Что всё изменит

      Анжело проснулся первым. Не потому, что его что-то разбудило, нет. Просто выспался. Так крепко спать, а следовательно, и быстро восстанавливаться, у него получалось только рядом с Джеком. Только с ним он переставал опасаться мира вокруг, и сейчас, лёжа рядом, смотря на человека, которого думал что потерял навсегда в далёком 1927-м, он был счастлив.       Когда Джек эпатажно сбежал, упав с крыши, и Анжело понял, что тот покинул его навсегда, душа словно заледенела. Он отказывался принимать происходящее и продолжал, несмотря ни на что, упорно ждать своего капитана, за что и поплатился. Его поймали и обвинили в пособничестве Джеку, но в тот момент это уже ничего для Коласанто не значило. Хорошо, что Доктор его спас и подарил надежду: долго бы он в застенках не продержался.       Коласанто был благодарен этим двум странным, похожим на богов своими возможностями существам (Доктору и второму, привезшему его в бар) за то, что помогли ему, не бросили в беде и даже свели с Джеком Харкнессом. Правда, зачем это понадобилось, он так и не узнал: умудрился полюбить Джека, и всё остальное отошло даже не на второй, а на десятый план. Стало наплевать, что приходится лгать о своём прошлом, как просил Доктор, лишь бы оставаться рядом. И ведь даже сейчас Анжело не был готов рассказать Джеку всё о себе, боялся прогонит.       Там, в баре, было так трудно самому первым не заговорить с Джеком, не повернуться и не наброситься с объятиями. Да он даже посмотреть-то на него лишний раз боялся, а когда тот наконец-то его узнал, паника Анжело достигла апогея. Сердце билось где-то в горле и мешало дышать, но капитан не прогнал, наоборот, кажется, даже был рад его видеть. Такого облегчения Анжело давно не испытывал. Его словно помиловали после смертного приговора… Из всего, что произошло дальше, Коласанто запомнил лишь постель и их двоих, занимающихся любовью, остальное потонуло в эйфории, ощущаемой тогда Анжело.       И вот теперь он лежал рядом, обнимая Джека, и до сих пор не мог поверить, что это происходит. Снова.       — О. Ты уже проснулся? — услышал Анжело довольный голос капитана, помогающий очнуться от воспоминаний.       — Да, — утвердительно кивнул тот и потянулся, наконец-то позволяя себе двигаться — боялся разбудить так уютно спящего рядом.       — Анжело… — улыбнулся Джек и, как показалось Коласанто, уже хотел было снова притянуть его к себе и поцеловать, но в последний момент отчего-то передумал. На лице промелькнули грусть и тоска, которые, правда, так быстро исчезли, что оставалось гадать — а были ли они вообще, не привиделось ли? — Что ж, душ, завтрак и поговорим? — не переставая улыбаться, Джек провёл рукой по ёжику волос Анжело и, не стесняясь своей наготы, скрылся в ванной. Анжело же осталось только сидеть и недоумённо хлопать глазами: раньше Джек никогда себя так не вёл, не сбегал, только проснувшись, не был нерешительным и каким-то далёким, что ли. Анжело только надеялся, что подобное поведение вызвано его неожиданным появлением и только, а не какими-то другими обстоятельствами, что могут помешать быть им вместе.       Джек же, оказавшись в ванной комнате, первым делом прислонился лбом к кафелю и глубоко вздохнул, загоняя боль и тоску поглубже, чтоб эмоции не могли выйти из-под контроля. Когда он только что попытался поцеловать Анжело, перед глазами возник образ Янто, его улыбка и его слова: «Ты меня забудешь…» — и стало так больно, что пришлось сбежать, скрыться с глаз, чтоб прийти в себя.       Давно Джек не чувствовал себя так плохо.       Все его сексуальные связи после смерти Янто сводились к одноразовому перепиху, без чувств и привязанностей. Просто секс и ничего более. Стоило ему покинуть номер, и он тут же забывал своих партнёров. Секс с Анжело же никогда не был сексом на одну ночь, с ним всё было куда серьёзней, и потому Харкнесс сейчас чувствовал себя в ловушке. Он понимал, что снова начинает привязываться, вспоминает те чувства, что испытывал к этому улыбчивому человеку, и это пугало. Но так же он боялся и забыть Янто, боялся, что тот окажется прав, и его любовь на самом деле поверхностная и непостоянная. Джек не хотел предавать память своего кофе-мальчика, предавать их любовь новыми чувствами…       И как Джеку ни хотелось бы снова сбежать, в этот раз он не мог себе этого позволить. Не мог оставить Анжело одного: поди, тому и пойти-то некуда. Доктор доставил его и бросил, оставил на попечение капитана, уверенный, что тот о нём позаботится. Наверно, у Коласанто и документов-то нет (стоит узнать больше о ситуации), он просто не выживет без него, Джека. Конечно, можно просто устроить Анжело в этом времени: выправить документы, найти квартиру и работу, а потом уже скрыться… но Джек сомневался, что после проведённых рядом недель захочет уйти. Сможет бросить и забыть Анжело, снова отпустить его. Он и в прошлом-то пожалел почти сразу о том, что не остался рядом.       Безвыходная ситуация…       Джек вздохнул и наконец-то занял душевую кабинку. Что делать, он не знал, а потому решил довериться судьбе. Пусть всё идёт так, как идёт, даже если это «так» ему не совсем по душе.       Когда Джек вышел, то нашёл Коласанто у иллюминатора смотрящим на Млечный Путь.       — Никогда не думал, что попаду в космос, — отозвался Анжело, почувствовав присутствие капитана.       — А я не думал, что ещё раз встречу тебя, — так же тихо ответил Джек, приближаясь. — Как ты решился пойти с незнакомцем неизвестно куда?       — Он вытащил меня, Джек. Спас, — пожал плечами Анжело, даже не посмотрев на собеседника. — Зачем, если хотел навредить? К тому же он сказал, что приведёт к тебе…       — И ты тут же согласился, — у Джека возник ком в горле: это как же надо хотеть быть рядом, чтоб решиться на подобное? Неужели он… так сильно любит? Как Янто? А он… не разучился ли он искренне любить за прожитые тысячелетия? Не сыграло ли бессмертие злую шутку, притупив эмоции?       — Мне было без разницы, куда и как, лишь бы быть рядом с тобой. Не знал?       — И представить не мог, — искренне заявил Джек, до сих пор находясь под впечатлением от слов Анжело. Он не думал, что тот так открыто заговорит о чувствах.       Коласанто наконец обернулся и улыбнулся Харкнессу.       — Теперь знаешь.       И капитан не нашёлся, что ответить, потому вдруг взял Анжело за плечи, развернул и направил к ванной комнате.       — Душ-завтрак-разговор. Ещё не забыл?       — У меня не такая плохая память, — хмыкнул на это Анжело и покорно отправился в заданном направлении. После их небольшого разговора Джеку требовалась передышка, и он её получил.       Когда Коласанто вышел, журнальный столик был уже накрыт, а Джек одет в свои неизменные рубашку и брюки: халат не для серьёзных бесед. Увидев это, Анжело слегка удивлённо поднял брови, но последовал примеру Джека и тоже переоделся. И всё это не говоря ни слова.       Джек улыбнулся, он был благодарен Анжело за понимание.       Ели в тишине, не торопясь, но и не затягивая завтрак. Спокойно соприкасались руками, когда тянулись за чем-либо, не отводили взгляда, искренне улыбались друг другу. Джек в первый раз после смерти Янто ощутил тепло и уют вместо удушливого одиночества, и капитану не хотелось, чтоб это чувство исчезло.       Анжело… неужели его присутствие так влияет на исстрадавшуюся душу? Неужели он сможет залечить раны капитана? Было бы хорошо, но… с другой стороны, боль не давала забыть, помогала бережно хранить память о Янто — и не только в воспоминаниях, в душе и сердце тоже. Харкнесс не знал, что будет, если боль уйдёт, и потому опасался всего, что может её успокоить. Он не хотел забывать любовь к Янто, не хотел перестать её чувствовать, не хотел заменять новой любовью, потому и пытался сейчас, после всего произошедшего, снова установить дистанцию между собой и Анжело Коласанто, хоть и чувствовал, что у него может не получиться – слишком уж остро Джек ощущал присутствие Анжело рядом. Но постараться стоило…       — А ты изменился, — вдруг услышал Джек замечание Анжело. Тот уже закончил есть и с интересом смотрел на него.       — Конечно, прошло столько времени, — неопределённо ответил капитан. Ему не хотелось рассказывать о своей жизни. Не сейчас. Он не был готов.       — Не так уж и много, — Анжело грустно улыбнулся, но его взгляд был внимательным и обеспокоенным. — Тут что-то другое. Ты грустный.       Джек лишь пожал плечами. А что он мог ответить?       — Лучше расскажи, — перевёл капитан разговор на интересующую его тему, — что с тобой происходило после того, как я ушёл.       — Нечего рассказывать, — немного резковато ответил Анжело, и капитан понял, что для того тема ещё слишком болезненна.       — Можешь ничего не говорить, я… понимаю, — постарался исправить положение капитан, но…       — Да нет, я расскажу, — усмехнулся Анжело и тяжело вздохнул, отчего сердце капитана пропустило удар: ему начало казаться, что он знает, откуда эта привычка и интонации в голосе… Янто… нет, невозможно! Он, наверно, просто сходит с ума! А Анжело меж тем продолжил: — После того, как ты прыгнул с крыши, я не смог сразу уехать — всё приходил к дому в надежде, что ты передумаешь, и однажды меня схватили. Продержали где-то с неделю — точней сказать не могу, не считал — пока Доктор не освободил меня. Кажется, он успел в последний момент — меня тоже хотели проверить на бессмертность, — от слов Анжело веяло таким равнодушием к собственной участи, что Джеку стало не по себе. Захотелось обнять, утешить, но он подавил в себе это желание — нечего привязываться ещё сильнее. — Мы сбежали. Я отправился следом только потому, что он пообещал встречу с тобой. Я одновременно верил и не верил ему, но ведь попытка не пытка, хуже, чем в застенках, быть уже не могло. И он не обманул — я здесь.       Джек чувствовал, что Анжело рассказал не всё, но и сказанного хватило, чтобы понять — не стоит расспрашивать, не стоит бередить раны, нанесённые недавно и ещё не успевшие зажить. Но…       — Только один вопрос, — тихо произнёс капитан, — Доктор не снабдил тебя документами? Деньгами? Хоть чем-то, чтоб ты мог выжить в этом времени.       — Всё, с чем я прибыл — на мне, — хмыкнул Анжело. — Как-то не подумал, что меня занесёт так далеко…       Всё. Теперь Джек точно знал, что не сможет отпустить Коласанто. И не только из-за отсутствия средств к существованию, но и из-за боли, что тот вынес по его вине, хоть Анжело и утверждал, что в случившемся виноват только он сам.       — Что ж, Анжело, добро пожаловать в двадцать первый век, — только и произнёс Джек, стараясь взять себя в руки. Почему-то именно сейчас он ощутил, что время перемен в его жизни совсем не за горами.