Что всё изменит

      Джек не помнил, сколько месяцев уже заливал своё горе крепчайшим спиртным в разнообразнейших барах, со сколькими успел переспать, пытаясь забыться, сколько ночей провёл в кошмарах, просыпаясь посреди ночи от собственного крика и душивших его слёз. И ведь не отпускало, как Харкнесс надеялся. Не становилось легче.       Смерть Янто подкосила капитана. Он больше не мог быть тем беззаботным красавчиком-плейбоем с феромонами 51 века, который шёл по жизни легко, искренне радуясь и грустя, но почти сразу отбрасывая утратившие актуальность эмоции. Не забывая, но продолжая радоваться жизни, раз уж умереть не получалось.       Теперь стало всё иначе. Что бы Джек ни делал, как бы себя ни вёл, притворяясь, что он в порядке, в душе поселились не проходящие ни на мгновение тоска и боль; пустота и желание не существовать всё больше места отвоёвывали в душе капитана, и это пугало. Харкнесс понимал: подобное состояние ненормально и так жить нельзя, но ничего не мог с собой поделать. Его всё больше затягивала чёрная хандра и непрекращающаяся депрессия, грозящие в скором времени если не свести с ума, то, по крайней мере, сделать равнодушным и обозлённым на весь мир. Всё-таки хорошо, что он улетел с Земли, и не только потому, что не мог там оставаться. Капитан не хотел, чтобы небезразличные ему люди видели его таким.       Ещё один бар, новый коктейль, по крепости не уступающий земному спирту, а может, даже превосходящий его, фальшивые улыбки, натужный смех, лёгкая навязчивая музыка, соседи по стойке, даже не представляющие, что испытывает сидящий рядом — всё так давно знакомо и уже успело осточертеть, но…       — От того человека, — на стойку перед Джеком легла записка, и официант, кивком указав направление, тут же испарился, словно его и не было. Да и не запомнил капитан Харкнесс передавшего листок. Когда он поднял глаза от коктейля, оказалось, что Джек смотрит прямо на Доктора. Ещё пару месяцев назад он бы обрадовался, припустил к нему, прилип, ища ответы, а теперь… теперь даже вставать не захотелось. Только записку развернул и прочёл. Без интереса. Ну, Алонсо и Алонсо, какая разница? Что Доктору снова от него нужно? Где он пропадал, когда так был нужен? Играл в свои непонятные никому игры со Вселенной? И сейчас продолжает играть? «Что ж, — усмехнулся Джек своим мыслям, — можно и выяснить, что на этот раз Доктору от меня понадобилось. Сыграть на его поле да по своим правилам».       Настороженно посмотрев на сидящего слева (о нём говорилось в записке, да ещё и Доктор кивком указал — не слишком ли много внимания к одному человеку?), Джек не увидел ничего особенного, привлекающего внимание. Русые волосы, короткая стрижка, худой, в немного помятой рубашке и брюках. Может, дело было в том, что незнакомец как раз отвернулся и его лицо разглядеть не удалось? Что ж, в капитане проснулась толика любопытства, и даже за это уже можно было сказать Доктору спасибо. Потому Джек и отсалютовал, когда Повелитель Времени жестом попрощался с ним.       Что ж, была не была. Можно и познакомиться!       — Итак, Алонсо, нам по пути? — натянув на губы свою самую обаятельную улыбку, капитан без стеснения обратился к сидящему рядом. Тот до сих пор наблюдал за чем-то, происходящим с противоположной от Джека стороны, потому капитану пришлось разговаривать с затылком мужчины, и это не прибавило хорошего настроения.       — Вообще-то меня зовут Анжело, — довольно тихо отозвался незнакомец, — но для тебя могу побыть и Алонсо.       «Что за шутки? — удивлённо подумал Джек. — Доктор, во что ты играешь?» Но решил не отступать: раз начал знакомство, стоит довести его до конца.       И тут человек обернулся.       На капитана посмотрели знакомые зеленоватые глаза из его прошлого. Знакомые до каждого штриха губы приветливо изогнулись в широкой улыбке: Джек и припомнить не мог, сколько же раз он целовал этот рот. Нет, это невозможно! Улыбка постепенно сползла с лица Джека.       Мужчина, сидящий рядом, хоть сильно исхудал и обзавёлся свежей ссадиной на левом виске, подстригся и побрился, остался таким же, каким был много лет назад, когда они только познакомились.       Никаких сомнений: перед ним был Анжело Коласанто, а если бы сомнения и возникли, было бы достаточно получше рассмотреть его правый глаз — врождённый дефект за все эти годы никуда не делся. Впрочем, и выглядел Анжело почти так же, как при их последней встрече.       Неужели Доктор провёл его сквозь время? Зачем? Доктор-Доктор, что же ты творишь?       Джек понятия не имел, стоило ему сердиться или благодарить Повелителя Времени. Мысли путались. Прошлое настигло капитана самым непостижимым образом и сидело сейчас перед ним, улыбаясь и ожидая, что же он предпримет.       — Анжело… — пробормотал Джек и, тряхнув головой, залпом осушил свой бокал. И это, как ни странно, отрезвило. Привело в чувство. — Что ты тут делаешь? — обратился Джек к человеку, увидеть которого ожидал меньше всего на свете.       Тот пожал плечами, и Джека тут же накрыло воспоминаниями: именно этот жест использовал Коласанто, когда не хотел отвечать.       — Ты похудел, — заметил капитан, чтобы хоть что-то сказать, чтобы прогнать гнетущую тишину, повисшую между ними.       — Застенки никого не красят, — усмехнулся Анжело и тряхнул головой, словно отбрасывая назад чёлку… которой больше не было. Недавно подстригся и ещё не привык. Или подстригли? Что произошло?       — Ты, — непонятно отчего Джека взволновало признание. Неужели…       — Да, меня поймали. После… когда ты ушёл, — подтвердил догадку капитана Коласанто, посмотрев на свои сцепленные в замок руки лежащие на барной стойке.       — Извини, — Джеку стало не по себе. Всё-таки хорошо, что Доктор вмешался, на его совести не будет ещё одного трупа. Да он вообще мог бы не узнать, что случилось с Анжело!       — Ты не виноват, — собеседник отрицательно качнул головой.       — Но… — капитан не поверил. Почему его не обвиняют?       — Нет. Это я не успел. Всё ждал, что вернёшься, — наконец-то Анжело нашёл в себе силы снова посмотреть Джеку прямо в глаза. — Оставим прошлое прошлому, Джек. Не хочу вспоминать.       Помолчали.       — Теперь куда? — слегка нервничая, спросил через некоторое время Джек. Почему-то после встречи не хотелось оставаться одному, не хотелось отпускать частичку своего прошлого.       — Ты вроде собирался что-то предложить? — полувопросительно-полуутвердительно произнёс Анжело, снова широко улыбнувшись, и эта улыбка вдруг согрела душу Джека. Немного, но — ох, как же давно — оказывается, капитан успел соскучиться по этой улыбке.       — Ко мне? — настороженно спросил Джек, опасаясь отказа, но Анжело тут же встал и утвердительно кивнул.       — Если честно, я немного замёрз, — признался Коласанто, когда они уже шли к выходу из бара.       Джек окинул того взглядом: одет слишком легко для станции. Ну конечно, Доктор же не позаботится о подобном. Спас, и на том спасибо. Обида на Доктора, не предотвратившего смерть Янто, была ещё сильна, но они уже всё выяснили, потому капитан смог почувствовать признательность за хотя бы ещё одну спасённую жизнь. Жизнь, что была ему не безразлична. Джек снял шинель и накинул на плечи Анжело, получив в ответ тёплый взгляд и благодарную улыбку.       Пока шли по коридорам станции, Джек блуждал в воспоминаниях: их первая встреча, секс, разговоры в постели, прогулки, пытки, вызволение… всё казалось таким далёким и одновременно близким. Расставание, после которого Джек почти сразу пожалел, что ушёл. Новые встречи и приключения, но забыть не получалось.       Ввалившись в каюту, Джек привычно хотел уже скинуть своё военное пальто — задумался и начал действовать на автомате, но тут его из мыслей вернул спокойный голос.       — Вот, — Анжело протягивал в руке шинель, стоя так близко, что Харкнесс ощутил его такой знакомый и родной запах. Джека накрыло. Еще не совсем отойдя от воспоминаний, он потянулся к Анжело и завладел его губами.       Шинель упала на пол, но о ней сейчас никто больше и не вспоминал — двое неистово целовались, пытаясь одновременно снять всё, до чего могли дотянуться, и умудриться-таки дойти хотя бы до гостиной, пока страсть не накрыла с головой.       Никто из них не помнил, как оказался в спальне. Никому из них просто не было до этого дела. Яростные поцелуи-укусы, страстные прикосновения, пальцы, сжимающие бёдра до синяков… и нежность, граничащая с помешательством.       Капитан растворился в моменте. Он забыл, где находится — в настоящем или прошлом — и не хотел вспоминать. Не хотел думать. Только здесь и сейчас имело значение. Тело Анжело, руки Анжело, губы Анжело, его неповторимый аромат и затуманенный желанием взгляд. Его стоны, когда Джек входил в него. Его ласки, что возбуждали лучше любого афродизиака. Полузабытые ощущения снова вспыхнули с непередаваемой чёткостью, завладели исстрадавшейся душой, воскрешая и помогая вспомнить, что такое счастье.       Они исследовали друг друга всю ночь, вспоминая и узнавая заново, содрогаясь от острого желания и сливаясь в обоюдном экстазе. И только под утро, полностью вымотанные и опустошённые, наконец-то заснули, но так и не выпустили друг друга из объятий.