***
Пробуждение далось мне нелегко. Всё тело болело, а Морфей не хотел отпускать из своих сказочных грёз. Однако, послав его нафиг и немного постонав от боли в мышцах, я смог открыть глаза и осмотреть комнату. Белая и очень стерильная. Больница? Хотя не очень похоже — слишком уж уютно. Это больше походит на комнатку в санатории. Ну и где я? Стоило только присесть на кровати, облокотившись о спинку, как дверь открылась, и на пороге я увидел отца. Увидев меня, он радостно выкрикнул моё имя и подбежал ко мне, крепко обняв. - З...заду...шишь, - пытаясь вырваться из крепкой хватки, прокряхтел я сквозь. Боже, какая боль! Мало того, что душат, так ещё и на больные места давят - а это, между прочим, всё тело. - Ох, прости, - отпрянув от меня, отец мягко улыбнулся. Стоило мне выдавить из себя ответную улыбку и сказать, что всё нормально, как он тут же сменил милость на гнев, и началась часовая лекция. Начал он с того, что я такой плохой и сякой заставил волноваться и нервничать всех, особенно маму, которой этого делать не стоит; потом он перешел на битву между мной и Тодороки, где я вызвал Джокера. Если говорить коротко, то он, как и дед, упрекал меня в использовании слишком сильного для меня существа; а дальше он чуть ли обет с меня потребовал, что я больше не буду призывать Джокера, пока не стану для него достаточно сильным. Конечно, чтобы выбраться отсюда, мне пришлось этот обет дать, да и вообще я уже сам начал понимать, что тогда очень сильно сглупил. Если бы не моё рвение похвастаться перед кое-кем, возможно, я бы вышел и против него. - Юмэ-кун, ты можешь посидеть тут ещё пять часов, подождать меня, а после мы вместе пойдем домой, — посмотрев на наручные часы, проговорил отец. Пять часов! Это просто издевательство! Конечно, я могу сейчас лечь спать, но только не здесь. Что-то это место мне не очень нравится. Пахнет как-то не так, что ли. - Нет. Я пойду домой, - запротестовал я, ставя ноги на пол. - Одного я тебя отпустить не могу. Но и уйти сейчас мне нельзя, прости, - уставшие глаза опустились вниз, а на лице появилась грустная усмешка. - Ничего, я позвоню Изуку или Эйджиро, - ободряюще улыбнулся я. Потрепав меня по голове, отец сказал, что позвонит тогда матери и скажет, что я собираюсь домой, а после вышел. Лишь когда захлопнулась дверь, я вспомнил, что телефона-то у меня нет. И вот как теперь быть? Я, конечно, могу попросить у отца телефон, рассказав о своей проблеме, но сейчас, если честно, хочется немного побыть одному. Надо обдумать всё то, что произошло со мной во время призыва, и понять, как мне стоит тренироваться, чтобы в дальнейшем я смог вызывать Джокера без угрозы для жизни. Ведь если все так продолжится, то я и вправду когда-нибудь лишусь жизни. А этого мне вообще не хочется. Да и видеть эти взволнованные и испуганные лица как-то неохота. Натянув последнюю часть гардероба и заправив кровать, хотя скорее всего после меня тут приберутся целиком и полностью, я дождался отца и, сказав ему, что Эйджиро скоро будет, направился к выходу под его присмотром. Стоило нам только спуститься на первый этаж, как его тут же позвали в комнату сто тридцать два. Взяв с меня слово, что я дождусь друга, и, пока он не придет, никуда не уйду, отец усадил меня на диван, а сам ушел. Что ж, теперь осталось только дождаться, когда фигура мужчины скроется за поворотом, и можно будет уходить. - Харусамэ-кун, - неожиданный голос, раздавшийся позади, заставил меня немного подскочить на месте и резко обернуться. Тодороки? А он чего тут делает? - Привет, - улыбнулся я, вставая с места. - Как дела? Что ты тут делаешь? Как закончился фестиваль? При упоминании о фестивале, парень опустил голову вниз, пряча свои глаза. Ясно. Проиграл, значит. - Прости, - глухо отозвался он. Я же только горестно вздохнул. Ну и ладно. Потом сам уделаю его когда-нибудь. - Так, что ты тут делаешь? - Я тут спал, - видимо, мой ответ немного удивил парня, раз его каменная моська исчезла, а глаза расширились от удивления. Улыбнувшись от этой картины, отчего на щеках двухцветика появился легкий румянец, который я смог заметить даже под его жалкими попытками спрятать свое лицо, я решил пояснить. - Моего отца перевели сюда, чтобы он успокаивал особо буйных пациентов. Вот он и попросил своё начальство, чтобы я лежал под его присмотром здесь. Ну, а ты что здесь делаешь? - снова спросил я, однако, увидев его колебания, поспешил добавить. - Если не хочешь, можешь не говор... - Чтобы идти дальше и стать настоящим героем, мне нужно было поговорить здесь с одним человеком... С моей мамой. После получения ответа, между нами повисла тишина. Взгляд Тодороки так и говорил: "я жду вопросов". Конечно, можно начать расспрашивать подробно о его семье, особенно о матери, которая сидит в психбольнице, но зачем мне это? То, что я уже знаю, мне и так хватает. Да и это дела семейные, и я тут левый человек. Поколебавшись ещё пару секунд, я посмотрел на настенные часы. - Тодороки-кун, спасибо за... эмм... разговор, но мне уже пора. Дома мама ждет, а до него ещё добраться надо. Так что я пойду, пожалуй, - улыбнувшись товарищу напоследок, я уже было собрался развернуться и уйти, но меня остановила крепкая хватка парня - он словно клещ вцепился в мою руку. Не понял. Переведя вопросительный взгляд с рук на него, я увидел на его лице точно такой же вопрос, как и у меня. Однако, в отличие от меня он быстро взял себя в руки и вернул себе маску спокойствия и равнодушия. - Я провожу, - ответил он и, перехватив мою руку поудобнее, повел меня в сторону выхода. Разве он сюда не к матери пришел? Только я хотел возразить и напомнить ему об основной цели его прихода сюда, как он сказал - Я уже поговорил с ней, можешь не беспокоиться. Он экстрасенс? Я ведь даже рта открыть не успел. Хотя, думаю, по моему виду и так всё понятно, что я собирался сказать ему. Ладно, раз уж ему уже не надо, то пусть провожает, однако руку уже можно и отпустить, а то это как-то немного странно смотрится. Ох, что же ты делаешь, Шото-кун?***
Весь наш путь до моего дома прошел в разговоре, точнее в игре "вопрос-ответ". В основном я задавал вопросы, которые касались учебы, а также фестиваля. Например, я узнал, что нам дали два дня выходных, а ещё во время награждения победителей на Кацуки надели "намордник" и наручники и приковали к стенке, чтобы тот не разнес арену к чертям собачьим. Оказывается, Тодороки не стал использовать против Бакугоу пламя, отчего тот сильно, очень сильно разозлился. Эх, Каччан такой Каччан. Проиграл - плохо, выиграл - плохо, что ему вообще хорошо? Море крови и горы трупов, а вокруг полыхающие здания? Бр-р-р. Тогда это не герой, а самый настоящий злодей, нет - монстр. И всё же, что для Бакугоу хорошо? Проводив меня до дома, Шото ушел, не забыв перед этим сделать кое-что странное. Когда я собрался зайти во дворик, двухцветик неожиданно и очень резко притянул меня к себе и обнял. В его объятиях я простоял пару секунд, а после над самым ухом, обжигая своим теплым дыханием, раздался чуть хриплый голос: - Спасибо. Это было всё, что он мне сказал, а после, как ни в чем не бывало, он попрощался и ушел. Это было странно, необычно и отчего-то так волнительно. - Я дома! Сверху послышались шаги. Стоило только снять обувь, как на меня налетела мама, душа в своих объятиях. Спасите! - Юмэ-кун, ты вернулся! - со слезами на глазах проговорила она, ещё сильнее сдавливая меня. - З-з-заду... П-пути, - прокряхтел я. Опомнившись, мама выпустила меня из своих объятий, и я тут же сделал глубокий спасительный вдох. Боже, как хорошо дышать! Однако счастье моё продлилось недолго. Стоило только взглянуть на мать, как я тут же понял, что мне хана. Эй, эй, я только недавно лежал в больнице, пусть и не совсем той, но всё равно в больнице, я не хочу пролежать там ещё парочку дней. Посмотрев на её серьёзное лицо, которое, честно признаюсь, было очень милым, ибо надутый хомяк - это тема, я улыбнулся, а после быстро подошел и обнял её сам. - Я дома, мама, - промурчал я, прижимаясь к ней ближе и чувствуя, как её плечи начали дрожать. Я тоже счастлив, что смог вернуться домой.***
Вечером того же дня меня попросили выполнить одно поручение - сходить к маминой подруге и передать ей несколько приготовленных вкусняшек, которые Калисто и её миньоны сделали на радостях. Нет, я совсем не против сходить прогуляться, но только не в этот дом. Я бы вообще держался от этого дома как можно дальше, но мама. Эх, была не была. Позвонив в дверь и дождавшись, когда мне откроют, я приветливо улыбнулся знакомой женщине. - Здравствуйте, Мицуки-сан. - Юмэ-кун! - неожиданно воскликнула женщина, затягивая в дом. Сначала я подумал, что мне конец, но стоило только двери за мной захлопнуться, как я тут же попал в крепкие объятия. - Жив, здоров и в полном порядке. Заставил же ты нас всех переволноваться, - отпустив меня, Мицуки-сан посмотрела на пакет, который я всё это время старался держать подальше. - Это мама передала, - заметив взгляд женщины, пояснил я и отдал пакет. Однако вместо того чтобы взять его, она чуть виновато приподняла свои руки, показывая мне тем самым, что они запачканы немного в тесте, и указала в сторону кухни. Ага, то есть как обниматься - так мы чистые, а как пакет взять... Надеюсь, сзади нет никаких пятен. Тяжело вздохнув, я снял обувь и прошел на кухню. Какого же было моё удивление, когда я застал там не только Мицуки-сан, но и Кацуки, который стоял в красном фартуке и делал пирожки с вишневым джемом. Стоило только нашим глазам встретиться, как на кухне повисла пауза. Никто не решался сделать лишних движений, кроме женщины, которая сейчас стояла и мыла руки. Черт! Что делать? Поздороваться? Пошлет далеко и надолго. Проигнорировать? Будет докапываться какого хрена я его игнорю. Сделать комплимент? Тогда я точно труп. Безвыходная ситуация, где первое действие решит всё. - Юмэ-кун, - обратилась ко мне женщина, привлекая к себе внимание. Слава богу, - поставь пакет на стол. - Х-х-хорошо, - ответил я, подходя к столу. Каччан молчал. Однако пусть он и молчал, но я видел, нет, даже чувствовал, его жажду убийства. Надо съебывать отсюда, пока рожки да ножки на месте. Поставив на стол злосчастный пакет, я ненароком бросил взгляд на небольшую тарелку уже готовых булочек. - Угощайся, - дав мне тарелку, сказала Мицуки-сан. - Кацуки сам сделал. Взглянув на разъяренного парня, который в своих мыслях меня уже явно хоронит, я сглотнул. Была не была. Взяв румяную теплую булочку, я поблагодарил за угощение и немного откусил. Этот вкус... Похожие булочки я пробовала и в своем мире. Божечки, вот это воспоминания. Так тепло, но в то же время грустно на душе. - Юмэ-кун, всё хорошо? - поинтересовалась Мицуки-сан - А? Да, всё в порядке. Просто кое-что вспомнилось... из детства. Очень вкусные булочки. У тебя золотые руки, Каччан, - хотя не только золотые, но ещё и взрывоопасные. Но этого я тебе не скажу, по крайней мере не здесь и не сейчас. - Завались, Ю-бакка, - рявкнул смущенный блондин, за что тут же получил подзатыльник от матери. Началась мини словесная перепалка, где лидерство, естественно, было за старшим поколением. Однако, стоило только Мицуки-сан услышать голос мужа, как она, оставив готовку на сына, убежала в прихожую. Э, погодите, а меня тут одного оставили что ли с ним... - Эй ты... - но прежде чем Кацуки продолжил, я решил по-быстренькому свалить. - Было очень вкусно. Спасибо, я пошёл, - встав со стула, я рысью помчался до выхода, однако, судьба решила сделать всё иначе. - Стоять, - на плечо легла тяжелая рука, - разве я отпускал тебя, а? - Каччан в гневе, похоже, мне хана. - Только попробуй кому-нибудь рассказать об этом... Убью. Ага, значит, это его маленький постыдный секретик, о котором он не хочет говорить. Ху-ху-ху, кажется, я знаю, что надо делать. Режим "злой барашек" активировать. - Хорошо, - ответил я, положив свою ладонь на его, которую он так и не убрал с моего плеча. Немного сжав её, я посмотрел на чуть растерянного блондина, - но у меня тоже есть условие. Каждый раз, когда ты будешь готовить эти булочки, три штучки обязаны принадлежать мне. Хорошо? - А после я вновь нацепил на себя милую улыбку. Видимо, от моей резкой смены характера парень немного вздрогнул. Выдернув свою руку, Кацуки, после десяти секунд брани и посыла меня куда подальше, дал своё согласие. Юху, я так счастлив. Ради такой вкусняшки и умереть почти не жалко. Однако я удивлен, что он согласился. Думал, что не только пошлет, но и сам пинка туда даст. Неужели из-за родителей он так сдерживается? Стоит ли мне в академии стеречься его? Попрощавшись с семьёй Бакугоу, я наконец-то покинул их дом, радуясь тому, что жив. Слава богу. - Ю-бакка, - неожиданный оклик заставил меня остановиться прямо возле калитки. Обернувшись, я увидел на крыльце Каччана, который стоял и держал бумажный пакетик. Неужели бомба? Кинув его мне, он громко прокричал "подавись!". Поймав "посылочку" и открыв её, я тут же радостно улыбнулся. Пять булочек. Он положил мне пять ароматных, аппетитных булочек с вишневым джемом. Уиии! - И не смей больше полагаться на двумордого ублюдка. Победить тебя должен был я! Когда-нибудь мы сразимся в полную силу, и тогда посмотрим, кто из нас достоин звания героя номер один. После столь неожиданной тирады он ушел. Ну и что это сейчас было? Неужели он обиделся на то, что я позволил Шото победить и не сразился с ним? Да не, бред какой-то. Это же Кацуки, он на такую фигню бы не обиделся. Эх, а день сегодня определенно странный.