Destroyer

      Я просидела в воде пока она не остыла. Тихие всхлипы и крики, приглушенные водой, иногда наполняли помещение. Сунуться ко мне кто-либо не осмеливался. Знали, что растерзаю, если меня попытаются утешить. Жалости к себе я не хотела — не терпела. Только иногда, в минуты слабости, еще давно, я могла уткнуться в спину или плечо Вонхо, давая ему понять, насколько я разбита, на что он просто молча обнимал меня, пока я не приду в норму. Но не теперь… В комнате раздался очередной всхлип, от которого я снова погрузилась в воду с головой.       Я так долго была без Хосока, что должна была привыкнуть быть одной, без поддержки, если не брать в расчет Чангюна, который был солнцем в моем темном царстве, но сейчас и он отсутствовал. В минуты тьмы, отчаяния, он всегда оказывался рядом с тихим «Мама?», когда я понимала, что тону в эмоциях. Его голова на коленях, и я приходила в норму, рассказывая ему какую-нибудь длинную историю, чтобы отвлечься, пока он не засыпал на моих руках. Он был тем, кто заставлял меня держаться и жить: ради него и его нормального будущего, которому уже было не суждено сбыться.       Тьма медленно надвигалась, да и сегодняшний вечерний разговор снова всколыхнул все былые, хорошо позабытые чувства к Хосоку, от которых стало только хуже. Какой-то частью мозга я понимала, что я была без него слишком долго. Я давно не ощущала его рядом, не чувствовала никакого контакта. Я сто раз успела почувствовать себя абсолютно жалкой и негодной, но любящей его всей душой, если она у меня вообще имелась. Ощущение, что рядом со мной нет ровно половины меня, не покидало, настолько мы с ним были единым целым когда-то, но не сумели сохранить.       Когда от холодной воды стало совсем некомфортно, я решила вылезти, чувствуя себя полностью опустошенной. Все эмоции вышли из меня, оставив лишь ровную гладь холода и отчужденности.       Может, мне надо было пойти и найти Вонхо, но я не могла. У меня не было сил. К тому же, это могло привести к тому, что мы сцепимся на эмоциях, чем могли подвести весь клан, который, хоть и догадывался, чувствуя, что происходит что-то неладное между нами, но не обсуждал данную проблему. Даже Ёна понимала, что с советами лучше не соваться.       Накинув халат, я вышла из ванной комнаты, кивнув служанке, что та может все убрать. Идя по коридору, я прислушивалась к тому, что происходило в доме: слуги тихо, как только могли, бегали по комнатам, что-то делая, стараясь угодить прихотям клана. Подобные действия давали им надежду, что они не будут съедены. Ребята же занимались каждый своим делом, понимая, что сегодня обсуждать и делать что-либо бесполезно. Ночь на дворе. Все хотят передохнуть после насыщенного дня, очистить мысли, может, накидать идеи.       На мою радость, ко мне никто не подходил, прекрасно понимая, что разговаривать я с ними сейчас не буду. Не в состоянии. Единственным был Шону, на которого я наткнулась в коридоре. Парень вынес тело мертвой девушки куда-то на задворки. Кратко кивнув, он скрылся в своей спальне.       Задумчиво проводив его взглядом, я направилась дальше, отчаянно понимая, что мне не хватает рядом Чангюна, единственного родного, любимого и, пожалуй, нормального для меня «человека». Мне нужно было как можно скорее продумать план действий, все узнать, и вернуть сына обратно домой. Заодно и обменять мальчишку, чей сладкий запах все равно нервировал меня, стоило мне подойти к его комнате.       — Все в порядке? — неожиданно для себя поинтересовалась я, возникая из-за угла, пока он сидел на подушках возле камина, заворожено глядя на огонь.       — А? Да, Госпожа! — Чжухон дернулся, оборачиваясь ко мне.       Видимо, парень был так погружен в свои мысли, что не услышал меня, или же я слишком бесшумно для него передвигалась по дому.       — Давай договоримся, пока ты здесь, и если мы наедине, зови меня по имени, или же… — я задумалась, — Рэй. Я знаю, что тебе сложно произносить мое настоящее имя, поэтому, уж лучше так.       — Рэй? — его брови взметнулись вверх.       — Ты же не думаешь, что за такое огромное количество времени, я не взяла себе второе имя для удобства? — я хмыкнула. — Вашему народу всегда было сложно проговаривать его из-за особенностей языка, — я пробежалась по пустой, чистой комнатке взглядом. — Что, непривычно? — я чуть улыбнулась, проходя к нему в комнату, садясь напротив.       Сейчас, вопреки всему, особенно состоянию, мне нужен был хоть какой-то нормальный собеседник, чтобы отвлечься от своего внутреннего ада.       — Да. Я не привык к такому, — он обвел взглядом богатое для него убранство. — У нас в домах все намного проще.       — К сожалению, — я вздохнула. — Ваше разделения на сословия, классовые неравенства… Все это для меня до сих пор более чем странно.       — Тогда же зачем вы пришли сюда?       — От безысходности ситуации.       В его глазах читался вопрос вперемешку с интересом, который он не мог озвучить, боялся. На это я покачала головой.       — Гонения и геноцид. Даже в мое время это было распространено. Особенно в мое. Люди в те далекие века очень сильно боялись всего нового, потому что не понимали. Они чувствовали угрозу своей жизни и пытались истребить. Часть пала, часть сбежала сюда, на Восток, в надежде на новую жизнь и сохранность вида, а также его возрождение. Ведь у вас, по сути, даже историй с вампирами нет. Только демоны, не более. Это дало нам надежду. Часть ушла в Японию, часть в Китай. Некоторые, как моя мать, остались в Корее. Конечно, даже за это время, правда поросла мистикой и суевериями, что заставляет людей и по сей день бояться нас, шарахаясь в сторону.       — Но вы убиваете людей.       — Не всегда. Нам просто нужна кровь для пищи. Мы не более, чем новая ветвь эволюции в природе. Мы новый вид, который должен существовать, если он появился на этот свет. И мы готовы существовать мирно с людьми, если бы не было предрассудков. Этого я и хочу добиться в будущем, здесь, в этой деревне, чтобы все могли жить. Кихён продумывает об идее сбора крови и ее сохранения для нас, в то время, чтобы вы не умирали и жили. Тогда все будут в сохранности и безопасности: вы не будете умирать от голода в холодных домах, а мы не будем перегрызать вам глотки в поисках пропитания. Рано или поздно нужно же с чего-то начинать.       — Звучит хорошо, и даже красиво, но… — Чжухон задумался. — очень много времени пройдет, прежде чем обе стороны придут к согласию.       — Может быть, но попробовать стоит.       — А если не выйдет? Не получится? Многие люди глупы и не образованы. Они привыкли жить в своем маленьком мирке без возможности посмотреть и оглянуться.       — Тогда, мой вид обречен на вымирание, как и деревня. Причем деревня в первую очередь. Думаешь, оборотни оставят вас в покое? Они быстрее уведут людей в рабство, перебив большую часть.       — Люди ненавидят их больше, чем вас.       — Неужели?       — Они уничтожили скот у некоторых фермеров, а следом и их самих в попытках пропитаться.       — Тогда у меня есть шанс взять главенство над деревней, как минимум, уничтожив оборотней.       — А сил хватит?       — Они тупое свирепое зверье в своем обличие, не умеющие анализировать обстановку, в то время, когда я могу думать и хитрить, оценивая ситуацию. Как сам думаешь, смогу или нет?       Чжухон усмехнулся. Мы оба замолчали.       Я смотрела на огонь, думая о странном диалоге, в то время, пока юноша с неприкрытым интересом смотрел, изучая меня, пока у него была такая возможность. Я не протестовала и не возникала. Я привыкла к такому интересу: что-то новое всегда будоражило мозг и сознание у человеческого рода, пока оно не несло им угрозу.       — Каково это, вот так вот, жить вечно?       — Вечно? — я обернулась к нему. — Ничто не вечно, даже я. Просто мои жизненные процессы двигаются раз в сто лет. Они замедлены донельзя. По человеческим меркам, это да, вечность, а для меня же… — я пожала плечами, — на смену веков я уже никак не реагирую. Для меня это всего лишь вспышка.       — Но все равно? Что ощущаешь, видя, как мир меняется вокруг?       — Сначала интересно, захватывающе, а потом разочаровывает. Если ты думаешь, что за века человечество стало лучше, то ты ошибаешься. Пускай оно и развивается во многих сферах, но оно постепенно идет ко дну. Войны, убийства, деньги, власть, вечные спутники вашего развития.       — Как и вашего.       — Мы лишь стараемся играть по вашим правилам, не более. Если бы нам можно было выжить по-другому, поверь, мы бы это сделали, но для этого, похоже, нужно вообще уйти из мира, создав абсолютно свой.       — Тогда вы погибните.       — Чувствуешь всю черную иронию этого замкнутого круга? — я взглянула ему в глаза.       — К сожалению, да, — он невесело хмыкнул.        Я внимательно смотрела ему в глаза, изучая уже спокойного парня напротив себя. Взрослого не по годам.       — Скажи мне, почему тебе так интересно? — поинтересовалась я, не отрывая от него взгляда, как и он от меня. — Ты меня не боишься. Теперь не боишься. Тебе любопытно. Происходящее тебя будоражит. Любой бы на твоем месте попытался или сбежать, или сидел и блеял, как коза в поле. А ты расслаблен, спокоен.       — Потому что вы обещали вернуть меня в целости и сохранности к отцу. Помните? А обещания вы держите, — он улыбнулся.       — Я просила, не «выкай», — я слегка поморщилась. — Сейчас можно и на ты.       — Но почему? К чему вообще весь этот разговор?       — Твой пытливый ум тебя в могилу раньше времени загонит, — я прыснула. — Потому что, я хочу хоть раз с кем-то просто поговорить, убрав эти сословные предрассудки. Просто поговорить, на равных. Такой ответ тебя устроит?       Чжухон громко выдохнул. Мой ответ ввел его в ступор.       — Каждый раз, когда я меняю правила или обхожу их, вы, люди, так забавно реагируете, теряясь, — я хихикнула. — У каждого реакции разные, но итог один, вы зависаете, не зная, что и сказать… Правила есть для того, чтобы их нарушать в разумных пределах, конечно. Запомни это, пригодится в жизни.       — Моя жизнь приравнивается к твоему одному глубокому вдоху, настолько она коротка, но я запомню, — он кивнул.       — И как ты вообще ужился, да и живешь в деревне? — поинтересовалась я, читая его, как открытую книгу. — С твоим взглядом на мир, особой чуткостью и проницательностью? У тебя живой ум, достаточно ясный, любопытный взор на все новое. Ты как губка впитываешь новое окружение, вливаясь, словно это твое.       — Я не люблю стоять на месте. Благодаря отцу, ради которого я и остался жить в деревне, а не уехал в город, и его работе в трактире, я имею возможность лицезреть две вещи: новых людей, которые несут новую информацию и знания, и тех, кто выбрал путь простого обывателя, превращая в свою жизнь в ничто. Как только у меня появится возможность, я уеду, чтобы начать жить по своим правилам.       — Которые стукнуться о стандарты общества, стоит тебе заикнуться, откуда ты родом и кто твой отец, ага, — я кивнула, оценивая честность ответа.       — Но если не пытаться, никогда не узнаешь, что способно пробить упорство вместе с мечтой. Я не думаю, что те, кто собрался в этом клане, имели статусность и хорошую жизнь.       — Кто да, кто нет… — медленно проговорила я, вспоминая Вонхо. — О-о-о. Я знаю этот взгляд, — тихо рассмеялась я, глядя на Чжухона.       — Не понял.       — Не придуривайся. Я не впервые вижу и читаю мысли, которые таятся на дне твоих глаз: ты начинаешь задумываться о том, чтобы примкнуть к нам. Ты начинаешь желать этого, думая, что перед тобой откроются новые возможности. Только тысячу раз подумай над этим желанием, прежде чем его озвучить.       — А разве нет? Я неправильно думаю, оцениваю?       — Ты видишь все только с одной стороны. Но поразмысли о том, что в твою жизнь ворвутся реки крови, грязь, убийства, деньги, суд над кем-либо, определённые жестокие правила, которые ты будешь обязан соблюдать, ведь я тоже их соблюдаю. И уж не говорю про то, что вечная жажда будет сопровождать тебя всегда. Не в том ключе ты мыслишь, не в том.       — А если я хочу? А если я готов?       — В погоне за лучшей жизнью, найди другие способы, а не этот, — я поморщилась.       — Ты говоришь мне это только потому, что сама бы для себя не желала такой жизни?       — Именно. Если бы у меня была возможность быть человеком, я бы это сделала. Это только на первых парах тебе нравится быть другим. Другой, значит особенный: сильный, выносливый, практически не убиваемый, но через какое-то время тебя начинает это угнетать, потому что твоя жизнь превращается в ад: все, кого ты любишь, умирают, люди же тебя отторгают. Ты не можешь иметь нормальную, спокойную семью, детей. Ты не можешь испытывать счастья, чтобы потом за это не поплатиться чем-либо.       — Все, что ты описала, испытывает и человек, в том числе и я. Это уже не вопрос вида, а вопрос существования и взгляда на мир.       — Только у тебя подобное существование — короткий промежуток времени, а у меня вечность. Это угнетает больше.       — Но, тем не менее, у тебя есть сын, клан, семья.       — Вымученная веками, — я горько вздохнула.       — Неужели, все настолько плохо, раз твой муж вылетел из дома, как ошпаренный, и побежал, куда глаза глядят?       Я вздрогнула от упоминания Хосока и того, что только он один знал, куда он пошел в таком состоянии. А зная его, он мог натворить бед.       — Он мне не муж… — тихо произнесла я, оценивая весомость ответа.       В глазах Чжухона возникло непонимание, а я же сидела и думала, что, по сути, хоть мы и были когда-то единым целым, и были связаны многим, этот человеческий статус мы упустили, про него позабыв.       Кажется, парень хотел что-то сказать, но наш разговор прервал шум на улице, лай собак и грохот открывшейся входной двери.       Вскочив, я кинулась в коридор, чувствуя, что что-то не так. В доме запахло опасностью и кровью. Влетев, я увидела едва держащегося на ногах Вонхо. Он был изрядно потрепан и ранен.       — Хосок! — воскликнула я, подбегая к нему.       Я едва успела его придержать, поймав. Так бы он повалился на пол.       На шум в коридор вылетел остаток не спавшего клана.       — Что произошло? — прошептала я, держа Ли в руках.       — Оборотни, — выдохнул он, вцепляясь в меня, стараясь держать равновесие. — Они подошли к деревне, учуяв нас, а я учуял их. Вместе с охраной, мы сумели их отогнать от ворот деревни. Сегодня они больше не сунутся. Но это только сегодня. Времени у нас до завтрашней ночи.       — Шону! — крикнула я. — Бери Кихёна, Орли и пулей в деревню. Найдите остальных. Поднимите всю охрану, усильте, как только можно по периметру деревни и внутри. Людей пока не трогать. Только тех, кто захочет помочь, чтобы усилить контроль ради сохранности всех. Такие определенно найдутся. Остальных затолкайте по домам. Постарайтесь предотвратить панику, хотя, я думаю, они привыкли к набегам… Ёна! Помоги мне дотащить Вонхо до кровати, а следом позови слуг… Ему нужна помощь.       Девушка в момент оказалась рядом, подхватывая парня за правый бок.       — Чангюна привести?       Я взглянула на Кихёна.       — Нет, пока нет… Просто не отходите от него ни на шаг, а дальше он сам сообразит, что делать. Только если учуете опасность, отправляйте вместе с охраной сюда. Чжухон! — я обернулась к парню. — Найди оружие. Оно здесь определенно есть. Все, что угодно. Заодно узнай, кто умеет хоть как-то владеть им.       — Хорошо, — он кратко кивнул, и, быстро переговорив со слугами, скрылся в комнатах.       — Вы одни справитесь? — к нам обернулся Шону.       — Мы да. А вы сейчас нужны в деревне.       Кратко кивнув, парни скрылись за дверью.       — Держись! — тихо проговорила я Вонхо, таща его в сторону первой попавшейся спальни.       — Не впервой.       Дотащив его с Ёной до кровати, мы аккуратно уложили парня, снимая рубашку. На мою радость, реакция смогла спасти от серьезных ранений, но пара внушительных порезов от когтей красовались на груди и боку.       — Я принесу чистую воду и полотенца… и мазь, — отчеканила Ёна, вылетая из комнаты.       — Зачем ты туда полез? — тихо проговорила я, убирая волосы с его влажного лба. — Они бы не сунулись.       — Мне нужно было обозначить территорию.       — Они нас чуят.       — Именно поэтому нужно было показать, кто здесь главный, — с упорством заявили мне. — Тем более, здесь ты, твой сын… Вам нужна защита.       — Ты не исправим.       — Ты сделала бы точно также.       — Не спорю, но…       Договорить мне не дали. В комнату влетела Ёна с парой служанок.       — Оставьте нас! — грозно рыкнула я на них. — Дальше я сама.       — Эрида… — Ёна растерялась такой быстрой смене настроения.       — Я знаю, что и как делать. Лучше помоги Чжухону. Здесь я справлюсь. Сама, — с нажимом ответила я.       Девушка, поджав губы, поставила рядом на пол небольшой таз с водой и полотенцами, сунула в мои руки мазь, следом быстро выйдя за дверь.       Тяжело вздохнув, я, промокнув чистый кусок ткани в воде, начала аккуратно протирать раны. Хосок тихо застонал, откидываясь на подушку.       — Потерпи.       — До завтра заживет.       Я с сомнением посмотрела на него, оценивая степень ранения.       — Ты немного переоцениваешь себя.       — Не в первый раз, — с усилием проговорил он, прикрывая глаза.       — Кто-то из людей погиб?       — Один. Его разорвали на части.       Я заскрежетала зубами:       — Я это просто так не оставлю.       — Не сомневаюсь. Наверное, я даже немного жалею, что тебя там не было. Тебе бы не помешало выпустить пар.       Неоднозначно хмыкнув на его ответ, дальше, в тишине, нарушаемой лишь сбивчивым дыханием Хосока, я промыла и обработала раны, прислушиваясь к состоянию.       — Так дело не пойдет, — я покачала головой, щупая его горячий лоб.       — Даже не думай! Твои силы нужны сейчас клану.       — А ты нужен мне!       — Только сейчас? — немного горько усмехнулся он.       — Ты всегда был мне нужен, просто…       — Просто ты позабыла все наши клятвы друг другу, как и я. Мы так сильно старались делать вид, что все хорошо, причиняя боль, что позабыли себя.       — Да, — я кивнула. — Поэтому…       — Эрида, не надо, — Вонхо поморщился. — По тебе это сильно ударит. Твои силы…       — Поздно, Хосок. — хладнокровно ответила я, прокусывая тонкую кожу на своем левом запястье. — Пей.       Его зрачки расширились. Комнату наполнил приторный, горьковатый запах крови, манящий его настолько сильно, что парень чуть приподнялся на локтях.       — Тебя поставит это на ноги куда быстрее, чем просто отдых, на который у нас нет времени.       С этими словами я поднесла запястье к его рту.       Вонхо, нервно вздохнув, приник к открытой ране, начиная пить кровь. Клыки больно вонзились в руку, заставив меня вздрогнуть, тихо охнув. Парень виновато глянул на меня, ослабляя хватку. Минута, и он с усилием оторвался, откидываясь обратно на подушку.       В полутьме я видела, как его грудь тяжело приподнималась в неравномерном дыхании. Раны на его теле начали регенерировать быстрее.       — Вот так, — тихо пробормотала я, зализывая место укуса.       Голова немного кружилась, чего я старалась не показывать. Нюх еще острее чувствовал людей в доме, которые пробуждали голод.       Хосок перехватил мою руку, начиная зацеловывать рану. Я не сопротивлялась.       — Скажи мне, — произнес он через пару минут, переплетая наши пальцы, — у нас еще есть шанс все вернуть? Или просто начать все с нуля? Здесь, когда все закончится, попробовать построить новую жизнь, усвоив уроки всех наших ошибок? Быть вместе, никогда больше не отпуская друг друга? Быть тем единым целым, которым мы хотели быть? Быть вдвоём вечно…        Вместо ответа, оперевшись здоровой рукой в край кровати, я нависла над ним, изучая лицо, как в первый раз, пробегаясь взглядом по таким любимым, но хорошо позабытым чертам.       Уткнувшись своим лбом в его, я прошептала:       — Да. Я не могу без тебя, Хосок. Я люблю тебя.       Всхлипнув, я уткнулась ему в шею, стараясь не причинить боль, вдыхая такой родной запах его кожи.       — Прости меня.       — Мы оба хороши. Начнем все заново. На это времени у нас — вечность, — проговорил он, целуя меня в область виска.       В комнате повисло облегчение, смешанное с тишиной и моими слезами. Вонхо, кое-как приобнял меня, в то время, пока я вслушивалась в его дыхание, которое постепенно становилось равномерным. Парень по-тихому, спокойно засыпал. Дождавшись момента, когда он крепко уснул, я, поцеловав в его губы, вышла из комнаты.       В доме было шумно: все слуги проснулись, шептались, боялись, создавая суету, от которой мне хотелось спрятаться. Пройдя мимо них с нечитаемым лицом, я обнаружила Чжухона и Ёну в гостиной.       Сжав губы в тонкую линию, я осмотрела все то оружие, которое лежало на полу.       — Не густо.       — Все, что было, — Чжухон виновато глянул на меня.       — Как Хосок? — Ёна развернулась ко мне.       — Спит.       Девушка пробежалась по мне цепким взглядом, видя розовый след от укуса на запястье.       — Ты как?       — Нормально, — я дернула головой, не отводя взгляд от Чжухона, который ежился под ним, не понимая, почему я так на него смотрю.       — Мы немного не то оружие ищем, — проговорила я, все смотря на него. — Не передумал?       — Ты о чем? — Ёна переводила взгляд с меня на него.       — Нет, — он покачал головой.       — Ты уверен? Назад пути не будет.       — Эрида, даже и не думай, — до девушки начал доходить весь смысл.       — Уверен.       — Эрида, у тебя нет сил на это!       — А как же отец? Подумай о нем, — все говорила я, игнорируя девушку.       — Он поймет, надеюсь.       — Эрида! — Ёна развернула меня к себе. — Даже не смей его обращать. У нас и так проблем хватает, нежели, чем нянчиться с обращенными!       — Ты не думала о том, что обращенные в сотню раз сильнее обычных вампиров, не считая первородных, а его я смогу контролировать на первых парах благодаря своей крови?       — Твои силы!       — Мои силы я смогу легко восстановить за пару часов. Меры экстренные, — цокнула я языком, — а люди гибнут каждый день.       — Но ему нужно будет пищи вдвое больше.       — Пусть лучше погибнут человек пять из слуг, чем вся деревня от набега оборотней. В этой войне без жертв не обойтись, к сожалению, но мы можем свести их к минимуму.       — Я не одобряю твоего решения.       — Мне твое одобрение не нужно, а вот клану прибавление не помешало бы.       — Хосок не одобрит.       — По крайней мере, он поймет.       — Это слишком большой риск, — проговорила Ёна, смотря мне в глаза. — Не пожалей потом.       — Лучше присмотри пока за Хосоком.       Взглянув на меня еще раз со смешанными эмоциями в глазах, она вышла из комнаты.       — Почему она так говорит?       — Новообращенные, как дети. Очень часто переключаются. Слишком эмоциональны, но, тем не менее, достаточно сильны, что сейчас нам будет только на руку. Будешь меня слушаться, выживешь.       Проговорив это, я вплотную подошла к нему.       — Ты точно готов?       — Д-да, — промямлил он, теряясь в гипнозе от моих глаз.       — Будет больно. Очень больно.       Нервно облизнув губы, я нашарила взглядом нужную вену на шее. Секунда, и я впилась острыми клыками в смуглую кожу, делая пару глотков, одновременно впрыскивая яд. Чжухон тихо вскрикнул. Горячая кровь заполнила мое сознание. Терпкий запах ударил в нос. Мне стоило больших усилий, чтобы не сорваться и не выпить его до конца.       Пока он не пришел в себя, я быстро прокусила свой палец, проводя им по его губам. Он на автопилоте облизал их, смотря затуманенным взглядом в пустоту. Покачнувшись, он рухнул на подушки возле камина, тяжело дыша и корчась от боли.       Я молча наблюдала за ним, ощущая странные эмоции и чувства: моя слабость усилилась, потому что обращение всегда забирало много энергии из-за выработки яда, но при этом я чувствовала некий прилив сил, видя, как на свет появляется новый вампир. Причем у каждого была своя реакция на яд: кто-то падал замертво, кто-то неистово кричал, а кто-то приходил в себя через пару минут и шел заниматься своими делами, как ни в чем не бывало.       Пара минут, и Чжухон замер на полу, тяжело дыша, глядя в потолок.       — Ну, и как ощущения? — поинтересовалась я, наклоняясь к нему.       — Мое тело побывало в огне, — прокряхтел он, вставая с пола, немного пошатываясь, на что мне пришлось его поддержать.       — А теперь прислушайся, что слышишь, чувствуешь?       Юноша завертел головой, вслушиваясь в остроту и разнообразие звуков.       — Все. И всех. Там люди, — прошептал он, в неосознанном порыве делая шаг в сторону двери.       — Стоять, — отчеканила я, хватая его за руку.       — Но…       Его глаза сосредоточились на мне. Осознанность медленно пробивалась сквозь пелену желания человеческой крови, которая быстро затуманила ему мозги.       — Вот про это я и говорила. Пошли.       Все также, не отпуская его руки, чтобы не сорвался, мы вышли в коридор, где увидели Ёну:       — Две девушки в подвале. Постаралась найти покрепче. Остальных разогнала по комнатам во избежание паники, — без эмоционально проговорила она, глядя на нас.       — Ты же не поддерживаешь мою идею, — хмыкнула я.       — Но я поддерживаю то, чтобы он не убил половину слуг за раз.       — Спасибо.       — Не стоит.       Глянув еще раз на нее, я поспешила в подвал, стараясь не путаться в ногах. Усталость и отсутствие сил постепенно накатывало. И я бы смогла спокойно слететь с лестницы, если бы Чжухон не успел меня подхватить.       — Эй!       — В порядке.       Спустившись, я быстро зашла в помещение, ведя юношу за собой, где нас встретили перепуганные и заплаканные девушки.       — Госпожа! — они кинулись ко мне.       — Тихо! — рыкнула я.       Они пошатнулись назад.       — А теперь, учись. Слушай инстинкты, — процедила я сквозь зубы Чжухону, делая шаг к одной из девушек.       Предсмертный крик наполнил помещение, когда я впилась в ее горло. Жажда полностью поглотила меня, затуманивая разум. Кровь горячим потоком наполнила меня, доставляя удовольствие. Девушка быстро обмякла в моих руках, превратившись в выжатую тряпку. Минута, и обескровленное тело гулко упало на пол.       — Не надо, пожалуйста, — взмолилась вторая, чей голос я слышала через легкий звон в ушах.       Чжухон, припечатав ее к стенке, также впился в горло, не оставляя шансов на жизнь. Он дрожал. Был испуган новыми эмоциями и происходящим, где инстинкт брал свое.       Закончив, он отошел от нее, смотря, как тело сползает на пол по стене. Дрожь в его руках не утихала.       — Это пройдет, — спокойно проговорила я, подходя к нему.       Вытерев каплю крови с его губ, я слизнула ее с пальца.       — Еще и девственница к тому же. Повезло. У них кровь чище.       Чжухон стоял и смотрел на меня, стараясь успокоиться. Эмоции и мысли быстро сменялись на его лице. Он был возбужден и растерян одновременно.       — Раньше, чтобы показать свою власть, вот так вот мы могли выкашивать по целой семье за раз, — произнесла я, немного щурясь, глядя ему в глаза.       Вместо какого-либо ответа, он резко притянул меня к себе, грубо целуя в губы. Такого я не ожидала, от чего замерла на месте, перестав дышать.       Ли, поняв, что преграды нет, углубил поцелуй, заставив меня вздрогнуть, от чего оцепенение спало. Зарычав, я схватила его за горло, отрывая от себя.       — Прости.       — Не имеешь права, — прорычала я, сдавливая его глотку.       — Знаю. Я не смог сдержаться. Твой запах. И ты. Слишком манишь.       — Что? — выдохнула я, ослабляя хватку.       — Твой запах дурманит мне голову. Я не знаю, что это такое, но я не могу себя контролировать.       — А придется, иначе тебе глотку перегрызу не я, а Хосок, — в легком замешательстве произнесла я.       — Хосок?       — Практически у каждого вампира есть пара. У Ёны — Кихён, у Джису — Шону, а у меня Вонхо. Ни на что не надейся. Не советую.       — Но я думал…       — Неправильно ты думал. Наваждение и возбуждение спадут. Ты успокоишься и нормализуешься. А сейчас советую замолчать, и поспать хотя бы пару часов до наступления утра.       — Да, хорошо, — он кивнул, слегка сконфуженный и заторможенный.       Поднявшись наверх, мы наткнулись на Ёну, которая, кажется, не находила себе места.       — Что-то с Хосоком? — поинтересовалась я, смотря на метания подруги.       — Нет. Просто не спится.       — А зря. Если хочешь, можешь ехать к клану. Я справлюсь сама. Скоро утро. У нас день в запасе. Мы прибудем чуть позже. Нам нужно передохнуть, да и…       — Нет, я побуду с тобой. Тела из подвала вынесу, да и вообще… — проговорила я, глядя на Чжухона, который, кратко нам кивнув, скрылся в отведенной для него спальне.       — Как он?       — Нормально, — выдохнула я. — Привыкнет через пару дней. Он умный парень.       — Ты ему веришь?       — Да. Ты же знаешь, что я редко ошибаюсь в выборе обращенных. Посмотри на наш клан.       — Знаю, — она тяжело вздохнула. — Просто…       — Просто, что?       — Он смотрит на тебя ровно так же, как смотрел Хосок. Это меня напрягает.       — Он видит во мне новый объект жизни, который даст ему знания. Не более, — я положила руку ей на плечо. — Иди, отдохни лучше. У нас есть пара часов максимум. Там уже решим, кто останется с Вонхо, если тот не придет в себя, а кто отправится к остальным. У нас был слишком длинный и сумасшедший день… Я сама посижу с Хосоком.       — Хорошо, — она кивнула, и быстро скрылась в своей комнате.       Проводив ее взглядом, я, обернувшись, прислушалась к тому, что происходило в комнате Чжухона. Судя по равномерному дыханию, парень на самом деле крепко спал.       — Говорю же, новообращенные, как дети, — хмыкнула я себе под нос, идя в комнату Вонхо.       Войдя в помещение, я посмотрела на парня. Тот мирно спал, раскинувшись на кровати. Ран на его теле не было. Регенерация, благодаря моей крови, прошла успешно. Теперь ему требовался только отдых.       Тихо подойдя к кровати, я села на край. В комнате начинало светать: рассвет вместе с новым днем брал свои права. Лучи от нежного солнца проникали, освещая все на своем пути. Видимо, намечался солнечный, морозный день.       — Только не говори мне, что ты вот так вот просидела со мной всю ночь.       — Почти.       Хосок, почуяв меня, проснулся. Распахнув глаза, он сонно уставился на меня, приподнимаясь на локтях.       — От тебя пахнет кровью. Чужой.       — Надо же мне было как-то пополнить свои силы. Ты как себя чувствуешь?       — Вполне сносно.       — Значит, я все правильно сделала.       — Иди сюда, — он протянул ко мне руку. — Поспи хоть чуть-чуть.       Согласно кивнув, я аккуратно легла рядом.       — Вместе мы справимся, — прошептал он.       Слабое «да», и я провалилась в тревожный сон.