Runaway

       Помоги мне.        Чей-то шепот, такой тихий, но отчаянный, звучал в голове Чживона. Обычно парень крепко спит, но сегодня ночью он много раз просыпался в холодном поту. Боль на запястьях из кошмаров, что снились юноше, все еще оставался фантомным ощущением, которое кололо вены. В голову лезли разные мысли: переутруждение, слишком много счастья от того, что увидел сестру, соулмейты могут чувствовать друг друга. Последняя мысль с каждым разом становилась все ярче, яснее, громче. Чувства будто кричали, что родственной душе Бобби было невыносимо тяжело. Но что Ким может сделать? Он даже не знает кто его пара… *____*       — Оппа, ты куда? — сонно протянула Ханна, морщась от яркого солнечного света.       — Спи, малышка, — Бобби подошел к сестре и поцеловал ее в лоб, мягко улыбнувшись. — Мне нужно на тренировку, вернусь через пару часов, — он закинул рюкзак на плечи и, махнув рукой, вышел из квартиры.        Ночью шел снег. Первый снег в этом году. Сейчас же на улице теплая погода, яркое, но такое холодное декабрьское солнце блестит на белоснежно-чистом снегу. Бобби вдыхает полной грудью и прислушивается. В его районе всегда было тихо, но это утро какое-то… Особенное, создающее ужасный контраст между прекрасным видом Сеула и громадными синими мешками под глазами танцора. За одну ночь Сеул так преобразился из серого большого города, в укрытую пуховым одеялом прекрасную столицу.        А вот в студии все было так же. Лунные рычат на кровавых и выглядят как цепные собаки, готовые сорваться в любой момент. Кровавые лишь фыркают и даже взглядами не пересекаются с соперниками.       — В общем, — Генри поднял руки вверх и похлопал ладонью по тетради, привлекая внимание всех. — Мы поговорили и решили, что раз никто не хочет уступать время, мы будем одной командой, — возмущенный гул обеих команд заполнил помещение.       — Прекратите, — строго перебил всех Чжунхэ. — Ваша задача — придумать название и хотя бы сделать вид, что вы не хотите убить друг друга.       — Нетушки, — Донхек вышел вперед и тыкнул пальцем в грудь тренеру Ку и нагло смотрел ему в глаза, хоть Чжунхэ и был выше самого Хека на голову. — Я был в Moonlight, там я и останусь. Мне не нужна ваша группа, мне нужна ваша кровь и головы, чтобы повесить как трофей над кроватью.       — Хочешь любоваться нашими лицами? Так любишь? Могу тебе подарить плакат, — засмеялся Юнхен. Один из мемберов Blood. — Но знаешь, — он вытянул губы в трубочку, задумавшись, — я впервые согласен с лунным. Я был в своей группе, там и останусь. А с этими ничего общего иметь не хочу.        Студия вновь наполнилась возмущенными протестами, улюлюканьем, оскорблениями. Генри пустыми глазами смотрела в стену, не моргая. Душа кричала, вырывалась, ненавидела, хотела убивать. Ему все это надоело, он уже хотел идти пиздиться, как громкий кашель привлек внимание всех.       — Вы снова за свое? — ослепительно улыбнулся Ханбин. На его лице была, кажется, тонна макияжа, на запястьях и шее повязки, а на теле легкая кофта с длинными рукавами, и спортивные штаны. Чжунхэ осмотрел парня с ног до головы и засмеялся, хрюкая что-то вроде «Вы убийца стиля, мисье Биай». Ханбин лишь фыркнул и продолжил, будто ничего не слышал. — Может хватит ссориться как престарелые муж с женой, что ненавидят друг друга, но развестись не могут? — Юнхен закатил глаза. Еще он нотации от светлячка не слышал. Он открыл рот, чтобы возразить, но так же как и минуту назад Биай перебил Генри, он своими действиями и проигнорировал Юнхена. Но это не остановило парня. Он высказал все, что думал.        Все еще игнорируя Юна, словно бабочка, слетевшая с цветка (читать: хромая собака) Ханбин подбежал, спотыкаясь от боли, к Бобби и сел рядом. Второй поднял холодный взгляд на парня и ужаснулся. «Только тебя для полного счастья не хватало» — прошептал Чживон так, чтобы не услышал никто, но у Биая отличный слух и он понял слова Бобби. Искренне недоумевая, ведь он думал после того поцелуя Чживон резко проникнется любовью к парню, захочет видеть его чаще, согласится на свиданку.       — Что случилось, моя принцесса? Могу я тебе помочь? — Бин искренне переживал, Бобби сейчас выглядел не лучшим образом. Обычно Ханбин видел парня только на соревнованиях и редких репетициях, приуроченных к «акции дружбе конкурентов», там он всегда выглядел безупречно. Узкие лисьи глаза, вечная лучезарная, и раньше казавшаяся дурацкой, улыбка, мягкий взгляд, который во время выступления превращался в чудовищно — сексуальную грубость. Внешность Бобби была немного угловатой, но от того не менее прекрасной. Еще на первых соревнованиях Бин приметил этого парня, а там, на лестнице, осуществилась одна из его мечт. «Хочу словно принцесса упасть в руки прекрасному принцу» — радостно воскликнул Бин матери в детстве. Кажется, именно после этого, родители стали осторожнее и грубее относиться к Киму.       — Пожалуйста, уйди и разберись с тем балаганом, что устроил твой биомусор, — выплюнул в ответ Чживон. Настроение было настолько паршивое и непонятно почему. Даже после такого плохого сна Бобби улыбался, даже после драк и ссор Бобби шутил и смеялся, даже после проигрышей — Бобби находил мотивацию тренироваться еще сильнее. А сейчас паршивые чувства будто приходят из ниоткуда, поселяются глубоко внутри и душат. Будто Бобби живет не своей жизнью, а чувствует кого-то другого. Парень моргнул и посмотрел в глаза напротив. В них плескался ужас, страх, боль, отчаянье, совсем детская обида — все то, что мастерски скрывалось за улыбкой, и все то, что чувствовал Чживон, он оцепенел, стараясь осмыслить, упорно твердил себе, что ему кажется, но мысли стали разлетаться в разные стороны, кричать и просить о помощи, когда сильные руки собеседника легли на плечи.       — Выговоришься — легче будет, продолжай, не молчи, называй меня и мою группу биомусором, кричи, дерись, только не молчи. Видеть тебя таким — невыносимо, — по щеке Бобби скатилась одинокая слеза, Биай понимающе обнял парня, чем привлек внимание остальных. Заметив, что все смотрят, Ханбин шикнул на согруппников, и беззлобно схватив Чживона за запястье вытащил из студии.        Они долго шли, держась за руки, не останавливаясь, петляя по коридорам и лестницам, стараясь не смотреть друг на друга, пока наконец Чживон не устал, он остановился и дернул Ханбина, случайно сдергивая повязку. Взору парней открылся прекрасный вид на не менее прекрасные порезы. Их было всего три. Первый, самый глубокий, что явно оставит некрасивый шрам, второй чуть меньше, а третий останавливается на середине запястья, не доходя до вены. Бобби шевелил губами, пытаясь что-то сказать, но не издавая ни звука, будто рыба. Ханбин судорожно дернул за рукав кофты, спуская ее ниже и схватил повязку. Парень не поднимал глаз, закрывая их челкой.        Страх сковал обоих. Они стояли, Бобби смотрел на макушку Биая, а Биай в пол. Не выдержав такого давления Чживон схватил парня за вторую руку и резким движением задрал ткань кофты. Вторая рука находилась в ещё худшем состоянии, огромный налитый фиолетовым синяк на предплечье, снова порезы… И… Дрожь. Биай сильно дрожал, обмякшими руками пытаясь вырваться. Он даже не пытался оправдаться, но так же старался не смотреть на того, кто сейчас так нагло вторгся в его жизнь. Нос заложило, в горле встал ком, а из глаз покатились крупные слезы. Было страшно. Игра в «я заполучу его, потому что каждый кто мне нравится — мой» переросла в нечто болшее.       — После всего, что ты увидел, — сорвавшимся голосом произнес Ханбин и поднял голову, — ты пойдешь со мной на свиданку? Хотя бы из жалости. Ну?       — Блять, — отозвался Бобби. — Ты не меняешься. Что это? — указывая на раны.       — Я не хочу говорить об этом, — и вымученная улыбка.       — Даже если я пойду с тобой на свидание?       — Не скажу…       — Ох, — Бобби растрепал волосы на затылке, решая, что следует делать в таких ситуациях, — Ну пошли на свидание, — глаза Ханбина загорелись радостными искорками. — В больницу, — добавил Чживон, и Биай помрачнел, смотря укоризненно и пнув Бобби в голень. Не на больницу он расчитывал, явно не на больницу.        После долгих протестов «больного», попыток сбежать, проклятий, угроз с участием кукол вуду, парни все же пришли. Не в больницу. Чживон бы не выдержал столь долгого пути с этим заклинателем и убил бы его. Они пришли к медпункту. Молодая девушка встретила парней с приветствием, но, взглянув на Бобби, нахмурилась. Он слишком частый гость здесь, и ей это не нравится.       — Снова кровь из носа? Чживон? — надевая перчатки, спросила девушка.       — Не-ет, Михва, сегодня немного другое, вот, смотри, — он подтолкнул Ханбина к медсестре. Та поднялась с места, и подойдя сначала к Бобби усадила его, сунула что-то в нос и приказала сидеть. Точно так же она поступила и с Ханбином, и только тогда парни поняли, что у обоих снова пошла кровь.       — Ким, тебе бы в больницу сходить… Провериться.       — Нет, — в один голос ответили оба. Медсестра изумленно посмотрела в сторону Биая.       — Я тоже Ким… Извините, — смутился парень.        Медсестра обратила внимание на возмущения Бобби, который торопил девушку, чтобы она посмотрела Ханбина, на что тот лишь закатывал глаза и ворчал, что это не обязательно, не нужно, все хорошо. Сжав челюсть, Михва, силой стянула с Биая кофту и стерла макияж. Чживон ужаснулся увиденному. Он не думал, что все так плохо, решивший, что пара синяков на руках это лишь травмы от тренировок, он и повел парня сюда. Обработать порезы. Но… На правом боку была огромная гематома овальной формы, размером с жирного взрослого кота, на шее следы, синие следы, формой пальцев, обе руки изрезаны и в синяках, на щеке кровоподтек и небольшая царапина. Ханбин закусил губу и попытался сбежать, но Бобби преградил ему путь и заставил сесть. Медсестра была не менее удивлена, но быстро обработала порезы и царапины, намазала гематомы и приказала (!) лечь, когда кровь перестанет течь из носа, и стараться вообще не двигаться. Такие ушибы могут быть очень опасны, если их не лечить. Она поблагодарила Бобби, что привел парня раньше, чем все стало плохо, достала баночку бананового молока и кинула в танцора крови.       — Мне нужно уйти сейчас, последи за ним. Вернусь примерно через полтора часа, — танцор кивнул и взглядом проводил девушку.       — Знаешь, мне нравятся баклажаны, — неожиданно произнес Ханбин. — Любых размеров нравятся. Они такие вкусные, сочные, — Бин мокро облизнулся, оставляя на верхней губе след от слюны, — люблю их целиком. Нравится брать до боли в глотке, сосать до самой мякушки, — Бобби подавился молоком.       — Ты уверен, что ты в том положении, когда стоит подкатывать к людям? — откашливаясь смеялся Чживон. Бин улыбнулся тому, что смог рассмешить этого угрюмого ребенка.       — Что? О чем ты думаешь? — наигранно возмутился Ким. — Я ему о еде, а он мне о подкатах. Ты что-то не так понял, маленький извращенец.       — Вообще-то я старше тебя! — уже не сдерживая смех, парировал Чживон.        Они говорили о многом: о вкусах, интересах, первой любви, о себе, стараясь обходить тему семей и причин того, что сделало их черствыми, закрытыми, носившими миллионы масок. Но почему-то именно друг с другом они могли бы поговорить обо всём. Не сейчас, но это точно когда-нибудь случится. Просто так казалось, обоим, оба верили, что в будущем они будут хорошими друзьями, лишь потому, что сейчас им вдвоем хорошо, спокойно, чувство защиты окутывает парней. Они не заметили как пролетело время.       Вернувшаяся Михва заметила смех еще в коридоре, давно она не слышала такого искреннего звука от Чживона, последний раз это было когда он впервые победил на соревнованиях, после, да и до, он был закрытым, а его смех был натянут… Словно лжив. Но никто не замечал этого, и Михва старательно притворялась, что не понимает. Улыбнувшись своим мыслям, девушка тихо открыла дверь и посмотрела на двух парней, один из которых, тот, что сидел, схватился за живот и вытирал слезы, проступившие от смеха, второй же, что лежал на кровати, под теплым одеялом, возмущённо смотрел на первого, крепко сжимая в кулочках белую ткань.       — Ты такой милый, как котенок, — ворковал Чживон.       — Отвали, и хватит уже накрывать меня этим пухом в мешке! — Ханбин уже, видимо, не в первый раз скинул одеяло, и скрестил руки, надув щеки. Бобби поднял «пух в мешке» и укутал парня, придерживая концы ткани у головы Ханбина и нависая над ним. Сердца обоих пропустили удар, а живот скрутило в приятном волнении. Они глядели друг на друга, и что-то влекло их. Чживон рассматривал мягкие пухлые губы Ханбина, вспоминая вкус поцелуя, он медленно наклонился, почти касаясь парня, горячее дыхание которого обжигало. Остался такой лишний сейчас, но запретный сантиметр, и в этот момент Михва случайно скрипнула дверью, запнувшись. Бобби со скоростью света отлетел от Ханбина, садясь на свое место, и краснея, словно созревший помидор на солнышке. И не важно что за окном зима. Ханбин лишь разочарованно выдохнул и стрельнул молнией из глаз в девушку. Та неловко хихикнула.       — Ты пришла уже? Мне нужно идти, моя сестра ждет меня дома, — Бобби, запинаясь лепетал что-то не особо внятное, вылетел из кабинета и побежал в раздевалку за рюкзаком. Там он встретил Донхека и Юнхена, которые мило болтали о чем-то. Чживон немного подвис не веря своим глазам и ушам. Он подошел к парням и тыкал пальцами в обоих. — Живые… Охренеть       — Бобби, ты у Биая заразился долбанутости? — Юнхен похлопал глазами, не понимая удивления младшего.       — Скорее Биай заразился у него, он до прихода сюда был наглым мерзавцем, а здесь ебнулся чутка, — задумался Донхек. Они с Юнхеном начали оживленно обсуждать Бобби и Биая, и то как у них «встает» друг на друга, ведь вечно от их взаимодействий у обоих течет кровь из носа. И им было не важно, что Чживон вообще-то прямо тут. Стоит и все слышит. И краснеет. — Сто проц от возбуждения! — махал руками Донхек.       — Кровь уходит к хую из мозга, давление повышается, и тогда у них течет кровь носом! — вторил ему Юнхен. Бобби не понимал и не хотел понимать эти нелогичные рассуждения.       — Вы объясните почему вы так резко подружились?! — не выдержав вскрикнул Бобби.       — Да Генри предложил игру, где каждый пишет на бумажке то, что ему нравится, а потом, когда он зачитывает строки на листках вслух, участники по вкусам становятся в пары. Ну короче у нас оказывается так много общего. И дэдпул любимый персонаж, и человек паук на пидора похож, и Железный человек просто кумир, — на одном дыхании зачитал рэпчагу не умеющий делать этого до Юнхен        Бобби в который раз охренел от жизни. *____*        Черной тучей женщина ворвалась в кабинет мужа. Она была в ярости, волосы на ее голове растрепались, а сщуренные глаза бегали из стороны в сторону. Тяжелое сбитое дыхание, будто у зверя, вырывалось из сморщенных губ.       — Зачем ты ударил моего сына? — завопила женщина. — Убей себя, но не смей прикасаться к сыну! — женщина кричала что-то еще, плевала в лицо мужу, распускала руки, ударяя мужчину. Тот в свою очередь ничего не отвечал.        Когда женщина немного успокоилась, он обнял ее за плечи и спросил, принимала ли она сегодня таблетки. Минсу покачала головой.       — Ты же знаешь, что тебе нельзя пропускать прием лекарств, — схватив любимую за руки ласково ругался Ханен. — твоя болезнь вот до чего тебя доводит. Пойдем ты выпьешь таблетки и немного отдохнёшь.        — Я тут подумала, мы же договорились убрать всех кто ему дорог. Но не его самого…        Когда жена уснула, Ханен вернулся в кабинет, достал из шкафа документы и кинул на стол, измученно вздыхая. Заключение врача Биполярное аффективное расстройство I типа       — Чертов Ким Ханбин… До чего ты довел мать… *____*        В студии было пусто, только два парня, страстно целовались лежа на полу, наслаждаясь друг другом, шепча разные смущающие вещи на ухо. Чжинхван водил рукой по прессу Чжунхэ, а другой рукой зарылся ему в волосы, ближе притягивая к себе и углубляя поцелуй.        — Я тут подумал, — остановился Чжунхэ, опираясь на локти и нависая над Чжинхваном.       — Не надо думать, пожалуйста, не сейчас, — пелена возбуждения застелила глаза старшего. Ему не было дела ни до чего, кроме парня. Он хотел Чжунхэ, все его тело и все его мысли. Прямо здесь и прямо сейчас.        — Да нет, подожди ты, — Чжунхэ поднялся и протянул руку Хену. Второй огорченно цокнул, он готов был разрыдаться, ну почему Ку вечно начинает думать в самый ответственный момент.       — Ну что? Говори быстрее, — захныкал Ким.        Чжунхэ вспомнил их «соулмейтовую» болезнь. Это было еще до прихода создания танцевальной группы, когда Хван и Чжун только встретились в милом кафе, когда одному становилось невыносимо жарко, а другому до стука зубов холодно. Кафе обожали оба, и часто туда ходили, несмотря на «перепады температуры», даже не замечая друг друга. Все это продолжалось, пока Чану, работавший тогда официантом, не стал приносить свою куртку для Чжунхэ, которому всегда было холодно. Однажды Чжинхван заметил это, он подсел к Ку. Так они и познакомились. Рассказали друг другу о болезни, которая происходила всегда именно в этом кафе. А после и в других местах, но лишь тогда, когда они были вместе.       — Ох, да, я помню как мы пошли в библиотеку осенью. Я в майке и шортах, ты в пуховике. Старая карга библиотекарша знатно охренела тогда, — начал смеяться Чжинхван. Воспоминания об их встречах приносили радость, что все возбуждение и обида ушли на второй план.       — Ага, отрыли книгу про соулмейтов где-то на самой далекой полке. Я в них так-то никогда и не верил, мама в детстве рассказывала сказки. Говорила, что у каждого есть родственная душа, но она свою не встретила. И ее подруги не встретили. Никто не встречал, а я такой особенный.       — Так к чему ты это вспомнил?       — Бобби и Биай. У них течет кровь, когда они прикасаются друг к другу…- Чжинхван немного завис на таком ответе, собрал брови в кучку, что говорило о шестеренках в голове, которые начали работать.       — Но они ж уже целовались. В книге сказанно, что болезнь пропадает после поцелуя.       — Они целовались? — взвивгнул Чжунхэ       — Ой. Я же один это заметил. Мхах, пока-пока, мне пора, — Чжинхван пулей выскочил из студии, оставив своего парня с отвисшей челюстью сидеть на холодном полу.       Теплый ветер развевал рыжие волосы парня, который с задумчивым видом шел по улице домой. Да, Бобби и Биай уже целовались, но чувствовали ли они что-то? Был ли это поцелуй любви как в сказках, или очередная игра Ханбина? Чжинхван уже давно знает этого «мелкого говнюка», который менял девушек (и не только их) чаще, чем дышал.       — С этим нужно что-то делать…