***
Утро. Адриан, не любивший рано вставать с кровати, наблюдал, как Софи протирает пыль с его компьютера. Они «встречаются» уже как два месяца, и хоть Агрест клялся в том, что обязательно влюбит свою служанку в себя и сделает её счастливой, ничего не изменилось. Парень особо не водил девушку на свидания из-за сплоченного графика, а она и не настаивала, прекрасно понимая его положение. Да и сама «Полин» все эти два месяца, помимо работы горничной, бегала по кастингам, в надежде ухватить счастливый билет. Рассматривая Софи Гроссо, Адриан задумался над их отношениями. Ему определенно нравилась эта девушка, причем во всех планах. — Софи, у тебя есть на сегодня планы? — неожиданный вопрос заставил служанку подскочить. — Э-э-э, доброе утро, мистер Агрест, — на работе она старалась официально обращаться к своему парню, хотя ей это давалось трудно, — Ты рано проснулся, у тебя ведь сегодня первый выходной за последние недели, мог бы ещё поспать. «Полин» волновалась за Адриана, и хоть её волнение состояло лишь из пару слов на каждый день — Агрест чувствовал нотки тревоги и переживания, большего и не нужно было. — Всё нормально, подойди сюда, — светловолосый юноша подозвал к себе служанку. На удивление, без всяких колких слов и препятствий, она покорно подошла к своему молодому человеку. Если ещё два месяца назад девушка произнесла бы: «Я тебе не рабыня, тебе нужно — подойди!», то сейчас что-то действительно изменилось. Те моменты, когда Адриан отрывался от обязанностей и работы, он всегда проводил эти мимолетные моменты со своей девушкой. Обыкновенный поцелуй в губы или макушку — делали обоих заряженными энергией на весь день. Да, весь день Агрест был занят, но вот ночь-то практически всегда была свободна. И ночью всегда в его комнате царила Софи. — Что такое? — спросила девушка, как-то с недоверием. Адриан притянул Гроссо к себе, усадив ту на колени. Залившись румянцем, она уткнулась ему в грудь. Агрест, кстати, так и не мог понять, как девушка смогла так измениться всего за два месяца и что послужило подобному причиной. — Сегодня вечером мы идём на ужин к моему брату. — Там будет Маринетт? — с суровым взглядом спросила Софи, опять-таки залившись румянцем. — Конечно, она ведь его супруга… — последние слова он произнес с опущенной головой. «Полин» до безумия раздражала Дюпэн, и хоть последняя ничего плохого не сделала ей, ревность играла большую роль в данной ситуации. Адриан не видел в глазах своей девушки играющих чертей, Феликс так же не замечал подобного в глазах Софи, а вот Мари видела неприязнь новой пассии по отношению к ней. — Хорошо, мы пойдём, — процедила Софи, приподнимаясь с колен своего парня.***
Уже ближе к 8 часам Адриан, вместе с Софи, подъехали к новому дому Маринетт и Феликса. Не сказать, что он выглядел, как поместье Габриэля Агреста, в котором, на данный момент, проживает сам Адриан, но так же за приличную сумму. И хоть Дюпэн была против подобного подарка со стороны родителей супруга, всё же последние настояли на этом щедром «благословении». — Здравствуй, Софи, — улыбнулась Чэн, подбегая к девушке и обнимая её, — Приветик, Адриан, — Мари повторила свои объятия и с бывшим возлюбленным. Она всегда будет пытать к нему тёплые, нежные чувства, но это уже не любовь. Истинные чувства Дюпэн-Чэн пытает только к Феликсу. — Привет, Мари, — улыбнулся Агрест, — Это тебе, — он вручил ей букет, медленно переведя взгляд на свою девушку, которая должна была отдать ребятам купленный торт. — Да, это тоже вам, — натянув улыбку, Софи протянула лакомство. Дюпэн, переглянувшись с Феликсом, который в это время пожимал руку своему брату, впустила часть новой семьи в дом. Трапезничали они недолго, где-то с час, разговаривая на разные темы, начиная от новых увлечений и заканчивая проблемами, в которых погрязла или может погрязнуть их семья. Маринетт видела, как Софи, взглянув на Адриана, каждый раз расстраивалась, ведь его взор был направлен то на неё, то на Феликса. А так как Гроссо ревновала и злилась, то для неё не существовало «он посмотрел на Феликса», а было лишь «он опять взглянул на Маринетт…». Уже под конец вечера Дюпэн попросила Софи помочь ей помыть посуду, пока братья бы пообщались на свои «мужские» темы. Гроссо, не хотя оставаться наедине с «соперницей», всё же мило согласилась, скрывая свое истинное отвращение, ненависть и злость за маской любезности. — Знаешь, — перемывая первую тарелку после Софи, начала Мари, — Между мной и Адрианом было это «нечто». И тут Гроссо случайно выронила посудину из рук, которая разбивается вдребезги. Из кухни послышались голоса парней: «Что там произошло?», но, понимая, что нашло на Софи, Мари ответила, что у неё (её самой) руки кривые, вот и отпустила случайно. — Почему ты меня прикрыла? — Ты меня просто не дослушала, — улыбнулась Чэн, одевая перчатки, чтобы собрать осколки, — Было «нечто», но его никогда больше не будет. Я безумно люблю Феликса, а Феликс любит меня. Мы с Адрианом — друзья. И, надеюсь, когда-то придёт время, когда я повешу на него ярлык «лучший друг». Софи, сквозь подступающие слёзы и правду, которая не должна бы быть горькой, улыбнулась. — Не надо вешать моего парня… — пытаясь вытереть слёзы, произнесла Софи и всё ещё держа, при этом, улыбку, — Мари… я, по сравнению с тобой, самый… ужасный человек… ты такая хорошая… теперь понятно, почему Адриан любит тебя… а не… меня… — зрачки Гроссо расширились. Она свела всю свою злость, ревность, ненависть, расстройство, печаль и грусть в воедино, осознавая, к чему привело два месяца рядом с Агрестом. Дюпэн искренне улыбнулась, услышав слова признания самой себе. Она предполагала, что изначально, начиная встречаться с Софи, Адриан просто хотел утереть нос братцу, демонстрируя новую девушку. Но, всё ведь меняется. — Это было ошибкой, — резко выпалила Софи, чем заставила Мари впасть в ступор, — Он не полюбит меня, а я… так и буду страдать.Мы из разных миров. А если я влюблюсь? А ты меня легко бросишь ради другой… Нет-нет-нет!
— Нет-нет, ты разве не видишь? — пыталась ретироваться Дюпэн, — Он тоже к тебе что-то чувствует! — Нет-нет-нет, — она помотала головой, — Лучше… я буду той, кто положит всему край. — Что? — только и смогла выдавить Чэн, наблюдая как Софи приподнимается с пола, с которого помогала собирать осколки и направляется к парням. На глазах были слёзы, а на губах — улыбка. Это было жестокое принятие правды, болезненное, тяжелое, трудное, раз лишь спустя два месяца прошло осознание. Подойдя к столу парней, Феликс тут же посмотрел на Софи, когда как Адриан слишком был увлечен разговором. И как только Агрест услышал всхлипы, тут же обернулся на свою девушку. — С-Софи? — он привстал, пытаясь подойти к ней, но стол стал препятствием, — Ч-что случилось? — Адриан никак не ожидал увидеть слёзы. — П-прости меня… Я… — она перевела взгляд вначале на Феликса, а после вновь на Адриана, — Нам нужно расстаться. — Что? — Агрест вновь повторил свой вопрос. Феликс так и стоял в ступоре, не зная, вмешиваться или быть немым наблюдателем. Адриан не знал, что же ему ответить, кроме как задать вопрос, состоящий только из трёх букв. — Я… — «Полин» поспешно вытирала свои слёзы, — Полюбила другого, — казалось бы, что слёзы прекратились, а на лице была лишь строгость к ситуации. Адриан, видно, разозлившись от подобных слов, встал со стола, подойдя к девушке вплотную. Он, взяв её за локоть, с силой вывел из кухни, заведя на веранду. — Ты что несешь? — выкрикнул Агрест в ярости, — Опозорить перед Феликсом решила? И вторая девушка бросила ради другого, так, да?! Слёзы вновь наворачивались на глаза Софи. Ей было больно слышать подобные слова. Тем временем, пока Адриан выливал на Гроссо весь негатив, Феликс с Мари тайком подкрадывались к ребятам, чтобы подслушать. Да, некрасиво, но в данной ситуации по-другому было никак, ведь молодожены всем сердцем хотели им помочь. — Адриан, тебя сейчас действительно волнует только твой брат и то, что он о тебе подумает? — выпалила «Полин» на одном дыхании, чем сильно удивила молодого человека. — С-Софи… — Что, «Софи»? — прокричала девушка, — Вот поэтому я и не хотела с тобой встречаться, ибо знала, что рано или поздно ты сделаешь мне больно! Агрест хотел ухватиться за руку «Полин», обнять её и успокоить, но она откинула его тянущиеся руки и пристыдила словами, произнеся, что Адриан не умеет любить и понимать. Вот после такого светловолосый парень остановил свои действия, продемонстрировав свое безразличие. Точнее, выдуманное и очень наигранное безразличие, которое не являлось правдой. Он переживал, и даже очень. Софи, полностью освободившись от высказываний Адриана и его цепких рук, убежала к дороге, чтобы словить такси. Гроссо понимала, что ей предстоит вновь увидеть своего бывшего возлюбленного, но не на свидании или деловой встрече, а в его комнате, когда она будет её убирать. Маринетт сидела же в укрытии, вплоть до того момента, когда Софи ушла. Вот после её ухода, Дюпэн вышла вместе со своим возлюбленным из тайника. Первое, что она сделала — влепила бывшему хорошую такую пощечину, чтобы мозги переварили то, что только что произошло. — Ты ведь любишь её, Адриан! Он промолчал, даже ничего не ответив на пощечину. Феликс понял, что истерика Мари никак не поспособствует мышлению брата. — Хватит, Маринетт, — произнес Феликс, отводя девушку в сторону, — Я с ним сам поговорю.***
Дюпэн не знает, что такого произнес Адриану её супруг, но, после этого краткого разговора в размере часа, это поспособствовало тому, что Агрест рванул за своей любимой. Он, сев в машину, пытался догнать любое такси, которое встречал на пути. К сожалению, везде были другие персоны, никак не похожие на Софи. Это и радовало, и огорчало. Она — не такая, как все, но расстраивало то, что её нигде не было. После приезда домой Адриан понял, что «Полин» от него не сбежит далеко, ведь девушка работает в его доме. Большое разочарование его настигло, когда наутро Гроссо так и не объявилась, а вместо неё пришла другая горничная, Марго. Он целый день выискивал её, пока не встретил Натали, чтобы расспросить женщину, где же его «любимая горничная». — Она нашла новое место работы. Заявление на увольнение по собственному желанию уже лежит на столе твоего отца. Ошарашенный, Адриан рванул к Габриэлю, которого не оказалось на месте, что не скажешь о письме, что аккуратно лежало на рабочем столе мужчины. «Работодателю
Габриэлю Агресту
От младшей горничной Софи Гроссо
Заявление
На основании того, что я влюбилась в своего господина и начальника — Адриана Агреста, я, как низкосортная горничная, должна знать свое место, поэтому прошу уволить меня по собственному желанию. Без отработки двух недель в связи с тем, что переезжаю в другую страну. Билеты куплены.»
Прочитав письмо, Адриан сжал его и скомкал так, чтобы оно не подлежало к возвращению в прежнее состояние. Последний раз, когда Агрест был дома у Софи, был день, когда они впервые познакомились, точнее день, когда они впервые переспали. Парень быстро среагировал, садясь в машину и уезжая по памяти туда, где жила Гроссо. Постучав в дверь, девушка, без особых колебаний, открыла ему. Не было глазка, поэтому Агрест очень удивился такой беспечности. Когда Софи поняла, кому открыла дверь, то поспешила закрыть её. Но, не тут-то было, Адриан сумел поставить ногу, чтобы дверь не смогла закрыться. Он, отпихнув «Полин», вошел в квартиру девушки. — Кто дал тебе право врываться в мою комнату?! — закричала Гроссо, вновь начиная проявлять тот самый характер и поведение, что было присущее горничной два месяца назад, — Если ты не выйдешь, я позову хозяина квартиры! Он живёт на первом этаже. — Софи… — начал Агрест, потирая виски. Ему было трудно говорить в данной ситуации. Да и выражать свои чувства было намного сложнее после того, как он расстался с Дюпэн. Он считал, что больше не встретит девушку, которую не захочет терять. Но Адриан ошибался и понял это только тогда, когда прочел «переезжаю в другую страну». — Куда ты собираешься ехать? — Обратно домой. В маленький городок, без особых перспектив. Я здесь довольно-таки давно и… если у меня ничего не получилось, значит не стоит стараться дальше. Это всё? Ты удовлетворил свое любопытство? — Надолго?.. — он знал ответ, но не хотел говорить его ни вслух, ни в мыслях. — Ты шутишь с этим вопросом? Навсегда, Адриан! — Что, если я скажу… — начал Агрест, крутя в руках снежный шар девушки, взятый из полки, — Что не хочу, чтобы ты уезжала? Что, если скажу, что люблю тебя? — Ты… Просто врешь, — она не могла поверить его словам, — Я знаю, что ты собственник в этом плане. Я уверена, что ты даже Маринетт не хотел отпускать только по этой причине. — Не говори так! — воскликнул Агрест, ударяя по столу, — Ты не знаешь всего! — И то, что ты первый бросил Мари — тоже ложь?!!! Агрест промолчал, нехотя признавать, что это правда. Он первый её бросил, а после сильно пожалел. А, как же могло быть, если бы Адриан не расстался тогда с Дюпэн? Возможно, сейчас она была бы не с Феликсом, а с ним. — Я любил её. — И любишь до сих пор, — с комом в горле проговорила девушка, — Ищи другую замену Маринетт, ибо я не хочу быть просто игрушкой. — Я бы не игрался тобой!!! — закричал Агрест со всей серьёзностью, хотя его слова звучали как оправдание, — Я… — он нервно провел рукой по волосам, — Я здесь не для того, чтобы отговаривать тебя от поездки, но… — Адриан залез в портфель, который принес с собой, — Держи. Это контракт с модельным агентством моего отца. Он оценил твою фигуру, просмотрел фотографии со студии. Сказал, что очень странно, что тебя нигде не принимали. А потом выяснилось, он решил, чисто из любопытства, поднять архивы и узнать, что послужило причиной. Софи опустила голову, догадываясь о причине подобного невезения. — Ты отказала в ублажении одному человеку. Очень важному человеку. Мой отец очень принципиальный, никогда не одобрял «пропуск через постель», поэтому ты его заинтересовала тем, что дала отпор вышке, несмотря на то, что на твоей карьере, после подобного, можно было поставить крест. — Я поступила так, как считала нужным, — отвернув голову, ответила Гроссо. — Вот… — он протянул ей лист, — Это контракт не с моим отцом, а именно с месье Габриэлем, месье Агрестом. Бренд Gabriel предлагает тебе сотрудничество. Софи с минуту вчитывалась в каждое слово в том листе, пытаясь осознать: это жестокая шутка или реальность. — Я-я н-не могу принять этот подарок с твоих рук. Мне не нужны твои подачки. Это будет выглядеть так, будто бы я встречалась с тобой только ради этого. А я не хочу, чтобы мои чувства считались пустышкой! — Софи… — он положил свою руку на щеку девушки, на секунду замерев, наблюдая за её реакцией. Та не откинула его ручонку, покраснев и прикрыв от удовольствия и смятения глаза. Ей так его не хватало, до безумия. Эти два месяца, что они провели вместе, заставили Гроссо бесповоротно влюбиться в Адриана. И, постепенно, и Агрест признавался себе, что испытывает отнюдь не симпатию к «Полин», уже давно что-то большое. Она не была точной копией Мари, бывали схожести в характере, но это лишь минимум, поэтому нельзя утверждать, что Софи — замена бывшей возлюбленной. — Прости… я совершенно не думал о твоих чувствах, — парень молча потянулся за поцелуем и, легонько коснувшись губ, он отстранился, — Я люблю тебя. — Агрест, какой же ты придурок… — улыбнулась Гроссо, поспешно вытирая подступающие слёзы.***
Феликс и Маринетт сидели за рабочим столом, перебирая макулатуру. Агресту нужно было подписать несколько десятков бумаг, поэтому Дюпэн так же помогала супругу. Через некоторое время они справились со своей миссией, а чтобы немного отдохнуть, решили развеяться, выйдя на веранду. — Как думаешь, — начала Чэн, наливая Феликса чашечку чая, — Софи полностью простила Адриана? Да, они снова вместе, улыбаются, целуются, но… женская обида — коварна. — Думаю, всё у них будет в порядке. Зная Софи, — рассмеялся Агрест, — Она сотворит из братца послушного щенка. Давно пора. — Кстати, хотела у тебя спросить, — наливая и себе чай, произнесла девушка, — Что ты сказал Адриану в тот день? Ну, когда ты отвёл его, чтобы поговорить. — Хм…«Не упусти ещё раз то, что тебе так дорого. Ты уже утратил девушку, которую любил, неужели ты вновь допустишь подобного?»
— Ну, так что? — не имея большого терпения, спросила Дюпэн. — Да так… — задумчиво ответил парень, — Это будет нашим секретом. Мари, обидчиво надув губки, встала с деревянного стула. Вернувшись с пледом, Чэн окутала им как себя, так и своего возлюбленного. Было видно, что Дюпэн целый день сама не своя. Как будто девушку что-то тревожило, что она никому не могла рассказать. — Миссис Агрест, что с вами происходит? — с улыбкой спросил Феликс, дабы разрядить обстановку, — Я уже не узнаю свою жену. — Филя… Скажи… — от волнения девушка начала теребить плед, — Как ты относишься к тому… что у нас… скоро будет пополнение?.. — Э-э-э… Ч-что, прости? — Ну-у, я имею ввиду… — она вздохнула, будто бы отбрасывая все сомнения, — Феликс Габриэль Агрест, у нас скоро будет ребёнок! — И… Как? То есть, когда…? Я имею ввиду, мы же… — Да, «мы же», но что-то пошло не так и, несколько недель назад, позволю тебе напомнить, защита «лопнула»! — Мари последние слова проговорила сварливым голосом. Её раздражала данная ситуация, как и реакция Феликса. Она ожидала увидеть более благоприятную атмосферу, после услышанной информации. — Я… — Ясно, мог бы и сказать, что не рад! — выкрикнула Чэн, приподнимаясь и пытаясь уйти в дом. Мысленно Маринетт уже начала собирать вещи, чтобы поехать к родителям на время, как вдруг, за руку, её останавливает муж. Притянув супругу к себе, он заключил последнюю в объятия. — Я не смог среагировать, ведь… ребенок — это большая ответственность. Но я неимоверно счастлив! Я так сильно люблю тебя! Спасибо… — Господи… — Дюпэн заплакала от нахлынувших чувств, — Ох, прости, — она поспешно стала вытирать салфетками, что лежали на столике, лицо, — Гормоны… — И, как давно ты узнала? — Я думала, у меня сбой. Уже 6 недель. — То есть… — Да, это случилось практически сразу, — улыбнулась Чэн, — Ты действительно рад? — Мне уже не терпится обрадовать наших родителей, — Агрест весело рассмеялся и, на эмоциях, парень поднял жену ввысь, покрутив её, — Я самы-ы-ы-ый счастли-и-ивый челове-е-ек на земле-е-е! — Про меня не забывай. Если ты занял верхушку первенства, то я на втором месте по шкале самого счастливого человека. Фух. Я жутко переживала, но, слава Богу, всё обошлось. — Теперь твои переживания должны улететь, ведь всё теперь будет чудесно. И так действительно и будет, ведь всё зависело от их самих. Спустя несколько месяцев Маринетт родила чудесную девочку, в то же время Адриан, вместе с Софи, съехали с поместья Агрестов, купив небольшой домик. Каждое событие или крошечный поступок между собой связан в этой жизни, и если Мари и Феликс назвали свою дочь Самили, соединив двое имён матерей — Сабин и Эмили, то Адриан с Софи предпочли имя своей дочери — Полин. У каждого была своя страница в жизни, свои проблемы, спады, переживания, но каждый из ребят сумел пережить, перебороть то или иное препятствия, оставаясь всё такими же людьми, как и несколько лет назад.