Наши юные смешные голоса

— Какая разница, кто в какой группе отправится? Всё равно встретимся! Начинавшая кипятиться Ал умоляюще посмотрела на мрачную Микасу, перегородившую ей путь и явно не собиравшуюся уступать до тех пор, пока Столлен не изменит своё решение. Вот угораздило же. Ал тяжело вздохнула. Она и подумать не могла, что привычное разделение на группы для миссии принесёт столько сложностей, а всё потому, что Марко и Райнер, назначенные командирами, разрешили своим подопечным выбирать команды самостоятельно, и девушкам пришлось столкнуться за последнее место под начальством Бодта. Аккерман — стоило ли ожидать от неё иного? — упорно не желала уходить от Эрена, благо была такая возможность; Столлен же совершенно не хотелось работать с Жаном, с которым они поцапались, да так сильно, что шум стоял на весь отряд. И теперь девушки хмуро разглядывали друг друга и никак не могли прийти к общему решению, которое устроило бы обеих. Компромиссы были невозможны. — Я лишь прошу уступить мне, — поджав тонкие губы, произнесла Микаса. На её лицо набежала плотная тень — верный сигнал к тому, что надо спасаться. Но закусившая удила Ал не собиралась ей уступать, и потому нажала сильнее: — Чем раньше мы выйдем, тем быстрее придём, и кто в какой группе был, не будет иметь значения. Она начинала серьёзно злиться, и Аккерман, судя по её испепеляющим ледяным взглядам, от неё не отставала. Руки её привычно лежали на ножнах, и Ал всерьёз засомневалась: не станет же она использовать силу из-за такой ерунды? Не станет же?.. Напряжённое лицо Микасы говорило об обратном, и, как назло, поблизости не было никого, кто мог бы успокоить её — и тех, кто мог бы заступиться за Столлен, тоже не оказалось. Только мельком знакомые кадеты, которым уж точно было не до их с Аккерман делёжки. Хотя… — Марко! Радостно завопившая Ал выглядела такой счастливой, что парень, собиравшийся узнать, что они решили, даже попятился. Но от принудительной роли миротворца это его не уберегло.