«Если человек безразличен, то мы его просто не замечаем, не обращаем на него внимание. Там, где есть эмоции, всегда есть чувства. У ненависти должна быть веская причина. А если таковой нет, то вы обманываете сами себя»
— Я тоже тебя люблю, карамелечка, — ответил Магнус, обнимая подругу. — Ты моя… — однако договорить он не успел, так как рядом вдруг послышалось демонстративное покашливание. Магнус собирался было отстранить от себя девушку, и посмотреть, что же случилось, как вдруг заметил стоящего в паре метрах Алека. Как оказалось, Бейн не полностью закрыл дверь в кабинет, поэтому они не услышали, когда вошёл брюнет. Магнусу и Иззи потребовалась пара секунд, чтобы осознать, как это выглядело со стороны. Наверняка Алек как раз слышал последние фразы. Изабель слегка отвела взгляд в сторону и тихо присвистнула. Магнус же поблагодарил всех Богов за то, что не успел договорить «самая лучшая подруга». Теперь это можно было обыграть по-другому, чем он незамедлительно воспользовался. «О, сладкий, как же чертовски вовремя ты зашёл», — пронеслось у него в голове. Он также отвёл взгляд чуть в сторону; на губах расцвела коварная улыбка, однако вскоре как ни в чём не бывало посмотрел на Алека, пристраивая руки на талии подруги. Изабель сразу сообразила, что и как. Казалось бы, они дружат только год, а уже знают почти всё друг про друга и понимают без слов. Иззи тихо хихикнула про себя и положила руки на грудь Магнуса, пока не смотря на брата и делая вид, что не замечает хмурый двухметровый столб слева, который скрестил руки на груди и излучал столько недовольства, что на нём можно было бы запустить половину механизмов в городе и обеспечить их работу на ближайшие сутки. — Дорогой, ты слегка не вовремя, — проговорил Магнус, демонстративно переводя взгляд на Изабель и награждая её нежной улыбкой. Ну, как нежной. Изабель-то чёрным по белому прочитала в этом усмешку, но Алек в отношениях вообще не разбирался, и если бы их преподавали в качестве алфавита, то он бы спутал «А» с «Q», a «M» и «W» так и вообще писались бы одинаково в качестве двух рядом стоящих ромбиков. Тем временем, пока Алек конденсировал свою энергию, переводя в газообразное состояние, между «влюблённой парочкой» состоялся немой диалог, понятный только им обоим. — «Магс, у меня уже челюсть свело», — выразительно чуть вскинула брови Иззи, слегка выпучив глаза и ещё сильнее сжав челюсти, чувствуя, что ещё чуть-чуть и она просто согнётся в неудержимом приступе смеха. — «Милая, я в тебя верю», — усмехнулся Магнус, незаметно приподнимая уголки губ. — «Я сейчас не выдержу», — угрожающе посмотрела на друга девушка. — «Лопату в руки, карамелечка», — подмигнул Магнус тем глазом, который находился в не зоны видимости брюнета. Алек скрипнул зубами так, словно заржавевшую дверь решили открыть после столетнего перерыва в использовании. Он также неосознанно сжал кулаки, но таких ногтей, как у Магнуса или Изабель, у него не было, поэтому этого даже не ощутилось. Лайтвуд гневно переводил взгляд с сестры на Магнуса и обратно. Хотя всем было понятно, что основной поток гневной энергии предназначался азиату. «Почему мне так хочется на месте пришибить Бейна о ближайшую стену, чтобы выбить всю дурь из его чёртовой головы?! Или придушить на месте, — пронеслось у него в голове. — Изабель моя сестра, и я не хочу, чтобы её лапали всякие проходимцы. А особенно Бейн», — тут же ответил он сам себе. И убедив себя, что причина исключительно и только в этом, парень отчетливо почувствовал, как зачесались руки кое-кому вмазать. Кое-кому конкретному. И плевать он хотел, что Магнус без пяти минут муж его сестры. Об этом вообще вспоминать не хотелось. «Вообще это всё как-то неправильно», — подумал Лайтвуд, но так и не сумев объяснить себе, почему, поспешно задушил эту мысль. — Иззи, нужно поговорить, — отчеканил Алек, будто молотком стукнули. — Алек, я разве не учила тебя, что прерывать людей в такие моменты — невежливо? — подыграла Изабель, склонив голову набок, делая вид, что не замечает ярости брата. Брюнет же сейчас напоминал бомбу со скрытым таймером. И никто не знал, когда она рванёт. — Там… — начал было Алек. — Что бы то ни было, оно подождёт. Мы тут… — перебила брата Иззи, махнув на него рукой. Она прекрасно знала, что это его раздражает, поэтому никогда так и не делала. Но из любого правила есть исключения. — ИЗАБЕЛЬ! — перебил её Алек железным голосом. Создалось такое впечатление, будто на небе уже давно собирались тучи, сливаясь воедино, и вот теперь грянул гром, да ещё и молнии засверкали, а все находящиеся рядом машины в ужасе замигали и загудели. Даже Магнус вздрогнул. Он никогда не видел Алека настолько злым. Даже не злым — парень был в ярости. По телу Изабель тоже пробежались мурашки. Голос брата был громогласным, повелительным и не терпящим возражений. Этот его голос она слышала впервые, да ещё и по отношению к себе. Это напомнило ей сложные разговоры с матерью. Обычно такое она знала от неё. И уже даже говорить не стоит, что если Алек назвал сестру полным именем, а случалось такое крайне редко, то пиши пропало, а точнее, завещание. Хотя, это ведь будет ему же… Интересно выйдет. — Боже, какой же ты зануда, — выдохнула Изабель, закатывая глаза и мастерски скрывая былую дрожь. Актриса из неё та ещё. — Жди в комнате отдыха, буду в течение семи минут. Как только дверь за Алеком с грохотом, казалось, сотрясшим всё здание, захлопнулась, она и Магнус отошли друг от друга. Девушка слегка согнулась, опираясь руками о колени и с громким присвистом выдохнула. Далее последовала непереводимая конструкция, созвучная со смесью латыни и французского, со смыслом «Ну ничего себе!». Выпрямившись, Изабель во все глаза посмотрела на Магнуса, качая головой. — Я двадцать пять лет живу с Алеком, но настолько злым я его ещё ни-ког-да не видела. Он был в ярости! Магнус, даже когда в средней школе один мальчик толкнул меня так, что я ударилась о косяк, он без лишних слов и эмоций подправил тому челюсть, кости, которые, видимо, изначально неправильно срослись. Но он никогда настолько не выходил из себя! Магнус, ты понимаешь, о чём я? — Честно говоря, не очень, — азиат тоже пребывал в лёгком шоке. Он нервно провёл рукой по волосам, чуть растрепав укладку. — Такой реакции я как-то не ожидал. Они с Алеком ругались почти каждый день, но он даже голос-то редко повышал. Всё самое прелестное о себе — а такого было немало — Магнус слышал таким спокойным тоном, будто Алек читал Библию, а не изрекал на свет сборник самых звучных и порой даже новых английских слов. Хотя вывести из себя своего Ангела он тоже умел, но тот никогда не поднимался выше средних тонов. Видно было, у Лайтвуда просто совсем снесло крышу. Магнус и подумать не мог, что парень способен на такие сцены. Конечно, он всё ещё оставался собой, сдерживая большинство эмоций, но убийственный и прожигающий насквозь взгляд, плотно сжатые губы и кулаки, властный и не терпящий возражений голос говорили сами за себя. — Магнус, я, как сейчас, помню, как Алек познакомился с Рафаэлем. Ну, в смысле, как он узнал, что мы встречаемся. Всё вышло случайно. Раф зашёл ко мне занести бумаги, и мы не удержались, начали обниматься и целоваться, однако дверь закрыть забыли. Почти как у нас со стороны смотрелось. И тут Алек заходит. Также без стука. А я грациозно и недвусмысленно сижу на столе к нему спиной, обнимая за шею Рафаэля, а тот положил руки мне на талию, прижимая к себе максимально близко. Сначала на лице Алека промелькнуло огромное удивление, потом он нахмурился, неодобрительно посмотрел на Рафа, удивлённо на меня, ещё больше нахмурился. Когда после минутной сцены мы его таки заметили, то тут же извинились и рассказали, что встречаемся. Он коротко кивнул, всё ещё оставаясь слегка напряжённым. А потом отозвал Рафаэля в сторону, предостерегая, что если тот меня обидит, то он, считай, труп. И всё! Магнус, понимаешь, всё! — Дорогая, я немного в шоке, мозг временно отключился, не прояснишь? Иззи вздохнула. Объяснять что-то Магнусу касательно любовных вопросов было донельзя странно, но она понимала состояние друга. На самом деле Магнус всё прекрасно понимал и уже давно догадывался, но нужно было услышать подтверждение его мыслей из уст подруги. — Магнус, это реакция была вызвана не тем, что я с кем-то обнимаюсь, и не тем, что ты можешь меня обидеть или что-то в этом роде. Эта реакция была вызвана тобой. Тем, что ты со мной обнимаешься, а не я с тобой. Я не вижу другого объяснения. Магс, это чистого вида ревность. Он приревновал тебя ко мне. И причём настолько, что крышу снесло. И ты ещё сомневаешься в том, нравишься ли ты ему? Магнус, да ты ему не просто нравишься, он влюблён в тебя! — Я знаю, — тихо сказал Бейн, опуская глаза, что было ему несвойственно. — Нет, я, конечно, понимаю, свои отношения — не чужие, но… — тут до Иззи дошёл смысл фразы друга. — Стой, что?! — Я знаю, — уже громче повторил Магнус, поднимая глаза на подругу. Теперь пришла очередь Иззи удивляться. Она прекрасно понимала, что разбираться в чужих отношениях и отношениях в целом — это одно, а разбираться в своих отношениях — совершенно другое. И если с лёгкой симпатией это также несложно, то с настоящими чувствами всё гораздо запутаннее. Правда, если увидишь такую же ситуацию со стороны, всё кажется ясным и наглядным. Иззи много раз в разной форме — шутливой или же прямой — говорила Магнусу, что он нравится Алеку. Она была в этом уверена, так как читала брата, как раскрытую книгу. Но Магнус никогда ей не отвечал. Он смеялся, улыбался, делал очередной глоток мартини, переводил тему разговора — да хоть стойку на руках делал! — но так никогда и не отвечал. Он, конечно, ничего не отрицал, но и не соглашался. А такое прямое заявление Иззи за весь прошедший год слышала впервые. — Но… — только и сказала она, пораженно глядя на друга. — Изабель, я ведь не слепой, — мягко отозвался Магнус. — Думаешь, я не вижу тех взглядов украдкой, которые он порой на меня бросает? Как каждый раз напрягается, стоит мне подойти ближе? Как порой даже очаровательно краснеет? Как заикается, если я опять же стою слишком близко? Как вздрагивает от каждого случайного прикосновения? — Магнус усмехнулся. — Да, в большинстве случаев он посылает меня куда подальше, но, сложив всё вышеупомянутое, я с уверенностью могу сказать, что нравлюсь ему. Это дошло не сразу. Сначала я думал, что кажется. Однако. Мне потребовался месяц. Потом я понял. Иззи пыталась подобрать челюсть с пола. То есть она тут уже больше полугода активно распинается непонятно зачем, а Магнус и сам всё знает? — Но тогда какого чёрта вы до сих пор не вместе?! — наконец-то опомнилась она. — Я вижу это, ты это видишь, но проблема в том, что этого не видит сам Алек. Как ты знаешь, до него это всё долго доходит. Но я готов ждать. Ждать столько, сколько понадобится. Ждать, пока он сам этого захочет, — Магнус усмехнулся. — Ну, или до завтра. Но в любом случае я хочу, чтобы он сам понял, что тоже хочет этого. Я люблю его. И не буду ни к чему принуждать. — Магс, да рыбы раньше говорить научатся! Твои внуки уже состариться успеют, к тому моменту, как Алек будет готов! — Значит так, — невозмутимо сказал Магнус, — я буду ждать столько, сколько потребуется, — он расплылся в улыбке. — Никто не сказал, что я не могу быть всё время рядом и ежедневно «поднимать» ему настроение и подталкивать в нужном направлении. Но сегодня, конечно, был фейерверк. Иззи прикусила губу и подвела итог: — В общем, нам обоим есть над чем подумать, но если я в ближайшее время не выйду отсюда, то на нашей свадьбе будет «барбекю из невесты». Магнус кивнул. — Да, мне нужно ещё к отцу зайти, — он открыл дверь, пропуская подругу вперёд. — Тогда пока? — Да, давай, — кивнула Изабель. — Позвони, как закончишь. Поедем… кольца выбирать, — Магнус улыбнулся. Иззи хихикнула и радостно посмотрела на друга, вскоре обнимая. — Обязательно, — она поцеловала его в щёку. Магнус сделал то же самое. Затем, как будто почувствовав взгляд брата, Изабель тихо хихикнула. Она стояла к Алеку спиной, поэтому тот этого не заметил. — Ладно, давай, а то если в тебе прожгут дырку, мне не с кем будет кольца выбирать. — Целую, — Магнус изобразил воздушный поцелуй, на что Иззи ещё раз хихикнула, и, буквально на секунду столкнувшись с испепеляющим взглядом голубых сапфиров, развернулся и зашагал в противоположную сторону, улыбаясь от уха до уха. И всё-таки Алек выглядит чертовски привлекательно, когда злится. И чертовски заводит своей ревностью. «Ты очаровательно ревнуешь, малыш, а вот под руку тебе в этот момент действительно лучше не попадаться, — пронеслось в голове у Магнуса. — Но порой можно и рискнуть».***
— Итак, Большой брат, у тебя должна была быть веская причина, чтобы нас прерывать, — сказала Изабель, подойдя к брату и недовольно скрестив руки на груди. — Или я… — она на секунду задумалась, но затем решительно сказала: — Или я сама займусь приготовлением свадебного банкета. Прозвучало действительно угрожающе. В любой другой ситуации Алек бы усмехнулся и сказал что-то вроде: «Разрабатыванием орудия массово уничтожения обычно занимаются другие люди, не стоит к ним присоединяться». Но сейчас он сидел мрачнее самой тёмной грозовой тучи, и Иззи понятия не имела, когда может снова грянуть гром. Парень даже не посмотрел на сестру, находясь глубоко в своих мыслях и благополучно прослушав большую часть её речи. Иззи же весьма успешно делала вид, будто ничего из ряда вон выходящего не случилось, а состояние брата она не замечает. Какое-то время она всё ещё пыталась дождаться ответа или объяснения, но предприятие было обречено на провал. — Пошли, — только и произнёс Алек, даже не сказав, куда. Он поднялся с дивана и направился вперёд по коридору, уверенный, что Изабель пойдёт за ним. Лайтвуд шёл довольно большими шагами, поэтому Иззи приходилось довольно быстро семенить следом. Она не испытывала и малейших трудностей в хождении на каблуках, так как носит их почти с пелёнок, но всё же её шаг был гораздо мельче шага брата. Они шли в полной тишине, лишь стук пятнадцатисантиметровых шпилек разносился по относительно пустому коридору. Изредка им встречались каких-то люди, здоровающиеся с ними, но Алек словно проложил себе прямые рельсы, сходить с которых явно не собирался, и пару раз чуть не сбил с ног задумавшихся сотрудников. — Эй, может ты объяснишь наконец, на какой паром мы опаздываем? — спросила Иззи, спешно поворачивая за очередной угол. У неё возникло стойкое ощущение, что они просто куда-то идут, так, без цели. Алек полностью проигнорировал сестру. — Вообще-то мы с Магнусом… — предприняла очередную попытку девушка, но тут Алек резко остановился, разворачиваясь так, что она чуть было не врезалась в него. — Я не хочу слушать ничего про вас с Магнусом, — грозно сказал брюнет. — А сейчас мы идём туда, куда надо, а Магнус твой подождёт, ясно? Иззи посмотрела на Алека даже с чуть приоткрытым ртом. Он никогда не повышал голос. И уж точно никогда не повышал голос на неё. Теперь она была полностью согласна с Магнусом — такой реакции не ожидалось. Кажется, они чуть перегнули палку. — Алек, — только и прошептала девушка, ошарашено смотря на брата. Взгляд, которым Иззи наградила брата, наконец привёл Лайтвуда в чувство, сработав, как пощечина. Парень моргнул, растерянно посмотрел на сестру, а затем огляделся вокруг. Он ощутил резкую потребность очутиться в помещении одному, чтобы отмотать события немного назад и разобраться, что же всё-таки произошло. Заметив справа от себя дверь в кабинет, Алек сказал Изабель что-то вроде «Подожди снаружи» — хотя это было больше похоже на какую-то невнятную кашу — и скрылся, моментально захлопывая за собой дверь. Брюнет мимолётом глянул на именную табличку, гласившую «К. А. Эрондейл» — Кларисса Адель Эрондейл. Клэри с Джейсом всё равно в отпуске, а значит, он мог на пару минут сюда зайти. И Алек совсем не обратил внимания на то, что дверь не заперта. Это был небольшой светлый кабинетик, в котором находилось примерно три растения разных видов, оживляющих рабочее пространство. Также имелось одно окно, светло-желтые жалюзи были полностью открыты, наполняя комнату ярким светом. На канареечных стенах висела парочка картин известных художников и одна картина Джослин. Клэри всегда увлекалась искусством, это к ней перешло от матери, поэтому кабинет девушки было легко узнать. Посередине стоял коричневый стол и светло-жёлтое кресло рядом с ним, а ещё два бежевых для посетителей. Зайдя в кабинет и захлопнув дверь, Алек моментально рухнул в главное кресло и уронил голову на руки, а затем пару раз долбанулся ею о стол, чтобы слегка протрезвить мозг. Несильной боли было достаточно, чтобы вернуть его в сознание. До него дошло, что он только что абсолютно не за что наорал на Изабель, на его любимую и ни в чём невиновную младшую сестрёнку. Для верности, парень ещё раз стукнулся головой о стол, надеясь, что тот не треснет. «Какого чёрта я творю?» — пронеслось в голове. Алек понял, что уже совершенно забыл, куда и зачем им так срочно нужно было идти. Парень промотал ситуацию немного назад, вспоминая, что же вызвало такую реакцию, раз он абсолютно потерял над собой контроль. Ведь он крайне редко выходит из себя и вообще почти никогда не терялся до такой степени, чтобы накричать на сестру. Ну, разве что в разговоре с Магнусом он мог, если уж тот совершенно его выводил, высказать всё хорошее довольно ясно и чётко, но… Стоп. Магнус. Понимание пришло довольно быстро. Бейн, обнимающийся с его сестрой — это и послужило катализатором. Алек понимал, что, по идее, должен был хотя бы постучать, а так врываться было неправильно. По сути, он просто бесцеремонно вторгся в чужую личную жизнь, в то, что его абсолютно не касалось, и получил за это. Вывод: не нужно лезть, куда не просят. Хотя бы без предварительного предупреждения. Но с другой стороны брюнет тут же задался другим вопросом: почему? Какую бабушку его это вообще заботит? Да, у его младшей сестры есть личная жизнь, о которой он, правда, не сильно осведомлен, но лишь потому, что не спрашивал. По последним сведениям, она сейчас встречается с Рафаэлем Сантьяго, но если бы он стал записывать в блокнот и отслеживать всех спутников сестры, то блокнот бы закончился. Сейчас Алек не был ни в чём уверен. Изабель предпочитала делиться всеми галантными подробностями своих «сказок на ночь с замечательным концом» с Клэри. Ну, а когда у Эрондейл уши начинали в трубочку сворачиваться, она шла к тому же Магнусу. У Алека создалось такое впечатление, что не додумалось человечество ещё до чего-то такого, что могло бы смутить Бейна. Он наверняка бы и внимания не обратил, даже если бы кто-то решил потрахаться прямо у него на рабочем столе. Так что его сестренке было, с кем обсудить бурную личную жизнь. Его же она предпочитала донимать его собственными отношениями. Точнее, их полным отсутствием. Нет, конечно, если только то, что он изменяет папкам документов с письменными принадлежностями, считается… А Магнус… Да какая вообще разница, кого он там любит?! Однако стоило только представить, как Бейн обнимался с его сестрой, как Алека начинали переполнять непонятные эмоции, каких он раньше никогда не испытывал и происхождение которых не знал. Единственное, что он понял, так это то, что такая картина по непонятной причине привела его в бешенство. Очень хотелось кому-нибудь врезать. Как обычно, кое-кому конкретному. Поэтому Алек с размаха ударил кулаком по столу, мысленно попросив прощение у Клэри. Раздался жуткий грохот, но ничего, слава Богу, не сломалось. Разве что у кого-то на этаж ниже по коже мурашки пробежались. Руку прорезала сильная боль, а стоящая на столе чашка с недопитым кофе подскочила на добрые пару сантиметров. Стоп, чашка с кофе? Алек огляделся. Всё в кабинете было почти таким же, как когда молодожёны уехали. Почти. Клэри слишком чистоплотная, чтобы не убрать за собой чашку. Лайтвуд глянул на стоящий на столе календарь, расписанный картинами разных известных художников. Двадцать пятое мая. А это означало, что ровно три недели назад Клэри и Джейс уехали в отпуск. Соотнеся это с недопитым кофе и незакрытой дверью, Алек понял, что, скорее всего, друзья уже вернулись, поэтому поспешно поднялся и отворил дверь, выходя из кабинета.