Немой маугли волшебного мира: становление Лорда

      Урок Зелий проходил в «штатном» режиме. Профессор мрачно кружил по классу, время от времени выдавая свои язвительные замечания в отношении тех или иных криворуких и косоруких студентов. И да, даже «своим» периодически доставалось, только на три-четыре тона ниже. Шипел декан в основном на Крэбба и Гойла, которые у нас в зельях были подобны Лонгботтому.        Не знаю уж почему, но у них никогда не получалось хоть сколько-нибудь путное зелье. А вроде чего тут сложного? Знай себе соблюдай правильные дозировки, циклы и фигуру помешивания, и порядок закладки ингредиентов в котёл. Ну, и магия, конечно, вливаемая в варево посредством лопаток для помешивания. Или при резке того или иного ингредиента. В общем, свои тонкости есть, но всё равно, что суп варить. Правда, суп, при несоблюдённых пропорциях вряд ли станет в конечном итоге отравой, ну, если не считать передозировки специй типа соль и перец. Всё остальное в супе вполне можно и перетерпеть. Ну, чуть гуще получится или жиже, но без вреда для организма. А вот в зельях любое отступление от точной дозировки — это, да. Это фиаско и отрава на выходе. И вот не знаю почему, вроде Крэбб и Гойл дураками не были, да и Лонгботтом лажал больше потому, что профессора до икоты боялся, но не получалось у них ничего даже на «Удовлетворительно», не говоря уже о «Выше ожидаемого» или «Превосходно».       Ещё один момент. Все слизеринцы и уж точно я ещё на первом курсе просекли тот момент, что рецепты, которые выписывал декан на доске перед практикой, отличались от рецептов в учебнике. И варили по рецептам декана, правя их в своих учебниках. А потому у всего нашего курса, за двумя исключениями, зелья всегда выходили не меньше, чем на «Выше ожидаемого». Гриффиндорцы же, в пику декану наверное, предпочитали варить по учебникам. Идиоты, что с них взять. А потому даже у их заучки Грэйнджер зелья выходили среднего качества, как раз на «Удовлетворительно». А она ещё и обижалась на профессора. Да, её зелья по описанию выходили в точности по учебнику, вроде бы можно поставить «Превосходно», но ёпт… Тебе мелом по доске пишут улучшенный вариант зелья, а ты его ни в грош не ставишь и предлагаешь травить будущих пациентов, ну, это в случае если… бурдой весьма среднего качества, вместо того, чтобы сварить первоклассное зелье, раз уж у тебя есть возможность учиться у самого Мастера. Естественно, профессор злился.       Странная она.       В тот раз, покидая класс и спеша на урок ЗОТИ, я всё-таки уловил момент, когда она воспользовалась хроноворотом. Вот только что шла за спинами Поттера и Лонгботтома, а вот её нет. Растворилась в воздухе! Я даже успел заметить этот интересный процесс — как она медленно тает, подобно привидению. И это «лучшая» ученица своего потока! Никакой техники безопасности! А её ведь предупреждали — никто не должен видеть! А она прямо в коридоре! Да за спинами студентов. Но… Вот я же обернулся в нужный момент?! А что там в прошлом? Где она появилась? Хроноворот переносит только во времени, но не в пространстве. Значит, если она им воспользовалась тут, то и проявиться в прошлом тоже должна именно тут. Напомню — прямо в коридоре! Она что? Думала, коридоры тут пустынны, как Сахара, что ли? Так даже в Сахаре бедуины могут вынырнуть из-за любого ближайшего бархана! Как она ещё не попалась?       Дура. Но ещё слишком рано. Вот дойдёт до «кондиции», да с зельями от Поттера, вот тогда самое время будет.       На подходе к кабинету Поттера отвлёк Вуд. Ах, ну да, намечался первый матч по квиддичу, и Вуд словно с цепи сорвался, гоняя свою команду и днём, и ночью. А учитывая, что у них произошло аж две замены, Поттер жаловался Малфою, что проходу не даёт. И вот опять изменение моих данных. Поскольку Малфой не ходил на УЗМС, как и Поттер, впрочем, никакого ранения с ним не случилось и матч этот будет именно Гриффиндор — Слизерин, а не с Хаффлпаффом, что, возможно, и облегчило бы Вуду «обкатку» новых загонщиков. Всё-таки у барсуков команда заметно слабее нашей, да и воронов тоже. Барсуки последние несколько лет всегда последнее место в школьном турнире занимали и не только в квиддиче. Вот только в прошлом году, когда у них ловцом стал Седрик Диггори они с трудом отвоевали себе третье место, свергнув воронов. Но выезжали, получается, только за счёт способностей своего ловца. У гриффов же команда была сильная, даже не учитывая двух безбашенных болванов.       Завидев это дело, я хмыкнул. Вуд, козёл, сейчас так подставляет Поттера, что врагу не пожелаешь. Вот уж точна поговорка: с такими друзьями никаких врагов не нужно. Люпина сегодня не будет — полнолуние. Сегодня его замещает наш декан. Как, думается мне и в последующие такие «особые» дни.       Мы чинно расселись на своих привычных местах. Декан уже стоял за кафедрой. Вот вошла Грэйнджер, запыхавшаяся и растрёпанная, словно не пару пролётов преодолела, а как минимум из Гриффиндорской башни прилетела. Не на метле. И сходу вопрос в лоб нашему декану:       — А где профессор Люпин?       Никакого такта. Нет, понятно, что она, как и многие гриффы нашего декана недолюбливает, но всё-таки элементарное уважение к Учителю, Профессору и просто Старшему могла бы проявить? И вообще, какое ей дело до Люпина? А спрашивает так, словно они только что не любовники, и то, в силу её возраста, и она имеет на это право. Но в том-то вся и фишка. Люпин ей никто и звать никак, и никакого права совать свой нос в его дела, как и спрашивать, почему он отсутствует на уроке, она не имеет. На что и указал декан, осадив зазнайку:       — Вы уже стали директором этого заведения, мисс Грэйнджер? Иначе я не могу объяснить себе тот факт, почему вас интересует замена преподавателя на его уроке! Сядьте!       Грэйнджер, набычившись, устроилась за партой. Уизли, тоже недобро сверкавший глазами на профессора, сидел теперь на самом отшибе и один. Но этот хотя бы молчал. Всё же чувство самосохранения и у него присутствует. Поттера-то теперь рядышком нет, чтобы тут же прикрыться его «широкой» спиной и Славой. Как и Дамблдора, который бы спустил ему грубости в сторону профессора, как это часто бывало ранее, и Уизли отделывался всего лишь баллами. Теперь же хоть один намёк, даже к самому ненавистному преподавателю в школе — и гуляй ветер в поле. Он краснел, кипел, пучил глаза, но молчал.       Несколько минут в кабинете царила тишина: профессор отмечал в журнале посещаемость и бегло просматривал темы прошедших уроков. Ну, по крайней мере, я так предположил, потому, что декан шуршал пергаментами на столе Люпина.       — Итак, — заговорил, наконец Снейп. — Я смотрю, вы ужасающе отстали по программе.       Тут дверь в класс распахнулась и в неё влетел Поттер.       — Извините, профессор Люпин, я… — и остановился, увидев на месте преподавателя нашего декана.       — Урок начался десять минут назад, Поттер, минус десять очков Гриффиндору. Садитесь.       Гарри сдвинулся с места и уселся на своё место, но тут же поднял руку.       — Простите, сэр. Но для меня это важно, что с профессором Люпином? Это его болезнь, он говорил, что неважно себя чувствует…       Декан окинул студента взглядом, кивнул каким-то своим мыслям и, что удивительно, всё-таки ответил, чем привёл остальных гриффиндорцев в полное недоумение. Грэйнджер-то он осадил не задумываясь.       — Да, ему нездоровится. Угрозы для жизни нет.       Декан оглядел класс.       — Поттер прервал меня на том, что в журнале у профессора Люпина не записаны темы, которые вы прошли…       — Сэр, мы прошли боггартов, красных колпаков, ползучих водяных и гриндилоу, — перебила Снейпа Грэйнджер, совсем безбашенная, какой там Рэйвенкло (!), только Гриффиндор, теперь я понимаю выбор шляпы. — Сегодня мы должны были приступить…       — Помолчите, мисс Грэйнджер, — оборвал ее декан. — Я не спрашивал, что вы прошли. Мне лишь хотелось указать на безалаберность профессора Люпина.       — Люпин — лучший учитель Защиты от темных искусств, — заявил Дин Томас, и со всех сторон послышался одобрительный шепот.       Если не считать первого не очень удачного урока, когда профессор открыл страхи гриффиндорцев перед нами, их исконными врагами… Нет, там было вполне понятно, что боггарта лучше одолевать числом, если уж не озаботились амулетами, но учитывая ситуацию в школе и отношения между двумя факультетами… Это было недальновидно с его стороны.       Да и не раскрыл профессор тему полностью, оставив это на откуп самостоятельного изучения. Но это такие сознательные как мы, рэйвенкловцы и даже хаффлпафцы могли преодолеть и написать нормальное эссе по заданной теме, заодно проработав и неозвученные вопросы. А вот Гриффиндор, без животворящего пинка и подсказки в виде лекции, где нужное затрагивалось хотя бы вскользь… Это профессор просчитался. Гриффиндорцы традиционно не делают больше того, что нужно или показано на уроке. За исключением пары студентов. Той же Грэйнджер, например. Или таким был сам Люпин в свою бытность студентом. Что-то мне такое вспоминается, что он был тоже вроде заучкой и достаточно ответственным, чтобы получить значок старосты факультета. Но это явно не относилось ко всей их компании Мародёров.       В общем, на поверку оказалось, что Люпин, действительно, не самый худший учитель. А уж по сравнению с двумя предыдущими, так и вовсе выдаёт мастер-класс. Кстати, через отца Драко мы все знали не только о его «пушистой» проблеме, но и знали так же, что у профессора есть учёная степень. Не Мастер, но соответствующее отделение Эдинбургской Высшей Школы Магии он закончил. Это что-то среднее между ПАУК после Хогвартса, но ещё не уровень Университета, хотя какие-то учёные степени там защищали. Так что профессором он звался не с потолка.       Так что и среди слизеринцев он пользовался уважением.       — Вам легко угодить. Люпин не утруждает вас домашними заданиями, а с красными колпаками и водяными справится и первокурсник.       Декан был не совсем справедлив, но все к этому уже привыкли. Действительно, красные колпаки и водяные — это программа первого курса, но кто у нас был тогда профессором? Вот то-то и оно. Люпин начал с азов, будучи наслышан о предыдущих профессорах, и в моих глазах это немного подняло его авторитет. А судя по тому, что Поттер беспокоится о профессоре, они с ним таки наладили какой-никакой контакт. Насколько я «помню», Люпин до последнего не признавался Поттеру, что он не только учился с его родителями вместе, но и был закадычным другом в Поттеровской компании. А ведь сейчас Поттер ждёт появления своего крёстного. Оправданного крёстного. Но тот всё не появляется и не появляется. Что же теперь смущает Люпина признаться? Может, его собственное нежелание появиться в жизни ребёнка закадычных друзей не в тот момент, когда он был остро нужен, а только сейчас? Спустя двенадцать лет? Интересно. Нужно будет спросить Поттера.       — Сегодня мы будем проходить… — Декан перелистал учебник и раскрыл последний параграф. —…оборотней.       — Но, сэр, — снова не сдержалась Грэйнджер, я возвёл очи горе и хлопнул себя по лбу, Драко хихикнул, — до оборотней еще далеко, мы только-только добрались до…       — Мисс Грэйнджер, — ледяным голосом осадил заучку декан, — мне кажется, учитель здесь я, а не вы. Откройте учебники на странице триста девяносто четыре, — Снейп снова обвел взглядом учеников, преимущественно гриффов, конечно, наши-то уже вовсю шуршали страничками. — Вы слышите, что я сказал!       Недовольно бурча и переглядываясь, класс открыл книги.       — Кто мне скажет, чем оборотень отличается от обычного волка?       Все молчали. Мы по привычке, да Снейп и не нас спрашивал — это было очевидно. Грэйнджер, как обычно, подняла руку.       — Ну, кто? — декан скривил губы, не удостоив студентку даже взглядом. — Ваше молчание, как видно, означает, что профессор Люпин не объяснил вам даже основных различий между…       — Вам же сказали, — не удержалась Парвати, ну, вот, кто её просил открывать рот? Вроде бы казалась вменяемой гриффиндоркой, впрочем, была бы настолько вменяемой — пошла бы вместе с сестрой на Рэйвенкло, — что до оборотней мы еще не дошли…       Поттер и Лонгботтом, что характерно, тоже закатили глаза и с осуждением посмотрели в сторону своей сокурсницы. Поттер даже фыркнул.       — Молчать! Так-так. Вот уж не думал, что есть третьекурсники, которые не умеют отличить оборотня от волка. Вы так отстали!       — Сэр, — Грэйнджер не опускала руки, — оборотень отличается от простого волка очень немногим. Нос оборотня…       — Мисс Грэйнджер, вы уже второй раз выскакиваете с ответом, когда вас не вызывали, — перебил ее Снейп. — За то, что среди вас имеется столь докучливая всезнайка, лишаю Гриффиндор еще пяти очков.       Грэйнджер залилась краской, опустила руку и, едва сдерживая слезы, уставилась в парту. Каждый в классе хоть раз назвал её всезнайкой.       — Поттер?! Может, я от вас услышу ответ на свой вопрос?       Поттер встал с места, как то и полагается при ответе учителю, и понеслось. Драко даже рот приоткрыл от удивления. Всё же умеет Поттер преподносить сюрпризы.       — Да, профессор, сэр. Во-первых, нужно отличать понятия: анимаг, оборотень и ликантроп, — со вздохом начал Гарри, хотя руку и не поднимал, но ведь это не первый случай, когда наш декан цеплялся именно к нему. — Анимаг — это маг, превращающийся в животное, птицу и даже насекомое или обитателя пресноводных и морских пучин по своей воле. Это Высшая Трансфигурация, затрагивающая и его одежду, и украшения, и прочие аксессуары, которые на этот момент находятся на анимаге. Естественно, при этом они почти полностью сохраняют человеческий разум и чувства. Может, на первоначальных этапах их немного заносит… Чаще всего это зависит от наследия. Если в роду были оборотни, то животная часть в анимагическом превращении может первоначально сильно лидировать…       — Поттер! Это отлично, что вы знаете об анимагах, но я просил рассказать об оборотнях!       Поттер скосил глаза на открытую страницу учебника.       — Простите, профессор, сэр, но точно об оборотнях или всё-таки о ликантропах, о которых тут идёт речь? — он ткнул в страницу.       Декан сверкнул очами, но замечания не сделал. Уже только от этого большая часть гриффиндорцев выпала в осадок — как так? А вот Грэйнджер нахмурилась и уткнулась в учебник. Уизли скривился, словно съел кислющий лимон.       — Хорошо, ликантропах, — согласился профессор.       — Но всё-таки обращу внимание на тот факт, что ликантроп — это не оборотень. Ликантропия — это болезнь вирусологического характера, передаётся через слюну при укусе ликантропа в момент обращения. То есть в полнолуние. В обычное время его укус безопасен. Если вообще, человек, заражённый ликантропией станет на вас бросаться, вне…       — Поттер! Не причины ликантропии, а признаки, по которым можно отличить ликантропа!       — В момент обращения ликантропа, когда он уже в виде волка, от волка среднестатистического, лесного жителя, санитара леса…       — Поттеррррр!       — Во-первых, размеры. Ликантроп существенно крупнее обычной среднестатистической особи волка. Имеется ряд различий в масти. Обычные волки могут быть с проплешинами, так называемыми, подпалинами. Цвет их шерсти зачастую на одной особи варьируется от самых тёмных оттенков до самых светлых — на пузе и внутренней стороне задних и передних лап, почти до белого. Ликантроп же всегда одной масти во всех, так сказать, направлениях. Конечно, существуют и среди волков такие цельные одномастные особи, но это всё же большая редкость. Имеется ряд различий в строении морды. У ликантропов более широкая переносица, и более крупные ноздри и сама морда, так сказать — тупая. У волков морда обычно вытянутая и узкая. Всё, конечно, в сравнении с размером конкретного волка. Глаза у ликантропов всегда жёлтые. Ярко-жёлтые. Всегда. У волков, хоть такой цвет радужки и встречается, хотя обычно глаза карие, но по интенсивности менее выраженный, и имеет примеси. Ну, и, наверное, два самых главных отличительных признака волка от ликантропа. Волки никогда не охотятся в одиночку. Только стаей. И никогда же не нападают на человеческие жилища. Ну, за исключением особо голодного года. И даже тогда они нападут на овчарню, коровник, курятник, но не на человека. В этом отношении они весьма разумны. То же касается встречи в лесу — волк, скорее всего, просто обойдёт вас по широкой дуге. Ликантроп же… Всегда стремится именно к человеческому жилью. И нападать предпочитает именно на людей. Их безумие видно невооружённым взглядом. Если не разорвать, то заразить. Это заложено в самом проклятии ликантропии. Ведь изначально — это было именно проклятие, наложенное…       — Достаточно, Поттер, — оборвал его профессор Снейп. — Вижу, какие-то учебники вы всё-таки читаете. Пять баллов Гриффиндору за ответ.       Тут уж вообще все выпали в осадок — Снейп назначил баллы гриффиндорцам!       /Времена меняются. Дамблдора в школе больше нет, гриффам больше никто не подыгрывает,/ — тут же нацарапал я записку и передал её Теодору, который сидел рядом, тот передал её дальше по цепочке.       Снейп сделал вид, что не видит неустановленной переписки своих змеек.       — Но за словоблудие снимаю три балла. Отвечать нужно на конкретно поставленный вопрос, мистер Поттер. Почему никто не записывает?       Баллы — баллами, но уверен, что в личный табель Поттера будет поставлена оценка «Превосходно». Студенты заскрипели перьями и зашуршали пергаментами. Грэйнджер свирепо смотрела в сторону Поттера. М-да.       Интересный момент, кстати: в учебнике ничего не говорилось об оборотнях, именно, как заметил Поттер, оборотнях, а не ликантропах. Так же как там не было информации об анимагах, впрочем, эту инфу можно было выудить из учебников по Трансфигурации за старшие курсы, которые Грэйнджер, естественно, уже прочитала. Так же там не было никакой информации о том, что из себя представляет, собственно, ликантропия и истории её возникновения. А Поттер это знал, если судить по его «словоблудию», как это изящно обозвал наш декан. В учебнике были даны только отличительные признаки и, собственно, способы борьбы с данными «оборотнями». Данными методами выступали: серебро (меч, кинжал), цепи и прочные клетки. Магические способы воздействия на ликантропа в обороте не действовали, так что ни Ступефай, ни Протего не помогут. Небольшой сноской шла информация о том, что в таком-то году было запатентовано Антиликантропное зелье, которое позволяло удержать больному разум в полнолуние, но не избежать оборота. И ни слова о том, кто это зелье изобрёл и запатентовал.       Впрочем, вся эта дополнительная информация находилась в прямом доступе в самой библиотеке, где её, собственно, выудил и я сам. Меня заинтересовала проблема оборотней, всё же один из преподавателей в этом году… А оказалось, что он не оборотень в прямом смысле слова, а ликантроп. Одно зацепилось за другое, это другое за третье и так, по цепочке я и накопал всю возможную информацию. Поттер кратко выложил почти всю эту информацию в своём ответе. Мне же остаётся только дополнить тем, что же такое оборотни. Настоящие оборотни.       Собственно, магическая раса. Они могут превращаться не только в полнолуние. Оно им вообще ни листом, ни ветром. Разум при этом сохраняют. Разве что молодняк в первые свои обороты может поддаться инстинктам полностью, но для этого их первый оборот всегда контролируется старшими в стае. Кстати, обращаться оборотни могут не только в волка. Всё зависит от Рода-племени. Это могут быть и кошачьи, и куньи, и медведи, и лисы, и… Да кого только нет! И все они выходцы из разных миров, так или иначе попавшие и осевшие в нашей магической реальности. И птицы разных калибров и форматов среди них тоже есть. Но вот если анимаг превращается вместе со всем, что есть на нём в момент обращения, то оборотням в момент оборота лучше разоблачиться. Иначе одежды они лишатся.       А ликантропы бывают только волчьего вида. Почему? Ну, так Поттер же сказал — проклятье. Кстати, появились ликантропы сравнительно не так давно, веке в шестнадцатом. Один из родов оборотней-волков, проживающий на территории Франции Жеводан, получил откат от магии за свою жестокость — утратили возможность превращения. Это было лет за сотню до проклятия. Но жестокости они своей не утратили. И вот ведьма, которую они «травили» своей «стаей», умирая, наложила на их тогдашнего вожака своё предсмертное проклятье, которое и выразилось в виде ликантропии. Снять его не смогли. Мало того, что предсмертное, так и ограничительного условия никто не знал. Ведьма умерла до того, как его установила. Но именно из-за того, что это было предсмертное проклятье… Оно сработало. И какое-то ограничительное условие есть, она же о нём думала, как минимум, иначе бы не сработало, но сказать не успела. Умерла раньше. Теперь они не могли оборачиваться по своему желанию, но переворачивались в полную луну и полностью теряли разум. За небольшой промежуток времени этот Род-племя практически вырезало само себя, а там пошло-поехало (1). Как звучало само проклятье, теперь уже тоже никто не помнит — свидетелей не осталось очень быстро. Буквально в следующую луну все были погрызены.       — Домашнее задание к понедельнику: написать два свитка о том, как распознать и обезвредить оборотня. Давно пора взять вас в руки, — объявил декан со звоном колокола.       Гриффиндорцы поспешно закидали учебники и пергаменты в сумки и рванули на выход. Все, кроме Поттера. Я же не спеша тоже складывал свои причиндалы и думал, куда мне податься после обеда. У нас было окно — ночью Астрономия. Выбор был большой: библиотека, Выручай-комната, но там, скорее всего сейчас опять осядут Драко с Поттером, гостиная.       В работе с артефактами и амулетами я пока сделал перерыв. В практике. Мне ужасно не хватало теоретического наполнения своей головы. Вот этим я и занимался на досуге, которого было весьма и весьма мало. Так что библиотека стала моим вторым домом. Наверное, в библиотеку — сделаю эссе по заданным предметам, чтобы разгрузить выходные.       — Ты идёшь? — Тео тронул меня за локоть.       — Профессор, — послышался голос Поттера, и я весь превратился в слух.       В классе, кроме него, меня и Тео, ну, и декана, конечно, никого больше не было.       — Вы же готовите профессору Люпину Антиликантропное? — и прямой взгляд в глаза учителю.       За кафедрой раздались редкие хлопки.       — Браво, мистер Поттер. Однако, что-то в вашей черепушке всё же водится. Давно знаете или Люпин сам похвастался? С него станется, — издевательская усмешка.       Поттер стрельнул взглядом на нас с Тео, я кивнул, мол, уже давно в курсе.       — Сам догадался. Помните, вы при мне приносили ему напиток… Тогда, перед уроком с гриндилоу… То полнолуние… У нас уроков на тот момент не выпало, но я спрашивал у старшекурсников. Вы у них тоже тогда замещали. Одно к одному…       — Да, готовлю. Не в моих правилах оставлять студентов наедине с потенциальной опасностью, да и Попечительский Совет одобрил его кандидатуру только при условии…       — Ясно. Спасибо, сэр.       Лицо декана скривилось, и я, вот честно, не смог разобрать эту гримасу. Что она выражала. А я вдруг вспомнил ещё одно немаловажное дело, к которому Поттер имеет непосредственное отношение. И как я мог забыть? Всему виной первоначальный загруз и некоторая адаптация после каникул. Утрясание своего собственного внутреннего графика и расписания.       — Тео, мне с Поттером переговорить нужно, — спохватился я в коридоре и рванул за гриффиндорцем, не заметив странного взгляда Нотта.       Кричать не стал, пусть вокруг никого и не было, но за поворотом мог оказаться кто угодно. А догнать быстрого Поттера, натренировавшегося в бегах от своего кузена с его шайкой, как оказалось было сложно даже для регулярно тренируемого меня. Но я его-таки догнал. Догнал, дёрнул за рукав мантии. Тот оглянулся. После мы завалились в какой-то пустой и заброшенный класс.       — Поттер! Предложение есть!       — Какое?       О, Драко, ты мне друг, но если ты ещё сам об этом не подумал, то я упускать возможность не стану.       — Василиск!       — Что? Герд, у тебя жара нет?       — Да нет у меня жара! Василиск этот, который в прошлом году тут безобразничал, а ты его прикончил. Теперь это твоя законная добыча. Ты знаешь, сколько за него выручить можно?! А он у тебя там без дела тухнет!       Вообще-то я надеялся на прохладу и особую консервационную атмосферу подземелий и что ещё не слишком поздно.       — А-а-а! Вот ты о чём.       — И на Тайную комнату глянуть охота, что есть, то есть, отрицать не стану.       — Я его всё равно продать не смогу. Действительно, жаль — пропадёт.       — А вот тут ты не прав. Продать сможешь через посредника.       — Тебя, что ли?       — Почему бы и да?! У меня никаких ограничений по финансовым вопросам в магическом мире, по известным причинам, нет. Я волен поступать, как хочу. Могу арендовать для твоего Васи сейф в Гринготсе.       — За мзду, конечно?       — Ну, не без этого. Каждый должен думать о своём будущем. Мне надеяться не на кого, родительского сейфа в банке я тоже не имею. А тут такая возможность… Прямо слёзы на глаза наворачиваются.       — Слизеринец!       — Так я отрицаю, что ли? Кстати, тебе это тоже весьма и весьма выгодно. С моей помощью ты обзаведёшься своим собственным состоянием уже сейчас, а не через пять лет минимум, а то и десять. Что там в завещании у твоего деда, напомнишь? И это будут именно твои деньги, а не чьи-то там пожертвования Мальчику-Который-Выжил. Так как василиск — твой и только твой трофей. Безоговорочно. А мне и одного процента за посредничество хватит. Ты представляешь какая там в конечном итоге будет сумма?       — Нет. Но мне нравится твоя идея. Только как мы это провернём?       — Ну, для начала нужно наведаться в подземелья и проверить, как там тушка Васи поживает. Оценить его размеры. Мне. Я же только по твоим словам могу их представить. А там… Вот поглядим и дальше планировать будем. А с сейфом… Так меня никто в школе на каникулах держать не станет. Я же — не ты.       Поттер усмехнулся.       — Да и вообще — у меня с разрешением на выход в Хогсмид полный порядок. А кто сказал, что мы только по Хогсмиду гулять должны? Многих родители через камины забирают по домам. Так что и я смогу в Лондон в Косой переулок смотаться и в Гринготтс. Но сначала нужно оценить объём работ в подземельях. Возможно, придётся кого-то ещё привлекать. Васька же большой, как я понял… Но вообще, есть у меня идейка, как его оттуда вытащить, но опять же… Сначала осмотреть нужно.       Идея по вызволению огромной туши василиска из подземелий состояла в банальной покупке сундука с расширенным пространством. Сам я такие «громоздкие» чары пока ещё не потяну, хотя на своей палатке их уже опробовал. Но одно дело придать видимому пространству вид всего на пару объёмов больше собственного, а другое — в сундуке зачаровать пространство объёмом с хороший футбольный зал! А именно это будет нужно, если я правильно понял Поттера о размерах змеюки. Ну, поменьше, но всё равно мне пока не по зубам. Так там ещё и сброшенные шкуры валяются. Нет, нет и нет тому, чтобы такое богатство оставалось бесхозным! Купить — проще. Всё равно окупится не то, что сторицей, во много-много раз больше.       — Когда спускаемся? — азартно заблестели глаза Поттера. ------------------------------------- (1) Моя выдумка «от» и «до». Не надо искать подтекст, хотя да, фамилию взяла из какого-то фильма про оборотня. Уже не помню какого. «Жеводанский волк», что ли? (задумчиво).