Тень минувшего прошлого всплыла в настоящем, словно пена на берегу. Хозяин держался от своих спутников особняком, но всё равно даже я помнила этих чудесных детей, которые бодро носились несмотря на ужасы вокруг. Прелестные создания. «Дети — олицетворение жизни, её агнцы, ещё не хлебнувшие тягот мира» — так говорил мне хозяин, и я полностью с этим согласна.
Но долго горевать мальчикам не дал Реборн. Построив всех нас почти буквально, он распределил каждого в огромный (явно военный) внедорожник. Сидения в нём располагались не как в обычном салоне гражданских, это больше походило на небольшой микроавтобус, которых я повидала множество, пока мы путешествовали из одной точки Сицилии в другую. Меня оттеснили в самый конец внедорожника вместе с Ламбо. Впрочем, я не была против. Скорее мне даже хотелось отгородиться от остальных и подумать.
Но Юни считала иначе, и, к моему удивлению, она уселась рядом, подобрав под себя полы белой мантии, которую она носила; объёмный головной убор белого цвета лёг ей на колени. Я неуверенно смотрела на неё, держа на руках уставшего от плача Ламбо, и не знала, что ей от меня нужно. Юни же вела себя, как ни в чём не бывало.
Внедорожник тронулся. Впереди шла активная беседа, но я не слушала, сосредоточившись на себе и Юни, которая с момента своего появления не отходила от меня, как приклеенная.
Я сидела, как на иголках, поглаживая по спутанным кудрявым волосам Ламбо.
Юни смотрела вперёд, разглаживая несуществующие складки на своём головном уборе. Её пушистые ресницы при каждом моргании порхали, как бабочки. Краем уха я слышала ещё когда была Кольцом Ада, что она племянница Реборна. Не знаю, так ли это, но они ничуть не похожи. Такая нежная и по-аристократичному породистая с этой прямой спиной…
— Госпожа Ада, вы слышали, каков план дядюшки? — неожиданно спросила она приглушённым голосом.
— Честно говоря, я прослушала. Но я на месте узнаю, верно?
— Можно и так, но тогда времени подумать у вас не останется.
У меня засосало под ложечкой. Пронзительный и умный взгляд этой юной девушки порядком озадачивал меня, даже пугал. Я начинала понимать, почему хозяину не нравились носители пламени Неба. В Цуне тоже было что-то такое, что было в Юни. Незримое, опутывающее. Безнадёжное.
— Подумать о чём?.. — сглотнув, спросила я, прижимая к себе тёплое тельце спящего Ламбо.
Юни тяжко выдохнула. Подняв руку, она устало коснулась рукой виска и потёрла его.
— Вы же понимаете, что господин Мукуро сейчас и не жив, и не мёртв? Даже мне как Аркобалено Неба не представляется возможным дотянуться до его души, её осколки сокрыты за червоточиной, откуда и пришли туманы, — и посмотрела на меня как-то отчаянно. Её бездонные лазурные глаза пугали меня в этот момент. Пальцы застряли в кудрях Ламбо, и я, опустив глаза на его милое спящее личико, спросила:
— К чему ты говоришь мне это? Я и так знаю, чем хозяин пожертвовал.
— Как с вами сложно, госпожа Ада… Подумайте, зачем мы едем в место, где всё началось?
— Закрыть… червоточину? — нерешительно предположила я.
Юни покачала головой, из-за чего её ровно состриженные короткие волосы растрепались.
— К сожалению, червоточину не представляется возможным закрыть с этой стороны. Да и неизвестно, существует ли другая сторона.
Я растерялась. Будучи неожиданно получившей сознание сущностью, просуществовала я сравнительно недолго и, как следствие, не очень разбиралась в методах Аркобалено и сильных мира. Моя позиция больше сформирована из-за позиции моего хозяина, на том, что и как он говорил.
— Я всё равно не понимаю, к чему ты ведёшь…
— Подсказка: Десятилетняя базука.
— А она тут при чём… — сперва опешила я, не понимая, чем нам поможет это устройство, меняющее тебя с твоей версией из будущего на пять минут. А затем пришло осознание.
— Так они настроили её и собираются в прошлое? Это же прекрасно! Катастрофу можно остановить до её возникновения! Я смогу встретить хозяина!
— А что тогда будет с вами? — глядя в упор на меня, спросила Юни. В её голубых глазах поселилась печаль.
— А что будет со мной? — всё ещё не понимала я.
Юни прикусила нижнюю губу, выжидающе глядя на меня, но мне всё равно было не ясно, что не так. Внутри всё распирало от радости, ведь мне удастся встретиться с хозяином.
— Госпожа Ада… — слишком драматично начала Юни и замолкла. Вздохнув, она убрала прядку за ухо, после чего сцепила пальцы в «замок». — Так как вы не можете появиться, пока господин Мукуро не сожжёт душу, а господин Мукуро умрет так или иначе в назначенное время, так как это закреплено миром… — И подняла на меня глаза. — В тот миг, когда мы вернёмся в прошлое, чтобы уничтожить проход в момент его образования,
вас там не будет. Это очень несправедливое правило. Курица не может появиться раньше яйца. Поймите это, госпожа Ада.
У меня точно опору из-под ног выбили, изгнав из Рая в глубокие пучины Ада. Былая радость, возносящая меня на крыльях блаженства от предстоящей встречи с хозяином, обратилась в морскую пену.
Ясно, это будет мир, в котором меня не будет.
— Простите… — на фоне прозвучал голос Юни, но мне было уже всё равно.
Мне придётся попрощаться с мальчиками и малышом Ламбо? Я не смогу больше коснуться его пухлых щёчек или запутаться пальцами в нечёсаных кудрях? Не смогу улыбаться с едких комментариев Хаято? Не почувствую поддержки Цуны?
Несуществующий холод пронизывал меня по самое нутро.
Значит, я не смогу встретиться с хозяином?..
По щекам катились слёзы.
Ах, хозяин… Я не просто скорблю по вам. У меня нет скорби. Я сама — скорбь.
В конце у меня сладкий выбор: найти осколки души хозяина или привязанность к новым друзьям, способность идти дальше. И, видит бог, выбор совсем не очевидный.
Хозяин, зачем вы создали меня, подарили мне свет и вдохнули жизнь в кольцо Ада, окутали меня своей любовью… Чтобы я осталась в мире без вас…
Господин, я скучаю по вам…
Господин, я тоже вас люблю… Господин, всё это время я втайне надеялась, что смогу сказать вам, что люблю вас, этими губами, которые появились только благодаря вам…
Господин, я так хотела предстать перед вами златокудрой девушкой, какой вы меня и представляли…
Но всё это теперь невозможно, да?..
Больше Юни не пыталась со мной заговорить, а мне было и без того, о чём подумать.
Спустя какое-то время проснулся Ламбо и потянулся.
— Сестрёнка, почему ты плакала? У тебя глаза опухшие…
Стоило ему только спросить это, как слёзы хлынули из глаз, и я стиснула зубы, не позволяя рыданиям сорваться с губ. Меня всю трясло, но я не могла честно признаться Ламбо, что меня скоро не станет.
Да, я решила. Как я могу помешать ребятам восстановить мир? Всего лишь кольцо Ада, которое обрело сознание. Это слишком призрачное, эфемерное существование. «Ада» и без того слишком долго просуществовала. Я не буду эгоистичной. Моё желание быть с хозяином не равноценно этому туманному апокалипсису и призрачной надежде встретить осколки души хозяина.
— Всё хорошо, Ламбо, — обнимая Ламбо, солгала я, —
всё будет хорошо…
Взрослые — большие лжецы. И я не исключение.
***
Удивительно, но до нужного места мы добрались сравнительно быстро, всего-то за полдня. Не то, что пешее путешествие. Мы с мальчиками шли от Ривы до Мессины почти неделю, а тут на автомобиле добрались за каких-то пять часов. Даже смешно.
Внедорожник остановился на поляне. Чуть дальше были заводь и лесной строй. По центру поляны образовался огромный кратер, из которого валил, клубясь и поднимаясь вверх, разноцветный туман. Поляну устилала туманная дымка, из-за чего собственные ноги было почти не видно.
— Вот мы и на месте, — прокомментировал Хаято.
— Да уж, дело теперь за малым, — сказал Такеши, помогая Реборну выгрузить поклажу из багажника.
— А Базука где? — нервно потирая руки, спросил Цуна.
Юни стояла рядом со мной. Мы оглядывали сердцевину кратера, в которой чернела тьма. Та самая червоточина, где хозяин сжёг свою душу, и она разлетелась на осколки.
— Здесь жутко. Мне не нравится это место, — насупился Ламбо.
— Мне тоже. Очень неприятное место, — согласилась я. Мне было действительно больно смотреть на то, что отняло у меня хозяина.
— Хватит стоять, займитесь делом! — приказал Реборн.
Мы с Юни и Ламбо отправились к остальным помогать разгребать пожитки. Пока мы решали, кто что берёт, Реборн аккуратно выудил из глубин багажника базуку фиолетового цвета. Десятилетняя Базука. Это она. Реборн принялся деловито настраивать её. Сама я не застала Спаннера и Шоичи, но слышала, что они и помогли переделать Базуку.
— Все готовы? — спросил Реборн, закончив.
Послышались вялые ответы. Мы все устали от долгого пути на внедорожнике. Пусть и добрались до места достаточно быстро, но укачивало и трясло по ухабистым дорогам знатно. Ещё и сонливость навеяло, из-за чего теперь болела голова.
— Тогда соберитесь в одном месте. Я заряжаю Базуку.
Держа Ламбо за маленькую ручку, я встала рядом с Цуной, уже мысленно отсчитывая свои последние мгновения. Если честно, то они были прекрасны. Я была с теми, кто запал мне в душу. Они прекрасные люди, которые до сих пор не сдались и борются с тем, что натворил возжелавший всевластия Бьякуран. У меня нет сожалений, кроме…
С громким щелчком Реборн зарядил Базуку снарядом.
— Я стреляю, — сказал он и действительно выстрелил в нас.
Всё вокруг окутало сиренево-лиловой дымкой, погружая в некий проход.
Юни неожиданно ухватила меня за руку и притянула к себе, заключая в нежные объятия. От неё пахло лилиями и лесной свежестью.
— Госпожа Ада, вы молодец.
Я поджала губы, сдерживая плач.
— Чего это вы разобнимались? — поблизости фыркнул Хаято.
— Сестрёнка? — Ламбо дёрнул меня за куртку.
Я не знала, что хочу сказать. До сих пор немного не верилось, что всё, это конец моего пути. Не верилось, что это прощание. Хотелось так много всего сказать, но слова не подбирались. Юни гладила меня по волосам, точно ребёнка, и мне от этого было неловко. Подступало очередное рыдание.
— Ламбо, я…
Но туманный коридор закончился слишком быстро. Едва вдохнув воздух по ту сторону временной линии, я почувствовала, что рассыпаюсь в прах.
Удивлённый крик Ламбо и возгласы ребят, — под этот аккомпанемент я и исчезла из мира, в котором меня и быть не должно.
***
Паря в невесомости в своём цветочном платье, я печально загребала руками пустоту. Здесь ничего нет, и я скоро окончательно исчезну в пучинах бесконечности.
Жаль, что мне не суждено под самый конец встретить хозяина.
Ах, как жаль. Так жаль.
— А вот и ты, милая Ада? — я вздрогнула, когда меня со спины обняли, смыкая руки на животе. Столь знакомый голос. Такие знакомые руки. Такой знакомый…
— Хозяин?.. — не веря, всхлипнула я, роняя в бесконечность слёзы.
— Оя-оя, а ты уже успела забыть меня? — Как одновременно насмешливо и проникновенно обожгло моё ухо дыханием хозяина.
— Как бы я смела? — дрожащими руками я коснулась пальцами чётко вырисованных суставов на кистях хозяина и, не выдержав, вывернулась, кладя голову ему на грудь.
— Глупенькая. Вот каждый раз ты так.
Меня распирало от любви к моему создателю. К моему хозяину.
— Ты точно такая, как я себе и представлял… Позволь взглянуть на тебя получше?
Я послушно подняла голову. Лицо хозяина озаряла немного плутоватая улыбка — так мог улыбаться лишь он. Он коснулся рукой моей щеки, а затем смахнул с ресниц выступившие слёзы.
— Да, точно так, как я и представлял, милая Ада.
Я вновь положила голову ему на грудь и потёрлась об его рубашку носом.
— Я люблю вас, хозяин…
— И я люблю тебя, милая Ада. Что ж, вместе в бесконечность?
Мне лишь оставалось кивнуть ему. Полы платья развевались на лету, шелестя лепестками цветов.
— Спокойной ночи, Ада, — сказал хозяин, целуя меня в макушку.
Зарываясь носом в ворот рубашки, я вновь кивнула.
Это мир, в котором меня нет. И пускай. Зато меня тоже нет у мира. Это равноценный обмен.
— Спокойной ночи, хозяин.
