Прошло три дня
Все эти дни от врачей не было ни одного утешительного слова. Юнги всё время торчал в больнице и молил их, чтобы те смогли спасти Чона, буквально ползая на коленях и хватая за халаты медбратьев. А те лишь кидали холодное "Чон Чонгук ещё не очнулся. Его состояние слишком тяжёлое". А что ему эти слова, когда хочется биться об стенку и кусать локти, потому что его мелкий Гуки лежит без сознания и даже не осознаёт в каком состоянии сейчас Мин. Он никогда ни за кем в своей жизни так не плакал и тем более ни перед кем не унижался, как здесь перед беспечными врачами. Но ради Чонгука он готов на всё. Тэхёну он пытался дозвониться всё это время, но так быстро надоедающий писклявый голос девушки уже просто-напросто резал слух. — Давай, Гук, борись. Ты должен. Я верю в тебя,— вытирая слёзы и кусая ногти, проговаривает Мин, моментально устремляя взгляд на дверь палаты младшего. — Мин Юнги? — Да? Что? Что-то случилось? Что с Чонгуком? Он жив? Скажите мне!— кричит Юнги, теребя за плечо ошарашенную медсестру. — Чон Чонгук только что пришёл в себя. Вы можете зайти к нему. У вас пятнадцать минут,— улыбнулась девушка и чуть в обморок не упала, когда Юнги подобно ветру пронёсся мимо, скрываясь за дверью и крича вслед короткое "Спасибо". — Юнги?— Чон слегка приподнял голову и закряхтел от боли, зажмурив глаза. По телу сразу же пробежалась едкая волна тока и заставила снова улечься на кровать. — Гуки, мой хороший, как ты себя чувствуешь?— Юн сел рядом и посмотрел в пустые глаза друга, буквально не узнавая его. Почему там пусто? Почему нет той надежды, что тилась ранее? Где тот пыл и нереальное желание жить? Почему все чувства улетучились, а на своём месте оставили впадины? — Со мной всё хор... кхм... кхм,— Чон сразу начал громко кашлять, потому что во рту не было ни капли жидкости уже как третий день, ему ужасно хотелось пить. Он тянется к маленькой бутылочке, не переставая кашлять. — Держи,— старший сел ближе и принялся рассматривать забинтованное запястье. — С-спасибо, кхм...,— младший делает глоток свежей воды и жидкость моментально увлажняет высохшие стеночки. Теперь становится гораздо приятнее. Чонгук быстренько опустошает бутылку и кладёт рядом с собой. — Зачем ты это сделал, Гук?— Мин решил не церемониться и сразу же задать интересующий его вопрос. Хотя всё и было как на ладони, но всё же Юнги до безумия хотелось узнать, что подтолкнуло его друга на такой отчаянный поступок. — Мой...,— Чон израненной рукой прикрывает лицо и смахивает слезу, — Тэхён прочёл письмо,— этого хватило, чтобы окончательно ввести Юнги в ступор. Он молча уставился в одну точку где-то в стене, держа руки в замке. — Всё к этому и шло. Он должен был узнать, Чонгук. Рано или поздно это всё равно должно было случиться,— теперь старший принялся нарезать круги вокруг стула, на котором восседал секунду назад. — Что мне теперь делать, Юнги? Я не смогу без него, помоги мне,— окончательно срываясь на громкий плачь, Гук утыкается в подушку и вспоминает едкие слова Тэхёна, которые заставили внутри Чонгука всё перевернуться, — он ненавидит меня!— Чон спрятал лицо в ладошках и зарылся пальцами в собственные волосы, оттягивая их настолько сильно, что казалось, что он их вырвет с корнем. — Гуки, это не так! Он любит тебя, он не может ненавидеть тебя, поверь мне. Он просто разозлился,— старший сел рядом и обнял друга, утыкаясь тому в макушку. Он прекрасно понимал какого сейчас его другу, насколько тяжело переносить такое, потерять любимого-всегда тяжело, особенно когда ты любишь всем сердцем. Почему в жизни Тэхёна и Чонгука парней сопровождает чёрная полоса. Чону казалось, что после Джексона и их недоотношений всё пройдёт, и Чонгук будет идти по белому шатру удачи и любви. Когда он повстречал Тэхёна, ежедневно упивал себя надеждами. Думал, что Тэ — единственный, кто сможет залечить израненное сердце и устранить в нём сквозную дыру, заполнив любовью. Младший быстро машет головой в разные стороны и сильно кусает губы, затем смотрит на своё запястье, а потом переводит взгляд на Юнги, смотря на него со всей злобой, что сейчас только кипит в глубине души, выплёскиваясь наружу. — Юнги?— Чон продолжает сверлить друга чёрными омутами. — М? — Кто тебя просил, спасать меня?— вопрос резко подбил дыхание старшего. Он округлил глаза и уставился на Чона, который придерживал перебинтованное запястье, водя пальчиком по выступающему кровавому пятну. — Чонгук, что ты такое говоришь? — Блять, я тебя просил это делать? Я бы не мучился как сейчас! Что ты наделал? Зачем спас меня?!— Чон сразу же ныряет в белые простыни, зарываясь с головой и начинает рыдать, поддаваясь эмоциям, разрывающим душу. — Гуки, пож...— старший заикается от подступающего комка к горлу, но всё же продолжает выражать свои мысли, — ты должен жить, слышишь? Всё будет хорошо! Поверь всё наладится. Я не позволю тебе вот так поставить на себе крест! Ты будешь жить,Чонгук!— крепкие стенки терпения окончательно срываются на нет и позволяют влаге заполонить глаза Юнги. Он смахивает одну слезу и гладит друга по спине, стараясь успокоить. — НЕТ! НИЧЕГО НЕ БУДЕТ ХОРОШО! ТЫ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО Я НЕ ХОЧУ ЖИТЬ! БЕЗ ТЭХЁНА ЭТО НЕ ЖИЗНЬ, А СПЛОШНОЕ МУЧЕНИЕ! Я НЕ СМОГУ ТАК! ОСТАВЬ МЕНЯ!— Чонгук сильно толкнул в грудь Юнги, так что тот слетел со стула и упал на пол. — Ащщщ! Чонгук, что ты вытворяешь? ТЫ НИКОГДА НЕ БУДЕШЬ СЧАСТЛИВЫМ, ЕСЛИ ПОЗВОЛИШЬ СЕБЕ ПОКИНУТЬ ЭТОТ МИР! ТЫ НИКОГДА НЕ СМОЖЕШЬ ПОЧУВСТВОВАТЬ СЕБЯ НУЖНЫМ, ЕСЛИ НЕ РЕШИШЬ СВОИ ПРОБЛЕМЫ С ТЭХЁНОМ! НИЧЕГО В ЭТОЙ ЖИЗНИ НЕ ДОСТАЁТСЯ ПРОСТО ТАК! ТЫ ДОЛЖЕН ПРИКЛАДЫВАТЬ ОГРОМНЫЕ УСИЛИЯ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ТВОЯ ЖИЗНЬ СЛОЖИЛАСЬ КАК НАДО!— Юнги схватил заплаканное лицо друга в свои руки и стал кричать тому в лицо, чтобы привести в чувства. — Юнги, оставь меня. Я тебя очень прошу. Я не хочу ни с кем сейчас видеться,— младший вновь убирает от себя старшего и накрывается одеялом с головой. — Подумай о том, что я тебе сказа. Ты сам строишь свою жизнь! Ну так сделай всё для того, чтобы тебя сопровождала белая полоса,— выплеснув это, Юнги поправил пиджак и скрылся из виду, громко хлопая дверью. Старший понимал своего друга и не злился на него (почти), но серый осадок остался больно стало в душе. Его оттолкнул лучший друг. Больно. Но на это нужно время, Чонгуку оно сейчас жизненно необходимо.Прошёл месяц
— Да, я всё собрал. Жду такси,— медленно, растягивая каждое слово говорит Гук, метаясь из комнаты в комнату. Он чувствует поддержку Юнги, он всем сердцем верит в то, что его лучший друг всегда останется рядом и не позволит больше депрессии настигнуть парня. В редкие моменты такие как сегодня, Чон позволяет себе улыбнуться, потому что слышит голос Юнги. Они не виделись около двух недель. Этого младшему хватило, чтобы до безумия соскучиться по нему. Тэхён? А что Тэхён? Он исчез из жизни Гука так же быстро как и появился. И Чонгук всё прекрасно понимает, что у него было множество поводов разыскать своего любимого, выловить где-нибудь в университете или в крайнем случае дома. Чон прекрасно знает, где живёт его любовь. Но не видит смысла чинить разборки, не разобравшись с отцовством. Сейчас его вместе с Юнги ожидает долгий перелёт из Сеула в Лондон. Расставить все точки над "И". Что и требовалось уже давно, поэтому спустя месяц, когда Чон уже стал лучше себя чувствовать, он готов взглянуть правде в глаза. Какой бы она ни была, он примет любую. Лишь бы больше не жить во лжи и грязи, которая окружала его столько времени благодаря матери Кима. — Хорошо, я буду ждать тебя там,— через множество километров, Чон смог уловить какое-то напряжение, витающее между ним и Юнги. Но он всё равно рад тому, что судьба послала такого замечательного друга как Мина. Поэтому Гук улыбается ещё шире и поправляет галстук, скорее подбегая к двери. Мужчина хватает чемодан и идёт к только что подъехавшему такси. На улице сегодня особо светло. Холода постепенно сменяются тёплыми натисками и приводят в порядок не только погоду, но и охладевшие души людей. Самолёт приземляется, оставляя после себя огромные тучи пыли и сильные потоки ветра. Парни медленно покидают свои места и движутся к выходу из самолёта. Чонгуку не терпится наконец встретиться лично с Хаи, посмотреть ей в глаза и наконец выведать правду. Сейчас он настроен как никогда решительно. Адрес её дома он помнит до сих пор и чтобы не случилось, не забудет. Это как страшный сон, который остаётся в твоём сознании ещё на долгое время, заставляя сердце колыхать при каждом упоминании о прошлом. — Я пробил её по базе данных и ...— Мин подносит к лицо Чонгука планшет и задумчиво смотрит на название улицы, такого странного названия он никогда не видел. Да и что он хочет, Лондон не Сеул, здесь всё по своим устоям и традициям, так что не стоит удивляться, правда? — Не надо,— Гук сразу отворачивается и наблюдает за затуманенными непониманием глазами Юнги и решает продолжить свою мысль, — я помню его наизусть, после того как поднял на уши все известные мне базы и боюсь не скоро забуду, так что поехали,— глупая улыбка на лице Гука, и парень продолжает как ни в чём не бывало идти по дороге. Он старается тщательно скрывать от друга тот ураган, что творится внутри, но Юнги очень хорошо знает Чона, и прекрасно умеет распознать игру Чонгука от истинных чувств и сейчас ярко на лице младшего красовалась поддельная маска, под которой скрывалась боль. Лишь она и ничего большего. — Нам сначала нужно съездить в клинику. Ты помнишь? Там мой очень хороший знакомый, он не допустит ошибки в установлении отцовства. Ты принёс то, что я просил?— Юн говорил тише, чтобы никто вокруг не слышал их беседы. — Да, конечно. Вот держи,— Чон протягивает маленький пакетик, в котором находились светлые волосы. Чону не составило никакого труда достать их. — Отлично! А теперь дай свои,— Юнги уже было наклонился к Чонгуку, чтобы отрезать пару волос, как мужчина сразу же схватил друга за руку и уволок за какое-то здание. — Ах, да! Точно!— Юнги громко шлёпнул себя по лбу и засмеялся, — тут же люди,— снова дикий смех. — Да ты что!-округляет глаза Гук и нагибается, чтобы Юнги было удобно сделать задуманное. Эта картина оказалась бы очень смешной, если бы за ней не стоял очень сложный выбор, который преследует Гука уже полтора месяца. — Юн, я сам поеду. Ты подъезжай, когда с этим закончишь. И когда будут результаты?— изогнув бровь, спросил Гук, расстёгивая рубашку на две пуговицы. По лицу парня начинают течь капельки пота, он резко вздыхает и продолжает ждать ответа от задумавшегося Мина. — Джин обещал, что всё пройдёт очень быстро. Он профессионал в своём деле и всегда держит слово, так что всё будет в порядке. Я тебе гарантирую. Я доверяю Джину как самому себе. Он никогда меня не подводил, ровным счётом как и я его. — Хорошо, я верю тебе,— Гук не выдержал и обнял друга, укутываясь в его тёплые объятия, — с-спасибо тебе,— слеза мгновенно скатилась по впалой щеке. Чон очень сильно похудел за прошедший месяц, но смог многое обдумать и понять. Юнги прав, он должен взять себя в руки и наконец всё выяснить. Гук сильнее сжимает в кулаках толстовку друга и утыкается тому в плечо, получая ответные нежные объятия. — Не за что, Гуки. Знай, я всегда буду рядом, чтобы не случилось, слышишь? Я не брошу тебя,— выдохнув на ушко, проговорил Юнги, прикрывая глаза, когда почувствовал, как Гук кивает и начинает успокаиваться. Через час Чон уже стоял у заветного дома. У того самого дома, в котором живёт человек из-за которого начались его страдания. Том самый человек, который надел на него тяжёлые металлические оковы и не хотел отпускать из этого сущего ада. Тот самый из-за которого Гук потерял себя и обрёл нескончаемые муки совести. — Не думал, что ещё раз встречусь с тобой, Хаи,— сильнее сжав кулаки до хруста костей, Чон прошёл во двор и затаил дыхание, когда в окне промелькнула женская фигура, а затем какая-то ещё. Но Гук не смог разобрать, сердце вновь отдало лёгкими щипками. Страх. И только он сейчас витал внутри Чона. Его эмоции устилали всё вплоть до самых чувствительных зон. Он неловко сглотнул и проведя рукой по лбу, глубоко вздохнул и нажал на звонок. За дверью сначала была глухая тишина и лишь некоторые моторы машин, мешали Гуку расслышать все те звуки, что заполоняли дом. Следом послышались шаги и дверь наконец открылась. Женщина открыла рот от удивления и слегка прищурилась, вглядываясь в лицо стоящего напротив парня. Его глаза, его губы, всё было знакомо. Его дурацкая манера, когда он злиться складывает губы лёгкой трубочкой и пронзительно смотрит в глаза. — Чон...Чонгук?— женщина запнулась и слегка пошатнулась назад, чуть ли не падая, но Хаи смогла устоять на ногах благодаря тому, что держалась за ручку двери. "Как она изменилась", проносится в голове Гука. Он вновь смотрит в эти глаза, глаза которые натворили столько бед, принесли столько страданий. Как бы сейчас хотелось проснуться и осознать, что это всё просто сон, просто дурацкий сон. Но нет. Она стоит перед ним, переминаясь с ноги на ногу и молчит. Ей нечего сказать, она просто сглатывает и опускает глаза, пропуская гостя в дом. — Милая, кто там пришёл?— из-за угла показывается тёмная макушка, а затем и накаченное тело в одних боксерах. Видимо Гук пожаловал сюда совсем не вовремя. Он переводит взгляд на женщину, её потрёпанный вид говорил лишь о том, что да. Гук пришёл невовремя. Мужчина резко скрылся в комнате и стал искать чтобы такое на себя накинуть, чтобы хоть как-то сгладить ситуацию. — Я смотрю, ты тут зря времени не теряешь, Хаи,— злобно улыбнулся Гук и по-нахальному присел на кресло, которое стояло в гостинной, где валялось куча вещей. Лицо женщины залилось краской, а сама Ким посмотрела в сторону, где её очередной бойфренд облачался в одежду и кивал, якобы кто это и что он тут забыл. — Я...Чонгук,— в горле застрял ком, руки начали трястись. В первую очередь стыд подобрался и предательски придал щекам пунцовый оттенок. Сейчас перед ней сидит её первая любовь и с укором смотрит. Хаи не знает куда себя деть, она нервно покусывает кожу пальцев и смотрит в пол, чтобы не столкнуться со взглядом Гука и не утонуть в позоре . — Сейчас мой друг приедет сюда вместе с тестами на отцовство. То, что ты мне наплела в письме — это ведь ложь? Правильно?— сердце дрожит, мужчина положил одну ногу на другую и дерзко провёл пальцем по своей губе, вспоминая вкус тэхёновых губ, сладких и таких приторных, что от удовольствия можно свихнуться. Чонгук старается, всеми силами старается не выдать своё внутреннее волнение, пряча его под маской а-ля "Я дерзкий бой и разговариваю с тобой так, как ты этого заслуживаешь" — Но... как ты можешь?— Хаи запнулась, когда Чонгук резко подскочил к ней и выпрыснул в лицо: — А Тэхён знает о твоих занятиях, ночная бабочка?— лукавая, но в тоже время нагловатая улыбка проскользнула на лице Гука. Он закатил глаза и уселся обратно. — Ты знаком с ним? — Ближе, чем ты думаешь!— вновь Гук огрызается и плюётся едкими словами в сторону этой особы, которая вызывала рвотный рефлекс. — Во что ты превратилась? Ты посмотри на себя в зеркало. Тебе нравится врать собственному сыну? Что ты такая хорошая, вся из себя? — Хах..., а он верит, наивный ребёнок,— хмыкает Чон и подходит к окну, в котором уже виднеется макушка Юнги. На его лице Чон чётко может прочесть лишь растерянность и страх. Конечно он не имеет права вскрывать конверт без разрешения Чона, но всё равно его что-то тревожит. И это что-то сейчас выяснится. Ладошки опять покрываются влагой, Чон оттягивает галстук и тяжело сглатывает, смотря на белый конверт. Внутри бушует огонь противоречивости, которая сводит с ума. Чонгук не может толком разобрать свои мысли, которые смешались в единый поток мчащихся волн, сносящих дамбы. Что сейчас будет? Сердце перестанет стучать? Или же наоборот? Ускорит свой жизненный цикл в сотни раз? Никто не знает. Остаётся только ждать и верить. Верить в лучшее. Живот неприятно скручивает и тянет куда-то вниз, от этого ощущения становится ещё тяжелее. Стук в дверь, и вот уже Чон мчится и открывает дверь. В дом проходят Юнги, а вместе с ним высокий брюнет, невероятно красивой внешности. Его идеальная укладка, выглаженный чёрный смокинг идеально сочетались с его лакированными ботинками. Пухлые губки и большие глаза дополняли образ сногсшибательного мужчины. Брюнет прошёл чуть дальше и протянул руку Чонгуку. — Ким Сокджин. Приятно познакомиться с вами, Чон Чонгук!— тёплая ладонь накрывает чонгукову, от чего Чон немного удивляется такому дружелюбию, но отвечает на рукопожатие и кивает, поглядывая на Мина, который стоял и улыбался, перебирая пальцами конверт, — да, мне Юнги очень много рассказывал про вас, так что я знаю о тебе довольно много вещей,— Джин улыбнулся и наконец отобрал конверт у Юнги. Женщина забилась в самый дальний уголок комнаты и медленно спускалась по стене, начиная лить слёзы. Её глаза и так до предела были раскрасневшимися, а под ними виднелись синяки от недосыпания. — Чонгук, ты готов узнать правду?— приподняв голову, встречаясь с глазами Гука, спросил Джин, начиная распечатывать конверт, — тест на 100% покажет только истину. Ошибки здесь быть не может ни в коем случае,— медленно протягивая белый лист перед своим листом, Сокджин задумался, окидывая взглядом всех сидящих в этой комнате. А Гук готов лезть на стену от ожидание. Ведь в жизни это самое страшное. Его глаза начинает жутко печь из-за жгучих слёз, подступающих с новой силой с каждым новым порывом истерики. Юн стоит рядом и нежно гладит друга по плечу, стараясь успокоить. Он понимает, насколько сейчас тяжело Гуку, но не понимает, что же будет дальше. Он постоянно перебрасывает взгляд с Сокджина на Чона и наоборот. На Хаи он даже внимания не обратил. А зачем? — Чонгук, Тэхён не твой сын!— как гром среди ясного неба, Чон расширяет глаза и начинает рыдать, просто валится на пол и начинает плакать от счастья. Юнги опускается следом и обнимает друга. — Я же говорил, Гуки. Всё будет хорошо, надо просто верить,— нежно шепчет на ушко другу и продолжает посматривать на сторонам, будто охраняя своего маленького Гуки. — Юн... Юнги, это ведь правда? Я ведь не расслышал, да?— хрипловатым голосом спрашивает Чонгук и утыкается в собственные колени, когда до него доходит сильным толчком в бок, что да, так оно и есть. — Дурачок, чего ты? Всё ведь хорошо. Нам теперь нужно отыскать Тэхёна и показать ему результат,— радостно лепечет Юнги, посматривая на женщину, что зарылась пальцами в своих волосах и плачет. — Хаи?— Гук резко подрывается с места и сразу преодолевает расстояние с места, мгновенно оказываясь возле женщины, — зачем ты мне соврала? Зачем заставила думать, что Тэ мой сын? ЗАЧЕМ?— он грубо схватил руку Ким и отдёрнул в сторону, чтобы посмотреть в глаза и там узнать правду, но там лишь страх и пожизненная похоть, — как ты могла?— теперь он с презрением смотрит на неё . — Я... я... Г-гуки?! П-прости меня, я не хотела. Я не знала, я думала...— её голос по-прежнему предательски дрожит, а руки покрылись мурашками. — Что ты не знала? С кем трахалась тогда?— орёт Гук, его лицо наливается краской, а глаза злостью. — Н-нет, я...Чонгук, если это не ты, то остаётся только...— она в ужасе закрыла рот ладошками и посмотрела в глаза Чону, который жаждал объяснений, потому что терпеть это всё надоело. Он безумно рад тому, что Тэ не его сын. Ведь теперь всё будет хорошо? Они смогут быть вместе? Ведь так? Или нет? Слишком много вопросов и ни одного здравого ответа. Сейчас хочется лишь побежать к своему мальчику, обнять и поцеловать, назвать малышом и наконец стать счастливыми. — Кто отец Тэхёна?— злобно выпрыскивает Юнги, закатывая глаза и подходя ближе к другу. Глубоко вздохнув, Хаи посмотрела на всех присутствовавших и наконец встала со своего места, усаживаясь на диван, и как можно спокойнее выдала: — В тот день я была не только с тобой, Чонгук,— она посмотрела на ухмылку Чона, которая говорила, что Хаи та ещё шлюха. — Это я уже понял,— перебил Чонгук и снял с себя пиджак, укладывая его на стул, который стоял рядом. Обстановка в комнате была накалена до предела, а вместе с ней и температура в помещении тоже. — Возможно... Пак Чимин является отцом Тэхёна,— она снова начала плакать, но уже из-за своей никчёмности, она поняла, что натворила. Всю жизнь себя убеждала, что отцом является никто иной, как Гук и только он. Жила во лжи и похоти, скрывалась от родителей вместе с Тэхёном. Ребёнок каждый вечер наблюдал, как его мать вечно куда-то пропадает, а потом приходит уставшей и вымотанной, да ещё и с каким-то мужиком. И сейчас, когда она стоит под пронзительными четырьмя парами глаз, ей хочется убежать, скрыться от осуждения в свою сторону. Понимает, что натворила, возможно разрушила чьи-то жизни. Но маленький Тэхёни всегда любил свою мать, несмотря на то, кто она и чем занимается. В их доме каждый день менялись мамины ухажёры и это жутко напрягало Тэ. Он ни слова об этом не сказал Гуку, потому что было очень стыдно за свою мать. Он не хотел, чтобы у Чонгука сложилось такое впечатление и о нём. — К-кто?— Чонгук поднял глаза, полные потерянности, — Чимин?— Юнги широко раскрыл рот и не мог его закрыть, да потому что это сущий пиздец. Друг Чонгука оказался отцом его Тэхёна? Похоже на какой-то бред, но если это правда, то Гук готов провалиться сквозь землю и никогда оттуда не вылазить, не показываться на белый свет. С кем он связался? Как Чимин мог так поступить? — Я знаю, что тебя это привело в шок, но Чонгук, в тот вечер после того как ты уехал, да мы с Чимином переспали. Мы с тобой предохранялись, а с ним нет,— она медленно скатилась по спинке дивана на пол и начала тихо плакать, хлюпая носом. — Я не просто в шоке! Я в ахуе! Какая же ты шлюха,— ядовито улыбнувшись, произнёс Гук. У него сейчас не было ни капли сочувствия к этой женщине не во взгляде, которым он её прожигал, ни в сердце. Он просто начинает вспоминать злосчастную ночь, восстанавливая обрывки, — как ты могла затащить в постель моего друга? Как? Почему ты покушаешься на мою жизнь целиком и полностью? Зачем ты ввязала во всё это меня? Чем я провинился перед тобой, что не смог ответить взаимностью на твои чувства и промучался всё это время? За что? — Я п-просто, я думала, Чонгук... Прости меня,— она повторяла это несколько раз. Хаи хотела всем сердцем хотела упасть на колени перед Чонгуком и молить о прощении до тех пор, пока не получит его. Но уже слишком поздно, рана слишком глубока и заживёт не скоро. — Не хочу ни слышать тебя, ни видеть! Зачем ты вообще появилась в моей жизни? Зачем?— снова наклоняясь поближе к лицу женщины орёт Чонгук, сильнее сжимая кулаки. — Чонгуки, прости,— последнее, что говорит женщина перед тем как полностью залиться слезами. — Чимину ты скажешь об этом сама. Я должен найти Тэхёна и наконец изменить нашу с ним жизнь,— от услышанного Хаи подымает голову и ошарашенно смотрит на уходящего Гука. — Что ты только что сказал?— шок. — Чонгук встречается с Тэхёном,— ухмыльнулся Юнги и запихнув руки в карманы, последовал за Сокджином, который вообще был в таком шоке, что словами не передать. — Чонгук, блять! Объясни мне!— орёт женщина, стараясь выбежать как можно быстрее, чтобы Чонгук не успел сесть в машину, которая стояла напротив дома. — Ты не можешь так поступить с моим сыном!— она хватает за локоть Гука и преграждает дорогу, вставая между автомобилем и парнем. На лице которого был сплошной пофигизм. — Можно я кое-что спрошу у тебя? Почему, мать твою, ты снова лезешь в мою жизнь?— кричит Чонгук, наклоняясь ближе к женщине. — Потому что в ней присутствует мой сын! — Тебе на него плевать! Я сомневаюсь, что ты вообще хоть когда-нибудь любила его. Уйди с дороги!— снова прикрикнул Гук и попытался отпихнуть Хаи, но та стойко стояла на своём. — Не тронь моего Тэхёни,— плачет женщина, хватаясь за руки Гука, умоляюще смотря прямо в глаза. — Мы любим друг друга, оак что ты не станешь нам помехой,— с таким же пофигизмом Гук посмотрел на свои ботинки и поднял вновь глаза на Ким. — Что ты такое говоришь? Как ты можешь со мной так поступать?! Не отнимай у меня моего Тэхёна! — Поступаю точно также, как и ты со мной. И Тэхён мой, а не твой!— теперь уже у Гука получается аккуратно оттолкнуть женщину и вместе с друзьями усесться в машину и уехать из этой обители. А Хаи готова выть, она понимает, что натворила...***
— Гук, самолёт нас уже ждёт, так что уже завтра мы будем дома, не переживай,— обнимая друга, говорит Юнги и пожимает руку Сокждину. — Спасибо за всё, Джини. Ты нам очень помог, наконец мы знаем правду,— Чон глубоко вздохнул и включил телефон, на заставке которого красовался его Тэтэ. Улыбающийся Тэтэ, который до этого времени не знал, что такое разочарование и горесть. До того злосчастного дня рождения. Но теперь Чонгук сделает всё, что защитить своего малыша.Прошёл один день
— Он не берёт трубку. Дома его нет, Юнги. Не вижу другого выхода, поеду в Университет,— носясь по комнате мимо друга и обратно говорит Чонгук, постоянно вслушиваясь в гудки и не получая ответа. Нервам нет предела. Они скачут, как кони, не давая покоя, а чувства и вовсе покинули эту вселенную, теперь они смогут быть вместе. — А не проще его дождаться и в спокойной обстановке поговорить?— не понимает Юнги, покачивая головой. В комнате творится сущий пиздец, Гук не пускает горничных, про порядок он вообще позабыл. Сейчас для него самое важное это поговорить с Тэ, больше ему ничего не надо, поэтому он сразу же, не слушая друга, берёт документы и несётся к выходу. — Чон Чонгук!— кричит вслед Юнги, но уже слишком поздно. Гук трогается с места и со всей скорости мчится к Университету любимого. Он о многом успевает подумать по дороге, в том числе и о Чимине. Он не знает, рассказала ли ему Хаи обо всём или нет. Но у него ещё будет время поговорить с ним. А сейчас — Тэхён. Припарковавшись недалеко от учебного заведения, Чонгук подходит ко входу. На улице полно студентов, все что-то бурно обсуждают в своих компаниях. Гук тщательно всматривается в лица, но того, кого он ищет, не может отыскать. Спустя десять минут таких блужданий он всматривается в знакомый силуэт, подходит ближе и улыбается, когда узнаёт в нём своего любимого. Он видит как его Тэхёни стоит в компании парней и нескольких девушек, но буквально через секунду звенит звонок, оповещающая о начале пары, а Гук просто стоит и смотрит в угрюмое лицо. Друзья пытаются шутить, но Тэ как непреклонная скала даже не улыбается. Рядом стоящий парень быстро обнимает Тэхёна, а тот отвечает ему и крепко хватается ручками и сжимает ткань рубашки, сильно сжимая глаза. Терпение Гука лопается, он через секунду оказывается рядом с парнями и буквально вытаскивает Тэхёна из этих объятий, волоча к выходу. Ревность застилает глаза, сердце бушует, кто-то посмел обнять его Тэхёна, Его малыша. Когда чьи-то ручонки нежно касаются тела его любимого, Чонгук готов взорваться и упечь за решётку каждого, кто посмеет даже посмотреть на его сокровище. — Г-гуки,— Тэхён начинает сильнее плакать, он страдал всё это время. Всё это время сходил с ума. Он не мог поверить, что жизнь может быть настолько жестоко, вот так подставлять подножки, чтобы Тэ постоянно падал. — Куда ты меня тащишь? Что ты вообще делаешь? Пусти меня сейчас же!— вырывается Тэ, но ему ничего не удаётся, как следовать за любимым. Парни подходят к зданию какого-то отеля, и Гук сразу впечатывает Тэ в стену, вглядываясь в глаза. В лице Тэхёна можно было прочесть разочарование в жизни и страх. Он боится, боится теперь каждого шороха. — Какого хера ты обнимаешься со всякими мужиками?— в губы выпаливает Чон и накрывает губки Кима своими, водя влажным язычком по малиновым губам и получает полную отдачу. Тэ не в силах сопротивляться. Он ждал этого, так долго ждал, так хотел вновь почувствовать тепло любимого, как его крепкие руки будут гладить его талию, проникая под тонкую ткань футболки и поглаживать его рельефный пресс. Старший начинает терзать губы Тэхёна утопая в мокрых причмокиваниях, таких пошлых и желанных. — Отвечай, Тэхён!— орёт Гук, укладывая свои руки на талию любимого, слегка сжимая, — зачем ты делаешь мне больно? Ты хочешь, чтобы я ему шею свернул, а руки в жопу засунул?— Тэхён скользит вниз по стене, но Чонгук вовремя подхватывает его под бёдра, касаясь выпуклых ягодиц. — Ч-что ты делаешь, Гук? Нам нельзя! Уйди!— наконец Ким отталкивает Чона и смотрит в глаза, вновь тонет в этих безднах, вновь хочет ощутить привкус губок старшего, но разум больно бьёт по сердце чем-то явно железным, от чего Тэ хочется кричать от боли пронзающей насквозь и так настрадавшееся сердце. — Тэхёни, ты не мой сын,— улыбаясь, выдаёт Гук и достаёт бумагу, показывая Тэ. Тот немного ошалел от такого и стал вглядываться в текст. — К-как?— голос дрожит, каждый раз срывается дыхание, — подожди, а как ты смог раздобыть...— Тэ не понимает как Гуку удалось это сделать, ведь они не общались больше месяца. — Только не ругайся на меня. Ты мне как-то оставил ключи от своего дома,— тянет Чонгук, опуская взгляд, чтобы не видеть в глазах младшего удивления. —Нууу?— требует продолжения Тэ, уже ближе прижимая к себе за талию Чонгука. — Так вот, я приехал к тебе ночью и отрезал немного волос, когда ты сладко спал. Ты же не сердишься на меня?— умоляюще посмотрев на любимого, выдал Гук, ласково воля пальчиками по влажным щёчкам. — О боже мой, Гуки! Конечно нет, ведь теперь у нас всё будет хорошо?— Тэ вытянул губки трубочкой и потянулся за долгожданным поцелуем. — Конечно, малыш. Я люблю тебя, мальчик мой! И теперь нас никто не сможет разлучить,— Гук сразу проникает язычком в ротик Кима, выуживая из него нежные стоны младшего. Поцелуй превращается в более страстный и требовательный. Тэ старается обнять любимого за шею и как можно сильнее притянуть к себе, ведь он так долго этого ждал. — Я тоже, Чонгуки. очень сильно люблю тебя, и никому не отдам! Ты только мой!— парни ласково трутся об свои носики, а потом смеются. — Только твой!— нежно выдыхает Гук прямо в губы любимого.