Сюрприз от предков_2

      В живот прилетело что-то тяжёлое, от чего я немедленно проснулся. Придя в сознание, я испуганно начал оглядываться по сторонам в поисках опасного предмета. Рядом с собой я увидел только какую-то книжку. Или… Нет, блокнот. Это был блокнот.       — Если вы решили подохнуть от голода, то не здесь, пожалуйста! — ко мне приблизился Ниальт и подобрал мой «будильник». — Поднимайте ваши задницы.       Произнёс он и отдалился. Я потёр глаза и приподнялся, поворачиваясь в ту сторону, куда он пошёл. Недалеко от нас сидел Астрагор в одной рубахе и брюках и с чем-то возился. Запахло вкусным. Ну к чёрту, я сплю? Да, я определённо сплю: Ниальт зовёт меня завтракать, в то время как Астрагор заботливо готовит еду. Роувелл продолжал мирно посапывать. Да он что, оглох совсем?       — Роувелл.       Со второго раза мне удалось его разбудить, и мы присоединились к хозяевам острова. Не без опаски. Страх не дал нам пройти больше пары шагов, и мы снова встали на одном месте. Первым тишину решил нарушить Ниальт, что неудивительно. Он в последнее время сделался двигателем прогресса на этом острове.       — Чего стоите?       — Это случайно не человечина? — я не удержался от колкости.       — Нет, с человечиной мы завязали четыре года назад. Да и я вряд ли когда-нибудь ещё раз захочу. Мерзкая.       Я завис. Нет, я понимаю, какой вопрос, такой и ответ, но всё же закралось некое подозрение… Хотя, нет, надеюсь, он пошутил…       — Ты сейчас серьёзно?       — А ты как думаешь?       В поисках поддержки я посмотрел на Роувелла, но судя по выражению его морды, он тоже жаждал ответов, поэтому следующим бросил взгляд на Астрагора. Он игнорировал всё происходящее и следил за готовкой, при этом ничуть не изменившись в лице. Это стоило воспринимать как реакцию на неинтересную ему шутку или на не совсем приятное воспоминание?..       — Не знаю…       Когда я уже поверил, что неприятный разговор закончен, Ниальт продолжил:       — Хотя, может, я и преувеличиваю. Наверное, получился такой дурацкий вкус, потому что мародёрские дети были слишком тощими. А ты, может, на вкус очень даже ничего.       Дурацкое… Дурацкое у него чувство юмора. Положение спас «включившийся» Астрагор:       — Нет, это не человечина. Ниальт шутит.       Значит, нихрена он не шутит.       — Ты будешь это есть? — шепнул я Роувеллу. Дракон посмотрел на меня и брезгливо высунул кончик языка. Понятно, он со мной солидарен. В то время как Астрагор выражал максимальное игнорирование окружающей действительности, Ниальт внимательно смотрел на нас и периодически закатывал глаза. Когда я всё же уселся рядом с ним, он протянул мне что-то светло-жёлтое. Я не сразу понял, что это хлеб. А когда понял, удивился: я не видел хлеба с тех самых пор, когда последний раз был на Олухе.       — Чего смотришь, хлеба, что ли, никогда не видел? — чуть раздражённо спросил принц, настойчиво протягивая мне кусок, который я из-за шока так и не взял.       Когда ломоть оказался в моих руках, я снова замер, будто держал слиток чистого золота: хлеб оказался очень мягким и приятно пах, ну… хлебом. А не травой, плесенью, или ещё чем-то, что нам приходилось есть вместо него. Я почувствовал прям какой-то детский восторг. Да, правильно говорят: ценность еды познаётся в лишении.       — Если честно, я уже давно его не видел, — честно ответил я и, ещё немного покрутив кусок в руках, принялся его поглощать.       Астрагор хотел что-то сказать, но Ниальт не заметил этого и поэтому прервал его:       — Хотя, нет. Ты такой же тощий. А значит, мерзкий.       … Когда он уже поймёт, что шутка зашла слишком далеко?       — Чем вы питались все эти годы? — наконец спросил Астрагор, откладывая то, чем мешал своё варево, в сторону, и прикрывая котёл крышкой.       Он смотрел на нас с таким лицом, будто мы были какими-то крайне редкими животными, а он — исследователем. Мерзкое чувство.       — Много чем…       На лице Ниальта появился немой вопрос: «За коим хреном мы их спасали вообще?», который он тут же обратил к мужчине за спиной. Тот не изменился в лице и только легко усмехнулся, не произнеся ни слова. Кажется, я прав, и он действительно воспринимает нас как диковинных зверьков или новый товар. Чёрт, беру слова назад. Хоть он и изменился внешне, внутри он всё такой же сам себе на уме: расчётливый, сумасбродный торгаш. Я в отличие от него эмоции скрывать не умел, поэтому по моему лицу сразу стало видно, что мне неприятно. Роувелл всё ещё не спешил превращаться в человека. Да какого хрена-то, Один? Неужели он настолько их боится? Он Ночная Фурия, или кто?       Астрагор так же ничего не комментировал, хотя, я уверен, давно заметил моё негодование, и уже принялся разливать похлёбку по чашкам. Когда Ниальт дождался своей порции, он был вне себя от счастья, серьёзно. Он сидел рядом со мной, поэтому запах немедленно дотянулся до меня. Пахло… Пахло вполне сносно. Даже вкусно. Ну, насколько я помню, что такое «вкусно». Сам «повар» тоже в скором времени принялся за еду. Не знаю, специально, или нет, но Ниальт ел с таким аппетитом, что стало завидно. Будто тоже питается горячим нечасто.       — Очень вкусно! — воскликнул он со всей искренностью.       — Спасибо, — тут же отозвался Астрагор.       Услышав это, Ниальт еле заметно вздрогнул и уставился на Астрагора, как будто первый раз его видел. Тот в свою очередь не обратил на это никакого внимания. Удивился, что ему ответили? Впрочем, какая мне разница. В этот момент мой желудок предательски громко заурчал. Я схватился за живот и отвернулся. Неловко вышло. Мужчина заметил некоторое замешательство и поспешил отвлечь меня:       — Будешь есть?       Бесить его было нельзя, поэтому я согласился почти сразу же. Мясо, если попадётся, так уж и быть, есть не буду. Я посмотрел на Роувелла, но он оказался непоколебим. Он неодобрительно глянул на меня и фыркнув, отвернулся. Астрагор передал мне плошку через Ниальта, и когда она оказалась у меня в руках, Роувелл посмотрел на меня ещё раз. Затем, убедившись, что я собираюсь это есть, вовсе вернулся к пещере. Что это ещё за выходка? Ну нет, не убедил. Лучше уж я поем и наберусь сил, чем стану ходить голодным и слабым, соответственно, легко доступным для врага. Я отправил в рот первую ложку. Оказалось очень даже съедобно. Почувствовались какие-то приправы и вкус чего-то копчёного. Боги, как же я, оказывается, голоден… Я и не заметил, как опустошил половину чашки.       — Ну как? — заметив это, с улыбкой спросил Астрагор.       — Вкусно, — ответил я после короткой паузы. — Давно не ел нормальную еду.       Мужчина кивнул. И сейчас я заметил, что он держал ложку в левой руке. Я и раньше видел, что большую часть действий он выполняет левой рукой, но как-то не задумывался об этом. Получается, он тоже левша? Это не столь важно, но всё равно… удивительно. Я никогда не видел левшей кроме себя за исключением одного человека, которого видел один раз и мельком. Я даже прекратил есть, уставившись на белые руки с когтями. Хотя, нет, это преувеличение. У него были просто длинные, белеющие кверху ногти. Раньше мне так не казалось. У страха глаза велики, ага. К сожалению, моё излишнее внимание заметил обладатель этих рук.       — Что-то не так?       — А… Когда мы уже отправимся за ремнями? — ляпнул я первое, что пришло в голову.       — Тебе неприятно наше общество?       Не то, чтобы неприятно. Я уже потихоньку привыкал к ним, но всё равно был начеку. Как это назвать? Бдительность? Я не знал, что можно ответить. И по лицу это снова было видно. Я ощущал, как оно менялось и сдавало меня с потрохами, но не мог это контролировать.       — Да просто я… хотел бы возобновить… ээ… изучение как можно быстрее.       Астрагор и Ниальт уже закончили с едой и просто смотрели на меня. Роувелл продолжал строить буку и сидел у пещеры, сверля меня взглядом. Да чёрт, что они на меня все разом смотреть удумали? Мне неуютно! Долго это, к счастью, не продлилось, и скоро хозяева острова начали «сворачивать лавочку».       — Как можно быстрее не получится, — Ниальту были поручены плошки, а Астрагор отнёс вглубь пещеры котёл с остатками еды и скоро вернулся.       — Почему?       — Мы пока не можем улететь на такое большое расстояние.       Принц находился недалеко от нас, поэтому всё слышал и тут же выразил своё недовольство:       — Пх, могли.       В ответ мужчина злобно «зыркнул» на него, но Ниальт сидел спиной и не увидел этого. Ему же лучше, потому что выглядело жутко… Этой фразой он хотел сказать, что виноваты мы с Роувеллом? Наверное.       — А сколько примерно будет длиться… задержка?       — Если с учётом грядущего полёта, то примерно двое суток.       — Но…       — Ладно, прошу простить, мне нужно улетать, — с этими словами Астрагор почтительно кивнул и направился куда-то вперёд.       — Но Вы же сказали, что… — начал я, но меня снова прервали:       — Кочевники находятся очень далеко отсюда, поэтому мне нужно набраться сил, а на этот полёт много сил и времени не требуется. И он необходим.       — Мы ещё вчера должны были лететь! — Ниальт тут же поспешил вставить свои пять копеек. — Но из-за кое-кого полёт отсрочился. Поэтому пришлось есть что попало.       То есть, добротная похлёбка и хлеб это по его мнению «что попало»? Ладно, я уже понял, что мне не оставалось ничего, кроме как смириться.       — Продолжайте склеивать карту. Ниальт, ты останешься с ними.       — В смысле остаюсь?! — Ниальт стоял на скользком месте, и чуть было не шлёпнулся в воду из-за слишком резкого разворота. — С чего ради?       Чашки были откинуты им в сторону, и сам он быстро залез наверх, оказываясь прямо перед Астрагором.       — Сам знаешь, — спокойно ответили ему.       — Нет, не знаю, объясни, — Ниальт бесился и был готов на безрассудство, я уверен. — Я полечу с тобой, и точка.       У них была небольшая разница в росте, но когда они смотрели друг на друга, всегда казалось, что принц смотрит на него снизу вверх. Как и сейчас. Всем своим видом он показывал, что не намерен сдаваться и уступать. Мы для него не больше, чем простая помеха. Их отношения были натянутыми, и Ниальт, вероятно, цеплялся за каждую минуту, проведённую с ним. А из-за нас у него забирали эти минуты. Сам Астрагор так же не собирался уступать:       — Нет.       Да что с ними такое?       Но тут же их взгляды будто бы сравнялись, Астрагор вздохнул. Он пригнулся ближе к лицу принца и положил руки на его плечи, от чего тот вздрогнул:       — Ниальт, ты должен понять, зачем тебе нужно остаться здесь.       Он произнёс это почти что шёпотом, глядя парню в глаза, после чего тот завис.       — А… Ну да… — после слов мужчины принц сразу успокоился и опустил голову.       Я неодобрительно хмыкнул: Астрагор же прекрасно видит, что Ниальт дорожит их общением, так? Получается, он им манипулирует? Как же подло! Или не манипулирует? Мне не понравилась их интонация. Значит, на острове они что-то скрывают!       Мужчина убрал руки, прикрыл глаза и слабо улыбнулся. Нет, точно манипулирует! Один, неужели все влюблённые ведут себя как придурки?! Роувелл, Эмир, теперь Ниальт. Все ведутся на какую-то ересь, исходящую от их «любимых» или лиц, угрожающих этим самым «любимым». Как это работает? Неужели влюблённость настолько сильно атрофирует мозг?       Астрагор хотел пойти дальше, но сникший принц внезапно снова открыл рот:       — Только… — произнёс он тихо.       Затем развернулся и заключил свою любовь в крепкие объятия, буквально повиснув на нём. Любовь в свою очередь опешила, но вида не подала. Он просто продолжил стоять как стоял, не двигаясь.       — Будь осторожен, пожалуйста… — Ниальт приблизил лицо к уху мужчины и прошептал это на грани слышимости.       И я снова увидел знакомую сцену: напряжённые пальцы на белой руке появились в опасной близости от бока парня, но тут же расслабились и легли на его спину. Четыре года назад это показалось мне милым, я счёл это истинной любовью, ещё и позавидовал. Сейчас мне было мерзко. Я не испытывал тех радужных чувств и смотрел с отвращением. Я не буду спешить делать выводы, как в тот раз, поэтому просто предположу. Искренняя, неуклюжая любовь Ниальта и полное безразличие к чужим чувствам, притворство Астрагора. Воедино. Как же мерз…       Внезапно меня будто пронзило. Изображение на секунду пошатнулось, и на месте пары врагов увидел… Себя и Роувелла? Мы сидели возле скалы на Криспиане, была ночь. И я лгал.       — Просто… Много чего произошло, и я… Пересмотрел свои… Чувства.        — Да?       «Я поджал губы и смиренно кивнул. В это же мгновение Роувелл кинулся ко мне в объятия. Я обнял его в ответ. Он глубоко вдохнул. Затем на выдохе, после продолжительной паузы произнёс фразу, заставившую все мои органы поменяться местами от осознания степени моего сволочизма:       — Я люблю тебя».       Подумать только, даже свои мысли вспомнил…       Искренняя, неуклюжая любовь Роувелла и моё полное безразличие к чужим чувствам, притворство. Воедино. Мерзко…       Фантомные воспоминания рассеялись сами собой, возвращая в реальность и оставляя меня наедине с моими мыслями. Тело пробила мелкая дрожь, туловище наклонилось вниз. Это же… Нет… Я же им не… не манипулировал?.. Это ведь было ради благого дела, так? Я должен был убедить его не мешать мне. Сделать что-то ради общей… цели. Ради защиты… острова.       — Эй.       Я поднял голову. Это был Ниальт, держащий в руках одежду Астрагора. Сам дракон уже почти растворился в солнечном диске. Увидев мою физиономию, он отшатнулся.       — Что у тебя с лицом? Выглядишь жутко.       Больше он ничего не говорил. Он скрылся из поля зрения и не появлялся там ещё долго. Я сглотнул подступивший к горлу ком и услышал шумное дыхание Роувелла. Он был за моей спиной. Когда успел приблизиться?.. Меня всё ещё трясло. Было очень стыдно, поэтому я не мог развернуться. Тогда дракон подтолкнул меня мордой в спину, и только тогда я смог очнуться и повернуться к нему боком. Ночная Фурия была недовольна моим поведением, но беспокоиться не переставала. Ни на секунду… Моё лицо произвело на него сильное впечатление, и всё недовольство быстро растворилось в основной массе беспокойства. Настолько всё плохо? Роувелл ещё раз подтолкнул меня, заставляя встать. И когда я оказался на ногах, он повёл меня к месту ночёвки.       Каждый шаг отдавался эхом в ушах и сдавливанием глотки. Тогда дракон поднырнул под левой рукой и помог мне. Левая рука… Холодность. Нет, мы же не можем… быть похожими? Скоро мы пришли, и я снова опустился на пол. Роувелл успел натащить сюда неизвестно откуда взявшихся шкур и сел прямо передо мной. Я же уставился на свою левую руку как на нечистую силу. Дракон издал характерный звук, похожий на мурлыканье, чтобы привлечь меня. Но я не мог на него посмотреть. Правда очень сильно колола глаза. Наверное, я всё-таки преувеличил, что у нас с Астрагором прям уж так сильно много общего, но… Наше отношение к любимым… Оно…       Голова дракона легла на мои колени, глядя снизу вверх огромными зелёными глазами.

Одинаковое?