— Послание к римлянам, 9:20–21, апостол Павел.
«Весь Мир это житница, Пройас… «…» И мы в ней — хлеб».— Анасуримбор Келлхус, «Великая Ордалия».
Исчезновение Каору и Синдзи заставило меня вскочить с футона, я чуть не сбила Пен-Пена с ног, когда впопыхах собиралась в командный центр. — Ангел, этот мальчишка?! — едва ли я могла сразу уложить это у себя в голове. — Это так, майор Кацураги! — подтвердил Макото по телефону. — Как мы могли пропустить Ангела! Его прислал Комитет! Что за бред! — хаос в голове сменился страшным озарением — это часть их плана! — Если верить Свиткам Мёртвого моря, — позже говорил мне Макото, — то этот Ангел должен быть последним. — Чёрт возьми, его послали специально! Ручной Ангел! Но как это вообще возможно?! Он принял форму человека или… — я запнулась. Что или?! Каору Нагиса больше всего походил на Рей Аянами, которая не была человеком в привычном понимании… Да, я уже вела на пару с Макото своё расследование, чтобы выяснить кто такой на самом деле этот Пятое Дитя. Ради меня Хьюга рискнул, и взломал кое-какие данные Комитета, где узнал только о том, что наш Каору родился 13 сентября 2000 года — то есть в день Второго Удара. Конечно, это само по себе ещё ничего не говорило, но уже навевало неприятные мысли. За окончательными разъяснениями мне осталось обратиться только к одному человеку. — Не ожидала тебя здесь, — такими словами встретила меня моя бывшая подруга и коллега — Рицуко Акаги. Она сидела на стуле, отвернувшись от меня. — Мне нужно кое-что у тебя узнать, — сказала я. — Только должна предупредить — нас прослушивают, — ответила мне арестованная глава научного отдела. — Плевать. Нагиса Каору — он Ангел. — Это вопрос или утверждение? — Утверждение. Я хочу, чтобы ты мне это разъяснила. — А он что, натворил что-нибудь? — уже поняла Рицуко. — Да, он похитил Синдзи. Прямо взял его и улетел из Геофронта. — Наверное это план Комитета… Может из-за Первой они решили похитить Синдзи? — Ты расскажи, что знаешь про этого Каору. Ты ведь что-то знаешь… — Что я знаю, так это то, что ребята, из команды твоего отца, незадолго до Второго Удара обнаружили намёки… на использование человеческих генов. Тогда в эпицентре Второго Удара родился последний Ангел в форме человека… — Родился там? Прямо в этом аду? — это поразило меня. — А чего ты удивляешься? Ты сама там выжила каким-то богом и тем-то чудом… — Я… Ладно, неважно как выжила я! Скажи, что люди сделали с Адамом в тот день? — Если я правильно поняла, они пытались свернуть его в эмбрион до того, как пробудятся Ангелы, — ответила мне Рицуко. — Но даже для меня во всей этой истории не так много ясности… Признаться, мне уже всё равно. — Все Ангелы рождены от Адама? — уточнила я. — Да, так сказано в Свитках Мёртвого моря… Там есть это муторное пророчество. — Кто написал эти свитки? — Мне неизвестно, но кто бы то ни был, в Комитете ему поклоняются как богу, да они и верят, словно это был сам Бог, — рассказала мне Рицуко. Синдзи… Неужели этот Ангел убил его?! Нет, судя по всему, его забрали живым! Но что теперь они будут с ним делать? — Я не знаю, зачем Комитету Синдзи, но теперь… кроме Рей у вас нет действующих пилотов. У Комитета больше Ев, я уверена, в случае чего они сломят вас. — С чего ты взяла? Хочешь сказать… Комитет использовал нас для уничтожения всех неугодных Ангелов — и теперь!.. Они хотят избавиться от нас и довершить свои дела, те дела, которые они начали… — Если я всё тебе расскажу, командующий не оставит тебя в живых, — предупредила Рицуко. Час от часу не легче! Что мне ещё оставалось, кроме как расспросить её о других менее значимых аспектах проблемы и с тяжёлым сердцем покинуть камеру Акаги? После потери Кадзи я больше не могла пить. Вместо алкоголя я потребляла кофе в огромных количествах. Возможно, это ещё сильнее расшатало мою нервную систему. Теперь после того, как Ангел похитил Синдзи, я была готова свернуть ему шею хоть голыми руками! Минуло несколько часов после этого разговора. Я всё не покидала командный центр, мы вели отчаянные поиски, запрашивали данные у Сил Самообороны, задействовали все доступные спутники ООН… — Ангел умеет изменять мощность своего АТ-поля, он может сделать его настолько слабым, что мы не можем его никак фиксировать, это совершенно точно, — заключила Майя Ибуки. — Блядь! — не сдержалась я от откровенной брани. — Выходит мы вообще никак не можем его искать?! — Выходит что так… — проговорил Шигеру. Ко мне подошёл Фуюцуки. — Майор Кацураги, командующий желает видеть вас у себя, — донёс он до меня. — «Наверное это из-за разговора с Рицуко?!» — я ещё больше занервничала. Учитывая недавнюю смерть Кадзи, в которой мог быть повинен и командующий… Но мне ничего не оставалось. Мой табельный был со мной, потому, сойдясь взглядом с не менее напряжённым Макото, я отправилась к командующему. — Майор Кацураги прибыла, сэр, — предстала я перед начальником в его кабинете. — Присаживайтесь, — он бросил на меня взгляд, потом повернулся к своему компьютеру на столе. Я села рядом. — Мне известно о вашем разговоре с доктором Акаги, как вы понимаете… Более то, я обнаружил следы взлома. Я так понимаю, вы совершаете должностное преступление. — Сэр, я хочу знать правду. То, что мне стало известно наводит меня на мысли о повинности Комитета во Втором Ударе, — прямо заявила я. — Да, это действительно так, — прямо признался Гендо Икари. — Скажу вам также, что я был причастен к этому. Мы знали, оно так будет. На очки командующего пал зловещий блеск. Он без капли волнения, даже довольно, даже как-то безумно взирал прямо на меня. Я потянулась к пистолету. — Да, это важная тайна, — продолжал Гендо, — самая главная тайна NERV. Нам надлежит не спасти мир, но погубить его. Я едва удержала себя в руках. — Выходит, мой отец погиб из-за вас! — Вот именно он не погиб, — вдруг сказал Гендо, — но об этом потом… Как вам сказала доктор Акаги, последний Ангел родился во время Второго Удара. Он планировался как сосуд для души Адама. Ваш отец его создал… с моей помощью. Настала пауза, я обдумала всё, что было мне уже известно. — Хорошо, пусть так, у вас есть соображения, что этот Ангел будет делать с Синдзи? — Да, мы оснастили его комнату прослушками, вот, оцените, — Гендо активировал запись разговора Каору и Синдзи. Я дослушала её до конца от вопроса Каору «Синдзи, ты здесь потому, что меня любишь?» — Он что, влюбился в Синдзи… и решил сбежать? — я никак не ожидала такого. — А вы никогда не были молоды? — впервые спросил меня Гендо с отблеском доброй улыбки. — Но в Комитете об этом не знают. Думаю, все их планы смешались. Потому они пришлют своего человека расследовать это дело. И я полагаю, вы тоже будите удивлены, когда узнаете, кто это… — Не тяните, говорите… — я уже начала догадываться. — Кацураги Хидэаки [1], то есть ваш отец — он прибудет завтра утром. — Но как он смог выжить во Втором Ударе?! Я точно помню, как он из последних сил донёс меня до спасательной капсулы! Он был весь изранен, он просто никак не мог выжить! — я не могла в это поверить. Что-то здесь обстояло не так… — У него спросите, — Гендо развёл руками. — Мне это тоже неизвестно. Одно я только ещё должен вам сказать… Я не хочу, чтобы планы Комитета осуществились. Я говорю про проект комплементации, — командующий развернул мне свой компьютера и на экране я увидела самые секретные документы Комитета. Проект Содействия! То, ради чего всё начиналось… — В Комитете полагают, наш вид зашёл в тупик, потому надо собрать все души воедино и сделать из нас что-то вроде очередного Ангела, студня-сверхразума, как Солярис. Гм, видимо они начитались Айзека Кларка… [2] Что же касается меня, то я хочу только вернуть свою погибшую жену. В этом мне поможет Рей Аянами. Если повезёт, всё обойдётся без конца света с минимумом разрушений. Я одновременно читала с экрана и слушала командующего. Надо ли говорить, как всё вертелось в моей голове? Но зато многое стало ясно! — Значит, Синдзи и этот Ангел сбежали из-за однополой подростковой влюблённости? — вот это больше всего не укладывалось в схему происходящего. — Да, я могу дать вам ещё до этого послушать их разговоры, чтобы вы убедились в этом, — сказал командующий. Подумать только, его сын-гей сбежал с геем-ангелом подальше от непонимающих взрослых! Что за артхаус! — Ладно-ладно, я верю… И что нужно с ними Комитету? — Полагаю объединить Адама и последнего Ангела. Правда, у них есть несколько сценариев реализовать проект комплементации, это только один из них. Но все они предполагают взаимодействие с участием Нагисы Каору или его смерть, — ответил командующий. — То есть, если нам удасться спасти Нагису, конец света не настанет? — Хм… знаете, я предложу им следующую сделку. Я собирался сам слиться с Адамом, используя Рей Аянами как посредника. При этом мне требовалась душа Адама. Видите ли, я хотел стать живым Богом на Земле, чтобы вернуть душу Юй. Вместе с ней мы станем Богами, мы изменим этот мир к лучшему. А там мы вернём Нагисе прежнюю форму и он может жить дальше. Тогда планы Комитета больше никогда не исполняться, а сами они, вероятно, будут уничтожены, — изложил Гендо. — Знаю, может быть мой план звучит для вас как безумие, но возвращение Юй — обязательное условие. — Хорошо, допустим я соглашусь на ваш рисковый план, — сказала я. — Что будем делать сейчас? — Мне нужно сперва дождаться вашего отца. Посмотрим, что он нам скажет, — так решил командующий. После этого разговора отца я дожидалась с превеликим волнением. Разумеется, Макото пожелал у меня ответов. — О чём вы разговаривали с командующим? — О чём… Э… Пф! — я откинула голову к кресле. — Давай расскажу потом… — Хорошо… Я тут подумал, — Макото мялся. — Я хочу кое в чём признаться… — В чём? — Я к вам не безразличен, — выговорил он. Я всё поняла. Раньше моя башка была забита Ангелами и заговорами, потому я не уделила должное внимание той готовности, с которой Макото сотрудничал со мной. Теперь и то встало на свои места. Да, я была очень красивой женщиной, потому не удивилась. — Я… рада это слышать, — мне пришлось натянуть улыбку. Я понимала, что должна поощрить Макото в любом случае. Он взрослый мужчина, я взрослая женщина — пестики, тычинки… Словом, дальнейшие наши действия оказалась крайне предсказуемыми. — Если ничего не случиться, могу пригласить тебя в гости. — О, да?! — похоже, Макото не ожидал такого резкого одобрения с моей стороны. — Что ж… Хорошо, я запомню. — Главное, чтобы сюда не принесло ещё каких-нибудь Ангелов… После того, что случилось с Кадзи у меня были все причины опасаться за свою жизнь. Мой любимый сделал неугодное дело, его убрали. Я не стала спрашивать, кто это сделал, возможно, сам командующий. Его план про слияние с Адамом был сущим безумием, я должна была помешать и этому… Но это потом, сейчас мне предстояло дожить до конца смены и отблагодарить Макото за все старания. Первое мне удалось осуществить без проблем, поиски Каору и Синдзи пока не принесли успехов. Вечером я привела Макото к себе в дом. — Привет, малыш, знакомься, это лейтенант Хьюга, — представила я Пен-Пену своего нового знакомого. — Уарк! — малыш мотнул головой. — А о нём надо много заботы? — спросил у меня Макото, снимая обувь. — Он очень умный и во многом сам о себе заботится, — ответила я, что было правдой. Раздевшись, мы прошли в прихожую. — Когда я жила с Аской и Синдзи — было веселее, — выговорила я. — Да, раньше до битвы с Восьмым Ангелом всем жилось как-то лучше, — сказал Макото. Сперва мы отправились на кухню, где я с момента смерти Кадзи взяла в рот алкоголь, конечно же, это было не дешёвое пивное поило, которое я глотала раньше банками, нет, я разлила нам дорого портвейна. Чем-то ещё попотчевать я не смогла — в холодильнике не оказалось ничего, кроме мороженных полуфабрикатов, что не подходило на роль романтического ужина. — Я уже поел в столовой, потому не хочу, — Макото опрокинул первый бокал. — Угу… — жаль, у нас с ним не оказалось приятных тем для сего скудного вечернего застолья. Может, это даже и к лучшему. Чего тянуть кота за яйца? Вскоре мы направились в койку. Тут мне стало немного стыдно. — Я должна ещё спросить, — говорила я, потихоньку избавляясь от одежды, — если мы будем заниматься любовью, тебя не смутят мои шрамы? После Второго Удара на животе у меня осталась жуткая полоса грубой ткани, а после битвы с Восьмым Ангелом меня наградили дополнительными ожогами и шрамами, хоть за два с лишним месяца они зажили, следы всё равно остались. Может быть я преувеличиваю свою красоту? — Нет, ничего, — сказал Макото, также раздеваясь для секса. Он сказал это, ещё не посмотрев, чем разозлил меня. Как он может судить о том, о чём не видит? Я обнажила перед ним сиськи, он увидел. — Если тебя это смущает, будешь трахать меня с попки, — я повернулась к ниму спиной и нарочно приспустила штанишки. Он увидел мои ягодицы. А ниже он ещё увидел шрам на бедре. — Ничего, в позе раком это тебе будет не видно. Так что даже такую уродину можно ебать без проблем! — Я всё понимаю… Нет, меня не пугают твои раны, Мисато… Я могу обращаться к тебе так? — учтиво спросил Макото, обнажая свою грудь. — В постели — да, — я оголилась до пят перед ним и скрыла руками живот, перед малознакомыми людьми мне было неприятно показывать свой главный шрам. Голый Макото положил свои носки с трусами к остальной одежде и по моему жесту лёг на футоне. У него было нормальное тело, обычный член. Я шлюхой расположилась перед ним, взяла в руку его достоинство и начала разминать оное сперва пальцами, затем я поцеловала голову и приняла его в рот. — Как-то всё это быстро… — проговорил мой любовник. — А ты хочешь медленно? — усмехнулась я. — Нет-нет… Давай, соси. — Слушай, а ты, надеюсь, ничего не имеешь против куни? Давай я лягу так, чтобы ты погладил языком мою кису, — предложила я. — Ага, давай… — Я беру в рот, глотаю сперму и даю в попу, и тоже жду от тебя полной готовности совокупиться со мной любым возможным образом, — заявила я. Да, мне очень нравилось чувствовать себя немного шлюхой. Или — вернее — женщиной без предрассудков в постели! Короче, я предоставила Макото свою пизду, подав её прямо к лицу, и он приступил к обработке её языком. Я же взялась сосать ему хер. Надо сказать, такая поза удобна для разогрева, но она не основное блюдо — так как не даёт сосредоточиться на собственных ощущениях, я постоянно вынуждена работать над ублажением партнёра. Потому после некоторого времени взаимного удовлетворения мы поменялись позами, поцеловались, я засосала член и, между тем, ублажала свою киску рукой. Потом я снова подставила заднюю часть к лицу привставшего Макото. Он раздвинул ягодицы, чем сильнее разжёг меня, во влагалище у меня приятно затрепетало. — Прошу, сделай это ртом! — Да. Макото впился поцелуями мне в эти губы, после чего даже пару раз прошёлся язычком по анусу. Последнее меня тоже заводило. Вот такая я плохая девочка! Так по ходу утех член Макото вытянулся в полную величину, у меня же всё оказалось достаточно, чтобы принять этот инструмент. Хотя, как и Кадзи, Макото не проявил заметного отвращения или смущения по поводу моих уродств, я всё же заняла позу раком и отдалась ему по-собачьи. Он вдоволь поимела мою куночку, неуклонно приведя меня к оргазму. Так как я из-за травмы лишилась возможности иметь детей, то без опаски приняла в себя горячее семя Макото. Затем я осыпала его поцелуями за то, что он в меня так бурно кончил. А когда страсть спала и мы успокоились, то на смену всему приятному снова пришли тревоги и неопределённость… На следующее утро я со всей серьёзностью ожидала встретить своего непонятно как выжившего отца. Чёрный автомобиль Комитета подъехал к пирамиде NERV и из него вышли трое — пара ребят из Второго отдела в чёрных костюмах и с тёмными очками, и он — человек, бывший моим отцом. Немного выше меня, стройный, он выглядел где-то на столько лет, сколько ему и должно было быть. Однако его волосы были полностью седыми — или, вернее сказать, пепельными. А взгляд его серых глаз… Он заставил меня внутри всю содрогнуться! Нет, человек с таким взглядом не мог быть моим отцом! Что-то угрюмое, высокомерное, в то же время безразличное, взгляд гордеца, смотрящего на лягушку у своих ног. Доктор Кацураги подошёл прямо ко мне. — Дальше я сам, — бросил он двум своим прихвостням — и они смылись в машину. — Отец… — выговорила я испуганным тоном. Похоже, мой «вернувшийся папочка» внушал чувство страха не только мне одной. — Нет, — безапелляционно заявил «доктор Кацураги». — Я не тот, кого ты во мне видишь. Его взгляд был таков, словно он смотрел сквозь меня, и вот только теперь на меня словно бы снизошёл его взор. И тут же его лицо словно бы исчезло, я увидела всего на пару мгновений шар огня и света взамен его головы! Но всего на пару секунд, я сразу же часто заморгала, мои глаза заслезились, я чуть не упала с ног, а он, видя это, даже не пошевелился, чтобы протянуть мне руку и удержать меня! Я снова увидела его людское лицо. Никаких сомнений больше не осталось — эта дьявольская тварь не мой отец! Я хотела было потянуться за пистолетом, но да рука онемела… Я оказалась как парализована аурой незримого величия того существа! — Ты… не мой отец! — только и смогла процедить я. — Ты права, дочь человеческая, — промолвило это существо. — Но лишь отчасти. Да, я не твой отец по плоти, но по духу — я всей жизни Отец! — Что?! — меня охватил суеверный ужас, в коленках всё дрожало. Меня отпустило только тогда, когда это существо ослабило свою ауру. Я первым делом вздохнула полной грудью. — У меня много имён, но обычно я известен как просто Бог! — так представился мне тот, кто явился передо мной в образе покойного отца! — Бог… О котором написано в Библии? — уточнила я. — Да, Библия действительно была вдохновлена мною, только вы люди напутали с переводами и внесли свои помарки чисто мимоходом, в результате чего получилась книжка по мотивам, — уточнил Господь. — Хм, и стало быть, ты этих Ангелов напустил? — насторожилась я. — Да, их пришествие — тоже часть моего замысла. Я Отец Адама и Лилит, они создали Ангелов и людей соответственно, — излагал Бог. — Я через Лилит создал людей с заранее вложенной в них информацией, которая, однако, плохо проявилась. Многие из них подсознательно создавали религии, чтобы найти свою связь со мной, но во многом это было пустое идолопоклонство. Не суть. — И где ты раньше был? — спросила я, попутно успокаивая дыхание. — Мир, он… он так страдал. Миллиарды людей погибли, а ты… ты что-то опоздал, великий Боже! — Я никуда не уходил, я всегда обитал на Земле, — спокойно пояснил Бог. — Что-то ты тогда, блин, совсем не любвеобильный… тьфу! то есть ни вселюбящий! — я взялась за свой нательный крестик, который когда-то носил мой отец. — Людям нужен Бог, чтобы он помогал им и любил их! — Нет, не вы избрали меня, но я вас; вы — мой хлеб, рабы, скот, инструменты! Разве может горшок сказать гончару — «ты мне не нужен»? — Бог самодовольно улыбнулся. — Мне не нужна любовь людей, мне нужно их повиновение, что, скажу я тебе, прекрасно реализуется при помощи огненных дождей и всемирных потопов! Я окончательно поняла, что имею дело с жестоким и эгоцентричным божеством, лишённым и капли благости! — Что тебе нужно? — спросила я, понимая, что ничем хорошим появление тут этого библейского парня точно не светит. — Все события были частью моего плана, — призналось это горделивое божество. — Все вы играли свои роли. Ещё до современных людей существовали иные «люди» и иные Ангелы, они зачастую восставали против меня! Я карал восставших против меня, я выжигал целые цивилизации в далёком прошлом! И вот теперь всё близиться к исходу… И одна паршивая овца вознамерилась сойти с моей доски! Я не намерен этого попустить! Потому… я воспользуюсь тобой для моих целей, как воспользовался пятнадцать твоих лет назад. — Чего?! — испугалась я. — Как думаешь, зачем ты понадобилась на Антарктической базе? — спрашивал меня Бог. — Мне было нужно твоё чрево. Твой отец, тело которого я временно занял, просил меня лишь о том, чтобы после этого я спас тебя… И я проявил милость. Я спас тебе, а как ты думала выжить во время взрыва, снёсшего целый континент? — рассказывал Господь. — Да, это я уберёг тебя. И твоего сына, извлечённого из твоего чрева в тот же день… — Сына?! — я сразу поняла о ком речь. — Ты про Нагису Каору?! — Да, он твой сын… И сейчас мы пойдём к человеку, который пожертвовал своё семя, чтобы ты принесла мне это плод, — довольно промолвил Бог. — Я имею в виду Гендо Икари [3]. Он… отец Каору?! Выходит, он и Синдзи — родные братья?! — Как видишь, я могу воздать добром за службу мне, те, кто признают меня своим господином, могут обрести счастье в этой жизни, — убеждал меня Бог. — Я верну тебе твоего отца и позабочусь о том, чтобы ты и он пережили грядущий «День Господень»![4] Я оказалась в нерешительности. Разумеется, я заикнулась в таком случае и о другом… — Есть один человек… он погиб, ты не мог бы вернуть его к жизни? — Да, не проблема, — согласился Бог. — Только покорность, мне нужно от тебя полное подчинение! Те, кто последуют за мной, может быть, получат свою благую участь за верное служение! А те же, кто не последуют, то будут против меня — потому они точно познаю смерть и истребление!