Немой маугли волшебного мира: становление Лорда

      Тео проводил задумчивым взглядом умчавшегося за Поттером Герда. Проследить, что ли? Нет, к Поттеру он не ревновал, того уже прочно застолбил Драко, и там всё семимильными шагами движется к тому, что в пятнадцать они, скорее всего, отпразднуют магическую помолвку. Но ведь Герд, походу, опять затевает что-то интересное! А он, как и многие другие слизеринцы, опять останется не у дел и узнает обо всём постфактум. Ведь всего лишь стоит обернуться мелким бурундучком и…       Нет, не станет он этого делать. Не сейчас. Герд на него и так ещё пока не смотрит более, чем на простого соседа по комнате, соученика и постоянного партнёра по урокам. Да, с этого года Тео прочно обосновался с Гердом за одной партой на всех предметах. А узнает, что он за ним слежку организовал, — обидится, и ещё как.       Летом у него состоялся ещё один разговор с отцом, который одобрил выбор сына. Папа рассказал, как встретил Герда и Поттера в каком-то ресторане, и намекнул ему, что уж больно свободно Герд чувствует себя в магическом мире. Не в том смысле, что это плохо, но…       Да и сам Теодор уже давно подозревал, что с «опекунами» Герда не так всё радужно и спокойно, как это им «живописует» Герд. Ну, не так уж и живописует, вообще он про них очень мало говорит, только когда без их упоминания вообще обойтись невозможно, а так предпочитает молчать о своей жизни в маггловском мире. Но Тео ещё помнит, как на первых порах учёбы Герд рассказывал, что он сирота и какое-то время даже провёл в приюте. И что до назначения ему опекунов социальными службами вообще жил с матерью просто под мостом в картонной коробке.       Но разве эти самые социальные службы не присматривают за тем, как его опекуны исполняют свои обязанности? Что это такое и с чем едят, они опять же узнали от Герда, который обрисовывал им реалии современного маггловского мира. И делал незамысловатые предположения, что за Поттером велась непрерывная слежка и эти самые органы кое-кем специально «обезвреживались» — просто потому, что эти самые органы не позволили бы Дурслям вытворять всё то, что они вытворяли. То есть заставляли Поттера впахивать, как домового эльфа, наказывали его голодовками и заставляли жить в чулане под лестницей.       На дворе уже давно не девятнадцатый век, и правительства всех стран маггловского мира, особенно Европейских стран, обеспокоенные снижающейся рождаемостью коренного населения, уже давно разработали сотни программ по защите детей. Как признавался сам же Герд, если бы его мама вовремя не сбегала от полицейских облав на бомжей, естественно, прихватывая его с собой, то он гораздо раньше бы попал в приёмную семью, а его мать лишили бы родительских прав. Доходило даже до того, что эмигранты из стран третьего мира, то есть наиболее неразвитых, жили в таких странах как Англия, Германия и Франция только за счёт выплачиваемого им социального пособия на детей, а сами не работали. И это тоже было проблемой маггловских властей. Так как эти программы разрабатывались для того, чтобы стимулировать рождаемость у своих граждан, а не пополнять население за счёт эмигрантов. Но закон един для всех — и тем нахлебникам приходилось выплачивать эти пособия…       Но проблемы маггловского мира мало волновали их как магов, поэтому Тео не слишком уж и прислушивался к тому, что рассказывает и показывает им Герд, открывая изнанку маггловского мира, которую они, даже будучи с родителями на маггловской стороне, вряд ли бы когда-то увидели. Из сказанного Тео только понял, что просто так, в современном мире, к Герду бы никто не позволил относиться, как тому же беспризорнику девятнадцатого века. Повторюсь — времена уже не те.       Но выходило всё ровно наоборот. Так вот, зная теперь, что и как… Становилось понятно — слишком уж легко Герд нашёл возможность путешествовать по магическому миру без сопровождения. Понятно, что магглов в магический мир не затащишь, а если и получится, то от длительного пребывания тут они скорее всего сойдут с ума. Как-то один магглорожденный с Рэйвенкло жаловался на то, что после каждого похода в Косой переулок с родителями они потом долго приходили в себя и даже болели. Слишком сильная концентрация магического поля сказывалась. Один волшебник в доме — ещё ничего, а вот пребывание в магически насыщенном месте сказывалось. И сказывалось сугубо отрицательно. Не поэтому ли магглы-родители предпочитали не пересекать барьер на вокзале, прощаясь и встречая своих детей волшебников сугубо на маггловской стороне?       Это всё понятно, но неужели его опекуны настолько безответственны, что позволяют приёмному ребёнку носиться где он только захочет — и тем более там, где они его просто достать не смогут? А как же в таком случае все эти органы опеки и попечительства, те самые социальные службы? Герд ведь не Мальчик-Который-Выжил, чтобы за ним постоянно присматривали волшебники типа Дамблдора и корректировали память и работу этих самых социальных органов. Но, тем не менее, первое лето, да и второе тоже, судя по рассказам и отца, и самого Герда, этот самый Герд носился где хотел и как хотел.       Что-то в этом было не так. Слишком уж Герд самостоятельный, как для ребёнка. Конечно, Теодору этим летом отец позволил самостоятельный облёт границ. Но это сейчас, когда Тео уже исполнилось тринадцать. И только облёт границ поместья, а в тот же Косой переулок или ещё куда в магическом мире — только с ним, с отцом. А Герд, получается, бегает, где хочет, да ещё и Поттера умудряется «вытащить» из-под надзора!       Что-то с Гердом всё же не то. Вот и намёков в упор не видит и не понимает. А ведь не один Тео вокруг него крутится. Все остальные уже давно всё поняли и только втихую посмеиваются. С Адрианом у них чуть ли не до дуэли дело дошло, но Джемма волей старосты их разняла. Мол, у Герда должен быть выбор, так что ухаживайте оба, а кого он выберет, второй пусть не обижается. Только вот не выбирает Герд никого, ко всем ровно относится. А давить в этих вопросах — это не дело.       Тео вздохнул и отправился в гостиную.       Утешает только одно — Пьюси на последнем курсе, и в следующем году его тут уже не будет. А у Тео ещё как минимум три года, включая этот, на охмурение парня. Тем более что Герд ещё на первом курсе объявил свою позицию — стать кем-то, а не просто приложением к какому-либо Роду. И пусть он тогда ещё не знал, что вполне мог не «бояться» за своё будущее, а просто принять предложение о Партнёрстве от любого из них или стать мужем той же Гринграсс или Паркинсон, но… Даже девочки согласились, что настрой Герда им импонирует куда как больше. Одно дело, зная о своей ценности (а Герд узнал это довольно скоро) сложить лапки и просто «присосаться» к принимающему Роду, другое — он не отказался от своих целей. И это куда как более соблазнительно для всех, чем содержание приживалы ради выживания Рода и Обновления крови. Престижнее и выгоднее иметь полноправного Партнёра, а не Младшего мужа.       А судя по тому, какую литературу читает Герд и тому, что у него за чертежи валяются по рабочему столу в их с Тео спальне… Не то чтобы Тео специально шпионил, но видел и Герда в процессе работы, и пергаменты, которые он оставлял на столе, не скрываясь. А там чертежи как минимум Менора, а не простого коттеджа. Из чего следует, что Герд нацелен получить Титул.       Такое стоит только приветствовать!

***

Хогвартс, личные покои декана Слизерина. Вечер.

      Северус Снейп устало развалился в кресле у камина и призвал бутылку презентованного Люциусом коньяка и бокал. Не сказать, чтобы декан Слизерина напивался каждый вечер, хотя видит Мерлин, после возни с этим стадом криворуких и косоруких бабуинов… А сегодня к тому же имело смысл обдумать нечто невольно подслушанное.       Подслушанное.       Это, видимо, его карма.       Только в этот раз… Ретроспектива.       С самого начала года Поттер не уставал удивлять профессора. Северус с ужасом ждал того момента, когда отпрыск ненавистного Джеймса, наконец, переступит порог Хогвартса. И, несомненно, он будет таким же наглым, разбалованным, нахальным, как и его отец. Ещё и Дамблдор подливал масла в огонь незатухающей обиды, поминая на каждом собрании профессоров, особенно в предыдущий год, до События: "Мальчик так похож на отца!". И поначалу казалось, что дело обстоит именно так.       Невозможный, нахальный, наглый, ленивый придурок. Как и его отец, и только глаза… Глаза Лили, подруги детства.       Учиться не хотел, учебники не читал. Такое впечатление, что он их вообще не открывал! Правила школы нарушал с завидной регулярностью — точь-в-точь олень-отец. И ни грамма от Лили. В команду по квиддичу нахально пролез. Нет, понятно, что МакКошка сама уцепилась за потенциального ловца и пропихнула, но… Сам-то Поттер мог бы вспомнить, что первокурсникам запрещено, и отказаться, хотя бы подождать до второго курса? Нет, какое там. Нам славы хочется и поклонения!       А потом появился Ольгерд Берген. Точнее, он появился с самого первого дня, и Северус нарадоваться на своего студента не мог, но именно на втором курсе этот Берген начал промывать его змейкам мозги относительно Поттера. И Северус рад бы не обращать внимания на эти разговоры, которые не являлись для него тайной, всё-таки он декан, да ещё и Драко их подробно пересказывал. И ведь заставил задуматься всех, а те подключили своих родителей.       А почему декан должен быть исключением? Особенно учитывая тот факт, что «говорил» Берген своим друзьям вполне логичные и умные вещи. Но тем не менее, события первых двух курсов — увы, но только подтверждали то, что Поттер — копия своего отца.       И вот — большой бабах на третьем курсе. Точнее, для Северуса он наступил ещё на Рождественских каникулах второго, когда его вызвала в Больничное Крыло Поппи с паникой в голосе и дрожью в руках: в зельях Поттера крови не обнаружено!       Уже тогда Северус стал присматриваться к своему невольному протеже — ведь обещал Лили присмотреть за её ребёнком и честно выполнял свою роль. Взять хоть спасение во время квиддича на первом курсе.       Не Дамблдору! Лили. Хорошо, что Поттер, который Джеймс, об этом так и не узнал, но незадолго до того момента, как Поттеров скрыли под Фиделиусом, они виделись с Лили. И та стребовала с него клятву. Он же, съедаемый совестью за то, что стал невольным Жнецом, ведь это он передал Волдеморту подслушанное Пророчество, хотя Лили, разумеется, он об этом не сказал, поклялся.       А с Поттером после выписки из Больничного Крыла явно стали происходить некие метаморфозы. И вот — результат этих метаморфоз. Директора сместили со всех должностей, какое счастье и облегчение для Снейпа. С друзьями своими Поттер расплевался в прах и всё чаще его видят в компании… его любимых змеек. А уж сообщение Драко, что они с Поттером Истинные и собираются встречаться…       Как только из Поттера вывели всю гадость, оказалось, что характером мальчишка пошёл как раз-таки не в своего отца, а в мать. И на Зельях-то стал не первым, но из «хвоста» выполз. Лили, помнится, тоже зелья обожала, не то, что Поттер. Тут, конечно, можно найти разумные причины такого поведения: это и тот факт, что мальчишка от них уже успел пострадать, а потому решил взяться за ум и изучить причину своих несчастий. И тот факт, что ему в этом стал помогать Драко, натаскивая… Можно на это сослаться, но и в остальных же предметах пацан пошёл в гору! Тогда как раньше плёлся в самом конце списка успеваемости. И вот сегодня он удивил Снейпа тем, что не только прочитал учебник по ЗОТИ, но и озаботился дополнительной литературой. А ещё тот факт, что без намёков со стороны Снейпа вычислил суть Люпина.       Северус покинул класс ЗОТИ после урока у третьего курса. У него на сегодня ещё были Зелья с пятым и шестым курсами, но это не повод не обедать. Мимо него прошёл Теодор Нотт, вежливо кивнув профессору, а сам Снейп направился к Большому Залу, когда почувствовал, что одна из дверей в какой-то заброшенный класс запечатана заглушающими чарами. Неужели опять Уизли? Сколько раз Снейп их вот так ловил за незаконной варкой их экспериментальных составов! А ведь могут! На отработку их заберут только после ужина, а сейчас обед, который эти энтузиасты-подрывники вполне могут и пропустить, ради своих…       Взмах палочкой и… Сначала разведать обстановку.       — …а с какого перепугу я должен с воплями бросаться на того Пожирателя, который выдал Пророчество Волдеморту? — спросил хорошо знакомый голос — Поттер — у невидимого собеседника.       Впрочем, Поттера тоже видно не было, потому что Снейп пока не открывал дверь, а только деактивировал накинутые на неё заклинания заглушки. Он застыл у двери, поражённый самой темой разговора.       — Ну, — протянул какой-то электронный голос, а, главное, неопознаваемый. — Косвенно это его вина, что Волдеморт, — Снейп передёрнулся, ощутив жжение в меченом предплечье, — стал охотиться за твоей семьёй.       — Сам говоришь — косвенно, — хмыкнул Поттер. — Да и косвенно ли? Во-первых, насколько я понимаю, он не мог не передать это пророчество своему Господину. Я ведь правильно понимаю магию рабской метки?       — Вполне, — всё тот же неживой голос.       — Ну, так вот. Во-вторых, он только пересказал то, что удалось подслушать. Он. Не. Мог. Поступить. По. Другому. Он был на стороне Пожирателей, ему удалось подслушать важную информацию. Любой солдат любой армии в таком случае пойдёт на доклад к своему начальству. Это. Нормально. Это называется — разведданные. Причём здесь, как мне кажется, и ты с этим согласен, больше вины самого Дамблдора, нежели подслушавшего пророчество. Мы уже это разбирали и не будем к этому возвращаться. В-третьих, в пророчестве не было точных и доскональных указаний Кто. Только намёки. Выбор исчислялся на сотни и сотни новорожденных волшебников. И это только в магической Британии, а ведь Волдя насолил многим и в других странах. Вершитель мог оказаться рождённым и там. Мы тоже это уже разобрали. И этот Выбор делал не тот Пожиратель, который подслушал и передал пророчество, а сам Волдя. Сам. Из каких-то своих соображений. Так в чём виноват передавший это пророчество? Вот если бы этот маг сам натолкнул Волдеморду… — Снейп опять передёрнулся, но уже по привычке, Поттер кличку исказил, а потому упоминание имени Хозяина в этот раз не принесло неприятных ощущений. — Но он же этого не делал? В общем, тот маг, Пожиратель, выходит, и не виноват вовсе в том, что Волдя с какого-то перепугу выбрал именно меня и моих родителей. С другой стороны, тогда шли боевые действия по всей стране, а мои родаки были в самой её гуще, хотя бы потому, что отец — аврор. Они погибнуть могли в любой момент и без всякого пророчества. Насколько я понимаю, гибли тогда многие даже гражданские и без всяких пророчеств. Война, блин.       За дверью послышались шаги, шорох, что-то стукнуло.       — Если кого и винить, то это Дамблдора! — вдруг жёстко проговорил Поттер, да так жёстко, как не свойственно говорить подросткам. — Ты опять прав, он виноват, и даже не косвенно! Он поймал подслушивающего Пожирателя? Ну, не он, а трактирщик? Поймал. Знал, что тот является Пожирателем Смерти? Знал. Почему не стёр ему память? Вот уж чем-чем, а заклинанием Обливиэйт бывший директор пользовался на все четыре стороны! Не хуже незабвенного Локхарта. Это я уже тоже прошёл и убедился на собственном опыте.       Интересные разговоры ведёт этот незнакомый Снейпу Поттер. А знает ли он, о ком сейчас говорит? И был бы столь доброжелателен, если бы знал, что это он, Снейп, подслушал тогда это драклово пророчество и передал его Тёмному Лорду? И, кстати, да! Почему Дамблдор тогда не воспользовался заклинанием стирания памяти? Снейп тогда ещё не был Мастером Менталистики и не смог бы защититься от атаки таких гигантов, как Дамблдор или Волдеморт. И амулеты против них — что пушинка против мастодонта. Мастерство он получил как раз тогда, когда понял, что ему нужна защита от Волдеморта. Когда принял предложение Дамблдора по шпионству на Орден Феникса. И получил его в рекордные сроки. От этого просто-напросто зависела его жизнь! И что уж совсем интересно: Дамблдор применял к своему Герою заклинание стирания памяти? Зачем? Впрочем, если учитывать, что зелий в мальце было по самое горлышко, то Дамблдор сразу был не так уж уверен в том, что его марионетка пойдёт по выбранному пути и не станет артачиться. Вот же…       — Не мог стереть, обезвредил бы его каким другим способом. Шла война! Зачистить концы было проще простого. Как я понял, одного обвинения в том, что это-де Пожиратель Смерти, Аврорату бы хватило для оправдания любых зверств в их сторону, вплоть до убийства. А метка там была, если я правильно понимаю.       — Была, — подтверждение.       — Ну вот. Списали бы всё на самооборону — и дело с концами в воду. Ну не будет же Великий Светлый Волшебник покорно умирать под палочкой какого-то там Пожирателя Смерти. Он, естественно, дал бы бой — и победил. Он же Величайший победитель Гринденвальда! Но неужели на Дамблдора эти самые Пожиратели ни разу не покушались?       Какой-то скрипучий звук уже довольно знакомого смешка — Ольгерд Берген? Как, он говорит???!!!       — Покушались, и не раз. И после таких покушений, ты прав, трупы быстренько хоронились, а дела закрывались — самооборона. Вот откуда взялась поговорка, что единственный, кого опасался и боялся Волдеморт — Дамблдор.       Снейп стоял в ступоре, пытаясь прочистить поднявшийся сумбур в своих мозгах. Действительно, почему? Почему Дамблдор его отпустил, прекрасно зная, что он донесёт услышанное до Хозяина?       — Ну, вот! Война — она и не такие прегрешения списать помогает. Однако, Дамблдор не сделал ровным счётом ничего, чтобы столь значимая информация не покинула стен того заведения. Пожурил только: ай-яй, как нехорошо подслушивать! Бред! Это был расчёт. С дальним, ну очень дальним прицелом, как сейчас выясняется. Так что, Герд…       Точно, Берген. Но ка-а-ак?!       - …я могу обвинять того Пожирателя только в том, что он принял неправильную сторону. Но никак не в том, что он — виновник смерти моих родителей. Да и неправильную ли? Я теперь знаю, почему и зачем многие из Пожирателей пошли за Тёмным Лордом, и, как я знаю, теперь раскаиваются в своём выборе. Но так ли уж они были не правы? Террор, лично по мне, — это не выход из ситуации, но изначальные идеи этого Лорда я вполне одобряю. Изначальные! — почти крик.       Абзац и точки! Мальчик-Который-Выжил, символ Света и надежда всех бесправных и угнетённых — на стороне Волдеморта! С поправочкой, правда — того Волдеморта, которого знало старшее поколение магов! Всё. В глазах звёздочки.       Снейп незаметно вернул заглушающие чары на класс, где беседовали два подростка, и на негнущихся ногах отправился к себе в покои. Конец ретроспективы.       И вот, теперь, в своих покоях, сидя в кресле перед камином и потягивая коньяк, Северус пытался вернуть себе душевное равновесие. И только Мерлин знал, каким трудом ему удалось провести оставшиеся у него уроки у студентов и не выдать своего смятения.       Это какой-то неправильный Поттер!       Это не лев! Это змей законченный! Слизеринец до мозга костей!       Снейп отставил едва початый бокал и решительно встал с кресла. Уже через пятнадцать минут он поднимался по спиральному эскалатору к директорскому кабинету. Для учителей и деканов пароли предусмотрены не были, их пафосно произносили только перед студентами, которых по той или иной причине вызывали на ковёр к начальству. Видимо, чтобы не бегали туда по случаю и незначительным поводам. Сейчас в кабинете хозяйничала Спраут как заместитель. Решение Попечительского Совета с кандидатурой нового директора затягивалось, всё никак не могли подобрать.       — Северус? Что-то случилось? — подняла голову Спраут от свитков за массивным столом.       Снейп хмыкнул, разглядев на своём насесте феникса. Вот и ещё одна загадка: Фоукс считался фамилиаром Дамблдора, однако, не последовал за ним в ссылку — как это понимать?       — Да так, Помона, у меня возник один интересный вопрос…       — Я слушаю тебя.       — Не к вам, Помона.       Он перевёл взгляд на притворяющуюся дрыхнущей Распределяющую Шляпу. Спраут только выгнула бровь — заразительный жест, однако.       — Уважаемая Шляпа, — обратился Снейп к интересующему его объекту. — Вы ничего не хотите нам рассказать? — в духе прежнего директора вкрадчиво произнёс он.       В тулье Шляпы прорезалась щель.       — А что конкретно желает узнать уважаемый декан Слизерина?       — Например, не было ли каких-то эксцессов при распределении одного знаменитого на весь магический мир мальчика? Гарри Поттера. Слишком уж вы тогда долго не могли определиться с решением…       — Ах, это… На Слизерине ему было самое место, и я настойчиво рекомендовала озвученному юноше выбрать этот факультет. Но он упрямо твердил: только не Слизерин, только не Слизерин. Совсем, как его отец! — прозвучало довольно зло, а Снейп вздрогнул, Шляпа была явно возмущена тем, что в её компетентности сомневались и просили распределить на совсем не подходящий студенту факультет. — Все Поттеры заканчивали Слизерин, как и Блэки, впрочем. И это понятно. С их-то происхождением от… И только… Да что уж теперь говорить…       И щель исчезла, остроконечная тулья сложилась, стало ясно, что большего от Распределяющей Шляпы они не добьются. Декан и замдиректора переглянулись между собой. Это была бомба! Нет, про Блэков-то известно, но чтобы Светлые Поттеры?!       — Хм, интересно. Что за выкрутасы? Поттеры на Слизерине? — протянула мадам Спраут и дотронулась волшебной палочкой до артефакта. — Прошу предоставить мне списки выпускников Слизерина за последние триста лет!       Спустя секунду на рабочем столе зашуршали пергаменты. Снейп, не утерпев, встал за спиной замдиректора и вместе с ней стал просматривать списки выпускников.       — Ты смотри-ка, и правда! — пробормотала мадам Спраут, листая списки. — Каспер Поттер закончил Слизерин в 1690 году, Говард Поттер — 1724, Кадмус Поттер, какое знаковое имя, однако, — 1759, Джеймс II Поттер — 1785, Тиберий Поттер — 1822, Эдвард Поттер — 1855, Гарольд Поттер — 1881, Флимонт Поттер, стало быть, прадедушка Гарри — 1911, Карлус Поттер, дедушка — 1936. И только Джеймс III Поттер поступил на Гриффиндор и закончил в 1978 году. Интересно, а почему я была уверена, что все Поттеры выходцы с факультета Гриффиндор?       — Кхм, простите, это бестактно… Но… Вы сами разве…       — Можешь не стесняться, Северус, я уже давно не обращаю внимания на намёки на свой возраст. И нет, когда я училась, я не застала ни одного из Поттеров. Моё время пришлось как раз на промежуток между обучением прадедушки Гарри Флимонта и его сына, стало быть, дедушки Гарри, Карлуса. Мой выпуск — это выпуск 1926 года. Хаффлпафф, да. Мы учились вместе с Минни. Только она, естественно, обитала в Гриффиндорской башне. А что тебя так взволновало, Северус, что ты примчался сюда выяснять этот вопрос?       — Да так, получил некоторую информацию к размышлению. Захотелось кое-что проверить. Это личное, — опустил взгляд Снейп.       Замдиректора по-доброму усмехнулась.       — И, скорее всего, связанное с личностью некоего Джеймса Поттера. Да уж, помню я о вашей вражде.       — Не без того, — уклонился Снейп от прямого ответа. — Позвольте откланяться?       — Иди уж, загадочный ты наш. Мне тоже есть о чём теперь подумать.