***
Я ждал автобус с нетерпением. Я был выбрит, вымыт, даже зашёл к соседке за утюгом, но нервничал сильнее, чем при нашей первой встрече с Алисой. Будет она на месте или нет? Что это было? Глупая шутка или правдивая история? Разговор в квартире, её рассказ, всё это было так похоже на сон… Старый ЛиАЗ подкатил к остановке. На маршрут я внимания не обратил, какой смысл, он тут один. Я зашёл в распахнутые двери и примостился в конце салона. Через какое-то время я задремал, ехать было минут сорок, а смотреть в окно было скучно. А проснулся я… В жарком лете. Я вышел из автобуса. Ничего вокруг не казалось мне удивительным. Было совершенно нормальным, что я стою в пальто и зимних ботинках посреди лета, за моей спиной красный Икарус, а передо мной железные ворота. И надпись «Совёнок». И она. Рыжая и красивая. Такая же, как московской зимой, может, немного моложе. — Алиса… Вот, значит, как всё было. Было солнце, так много, как бывает только в светлом, беззаботном детстве, чистое небо, листва, невозможно зелёная, яркая, и звучание гитары. Был я, глупый и растерянный. Была девушка, та, что смеялась надо мной, ругала меня, ревновала меня… И всё исчезло. Я открыл глаза в ЛиАЗе. Только что объявили мою остановку. На автомате, на негнущихся ногах я вышел из автобуса. На секунду я испугался, но она ждала меня. — Привет! Я так рада, что ты приехал. Решила, что ты просто пожалел спятившую, и чёрта лысого попрёшься сюда… Я шагнул к ней и крепко прижал к себе. Она на секунду растерялась и обняла меня в ответ. — Персунов, ты чего? — Теперь я всё помню, Алиса. Теперь я всё помню…Сон в зимнюю ночь
20 сентября 2018 г. в 11:39
Я открыл глаза. Комната немного покружилась и приняла привычный вид. Знакомые очертания люстры, покосившегося шкафа и мерцание монитора напомнили, где я нахожусь. Мне снился сон. Но чёрт бы меня побрал, если бы я помнил хоть что-нибудь из него. Страшно хотелось пить. Приподнявшись в кровати, я понял, что совершил ошибку. Руки и ноги загудели, как после зачёта по физкультуре, голову пронзила дикая боль. Всё вместе это напоминало чудовищное похмелье, но я совершенно точно знал, что не пил. Рухнув назад на подушку, я прижал ладони к вискам, попытался унять боль, но она, словно пробудившееся в пещере черепной коробки чудовище, терзала меня и не желала успокаиваться. Очевидно, чудовищу нужны были жертвы. Пересилив себя, я донёс ноющее тело до аптечки, в которой не нашёл ничего, кроме активированного угля и зелёнки.
«Полтаблетки от головы, полтаблетки от жопы, смотри не перепутай!»
Нужно совершить набег на аптеку. Я снял пальто с вешалки и пошарил по карманам.
«Ваша казна пуста, милорд. И хмель пожрал долгоносик».
Уже отчаявшись, я отыскал во внутреннем кармане настоящее сокровище. Индиана Джонс не был так рад Святому Граалю. Пятьсот рублей!
«Едем в «Метрополь», я плачу!»
Каждый выход на улицу был настоящим событием для такого затворника, как я. Нужно было принять душ, по возможности побриться. Однако сейчас у меня не было никаких сил этим заниматься, хотя, проведя рукой по лицу я обнаружил на щеках жидкую, от того ещё более мерзкую, щетину.
«Ничего, ночная Москва переживёт и не такое. Кстати, а сейчас ещё ночь или уже ночь? Сколько я вообще спал?»
Новый приступ боли, стянувшей обручем виски, напомнил, что сейчас есть более важные вопросы, чем установление времени по Гринвичу или даты по Юлианскому календарю. Я, оделся, морщась от боли, кряхтя, натянул ботинки и вышел за дверь.
Ночь, к счастью, была не очень холодной, а до ближайшей круглосуточной аптеки было рукой подать. Истратив большую часть своих скудных сбережений на шипучий аспирин и бутылку воды, я расположился на скамейке и принялся, методично разламывая таблетки, пропихивать их в узкое горлышко. Занятие было крайне увлекательным, но в данном случае результат был важнее процесса. Раскрошив три таблетки для верности, я, поморщившись, выпил получившееся зелье.
Нашарив в кармане сигареты, я закурил и откинулся на спинку скамейки. Нужно было посидеть немного на свежем воздухе, дать лекарству подействовать… Через какое-то время я словно почувствовал на себе чей-то взгляд. Ощущение было не из приятных. Открыв глаза и резко оглянувшись, я успел заметить девичью фигурку в синем пальто, которая скрылась в конце улицы. Возможно, она просто шла по своим делам, но моя паранойя категорично настаивала на том, что девушка следила за мной. Зачем? Ну, для меня ответ был очевиден. Я почувствовал себя мерзким фриком, редким уродливым насекомым, наколотым на булавку. Небритое лицо, грязные волосы, помятая одежда. Наверное, девушка испытывала смесь омерзения и любопытства, глядя на меня. Может, она подумала, что я бездомный, замерзающий на смерть, но увидев, что я очнулся, поспешила удалиться.
«Нужно было привести себя в порядок, — подумал я, — Хотя, ради кого? Ради рандомной бабы, которая шляется в ночи по спальнику. Ну её на хер. Любая бабка у подъезда знает, что такая особа — проститутка. Правда, у них и я наркоман…».
Я решительно поднялся со скамейки и побрёл в сторону дома. На смену огромному, но неуклюжему чудовищу, имя которому «мигрень», пришёл маленький, но непобедимый червячок, имя которому «сомнения». И он всё не успокаивался. Глупости, в самом деле. Кому я нужен. Однако, если подойти к вопросу серьёзно — страдающие манией преследования эгоцентричны, они как раз хотят быть кому-то нужны. Получается, я хочу…
Зайдя в квартиру и раздевшись, я рухнул на кровать в надежде уснуть. Сон никак не шёл, хотя в последний раз часы на телефоне показывали три ночи. Образ незнакомки в синем пальто прочно засел в моей голове. Было в нём что-то неуловимо знакомое… Возможно, причёска, или цвет волос. Проворочавшись ещё около получаса, я встал и прошлёпал босиком в прихожую за сигаретами, затем направился на кухню, открыл окно и закурил. Расслабленно выдыхая дым, я мельком выглянул в окно и моё сердце пропустило удар. Та самая девушка была во дворе! Она не просто ходила, она металась из стороны в сторону, явно не находя себе места.
«Что за херня, какого она здесь забыла? — я ощутил что-то похожее на смесь паники и злости, — Это что, какая-то глупая шутка?»
В тот момент я почему-то почувствовал странную необходимость пойти и всё выяснить. Это было совсем не в моём стиле, но я быстро оделся и спустился в подъезд. Однако, у двери, отделявшей меня от холодной улицы и таинственной незнакомки, вся моя решительность куда-то подевалась. Но отступать было поздно, и я вышел из подъезда, слегка дрожащими руками зажёг сигарету и принялся изучать снег у себя под ногами. Смелости посмотреть в сторону девушки у меня уже не нашлось.
Буквально через несколько секунд я понял, что больше не слышу звука её шагов и похрустывания снега, эхом отдававшихся от холодных стен. Замерев, я поднял глаза и увидел, что она стоит неподалёку и смотрит прямо на меня.
«Вас обнаружили», — стало моей первой мыслью.
«А она очень красивая», — стало второй. Огненно-рыжие волосы, заколотые в два коротких хвостика, янтарные глаза, красивая фигура, подчёркнутая пальто. Такой прекрасной девушки я ещё не видел. Или видел? Весь этот образ казался мне смутно знакомым. От него веяло летом, теплом, солнцем…
«Откуда это всё, когда вокруг чёртов январь…»
Под её взглядом я почему-то не чувствовал себя неуютно, хотя ожидал этого. Я даже перестал нервничать. Как-будто в нашей встрече не было ничего необычного.
«Расходимся! На на что тут смотреть!»
Но конечно, всё это было очень странно. Внезапно девушка направилась ко мне.
— Семён? — неуверенно спросила она. В её глазах смешались узнавание и испуг, и я окончательно запутался.
— Да?
— Семён, это ты? Семён Персунов?
— Да я это, я, а кто, собственно, спрашивает?
Я пытался храбриться. И даже добавить голосу уверенности. Моей собеседнице это бы тоже не помешало. Шутка ли, говорить с человеком, который чувствует себя более неуверенным, чем я. Это как найти на дне Марианской впадины ещё одну.
— Ты меня не знаешь, да и откуда тебе… Я…
Девушка запнулась и уставилась мне на ботинки.
— Зачем ты за мной следишь? Это какая-то шутка? Тебя надоумил кто-то из моих знакомых?
— Знакомых?.. Нет, дело не в этом. Это всё очень странно, я даже не знаю, с чего начать.
Мне очень хотелось посоветовать начать с начала, но я сдержался. Трудно поверить, но ей сейчас даже хуже, чем мне.
— Так как тебя зовут? — я постарался вложить в этот вопрос всю возможную благожелательность. Получилось не очень.
— Алиса. Алиса Двачевская.
«Странная какая фамилия, я бы точно запомнил. А я тогда Семён Нульчановский».
— Так, я Семён, это мы уже выяснили… Теперь давай попробуем узнать, что ты делаешь у меня во дворе в четыре утра.
Надо сказать, что этот диалог потребовал всех моих коммуникативных способностей. Но мне действительно было очень любопытно, так что стоило постараться.
Девушка собралась и с вызовом взглянула на меня.
— Послушай. Я сейчас буду говорить странные вещи, а ты будешь молча слушать. Дослушаешь до конца — можешь звонить в Кащенко. Договорились?
Внезапная смена манеры разговора отчего-то совсем меня не удивила. Скорее наоборот. Я молча кивнул и приготовился слушать. Алиса вытащила из кармана пачку сигарет и закурила. Глубоко затянувшись, она начала.
— Суть такова. Мне приснился сон. Он был очень ярким, казался почти реальным. Когда я проснулась — ощутила… невосполнимую утрату и пустоту. В этом сне был ты. Точнее, я ещё не знала, что это ты, это был просто некий Семён Персунов. Казалось бы, был сон и забылся. Но этот никуда не уходил. Я помнила всё, каждую мелочь. Это мешало думать, мешало работать, мешало просто сосредоточиться на своих проблемах. А пару недель назад, когда я ехала по делам на автобусе, увидела тебя, идущего по улице с пакетами из супермаркета.
— А какой был автобус? — перебил я. Мне показалось, что это очень важно.
— Ну, старенький такой, красный…
— Я про номер маршрута.
— Четыреста десятый, а что?
— Да нет, ничего. Не знаю, зачем спросил. Продолжай.
Алиса зябко повела плечами и собралась продолжить.
»…А почему бы и нет? На маньяка она не похожа, а красть у меня нечего», — пару секунд я размышлял о том, допустимо ли приглашать даму в мой гадюшник, но потом решил, что здоровье важнее чувства прекрасного.
— Эм, Алиса… Тут прохладно, не май месяц. Хочешь, зайдём ко мне, расскажешь свою историю в тепле. Предложение странное, но и твоя история обещает быть не лучше.
Девушка смерила меня оценивающим взглядом, видимо, сочла неопасным, и коротко кивнула.
— Да, зайдём. От горячего бы не отказалась, я уже несколько часов на улице.
Мы поднялись в квартиру. Я испытывал жгучее чувство стыда за бардак вокруг, но делать было нечего. Впрочем, Алису, казалось, это совершенно не волновало. Мы расположились на кухне, где я разлил чай в две щербатые кружки и поставил пепельницу перед гостьей.
— Прости, — я широким жестом обозначил окружавший нас уют, — я…
— Ничего, не важно.
Алиса помолчала несколько секунд, собираясь с мыслями, а потом продолжила рассказ.
— Так вот. На чём я остановилась?
— Ты ехала на четыреста десятом и увидела меня.
— Да, точно. Я увидела тебя. Крикнула водителю остановиться, но хрен там. Это ведь не такси. «Может мне развернуться и ехать за той серой машиной?» — передразнила она водителя автобуса. Вышла на следующей, побежала туда, но тебя и след простыл. Ну, я махнула на всё это рукой, мало ли парней, похожих на людей из сна… Но я ошиблась. Следующие две недели почти не могла спать. Мне постоянно снился тот же сон, точнее, его кусок… с тобой. Я спрашиваю тебя, зачем ты сейчас со мной здесь. И так каждую ночь. Каждую. Чёртову. Ночь. Снотворные не помогали, врачей… я не люблю. В общем, решила тебя найти. И вот уже две недели, как дура, брожу по твоему району. Думала, что шизанулась, но нет. Увидела тебя у аптеки, но не решилась подойти. Правда, потом побежала за тобой. Подъезд не успела заметить, только дом.
Тут я заметил в глазах Алисы слёзы.
— Я испугалась, что потеряла тебя, что это был не ты, что я не смогла… Я так устала. Я так бесилась, что не подошла к тебе, когда ты на скамейке сидел. Носилась по двору и не знала что делать. Ждать до утра? Ехать домой? Орать вверх, надеясь, что ты услышишь?
Она пожала плечами и грустно улыбнулась.
— Ну, дальше ты знаешь. Я подошла к тебе и начала рассказывать истории. Одну охуительнее другой. Про сны какие-то, про поиски, про вопросы…
Она нервно схватила пачку сигарет своими красивыми пальцами, долго щелкала зажигалкой и наконец, смогла закурить.
— Идиотизм, да?
— Ну… Да. То есть нет, не идиотизм, просто очень странная история. Не хочу сказать, что я в неё не верю, но…
И я действительно не мог сказать, что я верю. Или не верю. Сидя сейчас на грязной маленькой кухне, где в мойке громоздились горы немытой посуды, в убогой квартире задрота, где единственными домашними животными были тараканы, где навеки поселились уныние и одиночество, я чувствовал что-то невероятное. Кажется, это называется дежавю. Я не знал её и одновременно знал. Не помнил и одновременно помнил. Голова шла кругом. Рациональная часть меня решительно восставала против. Мне следовало вежливо попросить девушку уйти и ненавязчиво посоветовать посетить доктора, а может — меньше пить.
«Столичной», — мелькнуло в моей голове. Совершенно идиотская мысль. С чего бы ей пить водку?
Алиса пристально смотрела на меня. Теперь было в её взгляде что-то отрешённое, будто она с самого начала была готова к тому, что я подниму её на смех. Будто она даже не надеялась на положительный исход.
— Это я тебе ещё не рассказала, где мы с тобой были в этом сне, — девушка, не дождавшись какой-то реакции с моей стороны, хмыкнула и закурила ещё одну.
— А где?
— В пионерлагере «Совёнок». В Советском Союзе. И мы там с тобой были пионерами. Не самыми прилежными, конечно… Но пионерами. Красные галстуки, горн, линейка, вот это всё. Ну? Вызываешь санитаров? Или мне просто закрыть за собой дверь?
— Полицию правды вызову.
— В спортлото напиши, умник.
— Ладно, ты лучше вот что скажи. Как ты поняла, что я именно из этого района? Мало ли, куда я шёл с пакетами…
Двачевская ухмыльнулась.
— Ну, смотри. Я увидела у тебя на рукаве характерную серую грязь, такая грязь есть только в трёх районах Москвы. Одет ты был легко, значит был недалеко от дома. Судя по количеству пакетов, еду ты покупал на себя одного…
— Ты серьёзно?!
— Нет, просто я подумала, что в «Пятёрку» на другой конец города никто не ходит. Как видишь — не прогадала.
Алиса поднялась со стула и убрала сигареты в карман джинсов. В этот момент всё внутри меня буквально закричало:
«Останови её! Так не должно быть! Не дай ей уйти!»
Я протянул к ней руку и коснулся её ладони. Меня наполнила абсолютная правильность происходящего.
— Что мы будем с этим делать?
В голове этот вопрос звучал лучше. Рыжая долго и пристально смотрела на меня. Сперва я подумал, что она оценивает мою внешность, которая, видимо, отличалась в худшую сторону от образа во сне. Но быстро отбросил эту мысль. Девушка явно думала о другом. Наконец, она решилась.
— Может, встретимся ещё раз?
— Завтра, Алиса?