Операция: «выгнать училку с работы»

Анна Иду я, значит, такая по школе с мыслями: «Преподша наверняка сейчас сидит в своём кабинете. Надо бы зайти, «поздороваться», что ли», как нет, мои планы разрушил всего лишь робкий тихий смех училки в кулак и рассказ карлика. Да, теперь я так буду называть эту, как её, Виви. Пускай знает своё место. Я только было думаю остановить эту мимо меня проходящую мило болтающую парочку, как одёргиваю себя внезапно пришедшими в голову мыслями, упираясь в угол стены, глядя куда-то за окном: «Что я делаю? Унижаюсь просто и всё. Я же Анна, чьё имя вселяет страх и уважение. А тут какая-то училка и весь мир рушится вокруг меня. Что ты творишь, Анна? Уже изнасиловала, целовала так много раз, что до сих пор недостаточно? Очнись: она не такая, как ты. Тем более, что на тебя нашло? Желать касаться кого-то так часто и делать всё это в открытую...Дура!» Я всерьёз, похоже, задумалась над этим, так как совсем не углядела, когда те два препода скрылись из виду. Эльза Виви рассказывала мне, как её отец ей на день рождения подарил куклу, вместо ожидаемого нормального подарка уже который год, из-за чего я, смеясь и искренне удивляясь такому явлению в её жизни, чуть было не пропустила как мы приближались постепенно к Анне. Эта хулиганка сначала с довольной ухмылкой и закрытыми глазами шла к нам на встречу, что я даже забеспокоилась: а вдруг из-за своей беспечности она столкнётся с кем-нибудь? Едва ли надулась и решила, что всё же предупрежу, только было начинаю останавливать речь Виви, как Анна, стоило мне на секунду обратить внимание на сестру, тут же сменила курс направления и, примкнув к углу стенки, начала смотреть тем же привычным задумчивым взглядом в окно. В голове пронеслась всего одна мысль, которая удивлением сменилась на лице: «Что это..было..только что..?» «Эта двоечница даже не посмотрела на меня. Не ухмыльнулась хотя бы. Не бросила колкость. Абсолютно никакой реакции. И чего я так разволновалась? Я же этого и хотела...»

***

Урок литературы — Итак, сегодня будет рассказывать... — посмотрев на журнал, стоя у своего рабочего стола, подумываю спросить кого-то из отсутствовавших отличников, однако передумываю, вспоминая недавнее поведение Анны: — Анна Сандберг. К доске. — Учитель, а она спит. — хмыкнула Риса, тыкая пальцем в плечо спящей одноклассницы. Настроившись серьёзно, шагаю к хулиганке со словами: — Анна Сандберг, если ты сейчас же не пойдёшь пересказывать заданное на дом, то я... — Иду я, — зевнув в ладонь, почесав за затылком, сонным тоном перебила меня ученица, лениво поднимаясь с места и со сгорбленной спиной, направляясь к доске. Наконец выпрямившись, Анна заговорила: — Короче, дело было так. Прохожу я, значит, мимо одной женщины ночью и тут бац! — хлопнула она в ладоши, чем заставила всех дёрнуться. — Сзади неё какие-то левые чуваки. Ну и тут я такая думаю: а может не надо, а? Наживу себе проблем, если у них там целая банда будет. А драться на улице как-то неприлично. И тут я в общем иду уже такая домой, как вспоминаю...А, точно. Со мной тогда ещё тоже были ребята, но я так подумала, что раз уж по натуре жадная и как бы делиться это не айс, решаю пойти за бедняжкой одна. И в общем захожу значит, а там её уже разд... — Хватит! — перебила я её вовремя, на что это хулиганка только хитро ухмыльнулась, продолжив: — Постойте. Я не закончила. Так вот, захожу я, значит, и тут она такая лежит на... — Я сказала всё! Двойка. Садись. — Эх, на самом интересном. — недовольно прокомментировав, пошла к своей парте эта негодяйка. — Сама же попросила и сама же остановила. Что за учителя пошли?.. Ребята без причины, или может, мне так показалось, весело смеялись над словами Сандберг. — Анна, потом расскажешь продолжение? — не стесняясь поинтересовался Стэн, на что весьма сомнительная личность заявила, обернувшись: — Конечно. И почему так сердце...защемило..? После уроков Я и моя новоиспечённая коллега шли по коридору и говорили о том, чтобы встретиться и вспомнить детство, как встретившись со спиной вперёд идущей Анны, Виви сменилась в лице и отчего-то разозлившись, потянулась за Сандберг. — Эй! — схватив резко мою ученицу за руку, остановила ту тем самым моя подруга. — Я тут слышала, ты мою сестрёнку вчера хотела облить водой, да? Чуть повернув голову, Анна парировала спокойным тоном: — Да, и что? — То есть «что»?! И ты считаешь это нормальным?! — Училка же тебе ничего не сказала об этом, тем более, что меня ни о чём не спрашивала. Так что лучше отпусти меня, если у тебя нет никак доказательств. — То есть то, что ты сказала только что, потом скажешь, будто не было? — До тебя так долго доходит. — Эй! Это не шутки! Поступать так с учителями..! — воскликнула Виви, как я быстро подбежала к ней и схватила за руку, тем самым заставив успокоиться. — Анна, как это понимать? — услышала я сзади знакомый голос. — Лео. — будучи удивлённой от его присутствия в школе, вымолвила я. — Эй, я тебя спрашиваю! — воскликнул мой ученик, заставив Анну встрепенуться. — А, тут всё просто: — зло улыбаясь, продолжила Сандберг: — я тебе лишь сказала, что буду уведомлять о нападениях, но при этом добавила, что и свои выходки не оставлю. — после чего, даже не взглянув на меня, а только чуть нахмуренными бровями на мою коллегу, угрожающим тоном заявила: — Отпусти, иначе на себя пеняй. И та подчинилась: молча, будто чуть не коснулась электрического провода. — Она умеет запугивать. — после того, как Сандберг скрылась, серьёзным тоном отметила Виви. Я пришла домой и первое, что сделала, так это уселась на стул у рабочего стола и начала думать: что значит это: «я тебе лишь сказала, что буду уведомлять о нападениях, но при этом добавила, что и свои выходки не оставлю»? «Ведь не может же быть, чтобы она всё это время помогала мне? И тогда выходит, что заключила подобие соглашения с Лео? Но тогда...все моменты, когда я так часто встречала его...были минутами, когда со мной могло что-то случится? А он вот так просто, незаметно от меня, уводил без причины в магазины, за неизвестными домами, иногда и вовсе из квартиры вытаскивал рано утром. А оказывается...оказывается... Нужно завтра же с ним поговорить. Но...если всё действительно так, как я думаю, то Анна...всё это время...она...заботилась обо мне..? Боже, я сама не понимаю, что со мной происходит! С одной стороны, я так сильно хочу избавиться от своих чувств, что подавляя эти бушующие эмоции, делаю себе хуже. А с другой стороны, мне так хочется, чтобы она посмотрела на меня снова теми, пускай, смеющимися глазами, но такими родными. Я всегда так уверена в её появлении, когда буду в ней нуждаться, что забываю один весьма очевидный момент: она мне не друг; всего лишь дьявол-искуситель, соблазнившая меня, совратившая лишь при желании, захватившая в плен, как ни в чём не бывало и...всё..?» — подперев ноги, утыкаюсь носом в колени, обнимая себя за ноги, и закрывая глаза, стараюсь изо всех сил не думать о сегодняшнем поведении моей проблемной ученицы. И что не менее важно, так это вечно беспокоящие меня возвращающиеся снова и снова воспоминания о том...как ей удалось...забрать мою невинность. Боже, а я не смогла её остановить, а вдобавок ко всему позволила себе против воли достигнуть пика! На следующий день. «Снова избегает! Даже когда проходит мимо...Хотя бы извиниться...Хотя бы...» — Лео, — застав своего подопечного у входа в свой кабинет, прохожу вперёд, намереваясь открыть дверь. — Здравствуйте. — оттолкнувшись от стены, поприветствовал он меня. — Простите, что ушёл вчера без объяснений. А тут ещё болел два дня после карантина. — Ничего. Главное, что выздоровел. — открыв дверь, пропускаю своего отличника вперёд. Мы сначала говорили о его здоровье. Потом вопрос как-то незаметно перешёл на сильно беспокоющую меня тему, которую он по началу не хотел разглашать, однако немного подумав, передумал. Анна — Слушай, я же не пристаю больше к твоей, так называемой, сестре. Так что отвали уже от меня. — выпалив это от раздражения, резко поворачиваюсь лицом к карлику, который меня явно хочет вывести из себя. — Да? А как насчёт извиниться? Ты хоть знаешь какая она тонкая натура? — не отставала ни на шаг эта надоедливая заноза вовремя притормозив, едва ли при этом не врезавшись в меня. — А? Ты думаешь, меня волнует её натура? — резко выдала я, чем вызвала шокировано округлившиеся глаза этой, как её там, Виви, отчего, собственно, я и поспешила добавить, дабы не сбили с мыслей: — Что хочу, то и делаю. Даже если это твоя, якобы, сестра. — показав пальцами кавычки, разворачиваюсь спиной к ахнувшей от сказанного мною училке по физре и спешу раствориться в потоке остальных учеников как можно скорее. Однако мне снова не позволяют. — Да ты..! Ты хоть знаешь, что ей пришлось пережить, а?! На неё вечно полагались эти..эти..! Так, она уже перешла на крик. Это плохо. Пришлось усесться за «стол переговоров» не только потому, что мне было бы невыгодно слышать её душераздирающие вопли, но и по причине личного интереса узнать о своей преподше побольше. И вот, сидим мы в полу пустой столовке: я и этот карлик, и молчим. Дело в том, что эта Виви не хочет начинать первой: смотрит в стол, не поднимает взгляда, хмурится...Явно нервничает. — Эй, у меня мало времени. — решила я её подтолкнуть, что оказалось хорошим ходом. — А, да, я начну тогда. — нервно облизнув пересохшие губы, новенькая начала свою речь: — Эльза раньше брала чужую вину на себя. — взяв в руки стакан воды, эта странная девушка начала его вертеть. — Сестра вряд ли об этом рассказывала, но, когда она ещё жила в детдоме, к ней и остальным ребятам относились весьма не так, как полагалось. — Ты о чём? — выгнув в непонимании бровь, задаю интересующий меня вопрос, удобно расположившись на стуле. — Ну...еды не всегда хватало ребятам, вот они и крали иногда. Все, кроме Эльзы. Она в это время либо уже спала, либо что-то читала, лёжа на своей холодной кровати. Её очень редко за что-то ругали, поскольку то, как была выстроена её речь, как она умело говорила, и уместно вежливо извинялась и в принципе вела себя достойно в присутствии старших, на неё было просто...ну...чуть ли невозможно злиться. — пожав плечами, всё же договорила Виви, добавив, тяжело вздохнув: — Однако, этой её стороной нередко пользовались сорванцы, вечно вытворявшие что-то. Как правило, эти паршивцы воровали побольше еды, так как то, что там давали и в каких количествах, было недостаточно, думаю, для обычного ребёнка. Пожалуй, именно поэтому моя мама, когда приходила чуть ли не раз в месяц в этот самый детский дом, вечно приносила с собой несколько пакетов, наполненных в большинстве фруктами: половину места занимали яблоки и мандарины, а остаток бананы. Решив перевести тему разговора на нужное мне русло, задаю вопрос: — Как пользовались сорванцы слабостью училки? Предлагали ей что-то взамен? Сначала нахмурилась, а потом ответила мне наконец чертовка Виви: — Ты ещё не поняла? — парировала новенькая, после чего уточнила: — Эти тупицы просто умоляли её взять вину на себя. Она же такая доверчивая, что обмануть её можно и без крокодильих слёз. Естественно, Эльза постоянно попадалась на эти рыдающие лица, после которых немедля, со стиснутыми от боли зубами, чуть слышно скулила, когда указка снова беспощадно била по её пальцам. И это ещё при том, что те ребята просто стояли и смотрели на это. Конечно, наши соглядатаи знали кто виновник, но как говорится: не пойман — не вор. Тем более, что пока Эльза сама признаёт себя виновной, ей очень трудно противостоять. — А ты их разве не могла поставить на место? — скрестив руки на груди, начинаю не на шутку сердиться. — Именно этим в основном я и занималась весь остаток времени, что провела после смерти матери в стенах того же детдома, в который, как не иронично, я и мама просто раз в месяц приходили. — фыркнув, отвечает с нотками сожаления новая училка по физре. — На самом деле, Эльза очень хрупкая девушка. Это вроде и хорошо, но не менее плохо, потому что она доверчива и нередко мнима. Ею легко управлять. Досточно стать другом. Но что с ней произошло в случае с тобой — я не до конца пока понимаю. — договорив, пригубила эта девушка стакан с водой. — Получается, что она стала такой запуганной, послушной и донельзя наивной именно потому, что ещё в детдоме помогала всем подряд не обращая внимания на то, что те козлы могли сами признаться? — Именно, — согласилась со мной Виви, кивнув. «Блять, эта мисс наивность и правда тупая. Она что, перерождённая мать Тереза? Совсем не понимает, что реальность не жалует «розовые очки»? Чёрт, вот всегда её приходится учить, как выживать. Интересно, где она была, когда мозги раздавали?» — Слушай, а что она обычно читала? — без понятия с какого фига, но это первое, что пришло мне в голову. Надо же как-то поддержать разговор, пока не вспомню вопрос, который так и вертится на языке. — А, да всё, что попадётся. — сделав глоток, откинувшись на спинку стула, расслабленным тоном отметила Виви, чем искренне шокировала меня. — От книжки для детей до классической литературы. От научной писанины до инструкций на стенках детдома при случае ЧС. И что более важно, так это её чертовски хорошо отрегулированная память. Представляешь, в пятом классе уже знала законы Ньютона. Кстати, очень любила химию и литературу. — У вас там и школьные предметы были? — удивилась я, на что карлик тут же среагировала: — Дура, мы учились в детдоме. Правда, немного по другой программе. — Слушай, почему она пошла в преподаватели? — решаю растянуть время просто, как задумываюсь всерьёз над очередным наугад заданным вопросом. — А, ну тут я ей подсобила. — с довольной рожей продолжила Виви, чуть пошатываясь на стуле. И почему я сейчас с таким упоением жду, когда это чёртово сиденье сломается и эта физручка упадёт? — В общем, это произошло на уроке математики. — начала моя соседка, покручивая на пальце локон. — Мы решали задачу с отрезанным платком. Я чёт задумалась и не заметила, когда наша учительница ушла из кабинета, и все как один начали спрашивать ответ у Эльзы. Потому что, знаешь ли, когда у вас строгая преподавательница, не терпящая ребят, не понимающих задачу с первого раза, тут лучше быть осторожным. — Что, наказывали? — выгнув бровь, спрашиваю Виви. — Ещё как. Либо дополнительно задавали, либо в угол прогоняли. — А с этой твоей подругой такое было? — да, я и правда хочу знать ответ. — Нет, конечно. Она схватывала всё на лету. Если не понимала чего-то, то безбоязненно спрашивала напрямую прямо во время решения задачи. Я до сих пор не понимаю, почему та училка её действия так поощряла, а на наши вопросы всегда грубо отвечала. Пожалуй, именно потому, что Эльза тогда, на математике всех выручила, пока преподавательница отсутствовала, и дало, с одной стороны, нам повод просить её постоянно о помощи, а с другой ей стимул, стать в будущем учителем. Но знаешь, я не особо помню, чтобы она научилась читать в детдоме. Наверное, это был тот мужик, который опекал её недолгое время. — задумчиво произнесла последнюю фразу карлик, подперев пальцами подбородок. Да, училка с самого начала не была одна. Но, есть ещё кое-что... — А она была плаксой? — хороший вопрос. — Ну, не то, чтобы она часто ныла. Но иногда её пробивало на такое. Правда, она всегда изливала свои слёзы подушке, нежели мне или кому-то из девчонок. Тон моей собеседницы стал тише, а бровки нахмуренными. Она явно обиделась на свой же данный ответ. Что ж, по крайней мере, я теперь ещё кое-что знаю о своей преподше: «Передо мной...она настоящая, как будто оголённая. Ничего не скрывает. Плачет, когда ей хочется и не сдерживает своих эмоций. Она робеет рядом со мной и прячет глаза, когда чувствует мою власть над ней, а ещё...она доверяет мне как никому в этом мире, хотя мы с ней друг друга толком не знаем. Ведь учит она мой класс только полгода. И тем не менее...рядом со мной она, наверное, неосознанно становится слабой. Или, может, скорее, хочет быть такой? Хочет и дальше чувствовать смущение и стыд, когда я буду готова её поцеловать, а она снова станет сопротивляться и напоминать о морали и социальных рамках, которых для меня не существует. Наверняка же жаждет, чтобы я снова появилась в её жизни и придала ей смысл. Возможно, это потому что я такая сильная и прямолинейная, а от того и может позволить себе передо мной выражать свои внутренние эмоции, не страшась в этом плане, почему-то, небольшой разницы в нашем возрасте, а уж тем более наших ролей учителя и ученицы. И если я права в том, что сейчас говорю, то...я хочу дать ей всё то, о чём она попросит, взамен на одно условие: у меня и только у меня будет право власти над её личным пространством. Иного я не потерплю. Пускай плачется, но только мне на плечо или грудь. Пускай ненавидит и всё равно тянется, но только ко мне и ни к кому больше. Пусть...пусть зовёт на помощь, но только меня одну. Хмф, и правда эгоистично. Пожалуй, эта невинное существо и действительно наивна, словно ребёнок. Однако её решительность перед препятствиями достойны не столь похвал, сколь уважения. Блять, и с чего я вдруг подумала о таком? По идее, куда проще воспользоваться её наивностью и показать всю жестокость этого мира...Но нет. Я выбрала путь, в котором хотела развеять свою скуку. И вот что в итоге получилось. Я в неё влюбилась и как следствие, мягко говоря, переспала. — при упоминании той роковой для меня ночи, я вспыхнула как если бы съела резко несколько острых перцов. — Блять, между ног же может начаться что-то». И тут я наконец вспомнила, что хотела сказать: — А, кстати, как она сейчас? Ну, то есть, с ней всё хорошо? Ну а что? Я на неё не обращала внимания аж два дня! Надо ж поинтересоваться: жива ли моя жертва. — Конечно, с ней всё прекрасно. Иначе бы я сразу поняла. — с каким-то явным недовольством, бубнит Виви, добавляя вдруг: — А ты, зачем спрашиваешь? — и тут же поправилась: — Нет, лучше так: какие у вас с ней отношения, что ты, когда сама же проходишь мимо неё, игнорируешь, словно она пустое место, м? Тебе что, нечего делать? — Да нет. У меня просто было плохое настроение, вот и... — Ага, когда сама же хочешь её выселить из этой школы, да? Не ври. Ты просто что-то задумала, да? Хочешь вывести её из себя, бойкотом? Чтобы потом сказать, мол, смотрите, она меня ударила и т.п., да? Я права?— набрасывается на меня с вопросами, Виви, заставляя дёрнуться. Кстати, а ведь если задуматься, то с её стороны это может именно так и выглядеть. — А зачем ты мне всё это рассказывала, Виви? — решив атаковать в лоб, терплю неудачу следующим точным ответом: — Надеюсь на то, что ты войдёшь в её положение. Поймёшь, как ей было трудно и что она не похожа на предыдущих учителей. Её терпение... Дальше слушать не было смысла. Прямо сейчас я просто подумала всего на миг, что не хотела бы снимать со своей невинной мисс...эти прекрасные «розовые очки».... Я не хочу причинять ей сильные увечья, делая не на шутку больно. Тем более, что она первая с кем я так категорична, через чур строга и непоколебима. Но при этом, я не могу перестать быть собой. Вот бы и она...любила боль. Вот бы тоже...мечтала прикоснуться ко мне не взирая ни на что. Тогда всё могло бы быть куда проще. Ведь уже сейчас эта преподша могла просто лежать в моих объятиях и наслаждаться нашим уединением, отключаясь от внешнего мира. Но нет. Ей обязательно нужно было вспомнить про приличия. Может, мы и правда из разных «миров»..? Эльза Долго обдумывая слова Лео, я всё же решилась на непростой и от того так волнующий меня звонок по телефону. — Аллё? — первое, что я услышала, когда Анна мгновенно приняла «вызов». Такое чувство, что впервые говорю с ней по телефону, хотя ведь звонила ей и раньше. Например, когда с Мэтом оказалась в каком-то заброшенном здании. — Эй, я задала вопрос. — явно не в первый раз переспрашивала раздражённая Анна. — П-прости, — держа кулак у сердца, с пунцовыми щеками, осмеливалась я вымолвить это слово. Видимо, всё же усмирившись и даже удивившись, моя ученица замерла. Пришлось первой прервать это неловкое молчание: — С-слушай, может, встретимся..где-нибудь? Хо-хочу поговорить с тобой. Ну хоть последние слова выговорила без заикания. — И о чём же? — явно настроившись враждебно, уточнила хулиганка. — Тебе снова нужна защита от подростков, маньяков и прочих неприятелей? А может, ты просто соскучилась по мне? Вон какой голос у тебя, аж заикаешься. — Ну, я...Давай поговорим при встрече? — отлично, я не выдала себя, хотя было близко. — При встрече, говоришь? — задумчиво вымолвив, предложила: — Тогда встретимся в торгово-развлекательном центре. — А? Но любой из них находится далеко. — удивившись такому неожиданному выбору, пытаюсь переубедить Анну, однако та непреклонна: — Ничего не знаю. Если завтра в пять вечера не явишься, то больше нам не о чем говорить. Не выдержав, всё же бросаю свою недовольную фразу: — Ты невозмутима, Анна! —на что хулиганка весело смеётся и прощается со словами: — Я тебя встречу у входа. Не опаздывай. Сладких кошмаров. Надув щёки, прижимаю трубку к сердцу с противоречивыми чувствами, что завтра мне удастся поговорить с той, кто до сих пор волнует моё сердце, даже если причинила мне много боли, даже если она частично изнасиловала меня в ту ночь (так как я, вероятно, сама её к этому подвела), даже если мы с ней не говорили особо, а она уж точно не смотрела в мою сторону эти два дня. «Поскорее бы завтра», — с незаметными от себя мыслями, направляюсь прыгающей походкой в душ, также забывая, что должна выяснить с ученицей то, что рассказал мне Лео, чего уж говорить про произошедшее пару недель назад, когда мои ноги сильно болели, а сейчас это даже не ощущается.