Холодно, как будто без тебя.

Сгущались сумерки На небе виднелось мутное серое пятно, вместо привычного яркого, чётко очерченного круга луны. На улице было ещё тепло, солнце зашло совсем недавно, воздух пока не успел остыть. Вдалеке светились огоньки прилавков и домов. Микаса сидела на белом подоконнике в своей комнате , перед настежь распахнутым окном и наслаждалась вечерней прохладой, попутно разбирая свои мысли. Сегодня она могла позволить себе такое местоположение, ведь её вечно мёрзнущая соседка осталась дежурить на улице, провинившись в уборке. Обычно в это время она сидела в теплом кабинете Капрала Леви и помогала ему разбирать бумаги, чтобы тот, наконец, освободился, и они вместе провели остаток дня. Но не в этот раз. Как и вчера, и позавчера. Как и всю неделю. Но почему же? Всё просто, опять поцапались. Хотя нет, обычно они ругались. В тот раз – это был скандал, драка, грызня, что угодно, но на обычную ссору – это было не похоже. Если после привычных мелких разборок, по поводу и без, в шутку или по мелочам, Ривай и Микаса уже через несколько дней, вновь проводили вместе всё свободное время, то теперь уже как две недели, старались даже не пересекаться в коридорах. Девушка давно поняла, что это действительно было громко и всё правое крыло штаба точно слышало. После этого случая, оба ходили ещё мрачнее чем обычно, а все вокруг старались не попасть под горячую руку, то ли Капрала, то ли Микасы. Никто до сих пор не осмелился спросить причину этих криков. Да и с чего бы им интересоваться, Аккерман никогда не боялась Ривая и легко могла ответить ему. Только вот, никто не знал, что это была не рабочая ругань за плохо выполненное задание или неcоблюдение приказа. *** Обоих Аккерманов долгое время преследовало одно и тоже непонятное чувство. Они явно испытывали друг к другу нечто большее и между собой это особо не скрывали. Сама себе Микаса могла спокойно сказать «Он мне нравится», тоже самое мог сказать и Леви. Но в их диалогах никогда не проскальзывали подобные фразы. Они просто знали, что не равнодушны друг к другу. А вот скрывать от других - было тяжело. Они решили, что не стоит говорить даже Командиру Эрвину и Майору Ханджи , так как первый мог отчитать Ривая за подобного рода отношения с подчиненной. А вторая… А что вторая? Скорее всего, она что-то подозревала, но кажется, была только «за» и упорно пыталась доказать это Смиту. *** Микаса пыталась вспомнить, что тогда произошло. В штабе постоянно кто-то ругается, кто-то мириться, что-то происходит и всё это в бешенном темпе. Поэтому сегодняшний вечер, был необычайно спокойным для здешнего ритма жизни. В памяти всё перемешалось, помнила она только некоторые отрывки, в которых пыталась перекричать Леви, попутно оскорбляя его. На удивление, тогда и тот не остался в долгу. Нет, Микаса не была последней истеричкой, ревнующей Ривая ко всему живому. Она никогда бы не закатила скандал из-за какой-нибудь глупости. Обычно, все их шуточные ссоры, которые создавались дабы проявить характер, сводились к тому, что Микаса входила во вкус и начинала «расходиться», а Капрал всегда мог уловить тот момент. Его излюбленным способом остановить этот порыв стали объятия. Стоило лишь как можно сильнее стиснуть в них девушку. Первое время та яростно сопротивлялась, но позже эмоции уходили, и она таяла в его руках. Неожиданно её тягостные раздумья и мысли, которые никак не вставали по местам, прервал тройной стук в дверь.