***
«Последний домашний приют» теперь стал для путников первым. Тем самым местом, куда они и не надеялись вернуться, где всех их ждал долгожданный отдых. Леголасу казалось, что с тех пор, как Братство покинуло Имладрис, прошла не одна сотня лет, так странно текло это наполненное событиями и переживаниями время за пределами Лихолесья. А ведь всё это было не так давно: совет, Кольцо в центре круга и Лис-Саурон с Багровым оком на груди… Тогда смятение Леголаса напоминало водоворот, утягивающий на дно и сбивающий все мысли в беспорядочный ком, а сейчас осталось лишь ноющее чувство потери. Произошедшее не давало принцу покоя и сводило с ума своей закономерностью. Он жалел о том, о чём жалеть не следовало, не мог смириться с уплаченной ценой их общей победы. Он как заклинание повторял, что всё так, как и должно быть, и сам себе не верил. Только встреча с Фродо и Сэмом наконец вывела принца из размышлений. Он впервые за долгое время улыбнулся, наблюдая, как Пиппин и Мерри радостно бросились обнимать Фродо. При взгляде на него Леголас с содроганием вспоминал Ородруин: как изменились взгляд и голос Фродо, когда он отказался отпускать Кольцо, как сам Леголас вырывал проклятое украшение из пальцев хоббита и как потом Лис выбил его из рук принца. Леголас был рад, что Фродо и Сэм остались живы, но их радостные лица невольно вгоняли его в глубокую задумчивость и печаль. — Леголас, — тихо окликнул Фродо, когда младшие хоббиты переключились на Сэма, от избытка чувств толкая и щипая его. Принц немного удивлённо вскинул брови и шагнул ближе к постели. Они с Фродо общались в пути крайне мало, так уж вышло, что Леголас всегда держался подальше, составляя компанию Лису, который старательно избегал хоббита. Почему теперь Фродо обратился именно к нему? Леголас растерянно опустился на краешек кровати. — Леголас, — понизив голос, снова повторил хоббит, нервно перебирая в пальцах складки простыни. — Скажи, а где Лис? Фродо с надеждой поднял на него вопросительный взгляд, а у принца вдох застрял в горле и сердце сбилось с привычного ритма. — Кто? — дрогнувшим голосом переспросил он. — Лис, — неуверенно пробормотал Фродо. — Я подумал, ты знаешь, что с ним случилось. Вы же были там вместе… — Почему ты называешь его Лисом? — всё ещё не верил своим ушам Леголас. — Он сам мне сказал, что его так зовут, — пожал плечами Фродо. — На последнем привале, после которого отряд разделился. Так что с ним? — Он погиб, — пробормотал принц и сам удивился тому, как спокойно прозвучал его голос. Хоббит испуганно изломил брови. — Не может быть! Когда? — Как только Кольцо упало в огонь. — Но этого точно не может быть, — нахмурился Фродо, — он помог нам выбраться из пещеры, когда гора начала извергаться. Тогда он был ещё жив… «Жив? Не верю. Разве возможно? Нет, верю. Верю! Но как? Только бы правда жив!» Леголас и сам не заметил, как выскочил из комнаты. «Если это правда — Владыка Элронд должен знать». Он успел почти бегом преодолеть несколько коридоров, но вместо Элронда столкнулся с Трандуилом. Буквально врезался в него, удивлённо моргая. — Отец? Владыка Трандуил? Не знал… что вы здесь. Они не виделись много лет, но эльфийский король ничуть не изменился за это время. Видеть его в чужом, наполненном светом дворце было непривычно. Леголас даже удивился, как это Лихолесский сумрак так легко отпустил своего короля? — Здравствуй, Леголас, — сдержанно проговорил Трандуил, выразительно расправляя плечи. Раньше эта холодность в голосе могла бы обмануть Леголаса, но сейчас он легко различил за ней облегчение, радость и страх. Его собственные мысли отчётливо отразились в глазах отца. Жив. Жив! И вместо неловкого молчания Леголас порывисто обнял короля поперек груди. — Я рад тебя видеть, отец, — едва слышно проговорил он. Трандуил растерянно замер на несколько долгих секунд и всё же обнял сына в ответ. — Я тебя тоже, Леголас… — Что ты здесь делаешь? — принц отстранился и продолжил как можно более легко и непринужденно, не решившись испытывать Трандуила на прочность излишним выражением чувств. — Владыка Элронд пригласил меня по важному делу, — отозвался король. — И ты приехал? — удивился Леголас. — Это действительно важное дело, Леголас, — нахмурился Трандуил. — И оно несомненно требует всеобщего внимания, — согласно кивнул Элронд, бесшумно возникая рядом. — Я пригласил на совет Владык Лотлориэна и Лихолесья, чтобы спросить вашего совета. — Нам придётся дожидаться совета, чтобы узнать, в чём суть этого важного дела? — едко поинтересовался Трандуил, вскидывая подбородок. Леголас слабо улыбнулся уголком рта. — Нет, что вы, — спокойно отозвался Элронд. — Не смею испытывать ваше терпение. Он сделал приглашающий жест, и оба короля рука об руку двинулись по коридору, Леголас последовал за ними. — Это как-то связано с Братством? — аккуратно поинтересовался он, немного ускоряя шаг, чтобы поравняться с Элрондом. — Сейчас вы всё увидите, — отозвался тот, открывая перед ними дверь одной из комнат. Внутри было не слишком просторно, но очень светло. Мягкий, почти ощутимый свет заливал постель у окна и вспыхивал алым в волосах лежащего на подушке. Леголас беззвучно подавился воздухом, глядя во все глаза. Он никогда не видел его таким. Никогда не видел спящим… Это был он, другой, какой-то слишком настоящий, но это был Лис. Такой хрупкий без привычной защиты пронзительного взгляда, такой болезненно живой. Как это возможно? Трандуил очнулся от странного оцепенения первым, он подошёл вплотную к постели и стал пристально разглядывать неподвижное лицо. — Что с ним? — спросил Леголас с тревогой. — Кто это? — перебил его Трандуил. И принц прикусил губу, досадуя на свою неосторожность. Нельзя так легко выдавать себя! — Я не уверен, — пробормотал Элронд. — Его вместе с хоббитами принесли сюда орлы, он был без сознания, но… У меня есть некоторые предположения, которые я и хочу обсудить с вами. Трандуил перевёл внимательный взгляд на Лиса и хмыкнул. — Как это возможно? Элронд развел руками. — Как бы невероятно это ни звучало, вы думаете о том же, о чём и я. — Почему он не приходит в себя? — снова вмешался Леголас. — Не думаю, что его пробуждение будет хорошей новостью, — заметил Трандуил. — Лучше бы ему вовсе не просыпаться. Леголас отрицательно тряхнул головой и тут же вздрогнул, заметив пристальный взгляд Владыки Элронда. — Сколько займёт путь от Лотлориэна? — Трандуил отвернулся и направился обратно к двери. — Владычица Галадриэль прибудет со дня на день, — отозвался Элронд, следуя за ним. Леголас остался на месте, но никто его не окликнул. Когда дверь закрылась и голоса за ней стихли, принц опустился рядом с постелью на колени и аккуратно коснулся бледной руки, лежащей поверх одеяла. Она была тёплая, настоящая! Лис медленно, размеренно дышал, его сердце билось, он выглядел таким праздничным в обрамлении белого, что Леголас его почти не узнавал. Он не мог представить, что под этими веками всё те же жёлтые глаза, а эти губы прячут знакомую, хитрую улыбку. Ему казалось, что этот удивительный, такой реальный Лис действительно никогда не проснется.***
Майрон открыл глаза и тут же зажмурился от яркого света. Странная тяжесть в теле вдавливала его в постель, лёгкие горели, а в ушах шумно отдавался пульс. Множество давно забытых ощущений оглушительно навалились на него, пугая до паники. Он прижал ладонь к глазам, спасаясь от света, и тут же отдёрнул её от лица, уставился с ужасом, будто это не его собственная рука, а нечто абсолютно чужое. Материальная одежда царапала кожу, тепло от лучей солнца и одеяла вдруг стало удушливым. Майрон барахтался в ощущениях и старался выбраться из постели, с трудом управляя собственными конечностями. Ослабленное долгим сном сознание уже готово было сорваться в неконтролируемое, паническое метание, чего раньше с Майроном никогда не бывало, но вдруг мелодичный голос неуверенно окликнул его, и Майрон замер. — Уже очнулся? — спросил Владыка Элронд, замирая в нескольких шагах от постели. Майрон молча смотрел на него не мигая, у него в голове вихрем проносились воспоминания, начиная с самых древних и заканчивая огненным адом Ородруина. Его не должно здесь быть. Что происходит? Перед ним определенно Владыка Элронд, значит, они в Имладрисе, но что он здесь делает? И почему он есть? Из всех вопросов ни один не показался достаточно разумным, чтобы озвучить его, тем не менее Майрон открыл рот — и тут же закашлялся воздухом с непривычки. Элронд быстро шагнул ближе, взял со стола стакан воды и протянул его Майрону, тот только испуганно уставился в ответ, не понимая, чего от него хотят. — Выпей, тебе станет легче, — мягко посоветовал Элронд. Майрон перевел на него недоверчивый взгляд, но стакан всё-таки взял. Рука дернулась от неожиданно острого ощущения холода, и Майрон едва не выронил стакан из рук. Элронд наблюдал за ним с опаской и удивлением, будто видел перед собой невероятное чудо. Майрон с таким же видом смотрел на колышущуюся в стакане воду. — Это обычная вода, — аккуратно заметил Элронд, подталкивая его к действию. Майрон мог бы поспорить со словом «обычная», но вместо этого он осторожно поднес стакан к губам и отпил. Холодный глоток прошел по горлу и опустился где-то в животе, давая понять, что у Майрона есть внутренности. Это снова напугало его и ввело в ступор. — Я живой, живой, — пробормотал он очень тихо, забыв об Элронде и с трудом справляясь с каким-то сильным чувством, разворачивающимся в груди. — Эру, как это может быть?! Все мои части погибли одна за другой. Так давно… Тело, моя сила, Кольцо и дух — всё ушло в небытие, как же я могу быть теперь снова целым? Он сжал в дрожащих пальцах стакан, прижимая другую руку к губам, у него по щекам покатились слёзы. Такие горячие и настоящие, что Майрону казалось — они обязательно прожгут кожу на щеках. И огненные глаза не иссушили их, и Майрон не мог их остановить, как бы ни пытался. Большое чувство в груди затопило его с ног до головы облегчением и счастьем. Только сейчас он понял, что тяжесть, придавливающая его к земле столько тысячелетий, исчезла. Чувство вины оставило его, и Майрон почувствовал, что даже с телом теперь может подняться над землёй, если захочет. Как невесомое пёрышко, он был теперь легче и прозрачнее, чем когда-либо. Элронд наблюдал за ним с изумлением и умилением на лице. Искренние, яркие чувства Майрона зацепили его, он не мог выдавить ни слова, а страх и опасения, кажется, безвозвратно оставили его. Майрон жадными глотками допил воду и протянул ему стакан — только тогда Элронд наконец смог пошевелиться. — Спасибо, — проговорил Майрон, глядя на него ясными золотыми глазами. Элронд смог лишь, затаив дыхание, кивнуть в ответ.***
Беспечная радость покинула Леголаса, когда на следующее утро в Имладрис прибыли эльфы Лотлориэна. Он мгновенно понял, насколько всё это серьёзно, ведь никто ничего не знает о Лисе. Если в нём узнают Саурона, то страх перед Врагом может толкнуть Владык на страшные поступки. Лис такой уязвимый сейчас, неизвестно, когда он очнётся и очнётся ли вообще, как же Леголасу спасти его? «Владыка Элронд и отец узнали его, как только увидели, — думал Леголас, — но они не могут быть в этом уверены. Никто из них не видел Саурона таким, быть может, они не решатся навредить ему, пока не будут полностью уверены в своих предположениях. А убедиться они смогут, только когда Лис очнётся». Эти мысли немного успокоили его. Леголас пробрался к той комнате, где вчера видел Лиса, и, украдкой оглядываясь, заглянул внутрь. Комната была пуста, постель аккуратно застелена. Неужели не успел? Что могло случиться? Он очнулся? Умер? «Должно быть, Элронд решил запереть его где-нибудь в другом месте, на всякий случай». Леголас поспешил обратно, чтобы как можно скорее всё выяснить. Комната Фродо находилась на этом же этаже, дальше по коридору. Леголас остановился, прислушиваясь к голосам Мерри и Пиппина, не оставлявших теперь Фродо ни на минуту. Что-то подсказало ему заглянуть к хоббитам, он негромко постучался и зашёл. Комната Фродо была просторнее той, где спал Лис, здесь даже был выход на широкий каменный балкон. Мерри вопросительно уставился на Леголаса, а Пиппин приветливо заулыбался. — Где Фродо? — немного растерянно пробормотал принц. — На балконе разговаривает с рыжим эльфом, — махнул рукой Пиппин. — Леголас, а ты не знаешь здесь подают второй завтрак? — Тебя обязательно покормят, Перегрин Тук, не беспокойся, — отозвался Леголас, с замиранием приближаясь к выходу на балкон. Лис стоял к нему спиной, опираясь локтями о перила. Он был одет в мягкую на вид, светло-серую одежду, если бы не волосы, его и впрямь можно было бы принять за одного из эльфов Имладриса. — …Он прыгнул в огонь следом за кольцом, — тихо говорил Фродо, то и дело поднимая на Лиса глаза. — И так жутко вопил, когда оно упало, что сорвал голос. — Жаль, — вздохнул Лис. — Кольцо слишком долго принадлежало Голлуму, похоже, от его души ничего не осталось. — Смеаголу, — поправил Фродо. — Что? — Его звали Смеагол. Они замолчали. Леголас замер, он почему-то очень боялся быть замеченным. Что сказать? Как вести себя? Может, стоит сохранять в секрете их знакомство или, напротив, открыто рассказать всё с самого начала? Пока принц в нерешительности топтался на месте, выглядывая из-за угла, за спиной у него незаметно возник Гэндальф. — Не робей, Леголас, — усмехнулся он, хлопая принца по плечу. — Пойдём, Майрон ещё утром хотел тебя увидеть. Фродо и Лис обернулись, услышав голос Гэндальфа, а Леголас снова поразился тому, как светлая одежда преображала лицо Лиса. Он казался младше и чище, а может, и впрямь изменился после уничтожения Кольца и одежда здесь не при чём? Видеть его живым было непривычно настолько, что Леголас не мог подобрать ни одного подходящего слова, чтобы выразить свою радость. Пока он беспомощно открывал и закрывал рот, Майрон уже кинулся к нему с объятиями. Такими настоящими и крепкими, что принц едва не задохнулся. — Получилось, Леголас, получилось! — весело тараторил Лис, специально дёргая его из стороны в сторону. — И тебя не затоптали, и хоббиты целы, и я живой! Представляешь?! По-настоящему живой! Гэндальф усмехался в бороду, наблюдая эту сцену, а Фродо удивлённо моргал. — Но как, как это произошло? — бормотал в ответ Леголас. — Хотя нет, не говори, это подождёт. Он высвободился из объятий и с тревогой посмотрел на Гэндальфа. — Владычица Галадриэль прибыла на совет сегодня утром, — продолжил Леголас, беспокойно хмурясь. — Теперь все в сборе. Они будут говорить о тебе, — он в упор посмотрел на Майрона, но тот остался спокоен. — Знаю, — кивнул он. — Они меня узнали. Эльфийские Владыки и впрямь так мудры и проницательны, как о них говорят. Гэндальф сощурился, и Майрон под его взглядом тут же перестал улыбаться, как бы желая стереть проскользнувшую в словах насмешку. — И что ты собираешься делать? — поинтересовался Леголас. Майрон пожал плечами. — А что я, по-твоему, должен делать? — Они будут судить тебя, Лис, — веско проговорил принц. — Я бы на твоём месте не рассчитывал на справедливость. Гэндальф нахмурился. — Если хочешь, я выведу тебя в горы, мы можем уйти пока не поздно… — Не искушай его, Леголас! — воскликнул волшебник, вклиниваясь между ними. — Ты хоть понимаешь, что ему предлагаешь? — Успокойся, Олорин, — Майрон настойчиво подёргал Гэндальфа за рукав, вынуждая отступить на место. — Всё в порядке. Я уже избежал суда один раз, Леголас, ничего хорошего из этого не вышло. Майрон задумчиво качнул головой, вся веселость с него слетела, и он вдруг стал очень собранным. — Я не повторю эту ошибку снова. Если Валар были «недостаточно хороши», чтобы судить меня, пусть теперь это делают эльфы. — Но что если… — с жалостью свёл брови Леголас. — Я приму любое их решение, — перебил его Майрон. Гэндальф одобрительно кивнул. Фродо сосредоточенно слушал и старался не напоминать о себе. Даже теперь, после окончания миссии, он оставался так или иначе вовлечён в дела старших, это завораживало и утомляло его. — Мистеру хоббиту пора прилечь, — с улыбкой заметил Майрон. — Ступай, Фродо, ты выглядишь слишком бледным. Гэндальф отвлёкся, чтобы проводить его в комнату, Майрон хотел было пойти следом, но Леголас остановил его. — Расскажи им правду, — попросил он. — Я так и собирался сделать, — беспечно улыбнулся Майрон. — Всю правду, Лис, — строго поправил Леголас. — Не только преступления, но и подвиги. Майрон хмыкнул и ничего ему не ответил.***
На совете, который Леголас про себя называл судом, собрались эльфийские Владыки: Элронд, Трандуил и Галадриэль; Гэндальф, Леголас и Арагорн. Из всех присутствующих Арагорн знал меньше всех, но он был потомком Исилдура и новым королем Гондора, а значит, должен был участвовать в принятии решения. Они сидели в кругу, на том же месте, где — по эльфийским меркам — недавно собиралось в поход Братство кольца. Седьмое кресло предназначалось Майрону — как только он вошёл в круг, все замерли и разговоры мгновенно стихли. Он выглядел спокойным и сосредоточенным, ни на кого конкретно не смотрел, одет был в светло-серые одежды Имладриса, единственное отличие, на которое Леголас обратил внимание, это заплетённые волосы. Почему-то принцу казалось, что эти огненные всполохи невозможно удержать в какой-то устойчивой форме. Майрон был целиком пропитан этой свободолюбивой дерзостью, но сегодня по своей воле облекся в смирение. Он опустился в кресло и сложил руки на коленях. — Почему он свободен? — тихо возмутился Трандуил. — Он не пленник, а добровольный гость, — так же шёпотом отозвался Элронд. — Думаешь, оковы удержат его? — насмешливо отозвалась Галадриэль с другой стороны. Трандуил недовольно поджал губы. Майрон наверняка слышал их слова, но никак не отреагировал и глаз не поднял. — Как нам называть тебя? — осторожно начал Элронд, обращаясь к Майрону. — У меня много имён, — отозвался тот. — Первое из которых Майрон, а последнее — Лис. — И одно из них Саурон? — уточнил Элронд. — Да, — кивнул Майрон. Леголас беспокойно шевельнулся в кресле. Арагорн поражённо выдохнул, оглядываясь на остальных, но никто кроме него не был удивлён. Трандуил напряжённо хмурился, сверля Майрона неприязненным взглядом. Леголас же смотрел пристально и выжидающе. — После создания Единого Кольца я делил это имя и свое тело с духом Моргота, — всё же добавил Майрон, заметив его взгляд. Гэндальф кивнул, а старшие эльфы все как один вскинули брови с удивлением и испугом. — Что ты имеешь в виду? — с сомнением спросила Галадриэль. — Эту историю стоит начать с самого начала, Майрон, — заметил Гэндальф, — с самого начала… Майрон глубоко вздохнул и начал свой длинный рассказ. Когда он говорил о временах охоты в свите Оромэ, Леголас слушал затаив дыхание, ведь Лис никогда не рассказывал ему о собственной юности, у них просто не было на это времени после того, как принц узнал о его происхождении. Все эти погони, чёрные волки, тёмный лес и охота перекликались с лихолесским детством, но казались фантастичнее и опаснее. Майрон старался говорить о самом главном, но при этом не пропускал предостережений Оромэ и собственных беспечных ответов, не пытался приукрасить достижения или оправдать непослушание. Он говорил спокойно и прямо, и все внимательно слушали его. Майрон рассказал о своём первом визите в Утумно, об изгнании Моргота, войнах с эльфами и Нуменоре. Среди слушателей не было никого, кто знал бы обо всём из того, что он говорил. Эльфы слушали молча, и прочитать эмоции на их лицах было сложно. Мир с треском разворачивался к ним другой стороной, разрывая устоявшиеся представления и давно сформировавшиеся взгляды. Майрон заставил их пересмотреть всё с самого начала, всё предать анализу и критике. Он рассказал им о создании Кольца и возвращении Моргота. Элронд болезненно хмурился, слушая о Битве Последнего союза. Он был там, он видел всё со стороны, но даже не догадывался о том, что происходило на самом деле. Когда рассказ Майрона дошел до Лихолесья, Трандуил напрягся, бросая нервные взгляды на Леголаса. Принц заметил это, но посмотреть в ответ не решился. Когда Майрон назвал его имя, Трандуил со злостью сжал подлокотники кресла, но перебивать Майрона не стал. Он наверняка догадался, что перед ним тот самый Лис, который убил Варга когда-то на охоте. Тот самый Лис, от которого он хотел защитить Леголаса. И не сумел. Майрон опустил большую часть их с Леголасом общего детства и рассказал только о поездке в Лотлориэн и уничтожении Дол Гулдура. Владычица Галадриэль недовольно поджала губы: визит Лиса в Лотлориэн был её личным поражением. Она не догадалась, не почувствовала и не узнала его, а ведь будь Владычица внимательнее тогда, давно бы могла знать всё о Сауроне и, быть может, даже о Морготе. Хуже этого был только второй его визит. Ведь, даже узнав в нём Саурона, она ничего не смогла сделать и беспрекословно выполнила его приказ. Пусть безвредный — всего лишь подбодрить хоббита, — но она послушалась. Это заставляло Галадриэль досадливо хмуриться и решительно вскидывать голову, избегая прямого взгляда Майрона. Она чувствовала себя уязвленной, но личная неприязнь не могла ослепить её, рассказ Майрона от начала и до конца был настолько фантастичен и наполнен такой непривычной героической борьбой, что не верить ему было просто нельзя. Майрон упомянул участие в миссии Братства, но умолчал о своей роли в Битве за Хельмову Падь и ни слова не сказал об уничтожении Кольца в Ородруине. Леголас нахмурился, но не осмелился поправлять его. Наконец Майрон замолчал и опустил голову, только шевеление пальцев выдавало его беспокойство. — Когда ты обо всем этом узнал? — в повисшей на секунду тишине спросил Трандуил, обращаясь к Гэндальфу. — Ты-то уж точно знал больше нас. В его голосе отчётливо слышались придирчивые нотки, Трандуил не спешил признавать заслуг Майрона. — Я о многом догадывался, перед воротами Мории знал почти наверняка, но убедился окончательно только после битвы с Барлогом, — спокойно отозвался Гэндальф, поглаживая бороду. — Если всё это время ты противился воле Моргота, — неуверенно обратился к Майрону Элронд. — Почему он не уничтожил тебя? Зачем держал так близко к себе? Зачем доверил управление Ангбандом? Майрон задумался. — Думаю, ему очень хотелось подчинить меня своей воле, это было для него важно, — тихо отозвался он, по привычке сжимая в пальцах серую ткань. — Уничтожить меня значило потерять насовсем. Он давал мне власть, потому что надеялся, что она развратит меня и быстрее склонит во тьму… — И был прав, — сухо заметил Трандуил. Леголас бросил на отца негодующий взгляд, но Майрон только кивнул в ответ на брошенную фразу и продолжил: — Не знаю, почему его выбор пал именно на меня, вся эта игра была мне долго не ясна, я всегда старался понять, зачем Врагу это нужно… — А потом? — подтолкнул его к продолжению Трандуил. — А потом понял, что не освобожусь до тех пор, пока не перестану пытаться понять его замыслы. Именно это толкнуло меня во тьму и никак не могло вывести обратно. — Тогда как ты выбрался? — снова сощурился лихолесский король. — Только надеждой на прощение, — ещё тише проговорил Майрон. — В твоём случае это не слишком наглая надежда? — Отец! — не выдержал Леголас. — Что ты такое говоришь? Трандуил бросил на сына холодный взгляд и откинулся на спинку кресла, видимо, оставив дальнейшие расспросы. Майрон обвёл всех присутствующих выжидающим взглядом, Арагорн кашлянул, привлекая внимание. — В Битве при Хельмовой Пади, — начал он. — Переломным моментом стал взрыв белого света… Это было вашим вмешательством? Трандуил поморщился от такого уважительного обращения. — Я и сам был на грани гибели в тот момент, — ответил Майрон. — И хотя я был в центре этого взрыва, очевидно, что вмешательство столь чистых сил не может быть исключительно моей заслугой. Я лишь выполнял роль клинка в чужой руке… Арагорн нахмурился, не совсем понимая, о чём он говорит. Вопросы иссякли, Галадриэль не стала ничего спрашивать, и Элронд попросил Майрона оставить их для принятия решения. Тот легко кивнул и быстро вышел из круга, Леголас проводил его встревоженным взглядом и обернулся к старшим эльфам. Все они сохраняли внешнее спокойствие, ничего другого от них Леголас и не ждал, ему хотелось проникнуть в их мысли, узнать, что они думают на самом деле. Гэндальф разделял его беспокойство, а Арагорн до сих пор хмурился, пытаясь уложить в голове всё услышанное. — Что мы решим, выслушав всё это? — спросила Галадриэль задумчиво. — Нельзя снимать всю вину с Саурона, как бы убедительно ни звучали его слова, — вздохнул Элронд. — Как видите, он и не пытается оправдаться, — заметил Трандуил. — Глядя на него, кажется, что его цель как раз в противоположном — он жаждет справедливого осуждения. — Можно ли это считать раскаянием? — снова подала голос Галадриэль. — А что же это ещё? — усмехнулся Трандуил. — Только что ты не был к нему так благосклонен, — с удивлением заметил Элронд. — Он ведь был здесь, — пожал плечами Трандуил, и Леголас с трудом удержался от смешка. — И всё же, мы не можем просто отпустить его, — спокойно настаивала Владычица, — он уже не раз очаровывал и обманывал окружающих, оборачивая всё в свою пользу. Откуда нам знать, что на этот раз он говорил искренне? — Я знаю его всю свою жизнь и могу за него поручиться, — подал голос Гэндальф. — Сегодня он был с вами честен. — Может, сейчас он действительно честен, но мы не знаем, сохранил ли он свою силу после обретения тела, — проговорил Элронд. — Будет ли он нести прежнюю угрозу, если вдруг его убеждения изменятся? — Майрон формировал свои «убеждения» долгими тысячелетиями, — с лёгким раздражением возразил Гэндальф. — Он выстрадал их, умыл своей кровью и был готов пожертвовать жизнью ради них! Не думайте, что пошатнуть эти убеждения легко. Трандуил неопределенно дёрнул бровью, а Галадриэль сохранила непроницаемый вид. Элронд мучительно хмурился, размышляя над словами мага. — И всё же, что мы решим? — нарушила повисшую тишину Владычица. — Да что с вами?! — Леголас порывисто поднялся с места. — Как вы можете так говорить? Старшие эльфы подняли на него глаза, с лёгким удивлением ожидая продолжения. — Как вы можете судить его! — с горячностью воскликнул принц, скользя взглядом по их лицам. — Если Эру уже простил его! Разве не свидетельствует об этом то, что он жив?! Кто ещё мог сохранить его жизнь и дать ему новое тело? Кому, кроме Эру, это под силу? Элронд изменился в лице, судорожно вдыхая воздух сквозь зубы. В яростно искренних словах принца ему почудился отголосок того прекрасного чуда со стаканом в руке. Что-то возвышенное, одухотворённое и забытое было во всём этом. — Не мне и не вам его судить, он давно уже делает это лучше всех нас, — проговорил Леголас спокойнее. — Без него не было бы победы над Морготом. Он не сказал вам, а я скажу! Лис, Майрон, — поправил он сам себя, — сам уничтожил Кольцо. Это оказалось не под силу ни Фродо, ни мне. Ему самому пришлось выбить Кольцо у меня из рук. Этого, похоже, не знал даже Гэндальф, слова Леголаса произвели впечатление, и несколько минут в кругу совета не было сказано ни слова. — Победивший себя самого, — тихо проговорила Галадриэль. — Должно быть, невероятно силён. — Что мы сделали не так, — горько усмехнулся Элронд, — если нам проповедуют дети и подают пример падшие? Трандуил задумчиво посмотрел в ту сторону, куда ушел Майрон. — Не удивительно, что Морготу так хотелось превратить его в уголь, — протянул он, постукивая пальцами по подлокотнику кресла. — Он горел ярче всех.***
Никто так и не позвал Майрона, чтобы объявить решение совета. Никто просто не решился судить его после всего услышанного. После окончания совета Леголас вслед за остальными вышел с террасы в коридор и увидел Майрона. Он ждал их, примостившись на высоком подоконнике, так привычно, по-детски подогнув ногу под себя. Весь его вид так не вязался с историями о войнах и тьме, что на секунду Леголасу показалось, будто перед ним не воин, не Саурон, а всего лишь мальчишка. Маленький сказочник, готовый рассказать взрослым что угодно, лишь бы избежать наказания за невыполненный урок. Майрон спрыгнул с подоконника и шагнул им навстречу. Арагорн и Леголас остановились чуть в стороне, пока Элронд и Гэндальф объясняли ему, к чему привели Совет общие размышления. Майрон удивлённо хмурился. Все разговоры сводились к тому, что потребовать от него платы за грехи некому, он волен идти куда хочет и делать что хочет. — Я не ожидал от вас такого решения, — растерянно пробормотал Майрон, перебирая в пальцах складки ткани. — Неужели все с этим согласились? Он, очевидно, имел в виду Трандуила и Галадриэль, не пожелавших участвовать в дальнейших разговорах. — Это общее решение, — кивнул Гэндальф. Майрон задумчиво опустил голову, глядя себе под ноги. — Что ж, можете не беспокоиться, я не стану напоминать о себе, — проговорил он глухо. — Я буду рад, если ты останешься моим гостем, Майрон, — мягко заметил Элронд, — столько, сколько захочешь. Майрон поднял на него взгляд и удивлённо улыбнулся. — Спасибо, Владыка Элронд, я польщён вашим гостеприимством. — Теперь, когда все сомнения разрешились, я могу вернуть тебе твой меч, — предложил Элронд. — Я сохранил его в целости и сохранности. — Спасибо, пусть он побудет у вас. Надеюсь, в нём не будет нужды, — отозвался Майрон. Элронд почтительно кивнул ему и ушёл, его ожидали другие дела, ведь гости всегда приносили в Имладрис долю хаоса и беспорядка. Гэндальф с улыбкой хлопнул Майрона по плечу. — Вы с Леголасом хорошая команда, вместе вам удаётся невозможное, — он усмехнулся в бороду и оставил Майрона с Леголасом и Арагорном. Тот оглянулся на них украдкой, шагнул ближе. Арагорн выпрямил спину, напряжённо шевельнувшись на месте. Он относился к Майрону с интересом, опаской и неожиданным уважением. То ли не мог поверить, что это кроткое существо и впрямь Саурон, то ли героические заслуги в походе Братства так возвысили Майрона в глазах Следопыта. — Есть ещё кое-кто, с кем Майрону стоит познакомиться, — со скрываемой усмешкой заметил Леголас, косясь на Арагорна. И правда, Гимли не только не знал, что одно из имён Майрона — Саурон, он и вовсе не пересекался с рыжим гостем Владыки Элронда. — Думаешь, он примет такие новости? — с сомнением протянул Арагорн. Леголас пожал плечами. — Хочешь познакомиться с Гимли, Майрон? — С огромным удовольствием, — усмехнулся тот. — Даже если придётся столкнуться с гномьим гневом? — с шутливой интонацией уточнил Арагорн. Майрон прыснул, а Леголас так же шутливо возмутился. — Вы несправедливы к Гимли, он достаточно мудр, чтобы понять что к чему! Они плечом к плечу прошли по светлым коридорам и спустились в сад. Гимли удивительно тихо бродил по тропинкам сада, в одиночестве обдумывая новую встречу с Владычицей Галадриэль. Её лик очаровывал его и погружал в необычную для гнома задумчивость. Заметив друзей, он встрепенулся и приветливо помахал рукой. — Здравствуй, друг-Гимли, — всё ещё усмехаясь приветствовал его Леголас. — Смотри, кто пришёл с нами. Это Майрон, он сопровождал нас в пути до самого Мордора! — Здравствуй, друг-Леголас, — недоверчиво щурясь ответил гном. — Но что-то я не припомню, чтобы в пути нас кто-то сопровождал… Майрон неловко улыбнулся и хотел было что-то объяснить, но Леголас его опередил. — Ты, может, не слышал о Майроне? — обратился он к Гимли. — Но ты точно слышал о Сауроне. Гном нахмурился. — Что ты имеешь в виду? — Перед тобой Саурон и тот, кто победил Саурона, в одном лице, — с улыбкой сообщил Леголас. Майрон бросил на него тревожный взгляд, но принц оставался спокоен. — Это длинная история, Гимли, — продолжал он. — Я расскажу её тебе в другой раз, а пока представь, что пару месяцев назад Майрон был похож на тех призраков, что мы повстречали на Тропе Мертвых, а сейчас такой же, как мы! Разве не чудо? Майрон был вовсе не похож на клятвопреступников, ведь его облик не был искажён разлагающейся плотью, Леголас сказал это лишь для того, чтобы наглядно передать Гимли суть. Гном недоуменно хмурил брови. — И впрямь чудо, если то, что ты говоришь, правда, эльф, — пробормотал он и обернулся к Майрону. — Я — Гимли, сын Глоина, — представился он с лёгким поклоном, протягивая Майрону руку. — Буду рад познакомиться. Друг Леголаса — мой друг! Майрон с улыбкой пожал протянутую руку. — Почту за честь знакомство с тобой, Гимли, сын Глоина. — Но всё же, объясните толком, что значит «перед тобой Саурон»?! Леголас рассмеялся, и вместо него объяснять взялся Арагорн. — Майрон пришел к нам с запада, так же, как Гэндальф и Саруман. Путь его был долог и тернист. Имя Саурон отнял у него Враг и от момента создания Кольца преступления Саурона были делами Моргота (если ты помнишь это имя, Гимли). А сам Саурон, то есть Майрон, тем временем боролся с Врагом. Став со временем призраком, он незримо помогал Леголасу и нам с тобой в пути. Майрон внимательно слушал слова Арагорна. И хотя тот многое пропустил, сильно упростив «долгий и тернистый путь», Майрону было приятно слышать, как легко человек свернул все его страдания в несколько предложений. Моргот отнял у Майрона имя? Да, но он же и дал ему это имя. Майрон действительно боролся с Врагом, но победил он его, только победив себя самого. И в этом суть. Он уничтожил не Моргота, а Саурона. Гимли сосредоточенно выслушал историю, рассказанную Арагорном, понятливо покивал, но единственным, что он сказал после этого, было: «Раз ты пришел с запада так же, как Гэндальф, значит, тебя должны звать Майрон Алый, как всех волшебников». Леголаса это предложение почему-то очень развеселило, и он называл так друга до самого вечера.***
С закатом солнца Имладрис окутался дымчато-сиреневой кисеей, воздух наполнился прохладой. Леголас и Майрон стояли рядом на террасе, высматривая на небе первые звёзды. — Что будет дальше? — спросил принц, краем глаза отмечая умиротворённое и мечтательное выражение на лице Майрона. — Не знаю, — отозвался тот, повисая на перилах и устало потягиваясь, с непривычки у него болела спина. — Я бы хотел вернуться в Лихолесье с тобой. — Так давай вернёмся! — оживился Леголас, с надеждой глядя на Майрона. — Не думаю, что Владыка Трандуил захочет видеть меня в своих владениях, — грустно усмехнулся тот. — Владыка Элронд же хочет, — немного капризно отозвался принц. Майрон недоверчиво хмыкнул. — Я спрошу у него! — уверенно заявил Леголас. — Эру, пусть он разрешит! Принц порывисто вскинул глаза к небу. Майрон усмехнулся, сцепляя длинные пальцы в замок. — Смотри, Леголас, вон — первая звезда, — он качнулся вперёд, наваливаясь на перила, и указал на бледную точку в небе. Пройдет ещё час — и небо совсем потемнеет, звёзды усеют его яркими искрами и Имладрис будет купаться в их свете до самого утра.***
Гости покидали Имладрис. Первыми отбыли Арагорн и Гимли, каждый спешил вернуться к своему народу. За ними отправилась в Лотлориэн Владычица Галадриэль. Когда лихолесские эльфы собрались в путь, в Имладрисе оставались только хоббиты и Гэндальф. К огромному удивлению и радости Леголаса, Трандуил удовлетворил его просьбу и даже лично пригласил Майрона отправиться с ними в Лихолесье. Чем было вызвано такое благодушие короля — принц не знал, Майрон тоже только пожимал плечами. Они собирались домой. — Отец говорил, что с момента моего отъезда Лихолесье заметно очистилось, — сказал Леголас, проверяя ремни седла на своей лошади. — Не зря мы всё же сожгли Дол Гулдур, а? Майрон прыснул. — Выходит не зря, — с улыбкой отозвался он. Майрону впервые за всю жизнь предстояла поездка верхом. Он гладил свою лошадь и шептал ей что-то на неизвестном Леголасу языке, успокаивая животное и себя заодно. Хотя лошади больше не шарахались от Майрона, ведь он не был призраком, какое-то напряжение всё же сохранилось. Всё было готово к отъезду. Трандуил попрощался с Элрондом на крыльце и прошёл мимо Леголаса с Майроном к своей лошади. Он бросил на них короткий, ничего не выражающий взгляд и легко запрыгнул в седло. Владыка Элронд спустился с крыльца и тронул Майрона за плечо. — Мне нужно кое-что сказать тебе, — проговорил он. Майрон бросил вопросительный взгляд на Трандуила и, дождавшись одобрительного кивка, отошёл в сторону. — Время эльфов подходит к концу, Майрон, тебе это известно. Царства людей набирают силу, а мы уходим на запад. Я знаю, что Владыка Трандуил и его подчинённые будут хранить свой лес до самых последних времён, но ты… Если силы твои станут истощаться, тебе всегда найдётся место на корабле, уходящем в Валинор. Просто знай. Майрон не моргая уставился на Элронда, не веря своим ушам. — Вы предлагаете мне вернуться в Валинор? — прошептал он. — Твоё место там, Майрон, что же в этом удивительного? — мягко улыбнулся эльф. Майрон беспокойно оглянулся на Леголаса и свою оседланную лошадь. — Когда придет время, корабль будет ждать тебя. — И я приду, — почти беззвучно прошептал Майрон. — Когда-нибудь я обязательно приду. Осенью, когда деревья окрасятся алым. Я приду осенью… Он вернулся к Леголасу и взобрался в седло, крепко сжимая поводья в руках. Леголас усмехался, наблюдая за его напряжённым лицом, и заставлял свою лошадь гарцевать вокруг. Процессия тронулась, неспешной цепью вытягиваясь за ворота. Майрон быстро освоился, тень мучительной задумчивости сошла с его лица, и он пустил лошадь веселой рысью, обгоняя Леголаса и петляя между деревьями. Принц не отставал, он справлялся с управлением лучше и то и дело обгонял Майрона, каждый раз дёргая его за рукав или за волосы. Трандуил оглядывался на них со смесью осуждения и любопытства. Солнце яркими кружевами ложилось под копыта и трепетало от ветра вместе с кронами высоких деревьев по обе стороны дороги. Эта дорога будто вела Майрона и Леголаса в их беззаботное, ярко-зелёное детство. — У тебя замечательно получается, Майрон! — смеялся Леголас. — Мне кажется, ты держишься в седле увереннее любого гнома! Принц заливался смехом и спешил убраться подальше, пока Майрон не догнал и не ткнул его в бок. А тот только фыркал, с трудом сдерживая улыбку. — Будь ты когда-то учителем самому себе, вечно бы дулся от обиды, Леголас, — отзывался он, щурясь. Лихолесье замирало в ожидании их смеха. Эльфийское бессмертие обещало много зим и лет впереди. А осень в Лихолесье всегда наступала неожиданно.