громкие аплодисменты.       Далее праздник снова пошёл своим ходом. Только вот, на спустившихся со сцены Изуку и Катсуки все накинулись с расспросами и поздравлениями. Альфа без проблем, по привычке, отвечал на все вопросы, а вот омега терялся и чувствовал себя неловко — не хотел он общаться с ними всеми, да и они, в основном, спрашивали о планах на будущее и обо всём в этом духе, а мальчишка даже ещё не свыкся с тем, что помолвлен.       И вот, наконец, после наступления полуночи, банкет закончился, и все гости разъехались по домам, а веснушчатый мог вздохнуть спокойно, ведь отвязался от этих надоедливых насекомых, лезущих не в своё дело непонятно зачем. Зеленоволосый очень устал за этот вечер, поэтому неспешно направился к себе в комнату, дабы принять душ и уснуть сладким сном. Он даже зевнул в предвкушении этого.       Но, к сожалению, там его ждал непредвиденный и весьма своеобразный сюрприз в виде озлобленного Шото, что накинулся на него, как только он вошел в свои покои.       Гетерохром грубо и властно захватил его уста в плен, оглаживая живот и грудь, пробираясь руками под рубашку. Изуку отпирался как мог, но альфа останавливаться и не думал. В итоге веснушчатый уже готов был сдаться, но решил предпринять последнюю попытку жалобно проскулив:       — Братец, пожалуйста, не надо, я очень устал и хочу отдохнуть…       Как ни странно, после этих слов парень остановился, успокоился, крепко обняв омегу и притянув его ближе к себе, зарывшись носом в его мягкие тёмно-зелёные волосы.       — Почему ты набросился на него? — непонимающе спросил Тодороки, будучи весьма недовольным этим поступком. Чувство того, что его предали, съедало альфу изнутри. Его Изуку не должен проявлять внимание ни к кому, кроме него.       — Ты из-за этого так взбесился, что ли? — поинтересовался веснушчатый, мягко усмехнувшись. — Как дитя малое… — на выдохе. — Не беспокойся ты так, я сделал это лишь для того, чтобы всё выглядело более реалистичным, ведь все должны были подумать, что мы любим друг друга, иначе зачем отцу подвергать своего ребёнка опасности во второй раз? А с его-то угрюмым лицом эта затея могла целиком и полностью провалиться. Вот мне и пришлось взять всё в свои руки, — успокоил брата зеленоглазый, невесомо поглаживая его руку, что находилась у него на талии.       — Но всё же я не понимаю, почему отец подвергает тебя такой опасности, — сообщил Шото, выпуская омегу из крепкой хватки.       — Я тоже, но наверняка у него были важные причины… — ответил Изуку, немного привстав, принимая сидячее положение, и сладко потянувшись. — Но ты не беспокойся, всё будет хорошо, — приободрил брата парень, оставив на его щеке лёгкий поцелуй. Но он не знал точно, кого в этом убеждает, альфу или же самого себя.