Его зовут Элиас

Имя мне — Легион, ибо нас много.

Голоса. Имена. Множество голосов! Внутри — легион. Снаружи — лишь тонкие отголоски. Шум, лесной шорох. Журчание далекого ручейка. Отголоски слабых душ. Они незначительны. Все, кто мог иметь какое-то значение, уже мертвы или подчинены. Все, кроме одного. Его голос звучит, как песня штормового ветра, как раскаты грома, как кувалда, бьющая по наковальне. Или по шлему. Его голос отдается звоном в ушах, но мы не можем их заткнуть. Не можем, потому что наши руки уже не слушаются, а голоса — слабеют. Разлетаются. Умирают. Голоса… Умирают. С ненавистью повторяя его имя. Элиас. Его зовут Элиас. Да. Да, мы помним. Разве это нас к чему-то обязывает? Мы продолжим называть его Вершителем. Да. Потому что это раздражает и его, и нашу Певчую Пташку. Он бросил нас. Бросил. Предал. Втоптал в пыль. Мы ненавидим его. Да. Да! Но нравится ли он нам? Нравится. Нравится? Нет! Да… Не потому, что он чертовски красив или как-то безмерно сексуален. Нет. Нет! Нам нравится его голос. Этот голос причиняет боль, приносит разрушение… Этот голос мог бы стать одним из нас. Не стал. Предал. Сбежал. Убил. Да. Да! Убил. Уничтожил. Покорил. Глупо отрицать. Нам нравится его голос. А еще нам нравится его улыбка. Хочется вырвать его зубы и сделать из них ожерелье. Да. Да! И написать на них его имя. Элиас. Его зовут Элиас. — Он Архонт, ты, чудовище! — девочка осмелела только тогда, когда мы уже ничего не могли сделать. Мы в ответ лишь хрипло смеемся. Пташка сводит губы от возмущения. Он же просто молчит и смотрит. Смотрит на нас. Ждет, пока мы развалимся на части и сгнием. Пускай. Наши последние секунды будут яркими. Из последних сил наше тело изгибается и испукает вопль. Последние — и самые сильные — души разлетаются, а некоторые из них устремляются к нему. Эти души искрятся, как молнии, и имеют слегка синеватый цвет. Женщина в голубом встает на их пути и отбрасывает мощной волной. Та самая. Последняя. Не пойманная. Маг из Школы Приливов, вот кто это. Да, да! Они были Школой Приливов, теми, кого Элиас отдал нам сам. Тогда мы еще думали, что он может стать одним из нас. Что мы нужны ему… Мы… Нас больше нет. Нет. Нет! Я остался один. Брошенный. Преданный. Никому не нужный. Даже новоиспеченному Архонту по имени Элиас. Пташка прижимается к нему и слегка дрожит. Он обнимает ее, как мать обнимает ребенка, и голосом, похожим на мягкий океанический бриз, шепчет: — Все хорошо, Сирин. Он сейчас умрет. Сейчас все закончится. Удивительно. Этот его голос… Он тоже не может не нравиться. Элиас… Знаешь ли ты, что за сила скрыта в твоем голосе? Какой властью ты обладаешь? — Он прав, — собственный голос с трудом покидает тело, от которого, кажется, остался только скелет, окутанный слабым зеленым пламенем. — Скоро мы… Я исчезну. Можешь начинать плясать, Пташка. — Он никогда не заткнется, да? — Эб, да, кажется, ее звали именно так, оперлась на посох. Смех вырывается сам. Элиас тяжело вздыхает. — Ты что-то хочешь мне сказать, да? — Да, но не только, — больно, как же больно бывает говорить. — Ты… Ты шторм, Элиас, — встать было еще больнее. — Хаос. Воплощение хаоса. Мы… Я… Кайрос тебя побери! Элиас оказывается рядом в мгновение. Хватает за шею, не обращая внимание на огонь. — Что ты хотел со мной сделать? — спрашивает он серьезно, но его глаза улыбаются. — Не с тобой, — я с трудом поворачиваю голову к Пташке. — Хочешь, чтобы я добил тебя прямо сейчас? — похоже, он и правда ее любит… Даже завидно. — Подожди, Элиас, — девочка дрожит и смотрит с опаской, но, похоже, все же улавливает мою мысль. — Он не причинит мне вреда. Даже… Наоборот, — кажется, она не может поверить собственным ощущениям. — Это правда, как бы странно это ни звучало, — кажется, я разваливаюсь. — Позволь мне… Позволь снять с нее шлем. Да. Да… Это та реакция, которой я добивался. Они оба застывают в шоке. Да. Пожалуй, это лучшее, на что способна моя страсть к этому человеку. К его громовому голосу и рукам-молниям. Я хочу, чтобы перед тем, как я окончательно растворюсь, он улыбнулся еще раз. Мне нравится его улыбка. И мне все еще хочется сделать из его зубов ожерелье. И написать на них его имя. Элиас. Его зовут Элиас.