***
Леголас привстал в стременах, оглядывая окрестности. Дороги вокруг дворца были расчищены, но по обе стороны от полосы утоптанного снега возвышались сугробы. Конь фыркнул, выпуская из ноздрей клубы пара, неторопливо переступил тонкими ногами. — Я думал, понадобится немало лет, чтобы леса и реки очистились… — задумчиво проговорил принц, оборачиваясь через плечо. Майрон остановил лошадь рядом. — Мир восполняет силы и крепнет быстрее, чем можно было ожидать, — сказал он, глубоко вдыхая холодный воздух. — Достаточно было вынуть ржавую стрелу из раны… Скоро это место снова сможет называться Эрин Гален, как когда-то давно. Великое Зеленолесье, — мечтательно проговорил Майрон. — Остаток тех лесов, что когда-то покрывали Средиземье. Он тронул поводья, и лошадь нетерпеливо сорвалась с места. — Пройдет ещё не одно столетие, прежде чем маятник качнётся в обратную сторону. — Что ты имеешь в виду? — настороженно спросил Леголас, поравнявшись с ним. Кони рвались вперёд, но всадники пока не давали им воли. — Жизни людей скоротечны, они тратят свои года хаотично, расходуют энергию, ничего не опасаясь, — задумчиво проговорил Майрон. — Эльфы веками сохраняют покой в своих землях, люди же движутся вперёд. Потому ваши родичи из менее уединенных мест и спешат вернуться в Валинор — в Средиземье им скоро не будет места. Майрон говорил спокойно, глядя мимо Леголаса на заснеженные деревья, будто разговаривал сам с собой, принц слушал его с интересом, но без того заворожённого внимания, каким встречал все слова друга в детстве. Он и сам чувствовал то, о чём говорил Майрон. — И это не плохо, Владыка Элронд сказал: наступает эра людей, так и есть. Память прошедших эпох возвращается на запад. Всё идёт своим чередом… — голос Майрона стал тише, взгляд замер в одной точке. Леголас подгадал момент и на ходу тронул замершую в напряжении ветку над их головами. Она тут же с облегчением разогнулась, осыпав Майрона снегом. Леголас пустил лошадь галопом, слыша за спиной возмущённые восклицания и топот копыт. Белая лента дороги стелилась впереди и стремительно убегала назад, чтобы подбодрить Майрона. Он всё ещё не слишком уверенно держался в седле. Ему никак не удавалось достичь необходимого единодушия с другим живым существом, слишком уж долго он был один. Зато меткость никогда не подводила Майрона. Снежок прилетел точно в затылок Леголасу и осыпался холодной крошкой за шиворот. Принц охнул и невольно замедлил ход, Майрон быстро догнал его и, выпорхнув из седла, повалил Леголаса в придорожный сугроб. — Очень невежливо прерывать собеседника на полуслове, Ваше Высочество! — шутливо возмущённым тоном заявил он, барахтаясь рядом с Леголасом в снегу. — Ещё и таким наглым образом! Леголас прыснул. — Твои рассуждения заставляют меня проваливаться в слишком глубокие раздумья, — отозвался он. — Мне ничуть не стыдно их прерывать. На самом деле проваливаться они заставляли вовсе не Леголаса. Он отчётливо видел со стороны, как мысли снова и снова уводят Майрона за море. Это беспокоило принца, он давно обратил внимание на эту глубоко засевшую в Майроне усталость, только никак не мог понять: становится ли она меньше со временем или наоборот разрастается? Леголас всматривался очень внимательно, чтобы заметить заранее, если друг начнет угасать. Ему очень не хотелось об этом думать, но в таком случае Майрону придется уехать. Валинор излечит его усталость, это точно. Но ведь дело может обстоять иначе. Может, время, прожитое в новом теле, наполнит Майрона силой? Прошло не так много, по меркам эльфов. Может, нужно просто подождать? Майрон раскинул руки и замер, глядя в небо сквозь узор снежных крон. — Холодно, — тихо выдохнул он. — Что? — переспросил Леголас, не расслышав. — До сих пор не привык к тому, что мне может быть холодно. Майрон сжал в пригоршнях снег, сквозь пальцы начала сочиться талая вода. «Опять он проваливается куда-то, — с беспокойством отметил Леголас. — Не могу понять, он умирает или оживает…» — Всё, хватит валяться, — принц решительно поднялся, отряхивая одежду, и протянул Майрону руку. — Поехали обратно, греться. Майрон улыбнулся в ответ, послушно выбираясь из сугроба.***
Камин громко потрескивал, будто нарочно привлекая внимание. Трандуил сидел в кресле с резными подлокотниками и смотрел в огонь, задумчиво прокручивая перстни на пальцах. Он щурился, будто не желая пускать отражение пляшущих всполохов под веки, но это было бесполезно — мысли его давно уже были заняты этим назойливым огнем. Майрон пронизал своим присутствием всё Лихолесье. А может, это лишь казалось Трандуилу? Ему было известно, что на юге, в Гондоре, восстановление разрушенных городов идёт не столь быстрыми темпами. Средиземье не скоро ещё избавится от руин, тут и там оставшихся от уничтоженной Врагом жизни. Почему в Лихолесье всё так спокойно и гладко? Не потому ли, что Майрон защищает его так, как Владычица Галадриэль защищала Лотлориэн всё это время? Значит ли это, что даже теперь Майрон сохраняет свою прежнюю силу? Это беспокоило Трандуила. И не только его — многие за пределами Лихолесья с нетерпением ждали вестей из подземного дворца. Если Майрон может оказывать такое влияние на окружающий мир — значит, по-прежнему является угрозой. Да, Митрандир поручился за него. Да, эльфийские владыки поверили ему, но сомнения остались у всех. Трандуил уже не раз получал весточки от Галадриэль и Элронда, наполненные скрытыми вопросами и напряжённым ожиданием ответов. Трандуил не спешил никому ничего отвечать. Как бы там ни было, Майрон — его гость, и остальных это не касается. И всё же, опасен ли он? За время, проведённое Майроном в Лихолесье, он ни разу не взял в руки оружие. Его меч покоился в оружейной дворца, и Майрон, кажется, совсем забыл о нём. Он не выпустил ни одной стрелы и никогда не участвовал в охоте. Одним словом, Майрон вёл себя спокойно и как-то даже слишком мирно. Это должно было усыплять подозрения, но Трандуила такое поведение гостя напрягало ещё больше. Особенно пугало то, как естественно Майрон вписался в жизнь дворца, будто всегда здесь был… Ах, да, это ведь недалеко от правды. Трандуила пугало, как быстро он привык к присутствию Майрона в его дворце и в его мыслях. Чувство освобождения, охватившее всех после уничтожения кольца, давно бы покинуло тёмные чертоги, если бы не это живое напоминание победы жизни над смертью. Майрон своим присутствием заставлял постоянно вспоминать и задумываться о том, о чём Трандуил мог бы и не думать. Вспоминался совет, то, как они с важным видом пытались судить того, «кого Эру уже простил». Вот что так пугало и настораживало в Майроне эльфийских Владык! Он был доказательством того, что Эру не оставил созданный им мир, он знает всё, он видит всё и по-прежнему заботится о своих детях. Присутствие столь милосердного, но оттого не менее страшного судьи застало врасплох тех, кто привык быть мерилом справедливости и источником мудрости в мире. Каждому из них теперь предстояло задуматься и взвесить свои поступки. Трандуил с раздражением сжал подлокотники кресла. Развернутая для вида книга сползла с колен и едва не упала, король подхватил её и задумчиво скользнул взглядом по страницам. Если бы можно было с такой же лёгкостью прочитать мысли Майрона! Всё было бы гораздо проще… Трандуилу же остаётся только наблюдать со стороны, даже говорить с ним он не решается. Ему кажется, что стоит Майрону остаться одному — и всё благообразие с него тут же слетит, как ненужная шелуха. Казалось, что только присутствие Леголаса удерживает его в рамках столь неестественного для него образа. А говорить с гостем при Леголасе отчего-то не хотелось. Дверь зала хлопнула, и Трандуил вздрогнул от неожиданности, на него повеяло холодом. — Здравствуй, отец, — приветливо окликнул короля Леголас, проходя к камину и на ходу скидывая зимний плащ в соседнее кресло. — Мы тебе не помешаем? Принц присел возле камина, протягивая к огню озябшие руки. Майрон остался стоять на пороге, ожидая реакции короля, но тот только безразлично пожал плечами, изображая равнодушие. Тогда Майрон тоже подошёл к камину и опустился на пол рядом с Леголасом. Трандуил слышал, как они обменивались едва различимыми фразами, но не мог разобрать слов. Леголас никогда не выглядел таким по-детски беззаботным, как в эти месяцы, после возвращения в Лихолесье. И король в очередной раз задумался о том, как можно было не заметить столь важную часть жизни собственного сына. Теперь, когда часть эта стала видимой и действительно живой, не замечать её стало невозможно. Трандуил бросил на Майрона и Леголаса пронзительный взгляд поверх книги: они продолжали тихо перешептываться, не обращая на него внимания. Трандуил шевельнул ногой, и Майрон тут же обернулся на шорох, настороженно блеснули в полумраке жёлтые глаза, сплетённые на висках волосы в свете огня показались почти красными, но спокойное лицо не вызывало страха, никаких признаков фальши Трандуил на нём не разглядел. Неужели никакого образа у Майрона больше нет? Король нахмурился и отвел взгляд, недовольно поджимая губы. Майрон тоже отвернулся и вернул своё внимание огню в камине, доверчиво протягивая ему руки. Он давно уже чувствовал пристальное внимание короля и догадывался о его причинах, но не спешил опровергать подозрения в свой адрес. Ему никогда не нравилось оправдываться. Леголас на переглядки, полные подозрений и сомнений, не обратил внимания. — Майрон, не лезь в камин целиком, это не пойдет тебе на пользу, — прыснул он, когда Майрон с удивлением отдёрнул руки назад. Он нечаянно коснулся горячей решётки, и кожа в местах соприкосновения с металлом тут же покраснела. Майрон поднял ладони на уровень глаз и недоумённо уставился на быстро проявляющиеся ожоги. Леголас снова усмехнулся. — Аккуратнее, ты не такой крепкий, как думаешь. — И правда, — растерянно отозвался Майрон, прижимая пострадавшие пальцы к губам. Трандуил беспокойно шевельнулся в кресле, украдкой наблюдая за ними. Увидеть доказательство уязвимости и слабости Майрона было слишком неожиданно. Может ли он обладать хоть какой-то силой, если даже огонь ему больше неподвластен? Похоже, Майрон ничем больше не отличается от эльфов. Он юн, здоров — и на этом всё. Он не несёт угрозу Средиземью, даже если фальшь в его преображении всё же отыщется. Это хорошие новости. Многие за границами леса будут рады их услышать.***
Реки покрылись льдом, а воздух стал трескучим от мороза. Середина зимы — момент, когда летнее солнце забывается окончательно, оставляя вместо себя лишь пятно холодного света в сером небе… Именно в этот момент, чтобы взбодрить сердца и души, эльфы собираются во дворце на зимний пир. Звонче прежнего звучат их песни, ещё ярче горят светильники и щедро льется вино из королевских подземелий. Майрону не сиделось на месте, каждый день они с Леголасом подолгу гуляли в лесу пешком или объезжали окрестности верхом, беседуя на ходу. День пира не стал исключением, они задержались дольше обычного и вернулись во дворец, когда из большого зала уже доносились весёлые голоса и музыка. Леголас торопливо взбежал по лестнице наверх и обернулся с верхней ступеньки на Майрона. — Нужно поспешить! Ты же идёшь на праздник? — с беспокойством переспросил он. — У меня нет причин не идти, — улыбнулся в ответ Майрон.***
Наряд Леголаса переливался серебряной вышивкой, благородной дымчатой серостью напоминая утренний туман. Сюртук Майрона в полумраке коридора казался черным, но в ярком освещении праздничного зала оказался темно-красным. После своего пробуждения в Имладрисе Майрон не носил ни черного, ни белого, предпочитая серый и зелёный. Одежда его была подобна той, что носили все лестные эльфы, и никогда не отличалась броскостью, оттого видеть его теперь было так странно. Как бы ни старался Майрон походить на жителей Лихолесья, спутать его с эльфами было невозможно. Он красным росчерком виднелся в толпе, среди сотен бессмертных глаз, лишь его глаза были до краев наполнены туго свёрнутыми кольцами жизненного пути. Слишком долгого для эльфов, слишком невыносимого для кого бы то ни было. Виночерпий наполнил бокал Леголаса горячим ароматным вином, тот с благодарностью кивнул в ответ, окидывая взглядом зал. Раньше подобные праздники казались ему слишком беспорядочными и шумными, но сейчас в этой суете было что-то очаровательное. Принцу больше не хотелось стоять на балконе в одиночестве, пока за его спиной другие поют и веселятся. Море чужих жизней качало Леголаса мягкими волнами улыбок, взглядов и голосов, заставляя улыбаться в ответ. Он поздравлял всех, кто попадался ему на глаза, с каждым обменивался весёлыми приветливыми фразами. Как же они все дороги ему! Он никогда прежде не задумывался о том, как ему не хватало всех этих лиц, пока он странствовал по Средиземью. Кого-то он помнил ребёнком, с другими патрулировал границы и уничтожал пауков, а кто-то был его учителем много сотен лет назад. Да, Леголас помнит, именно этого благородного эльфа Майрон насмешливо передразнивал, сидя на подоконнике и болтая в воздухе ногами. Кажется, тогда он был не согласен с каким-то утверждением касательно истории Дориата, а может, критику с его стороны вызвало что-то из теории владения мечом. В любом случае на этих уроках Леголас лучше всего научился сдерживать смех. Интересно, захочет ли Майрон теперь поболтать с этим учителем лично? Леголас обернулся по сторонам, высматривая Майрона: тот пропал из виду уже довольно давно и теперь отыскался в центре зала в толпе танцующих. На голове его появился венок из еловых веток с красными гроздьями рябины, видимо, кто-то из эльфов успел нацепить его ему на голову. Майрон легко усвоил незамысловатый рисунок танца, и этот процесс, кажется, так увлек его, что он перестал замечать что-либо вокруг. Ряды танцующих сходились, эльфы менялись местами и расходились снова, разбивались на пары и выстраивались в линии. Узор их движений рассыпался и складывался заново, завораживая зрителей. Синдар редко участвовали в подобных занятиях, оставляя их нандор. Леголас смотрел на танцующего друга с удивлением, даже в мире дворцовых стен, таком родном для Леголаса, Майрон умудрялся открывать для него что-то новое. Танцующие замерли на мгновение и снова принялись ловко сплетать из собственных шагов что-то общее, невидимо подрагивающее в воздухе. Майрон повторял движения за другими, а может, знал их заранее, останавливался и разворачивался вместе со всеми, встречаясь с ними глазами и улыбаясь им. Полы его сюртука разлетались красными крыльями, а волосы перетекали по плечам. Леголас оглянулся на возвышающийся трон и столкнулся с мрачным взглядом Трандуила. Холодная неприязнь в глазах отца на секунду выбила его из колеи, слишком уж это не соответствовало царившему вокруг веселью, но Леголас быстро вернул себе самообладание и улыбнулся ему в ответ. Что бы не происходило сейчас в голове короля, Леголас не мог на это повлиять, это было привычно и давно уже не вызывало особого беспокойства. Трандуил всегда был погружен в свои мысли и часто выглядел хмурым без причины, но на этот раз Леголас чувствовал, что в этом как-то замешан Майрон, и это немного пугало его.***
Трандуил оставался на своём месте сколько мог, старательно выполняя обязанности хозяина пира, но мысли одолевали его с каждой минутой всё сильнее, фантомной болью отзываясь в старых шрамах, и скоро ему пришлось покинуть праздник. Соседний зал с радостью принял короля в объятия холодного воздуха и приятной полутьмы. Приглушённое пение, доносившееся из-за стены, напоминало бурный поток. Трандуил оказался на берегу этого потока и наконец смог вздохнуть спокойнее. Никогда праздники не были для него таким испытанием, как сейчас. Беззаботная радость не давалась ему, почему тогда это удавалось Майрону? Трандуил неторопливо прошёл вглубь зала, прислушиваясь к эху собственных шагов. Нет ничего удивительного в том, что он не смеётся и не поёт вместе с другими. Его век долог, а память наполнена бедами и несчастьями, смертями и битвами. У него нет сил радоваться, ему больно. Почему Майрон танцует и улыбается? Дверь зала ненадолго открылась, бросая на пол полосу света и впуская внутрь волну звуков. Трандуил обернулся и увидел на пороге Майрона. Он стоял, прижавшись спиной к двери, и спокойно смотрел на него в ответ через весь зал, неслучайно он пришел сюда следом за королем. Трандуилу оставалось только удивляться такой наглости. — Я помешал вашему одиночеству, — проговорил Майрон, легко наполняя огромный зал своим голосом. — Ещё не поздно это исправить, — холодно отозвался Трандуил. Майрон хмыкнул, отстраняясь от двери и шагая вперёд. — Почему твои раны не заживают, король? — спросил он неожиданно. Трандуил подавился воздухом. — Я вижу их сквозь твою магию. Они уродуют душу, — спокойно продолжал Майрон, отмеряя шаги. — Ты стыдишься и лелеешь их… — Замолчи! — дрогнувшим голосом прервал его Трандуил. — Не тебе наставлять меня! — Перенесённые страдания не делают тебя лучше и сильнее других. Откажись от своих увечий, и от них не останется и следа. Майрон остановился посередине зала, выжидательно глядя на Трандуила. Тот неприязненно хмурился, глядя на него в ответ, и незаметно для себя заламывал в напряжении длинные пальцы. Не слишком вежливые слова крутились у него на языке, он не спрашивал совета, он ни за что не спросил бы совета у Майрона! Под кожей уже расползалось по костям болезненное жжение, напоминая о перенесённой боли и снова возвращая короля туда, где смерть казалась спасением. — Или шрамы настолько дороги тебе, что ты не хочешь с ними расставаться? — спросил Майрон, внимательно глядя в сведённое судорогой лицо. — Нет, — с трудом выговорил Трандуил. — Я хочу… Хочу избавиться от них, но это не так просто! Они вросли в меня слишком глубоко, как я могу от них отказаться?! — Трандуил осёкся, внезапно осознав с кем говорит. Его шрамы слишком глубоки? Майрон мягко улыбнулся его смятению. — Эру врачует самые страшные раны… — Не надо говорить мне об Эру! — с новой волной раздражения перебил его Трандуил. — Думаешь, если он простил тебя — это даёт тебе право судить нас?! — Я никого не собираюсь судить, — пожал плечами Майрон, — это не моё право, в этом ты прав. Я просто однажды потерялся в тёмном лесу, мне понадобилось очень много времени, чтобы вернуться, и сейчас я просто счастлив быть живым… — По твоим словам выходит, я всё ещё блуждаю по лесу? — зло фыркнул Трандуил. — Скорее сидишь на месте, блуждать тебе ещё предстоит, — невозмутимо ответил Майрон. Трандуил в очередной раз отметил невероятную наглость этого существа и ненадолго задумался. — Помню, на совете ты говорил, что ходил за эльфами в лес… Чтобы отнять их у Моргота и вернуть домой. — Да, так и было, — насторожился Майрон. — И за нами придёшь? — насмешливо усмехнулся король. Майрон помолчал несколько секунд, глядя в пол, и решительно поднял глаза на Трандуила. — Нет, вам придётся выбираться самим, никому, кроме вас самих, это не под силу, и я больше не рискну брать на себя так много.***
Леголас размахивал руками и тихо шипел себе под нос, стараясь удержать равновесие на гладкой поверхности озера, отполированного до зеркального блеска. Майрон с разбега пролетел по льду мимо него до середины и медленно остановился. Леголас с невольной улыбкой на лице проследил за ним глазами и снова сосредоточился на передвижении в сторону берега. Кое-как добравшись до твердой земли, он отошёл на несколько шагов и последовал примеру Майрона, повторил его траекторию и на полной скорости врезался в неловко ковыляющего по льду друга. — Почему ты не научил меня этому в детстве? — со смехом спросил Леголас, вцепляясь в рукав Майрона для равновесия. — Боялся тебя утопить, — с легкостью отозвался тот. Леголас задумчиво хмыкнул, и они рассмеялись.***
Трандуил неподвижно стоял перед зеркалом, глядя на своё отражение, и не узнавал его. Скрытые под пеленой магии, давно незаживающие раны начали покрываться настоящей кожей. И уже не важно, доказывает ли это скрытую силу Майрона или верность его слов. Из зеркала на Трандуила смотрело будущее. Непонятное и чуждое эльфам будущее, что незаметно проникло в мысли лесного короля и милостиво отрезало его от прошлого, подарив новое дыхание. Реки ещё покрыты льдом и деревья укутаны белым, но весной снег растает и даже давно пересохшее русло неподалеку от дворца наполнится водой.