Ползком по битому стеклу

Я учился в политехе уже второй год. У меня появились новые друзья и даже подруги, и на этом - все. В крепком, коротко стриженном парне никто не усмотрел нетрадиционной личности,что не странно. Девчонки поначалу подкатывали, но я сказал, что расстался с девушкой, с которой встречался больше года, потому как она поступила в Рязанский Мед, и пока не готов открывать сердце кому-то другому. Ведь даже не соврал. Среди пацанов был своим. И хотя меня раздражали порой их закидоны по поводу слабого пола и активная критика в сторону геев, предпочитал кивать, соглашаясь. Нужно же было держать себя на их уровне. Конец моему спокойному существованию положил один единственный удар футбольного мяча, прилетевшего мне точно в ухо. Задержался немного после физры. Ходил по кромке поля, на котором тренировались наши футболисты, и трепался по телефону с матерью, во всю пытаясь убедить ее в том, что мое присутствие на дне рождении тети Люды вовсе не обязательно. И вдруг - мощнейший удар и я уже на полу. Телефон отлетел куда-то в сторону. Впрочем, мне было уже не до него. В голове звенело, перед глазами плыли красные круги, звуки стали похожими на непонятный гул. Я просто лежал недвижим, моргая, пытаясь восстановить зрение. Боль была такой, словно мня с размаха о бетонную стену саданули. Не ожидал я от наших спортсменов такой силы. Это ж надо столько дури иметь, чтоб так пасовать. Я осознавал, что стал причиной общего переполоха, но пока не имел возможности подать какие-то признаки жизни, кроме тупого хлопанья ресницами. И полагаю, минуты три продлилось это мое состояние, прежде чем я начал отходить. Потихоньку круги редели, и перед глазами начали вырисовываться людские силуэты. Один из них особенно привлек меня. Это был светловолосый паренек со стрижкой, напоминающей каре. Его большие медовые глаза смотрели на меня испуганно и вопрошающе. Пухлые губы что-то шептали, и я отчаянно пытался различить, что именно. Наверное, это он меня приложил, - подумал я, - а с виду и не скажешь, что столько силищ может быть в столь хрупком создании. - Парень, ты живой? – услышал я вдруг более отчетливо. - Его в медсанчасть, - предложил кто-то. - Точняк. У него сотрясение, - заключил другой. - Нужно его отнести, - перебивал третий. - Мы ему точно ничего не сломали, - слышалось откуда-то сзади. - Замолчите! Помогите мне его поднять, - скомандовал смазливый блондинчик, все еще заглядывающий мне в глаза, словно желая увидеть в них море. Меня подняли и поставили на ноги, продолжая удерживать со всех сторон. - К Ирине Михайловне его, у него взгляд шальной, - снова услышал я предложение публики отправить меня к медичке. - Тебя бы так шандарахнуть, - возмутился писклявый голосок сбоку. - Да его ядром не собьешь… - продолжали вещать со всех сторон. Я стоял покачиваясь, пытаясь прийти в себя. - Идти сможешь? – спросил блондин. Я кивнул, но сделав шаг, покачнулся, и чьи-то руки снова попытались вцепиться в меня, дабы удержать. Я дернул плечами, стряхивая их. - Пошли все в задницу, я сам дойду, куда мне надо. Что раскудактались? – не хотелось, чтобы во мне видели слабака. - Ага… разбежался… - проскрипел недовольно блондинчик и обратился к команде, - давайте без меня… Я отведу и прослежу, чтоб все было в порядке. Но я пошел сам. Шатаясь и придерживаясь за что придется. Тот шел следом. На одном из школьных переходов он развернул меня, давая понять, что похода к Ирине Михайловне мне не избежать. Сопротивляться не стал. Мне и правда дурно было. Коридор плавно покачивался на невидимых волнах и начало казаться, что вот-вот вырвет за борт. Дойдя до нужной двери, на которой красовалась табличка с именем доктора и красный крест, я развернулся и ненадолго припал спиной к стене. Захотелось взглянуть еще разок на паршивца, что глушанул меня. Красивый, шельмец. Ростом примерно с меня, худой, но в тоже время, крепкий. Видны накачанные руки. На запястье завязана какая-то белая веревочка. Из-под рукава футболки пробивается тату. - А войти придется, - с саркастичной улыбкой почти пропел он. Я кивнул, сделал шаг вперед и вдруг, пол покачнулся и он, подхватив меня, прижал к стенке. - Ну, ну, ну, - услышал я. Парень явно был напуган. - Все в порядке, - промямлил я, пытаясь сфокусировать зрение, но когда так близко видишь пухлые бледно-розовые губы красавчика, что прижимает тебя к стене, ненароком рождаются странные мысли. - Да отвали ты, - толкнул я его, - я сам… И ввалился к ошарашенной медичке, мирно пьющей чай на чьих-то медкартах. Свет померк. И включился лишь через несколько минут. Я лежал на кушетке с чем-то тяжелым и холодным со стоны удара. - Может скорую вызвать? – размышляла вслух, Михайловна, метаясь по кабинету и увидев, что я открыл глаза, поинтересовалась, - как ты себя чувствуешь? Голова кружится? Тошнит? – она оттянула мне веки. На ее маленькой хитрой мордахе я видел нежелание связываться со мной в конце рабочего дня и решительно соврал, что у меня все хорошо. Да и в самом деле, мне полегчало. Потому пообещав ей, вызвать скорую в случае чего и выслушав все наставления на дорогу, а также выпив какую-то гадкую таблетку, вышел за дверь и вдруг замер. Блондин сидел на корточках у стены, шарясь в смартфоне. Он уже переоделся и рядом стояла спортивная сумка. - Ты чего, меня ждешь? – отвлек я его возмущенным вопросом. - Да, я обещал Ирине тебя подвести, - он поднялся, накидывая сумку на плечо, - я на колесах, так что, пошли. - Да пошел ты… мать Тереза. Я что, калека? – я уверенным шагом протопал мимо, стараясь, не оступиться и не выдать свою легкую дизориентацию. Бывало по-пьяни и в худшем состоянии шел. - Ну ты – дебил? – крикнул он в след, - но звучал вопрос, как утверждение, - вот же придурок. Но догонять он меня не стал. Это хорошо. Неприятно было чувствовать свою беспомощность и тем более опеку смазливого пацана, который от силы на год старше меня. На улице мне и вовсе похорошело. Купил воды в автомате. Приложил бутылку к ушибленному месту и зашагал домой по тротуару. Эти два квартала я, как обычно, шел пешком. Думал о том, как будет выглядеть моя рожа завтра, когда заработанное «украшение» проявится во всех красках. Матерился про себя. Но звук клаксона вывел меня из раздумий. - Эй, как тебя там… садись. Параллельно тротуара, медленно, с открытой пассажирской дверью, ехал серый Ford, а с места водителя на меня с укором взирали глаза того же блондинса. - Ты чего, на меня запал? – начал я наезд. - Нам по пути, - уверенно заявил он. - С чего ты взял? – усомнился я. Его опека начала меня серьезно раздражать. - Ты с Арктической? - Да… - с настороженностью. - А я с Советской. У парка живу. Так что, нам по пути. И тут меня осенило. Я ведь и впрямь видел его где-то. Отбитые извилины начали активно работать. - Ну, соображай быстрей, - призвал тот, пока меня другие водилы не побили, - никак, на проезжей части… Я кивнул и запрыгнул внутрь. Мы тихо тронулись. - Болит голова? Какая голова? Я думаю. Вспоминаю. - Ты на скейте катался, - утвердительно заявил я. От чего-то ассоциировался он у меня именно с доской. Блондин поджал губы в улыбке и кивнул, - было дело. А ты с черным ретривером гулял. - Да, - я кивнул, грустно улыбаясь, - только сдох он пару лет назад. - Жалко. Контакт налажен. - Тебя как зовут-то? - Ярослав... Нефедов. Друзья называют Яром. - Антон Девятов. Друзья называют - Антон. Мы пожали руки. - А я бы никогда не подумал, что ты так сильно можешь ударить, - сознался я новому знакомому. - Так это ни я. Это тебя Басуров приложил. У него нога сильная. Лучше под стрелой не становиться. - А ты чего суетишься? – я не понял. И пока Яр жестами показывал нерешительной старушке, что пора бы шагнуть на пешеходный переход, я с интересом разглядывал своего водителя. Одежда простая, но стильная. Ухоженные руки. Красивые волосы, словно с рекламы шампуня. Чувственные губы. Светящиеся янтарным блеском глаза. Смазливенький, общительный, не лишенный обаяния. Не пацан, а песня. Родилась мысль, - «А может он гей? Может я ему понравился?» - я нервно сглотнул, обдумывая версию. - Так я капитан команды, - ответил он после продолжительной паузы, - мне и ответ держать. Я кивнул, разочарованно выдохнув и отвернулся к окну. Жаль. Такого бы я приласкал. Вот и мой двор. Я жестами направил водилу и тот остановился у самого моего подъезда. - Ну, бывай, Антон… Если ухудшения будут, вызывай скорую. С головой не шутят. А если что, подходи, обращайся. Найти меня легко. Группа 35-Ю. - Будущий юрист? - Ну или футболист, - пошутил он. Я хмыкнул, - а я инженер-механик. - Я примерно так и понял, - сознался Яр. – Пока. Удачи… Антон. - И тебе не хворать. Я вышел из машины, и он стремительно скрылся за домами. Пару минут я еще постоял, глядя в одну точку, размышляя о принадлежности парня. Предубеждения, живущие внутри, вещали мне, что все красавчики – педики. Об этом было приятно думать. Понравился мне этот паренек и его пухлые губеньки. Но благоразумие взяло верх и встряхнув головой, я словно привел в порядок мысли. Он просто симпотный парень, которых много. Спортсмен. Капитан команды. И он просто меня подбросил, потому что, кто-то из его парняк меня чуть не укокошил. Логично. Я чуть пошатнулся (видать, не до конца отпустило) и поплелся домой. Дома мама порадовала, что в таком виде меня не возьмут на день рождения к тете Люде. За такое счастье я бы и второе ухо подставил. А еще я обнаружил, что телефона в сумке нет. Я, по всей видимости, обронил его в спортзале. Нужно будет поискать.