Истории окрестностей Экрутика

Низкие, густые, тяжелые тучи медленно плыли за окном, довершая собою гнетущую атмосферу осеннего полудня, наполненного приглушенными разговорами, пронзительным запахом какого-то благовония и тяжелым дыханием умирающего человека. Тихо вздохнув, я вновь подпер щеку ладонью и в очередной раз обрызгал из карманного пульверизатора крупную десятилучевую морскую звезду, привалившуюся к моему бедру. Абсолютно безразличная к происходящему вокруг старми едва слышно зазвенела от удовольствия. …многие из тех, кто более-менее близко знаком с нашей маленькой командой охотников, считают, что самая большая извращенка среди нас – это Ирида, и мы их, чаще всего не разубеждаем (они все равно нас обычно не слушают, так зачем время тратить?). На деле же это далеко не так. Ну любит Ирочка секс, ну имеет наглость быть куда полиаморнее среднего обывателя – подумаешь. Нет, по-моему, самая большая извращенка среди нас – Мика. Тяжелое детство, жестокая юность – все это оставило на душе девушки неизгладимые отпечатки, и теперь она у нас главный специалист по противоречивым заданиям (даром, что мы, охотники, и так не паиньки). Охота на самой грани любой лицензии? Это к Мике! Ликвидация? Она всеми лапками «за»! Право, мне порой кажется, что, если бы правительство решило вернуть смертную казнь и взялось бы искать исполнителя – охотников в «Сладких грезах» уже через пять минут после новости осталось бы трое. Про то, что почти никто из знающих Мику не понимает, как сестры Тандерхарт вообще додумались дать «этой маньячке» шанс, деликатно промолчим (мы-то знаем). Пшик да пшик на мою милую звездочку из баллончика. Ну да, а что еще делать-то? Старми приятно, а мне хоть какое-то занятие. Не присоединяться же к этому траурному бдению, право слово... Честно признаться, когда Мика вчера пришла ко мне и попросила помочь ей с заданием, первым порывом моей души было послать ее подальше. И вторым. Да и третьим тоже. Нет, ну серьезно – траурный караул неизвестно у кого? Я что, ненормальный?! …Как показывает практика, таки да. Хотя бы потому, что мне, порой, сложно отказывать давним друзьям. Особенно, если они еще и деньги при этом предлагают. Ась? Что за «траурный караул»? О, это старинный народный обычай! Как вам всем известно, и как бы грустно это ни звучало: все люди рано или поздно умирают. Ну, большинство так точно. И если с телом после этого, так или иначе, все обычно понятно, то вот с такой тонкой материей, как душа, дело обстоит куда сложнее. Хотя почему сложнее? Посвятивший подобным исследованиям немалую часть своей жизни профессор Сайкамор рассказывал мне, что сам процесс, в сущности, банален: душа просто покидает свое вместилище с последним ударом сердца и постепенно отправляется… куда-то – чем дальше от тела, тем отследить ее сложнее, и ученым пока не удалось однозначно ответить на вопрос «что же там дальше?», а спросить некого. Другое дело, что такой, вне всякого сомнения, душещипательный момент всегда привлекает к себе немало нежелательного внимания, и не только со стороны людей – покемоны тоже вносят свою лепту. И увы, почти всегда это не только верные друзья, трагично пережившие своего тренера. Призрачные (да и некоторые темные) покемоны недаром ведь пользуются дурной славой – многие из них чуют близящуюся смерть и как бидриллы на мед слетаются к ее цели: кто подпитаться негативными эмоциями, а кто и за самой душой. Вновь не поленюсь развеять ваши суеверия – душами не питается никто из покемонов, да и всерьез навредить им они не могут. Ну, по крайне мере из тех, кто доступен для изучения – даркраи и гиратина в распоряжение профессора Сайкамора и его коллег по научной области пока не попадали. Однако, как не бывает дыма без огня, так и суеверия не появляются на пустом месте, и контактировать с покинувшей свое бренное обиталище душой покемоны-призраки могут, чем часто беззастенчиво и пользуются, отыскивая человека, чей жизненный путь подходит к концу (а то и обрывая ее принудительно, но это редкость) и утаскивая его душу с собой. Причины сего действа могут быть весьма разнообразны, но суть проистекающих из этого суеверий, в общем-то, одна – многим людям это не нравится. Крайне не нравится. Настолько, что самые богатые – или самые суеверные, – нередко пытаются подобное предотвратить. Им не объяснишь, что это естественно, а душе уже, в сущности, все равно. “Как?! Чтобы душой МОЕГО ДЕДУШКИ завладел КАКОЙ-ТО ТАМ ПРИЗРАК?! Да не бывать этому!” (непечатные выражения в тираде расставлять произвольно). Вот и идут в итоге подобные люди искать кого-то, кто может их от подобной неприятности избавить (темные покемоны или свои призраки-то не у всех есть). И приходят они, как правило, к нам – охотникам. Ну или к шаманам, но те берут обычно дороже, а делают, как правило, примерно то же самое – либо используют своих покемонов и оружие, либо применяют разного рода отпугивалки (большая часть из которых пахнет так, что дай арцеус заказчику следом за своим сородичем не отправиться). А, как говорится, “если не видно разницы?”... тем более, что истинных медиумов (да еще и тех, кто согласится заниматься подобным) обычно днем с огнем не сыщешь. Чего говорите? “Битва у смертного одра – это отвратительно”? Ну, я разве ж спорю? А что делать-то, скажите вот мне? Дикие призрачные покемоны по-хорошему понимают плохо – это я вам как охотник заявляю. Я пробовал. Хотя удовольствия в этом всем и правда ни малейшего: Ну, разве что в оплате, м-да… Пшикнув в последний раз, я убрал пульверизатор в карман и пригорюнился – вода в нем кончилась, а идти искать источник новой мне было неохота. Так что я, вздохнув, покосился на пристроившуюся неподалеку напарницу. Вот уж кто выглядит среди окружающей нас печальной траурности поистине неуместно: сидит, сияет как именинница да абсола своего наглаживает. Ладно хоть в черное додумалась нарядиться (и то не Ире ли за это надо спасибо говорить?). Да и абсол под стать хозяйке - довольнехонек: сидит щеки ей подставляет – “Чеши!”. Честное слово – моя старми и то печальнее выглядит, хотя, казалось бы, уж кому какая разница. Эх, Мика… социопатка блин... Или кто она там – не силен в психологии. Минуты тянулись до омерзения неспешно, а вокруг не происходило ровным счетом ничего особенного: горемычный глава семейства тихо лежал на своей кровати, кажется, уже не особо-то и отражая действительность, нанявшие нас родственники крутились где-то рядом, то чем-то пытаясь себя занять, то тревожно замирая и прислушиваясь, и не обращая на нас особого внимания. Уныло – аж жуть! Хотя кто меня заставлял? Вот именно… Меня уже откровенно подмывало плюнуть на “приличия” и озадачиться вопросами собственного перекуса (траур-трауром, а есть-то охота), как вдруг внутри что-то екнуло, и почти сразу меня вмиг пробрало до костей какой-то полумистической жутью. Невольно бросив взгляд в другой конец комнаты, я покосился на напарницу, обнаруживая, что ее улыбка стала шире и, кажется, кровожаднее. “Кажется, не сильно ошибусь, если скажу, что кто-то отмучался, а нам сейчас будет весело. Что ж, дядя, как тебя там, надеюсь, ты был хорошим товарищем, и там, куда ты угодишь, тебе будет не хуже, чем здесь… интересно, родственникам надо сказать, или они уже и сами доперли?” Впрочем, почти сразу мне стало не до благих побуждений. Воздух в комнате едва слышно загудел и на несколько мгновений будто стал осязаемым, а затем по нему прошла легкая рябь. Абсол едва слышно выдохнул, но хозяйка мягко положила ему ладонь на голову – мол, “тише, не спеши”. Еще с полминуты ничего не происходило, а затем в разных концах комнаты сами собой вспыхнули восемь фиолетово-черных огоньков, медленно поплывших к центру комнаты. Мы с Микой дружно привстали, кладя руки на оружие – я на свою “Диалгу”, а напарница – на какую-то узкоспециализированную переделку пистолета-пулемета, славного под маркой “Эканс Дж-Ди”. Встрепенулась даже моя старми, настороженно водя верхним лучом по сторонам и с чуть заметной тревогой мерцая своим кристаллом. Огни, однако, на наши приготовления никак не отреагировали и, мерцая и чуть подрагивая, медленно плыли вперед. Тут их, наконец, заметили и присутствующие хозяева: низкорослые мужчина и женщина, обряженные в традиционные траурные одежды, испуганно замерли, глядя то на нас, то на огни. Мужчина даже что-то спросил одними губами, указывая на ближайший к нему огонек, однако я помотал головой и сделал отрицательный жест рукой, мол “Лучше пока свалите, дорогие наниматели”. Уговаривать, по счастью, никого не пришлось – заказчики оказались понятливые и медленно, пригнувшись, вдоль стеночки двинулись к выходу из комнаты. Потусторонние огни тем временем зависли в центре комнаты, неспешно кружась в жутковатом пламенном хороводе, и вдруг с негромкими хлопками увеличились в размерах, обращаясь довольно крупными старомодными светильниками, с мерно пылающим пламенем внутри. “Ага, лампенты, как я и думал. Не самый опасный вариант, но и не самый приятный. Что ж, будем избавляться…” Быстро глянув на напарницу и встретив ее собранный злорадный взор, я одним движением вскинул карабин, наводя на неспешно устремившихся к телу старика покемонов универсальный подствольник. Несколько мгновений – и мы обрушились на не замечавших доселе нас лампентов. Узкий плотный кластер “темной дроби” буквально разметал одного из призраков по частям, и тут же метко пущенная очередь едва заметных серо-фиолетовых импульсов располосовала другого, заставляя его печальным дождиком пролиться на пол. Не отстали и наши покемоны: абсол, глухо буркнув, мотнул головой, рогом направляя в крайнего лампента сотканный из искрящейся черной энергии полумесяц, располосовавший призрачную плоть покемона, а следом за ней незадачливый похититель душ был впечатан в стену узкой звенящей струей воды, без всякой команды выпущенной моей старми. “Минус три. Неплохое начало.” Однако первый натиск не решил исхода схватки: потеряв трех сородичей, лампенты как по команде развернулись, взмахивая своими лентообразными конечностями и обнаруживая наконец нашу компанию, а спустя еще несколько мгновений к нам устремились два сотканных из темно-фиолетового дыма шара и три черно-багровых изломанных энерголуча. Мика деликатно шагнула в сторону, а ее питомец и вовсе вызывающе остался сидеть на прежнем месте, с презрением преграждая путь “ночной тени” все тем же рогом, расплескавшим энергию по сторонам. Я тоже шагнул в сторону, но уже загораживая собой старми и принимая “теневой шар” и еще одну “ночную тень” на грудь. Меня немедленно пробрало сильным ознобом, руки затряслись, а зубы я был вынужден сильно сжать, чтобы они не застучали; но вскоре пластины моего защитного костюма поглотили большую часть призрачной энергии, а тело управилось с остатками, так что последующие несколько выстрелов были сделаны мною наверняка, прошивая темными импульсами одного из лампентов. Шагнув в сторону, я вновь открыл путь для атаки своей старми, чем звезда не преминула воспользоваться, обрушивая на противника поток почти невесомых пузырей, заставивших огненных призраков отпрянуть. Не мешкали и наши напарники – не успели лампенты опомниться, как еще две короткие очереди пронзили одного из них, а другой был атакован еще двумя “ночными лезвиями” абсола. И наконец я, осененный вдохновением, метким движением запустил в одного из ослабленных атаками лампентов гритболлом, стараясь не угодить при этом в ложе “виновника мероприятия”. Покеболл с тихим стуком упал на ковер, покачиваясь в напряженной борьбе. Оставшаяся же “на лету” троица призраков, сообразив, что дело дрянь и вылазка у них не задалась, отчаянно заметалась по комнате, то осыпая нас отдельными слабыми атаками, то бросаясь наутек, подгоняемые очередными выстрелами. Подбив в очередной раз самого настырного из лампентов, я невольно ухмыльнулся, и вдруг замер, привлеченный легким сиянием в дальнем углу комнаты. “Что за?.. Мы кого-то умудрились просмотреть?..” Однако это был не покемон. Из чуть приоткрытого рта раскинувшегося на кровати старика едва заметно пробивалось золотистое сияние. Легкий всплеск, а за ним еще один – и вот от губ отделяется крошечная серебристо-золотистая капелька, невесомо взметаясь к потолку. Я напрягся, с прищуром разглядывая лампентов, однако паникующим призракам, кажется, было не до того: сориентировавшись наконец, они один за другим просочились сквозь единственное окно и окончательно дали деру из злополучного человеческого жилища. Капелька же, весело покружив в воздухе, вдруг растаяла, точно ее и не было. – Душа, ну надо же! – заметил я вслух. – Профессор Сайкамор, конечно, рассказывал мне, что в ауре призрачных покемонов ее, порой, можно разглядеть, но я не думал, что когда-нибудь увижу подобное сам! – Это вот эта вот золотинка? – сомнением хмыкнула Мика, наблюдая, как я подбираю с ковра защелкнувшийся-таки гритболл и прячу его в карман. – Ага, она, – подтвердил я, запоздало с досадой соображая, что надо было попытаться заснять это редкое зрелище на видео. – Н-да. Я думала, она выглядит… более грандиозно. Ладно, даркрай с ней, свалила – туда ей и дорога. Пошли задание сдавать? – Ага, пошли, – согласился я, забрасывая карабин за спину и отзывая старми в болл. – Злюка ты, все-таки, Мика, ой злюка. Смотри, расскажу ведь Ире-то… – Я тебе расскажу! Потом догоню, и еще раз расскажу. Пошли давай.