я ведь говорила

минджи лишь легко улыбается, когда впервые встречает девушку, чье имя написано на её запястье. в голове уже тысяча и одна мечта о прекрасной жизни, миллионы улыбок и волшебных воспоминаний. юхён протягивает свою руку и уносит минджи в какую-то совершенно иную жизнь, не имеющую ничего общего со скучными уроками и тренировками. и минджи нравится эта новая жизнь. ей до безумия нравится проводить пальцами по своему имени на чужой шее, нравится готовить по утрам завтрак, слушать музыку и подпевать так громко, что соседи вызывают полицию. она просто влюблена в совместный душ и походы по магазинам, одно одеяло на двоих и теплые объятия. юхён всегда была яркой, громкой и улыбчивой, бабушки во дворе не могли нарадоваться такому очаровательному малышу во дворе. «минджи совсем не пара для неё» и минджи от этих слов до боли отвратительно и неприятно. ведь каждый считает своим долгом сказать, что система дала сбой, выбрав для такой яркой юхён такую зажатую минджи, что даже людей своей улыбкой порадовать нормально не может. но юхён обнимает крепко-крепко, шепчет что-то про любовь, судьбу и бесконечные ночи вместе. и минджи верит. верит, потому что знает, что эта улыбка не может причинить боль. вот только она совсем не ожидала, что юхён будет так упорно прятать свои пальцы при каждом случайном порезе или уколе. если честно, то минджи совсем не важны все эти истории «чем больше преступлений, тем темнее кровь», ей важны только улыбающиеся глаза и громкий смех по вечерам. – минджи-а, сделаешь сегодня пирог? – юхён обнимает со спины и утыкается носом куда-то в шею, вдыхая легкий аромат шоколада. – поможешь с ананасами тогда? – у минджи такая мягкая улыбка всегда только рядом с ней. юхён старается открыть банку с ананасами как можно осторожнее, чтобы не порезать пальцы, но крышка совсем неудачно царапает большой палец, выпуская несколько капелек крови, и девушка старается спрятать руку как можно скорее куда-то за спину, лишь бы минджи ничего не увидела, не подумала, не поняла. – прошу, не смотри. не надо. только не ты. – какого бы цвета не была твоя кровь, это не важно, слышишь? мы можем поговорить об этом позже. сейчас необходимо все обработать, чтобы не было заражения. кровь у юхён совершенно черная. и её это сводит с ума так сильно, что слёзы разбиваются о совсем ледяной пол. но минджи совсем не обращает на всё это внимание, она лишь достает небольшую аптечку и осторожно вытирает черную вязку жидкость с пальца, обрабатывая небольшую ранку перекисью водорода. – я не стану к тебе по-другому относиться только из-за этого, слышишь? – минджи обнимает юхён крепко-крепко, чтобы дать понять, что она прямо сейчас совсем ничего не боится и говорит честно-честно. – я… – расскажешь, когда будешь готова к этому, хорошо? а сейчас иди и умойся, а то ты плачешь, как чунмен из ехо, серьезно, – минджи вытирает чужие слезы и смеется чуть слышно, чтобы хоть немного разрядить обстановку. они не говорят обо всем этом ещё несколько недель, пока юхён не съедают полностью все эти отрицательные чувства, что будто пробираются под самые кончики пальцев, по венам проносятся в самое сердце. и её, на самом то деле, всю трясет каждый раз, когда минджи ей мило улыбается, обнимает тепло и явно дает понять, что это никогда и ни за что не изменится. вот только в голове у юхён слишком много мыслей ненормальных, что страшно почти до лишения рассудка. – в тот день, – юхён начинает этот разговор неожиданно ночью, когда они обе совсем не могут уснуть. – в тот день что-то произошло, я не знаю что, но в голове что-то будто переклинило и… помнишь я говорила, что сирота? это я виновата в этом. они умерли от моих собственных рук. младшую всю трясет от любого воспоминания о том страшном дне, что окрасил её кровь раз и навсегда в оттенки черного. плакать хочется до безумного крика, до скрежета в горле и отвратительного чувства в груди. юхён кажется, что сейчас всё изменится, что это тот самый момент, когда жизнь раз и навсегда изменится. кажется, что минджи уйдёт из её жизни раз и навсегда. но старшая только обнимает сильнее, шепчет что-то про то, что это было в прошлом, и сейчас не имеет никакого значения. шепчет, что хочет помочь, спасти, показать новый мир, без воспоминаний, что убивают каждый новый день. шепчет, что всегда будет рядом. и юхён утыкается носом куда-то в столь любимую шею, пряча горячие слёзы. юхён позволяет себе расслабиться по-настоящему хотя бы раз, позволяет побыть немного слабой. – не смотря ни на что, ты всё ещё моя ким юхён. – я всегда буду любить тебя, ким минджи.