Без тебя никак

Когда съемочная группа знает о романе на проекте, его приходится скрывать только от зрителей, а это самое сложное. Сами пацанки не имеют ничего против такого рода любви, а редакторам пришлось смириться, не выгонишь же самых любимых зрителями девушек из-за какого-нибудь пустяка. Свои правила редакция все же выдвинула и запретила проявлять знаки внимания при камерах, причем любые знаки, выходящие за понятие «приятельство». Лишний раз не разрешалось даже коснуться своей девушки, иначе кадр улетал в утиль. Все же есть то, что девушки выбили у редакторов с трудом и упорством. Возможность спать вместе. Ни о какой интимной жизни речи идти не может, когда вы живете в комнате с еще шестью девушками, но возможность засыпать вместе грела душу до безумия. Не смущало и то, что кровать одноместная, а лишь заставляло пододвигаться еще ближе, переплетать руки с ногами и утыкаться носом куда-нибудь в районе шеи и ключиц. Поначалу не обходилось без подколов в сторону девушек. Аню это не напрягало, из-за теплых отношений с одноклассницами ей ничего не мешало в любой момент, когда они начинали перебарщивать, заткунуть их едким словом в ответ, а Ксюшу же бесит тот факт, что за нее заступается ее девушка, которая еще и младше. Засыпая в одной кровати, под одним одеялом, девушки чувствуют себя не только спокойно, но и в некоем уединении, вдали от камер, которые весь день крутятся по дому, от девушек, которые проводят еще больше времени рядом. Для них ночь — это возможность побыть рядом и насладиться друг другом. Ксюша питает необъяснимую тягу к меткам, особенно к своим меткам, особенно на Ане. Последние недели Милас не может заснуть, не удостоверившись, что на Гороховой все еще стоит красно-бордовое клеймо в районе ключиц. Аня вредная и просто до безумия любит выступающие венки на шее Ксюши. По привычке еще с работы, Милас всегда просыпается раньше остальных и, выпутавшись из Аниных объятий, идет в ванную умыться, чтобы к приходу камер уже лежать в официально своей кровати и снова стать для Ани просто одноклассницей. Но подойдя к зеркалу, Ксения поняла, что утро пойдет не по обычному сценарию. — Ебаный в рот, Аня. Милас вылетела из ванной в направлении Аниной кровати и, толкнув ее несколько раз в плечо, ждала, когда она все же проснется, ждать долго не пришлось, ее сон становится очень чутким без Ксюши в кровати. Так и не открыв глаза, Аня все же произнесла: — А как же «солнышко, любимая, вставай»? — Солнышко, это что, блять, за тепловые удары? Вытянув из себя сравнительно мягкий и ласковый акцент на первое слово, остальные слова Ксюша произнесла со злостью и раздражением. Только сейчас Аня, протерев глаза, все же решила их открыть и, убрав несколько прядей рыжих волос за ухо, увидела пару, ярко бордовых с небольшим фиолетовыми вкраплениями, даже не меток, именно засосов. — Ну, ты же мне ставишь. Горохова оттянула ворот футболки, которая больше считалась за ночнушку, демонстрируя целую роспись из меток темно-вишневого оттенка. — Я ставлю тебе на ключицах, которые не видно под формой и проходят они у тебя за пару дней, это же чудо с неделю сходить будет. На лице у Ани читалось лишь детское «прости» и искреннее сожаление. От Ксюшиных возмущений трудно не проснуться, особенно когда ты уже месяц встаешь не намного позже, поэтому все девушки уже как минимум слышали, что происходит. — У вас там первая семейная ссора, что ли? Съебите, пожалуйста, в коридор или куда подальше — пробубнила куда-то в подушку Костина и накинула сверху на себя одеяло. Обе девушки демонстративно не обратили на Аню никакого внимания, надеясь что она поймет, что это не ее дело. — Попросишь гримеров, они тебе все замажут. Аня все же поднялась и села на кровати, но лишь для того, чтобы притянуть Ксюшу за руку и посадить рядом, такую грустную, обиженную, которая даже голову на ее не повернула, зато так удобно положить голову на плечо и наблюдать за жилками на шее своей девушки. Внимательно рассмотрев свои труды, Горохова все же заключила: — А может и не надо, так хотя бы видно, что ты занята. Только тогда Милас обратила на Аню хоть какое-то внимание, повернув на нее голову, чем заставила рыжую макушку подняться и смотреть уже прямо в глаза, и выразив одним взглядом все недовольство по отношению к этой идее. Горохова же, не упустив возможности, чмокнула ее в губы. — Сделай лицо попроще, я же шучу. Увидев на настенных часах, что время рановато даже для обычного Ксюшиного подъема, Аня откинулась обратно на столь мягкую, особенно по утрам, подушку и притянула Милас к себе. — Рано еще, полежи со мной. Обняв Ксюшу опять, точно также, как и обнимала всю ночь, Аня прижала ее поближе и спустя несколько минут благополучно заснула, так и не отпустив Милас к себе. Второй раз Ксюша уже не смогла выпутаться из этой хватки. Аня не всегда думает и не всегда знает, что делает, у нее еще слишком мало опыта. Милас же, поставила себе задачу как-нибудь поделиться со своей девушкой опытом и уж тем более научить ее правильно ставить метки, раз она так жаждет этому научиться.