Мир, которым правит смерть

      Свинцовые тучи, как всегда, клубились в небе. Холодный, пронизывающий до костей ветер покачивал траву, примятую в некоторых местах аномалиями. Над землёй кружили чёрные птицы, выискивающие, чем поживиться. На востоке лаяли слепые псы.       Двое сталкеров, одиночка и «свободовец», молча сидели на склоне высокого холма. Отсюда было великолепно видно базу одной из самых многочисленных группировок Зоны — «Свободы». За стеной, по которой вилась колючая проволока, возвышались складские здания и вышки снайперов, зорко обозревающих окрестности.       Фримэн тяжело вздохнул. Нет, он не жалел о том, что когда-то вступил в ряды «Свободы». Просто в памяти навсегда отпечатались те события, случившиеся много лет назад. Единицы знали, что Аргентум помнил Вторую Катастрофу. И к этим единицам относились друзья, которых он теперь вряд ли встретит, да покойный Чехов.       Селена, сидящая рядом сталкерша, была из тех, кому удалось выжить в стремительно меняющейся Зоне. Из тех сталкеров, что потянулись в Зону, едва узнав об артефактах. Людей в то время внутри Периметра было мало, и никто не знал, что, однажды попав в Зону, уйти уже не сможет. Не знала и Селена.       Эти двое — всё, что осталось от группы сталкеров, встретившихся по воле случая на просторах тогда ещё малонаселенной Зоны. Но теперь от некогда энергичных, вечно ищущих проблемы на пятую точку и стремящихся вглубь Зоны юнцов не осталось и следа. В глазах отражалось что-то, что понимали только те, кто пробыл в Зоне много лет и потерял не одного товарища. Во взглядах застыла тоска. Тоска по временам, когда вся команда отчаянных авантюристов была в сборе.       Судьба наложила отпечаток на измождённые лица. И Аргентуму, и Селене было около тридцати, однако выглядели оба гораздо старше: моральный возраст превышал физический. — Помнишь их? — Аргентум открыл в ПДА фото всей команды. — Помню, — Селена горестно вздохнула. — Хорошие были ребята.       Один вступил в «Долг», где принял смерть. Смерть от пули некогда лучшего друга, ставшего врагом. Другой по своим соображениям ушёл на Радар и не вернулся... Раньше их было много. А теперь осталось двое. Потому что Зона жестока к пришедшим в Её владения. — Знаешь, порой скучаю по тем временам, — призналась женщина. Взгляд устремился вдаль, а уголки губ дрогнули, обозначив печальную улыбку. — Вспоминаю, как было тогда, и больно становится на душе. Ведь сейчас всё иначе. И уже никогда не будет по-прежнему. — Времена меняются, — «свободовец» пожал плечами. — Ничего не попишешь. Мы ничего не исправили, хотя могли бы попытаться. Уже поздно. Прошлого не вернуть. — А ведь иногда так хочется, чтобы всё было по-старому!.. Так хочется вернуться в прошлое! Но, к сожалению, невозможно... И как же жалко, что ничего уже не вернуть и не исправить. Знаешь, сколько мы ошибок совершили? Теперь я понимаю, что хотя бы некоторых могли бы избежать. — Однако у нас всё ещё остались воспоминания. — Да...       Словно уловив настроение сталкеров, пророкотал вечно злой и недовольной гром. Вслед за ним пришёл дождь.       Сколько времени минуло с того рокового дня, когда эти люди попали на Кордон! Сколько можно было бы исправить, поверни время вспять. А теперь... Что теперь-то? Уже поздно сожалеть о пролитой крови, отнятых и не спасённых жизнях, потерях...