Птичья зависть.

На электронных часах горели красные цифры 4:45. Фумикаге лежал на кровати и смотрел в потолок. Он был, как всегда, белым. Токоями был, как всегда, в депрессии. Из-под стола, как всегда, смотрели два жёлтых глаза. Они на протяжении нескольких лет были там. Смотрели, смотрели, буравили. Они больше не были похожи на солнце. Ворон не смотрел туда. Он знал, что тень его брата там, но не смотрел. Только вставшее солнце тускло и липко освещало комнату с тёмными обоями, пластмассовый череп на полке, брелки в виде мечей. От света тень под столом стала гуще. Часы показали 5:00. Потолок всё ещё был светлым, как мечты его покойного брата об академии и геройской карьере. Парень не хотел закрывать глаза. Он знал, что стоит опустить веки, перед взором предстанет, в сотый раз, окровавленная голова Куро. Его глаза, стремительно тускнеющие. Кровь на листьях того злосчастного куста. День похорон, когда с ним никто не не разговаривал, оставляя на растерзание собственных, хоть и детских, но страшных мыслей. Добрый психолог с лысиной, которого маленький ворон почему-то сильно боялся. Детский сад, ставший каким-то тусклым и унылым. Дети, что с отвращением смотрели на него и перешептывались. «Убийца, убийца!» - вот, что они шептали. Токоями медленно поджал ноги и сел, зашуршав одеялом. Он кинул взгляд под стол и почувствовал лёгкий холод на коже, под кожей, во всём теле. Дунул тихий ветерок, заставляющий сильнее кутаться в свои собственные мысли, и задёрнул шторы. Два брата - живой и мёртвый - остались практически в полной темноте. Только две пары глаз смотрели друг на друга. Но, несмотря на непроглядную, давящую на глаза темноту, тень Куро было видно. Она была темнее, чем всё, что только можно. Куро тихонько выбрался из-под стола, нависая над братом. Тот, не меняя позы, то ли безразлично, то ли обречённо, наблюдал за сгустком темноты со сверкающими глазами. - Фуми.. Это было последнее слово, что сказал Куро перед смертью, и вот, опять, он говорит это уже Тенью, заставляя неприятные воспоминания проматываться в разуме Токоями снова и снова. Голос Тени поразил Фумикаге. Это был всё тот же беззаботный, с ноткой грусти, голос его брата. Но сейчас, сейчас он звучал словно сквозь толщу льда, словно через противогаз или кислородную маску. Он был приглушённым и непривычно вибрирующим. - Фуми, я.. - Прости. - Перебил тень ворон. Он давно хотел извиниться, и, зная, что его брат всё это время был под столом, просто трусил. - Я не хотел.. честно. - Не, я не злюсь. - Сказал Куро с некой усмешкой в голосе. - Немного обидно, конечно, но, ничего не поделаешь. - Обидно за академию или за такого гадкого брата? - За жизнь. Глаза привыкли к темноте и теперь ворон мог легко разглядеть интерьер комнаты, но его взгляд был прикован к расплывчатому чёрному призраку, чей хвост уходил под злосчастный стол. - Я не знаю, что на меня тогда нашло, - Пытался оправдаться ворон. - Простая зависть, эгоизм.. - Эй, давай забудем прошлое! - на этот раз мёртвый брат перебил живого. - Десять лет прошло! Тот поднял голову от удивления и взглянул прямо в два жёлтых пятна на сгустке тьмы. И правда, солнце. Фумикаге ничего не ответил. Он не знал, что ответить. Несколько горящих капель тяжело сорвались с ресниц и побежали по жёстким перьям, по ощущениям напоминая кровь в тот день. Ворон почувствовал холод, дичайший холод, кожа тут же прикрылась мурашками, а перья на лице смешно топорщились. Вокруг было темнее прежнего. И только потом до Токоями дошло, что Куро его просто-напросто, по-братски обнял. Как в тот момент. Перед смертью. Фумикаге открыл глаза. На часах было 7:05. Он сидел в глупой позе, раскинув руки и наклонив голову. Тьфу! Сон! - Какой уж тут сон. Проснулся? - послышался весёлый, приглушённый голос Куро где-то в затылке. Фумикагев в панике стал оглядываться, пока Куро, не спеша, вылетал, образовывая чёрное облако, прямо из груди брата. На многоговорящий взгляд того, он ответил: - Не спрашивай. Теперь мы - одно целое! И вместе поступим в Академию. И подмигнул. Одним из своих ярких жёлтых солнышек посреди бескрайнего сгустка чистой тьмы.