Love me or leave me

Когда их пути нежданно-негаданно пересекаются вновь, Рей чувствует на себе его взгляд прежде, чем видит его воочию.

***

Тем морозным декабрьским днём Рей, задыхаясь, спешит за БиБи — проворным питбулем, которого совсем недавно взял из приюта её друг, По. За четвероногим товарищем Рей обязалась присматривать, пока его хозяина не будет в городе, и сейчас, в эту самую минуту, когда мороз нещадно кусает щёки, а собака мчит вперёд, не разбирая дороги, она почти, самую малость, жалеет о своём беспечном согласии. Через полчаса ей нужно быть на работе, и пёс, как зная, несётся по вытоптанной в снегу тропинке вперёд, к кофейне Маз Канаты, где, как ему прекрасно известно, его наглой морде перепадёт какая-нибудь вкусняшка. Хитрый малый привык, что его частенько потчуют какой-нибудь сладостью, питаться которой ему не следует, но... Ни Рей, ни работающая в той же кофейне Роуз, не могут отказать себе в удовольствии побаловать до смерти полюбившегося им зубастого засранца. Из последних сил натягивая поводок, Рей проклинает свою забывчивость: она снова где-то посеяла перчатки, и теперь от холода едва ли чувствует пальцы рук. Кожаная оплётка, обёрнутая вокруг запястья, не ровен час соскользнёт. Такого ещё не случалось; Рей страшит сама мысль о том, что здоровенный питбуль вырвется на свободу, поэтому, на всякий случай, она перестраховывается, придерживая поводок уже двумя руками. Успокаивает лишь то, что народу в парке практически нет: все здравомыслящие люди в такую холодину сидят по домам, лишь Рей да её хвостатый друг вынуждены морозить задницы, потому что ей нужно на работу, а БиБи нужно погулять, вот они и совмещают неприятное с полезным. Кофейня Маз Канаты, в которой с недавних пор работает Рей, притулилась в самом центре городского парка, в зимнюю пору целиком и полностью занесённого снегом. Этому заведению лет больше, чем самой Рей, и, насколько ей известно, всякие залётные бизнесмены постоянно сулят владелице немыслимые деньги за дюже прибыльную землю, на которой располагается кофейня. Но каждый раз, каждому настойчивому предлагателю Маз непреклонно отказывает: это заведение ей дороже любых денег, и в ответ на насмешливые, многообещающие фразы в духе «у всего есть своя цена» старушка загадочно качает головой, закатывая глаза. — Глупости. Человек, который мыслит подобным образом, никогда не сможет стать по-настоящему счастливым. Так и есть, наверное. Хотя откуда Рей знать? Она — несчастлива, но свались ей на голову мешок зелёных банкнот, счастье, наверное, мигом привалило бы. Наверное... Мысль разит горечью, поэтому Рей скорёхонько запихивает её на задворки сознания, не позволяя себе нырнуть в пучину уныния. Только не сейчас, когда она едва-едва пришла в себя после того, как... Мысли о нём она тоже загоняет куда подальше. Яркая вывеска встречает её переливающимися рождественскими огнями. Рей заранее звонит Роуз, зная, что подруга вот-вот освободится. Девушки наперёд позаботились о том, чтобы смены их не пересекались. Работа, учёба, да теперь ещё и свалившаяся на них забота о собаке, которая требует бесконечно много внимания — отнимают вагон времени, поэтому пока их друг отдыхает где-то на островах, Рей вместе с Роуз буквально не знают покоя, передавая друг другу поводок БиБи, как эстафетную палочку. Отвечая на звонок, Роуз говорит, что выйдет через несколько минут; Рей сдерживается из последних сил, чтобы не испустить досадный стон. БиБи рвётся ко входу в кафе с такой силой, что раз или два она едва не падает навзничь. — Сидеть! — стараясь не повышать голос, командует Рей, но псу, по всей видимости, не слишком хочется морозить задницу, поэтому он решает вывернуться, закинув на неё свои мощные лапы и пытаясь лизнуть её шершавым, горячим языком. Едва ли у неё получается увернуться. — Ах ты ж маленький засранец! Совсем озверел, что ли? — возмущённо восклицает Рей, не сдерживая смеха. С трудом, но ей удаётся вытереть рукавом вязкие слюни любвеобильного парня. — Ещё раз вытворишь что-то в этом духе, я тебя...! — Рей? Она почти — почти — пропускает тот момент, когда пронзительный взгляд тёмных глаз касается её затылка. На самом деле она чувствует на себе этот взгляд прежде, чем видит воочию его владельца, прежде, чем чувствует запах его парфюма или слышит гипнотизирующие нотки его голоса. Этот взгляд, горящий, будто заглядывающий в самую душу и переворачивающий там всё вверх дном, прожигает её насквозь прежде, чем до неё доходит: ей это не снится, не мерещится, не чудится. Он взаправду здесь, всего в нескольких метрах от неё... Она думать ни о чём другом не может. Ей кажется, будто она свихнулась. Придерживая БиБи за мокрые лапы, Рей медленно, словно находясь под водой, оборачивается, чувствуя, как теряет способность здраво мыслить. Это он, он, он! — стучит в голове назойливым молоточком. Промёрзлая земля под ногами начинает опасно покачиваться, и упасть ей не даёт лишь чудо, не иначе. На нём — тёмное, укорочённое пальто, тёмные джинсы, тёмные ботинки, тёмный шарф и никакой, мать её, шапки. Чёрные волосы, ставшие чуть длиннее, чем ей запомнилось, припорошены мелким снегом, на бледных щеках проступает яркий румянец. Он гладко выбрит, но даже с такого расстояния ей заметны тёмные круги у него под глазами. Он смотрит на неё так, словно не видит ничего вокруг, словно она — единственная, привлекающая его внимание. Она перестаёт дышать. — Привет. Её, словно током, пронзает звук его голоса. Она тупит, не зная, что нужно сделать. Ей улыбнуться? Поприветствовать его в ответ? Бросить грёбаный поводок и кинуться к нему на шею? Она не делает ничего из вышеперечисленного. БиБи заходится лаем и дёргается вперёд, потянув её прямо к нему — к Бену, который глядит на неё так, будто глазам своим поверить не может; в его взгляде она видит отражение собственных эмоций. В его глазах ей мерещится столько чувств, что она тонет в них, не успев опомниться. Рей едва успевает сдержать тихий, рвущийся с губ жалобный стон. — А ну тихо, — внезапно охрипшим голосом ругает она БиБи, натянув поводок до предела, и лишь тогда он снова обращает на неё всё своё игривое внимание. — Что это за новости, мм? Кому сказала? Сидеть! Пёс садится, лупцуя хвостом по рыхлому снегу, а Рей переступает с ноги на ногу, не зная, абсолютно, мать его, не представляя, как вести себя с ним... С ним... С... — Привет, — набрав в лёгкие побольше воздуха, нервно выдыхает она. Внезапно его потрясённое лицо будто изнутри освещается; уголки пухлых губ дёргаются, складываясь в едва заметную улыбку, которая едва с ног её не сносит. Прикрыв глаза, он вздыхает, задрав голову к небу, а когда снова смотрит на неё, что-то в выражении его лица меняется, словно он получает ответ на изводивший его вопрос. — Рей, я... — он делает шаг к ней навстречу, сжав руки в кулаки с такой силой, что ей слышится скрип кожаных перчаток. — Поверить не могу, что это ты. Последнее слово он произносит на выдохе, из-за чего у неё внутри поднимается чёртов ураган. Она в ужасе. Она счастлива. Противоречивость эмоций разрывает её пополам. Она едва верит происходящему. Да откуда он взялся здесь? Как очутился в этом чёртовом парке, перед чёртовой кофейней, именно сейчас, ни раньше, ни позже? Что привело его сюда? — Я... — она подбирает слова, не зная толком, что можно ответить, как вообще разговаривать с человеком, который некоторое время назад раскроил весь её мир на «до» и «после». Глядя на него, она чувствует, как сердце заходится в неописуемом, до боли сладком восторге. — Я... Ей кажется, что воздух между ними густеет, наполняясь трескучим напряжением, и взбреди ей в голову шевельнуться, её попросту на атомы расплющит. Что говорить? Что он хочет от неё услышать? А что ей самой хочется сказать? Она не знает, мысли в кучу собрать не может; открывает и закрывает рот, словно выброшенная на берег умирающая рыба. Она чувствует, как её утягивает, затягивает, засасывает в чёрную дыру, из которой в этот раз наверняка, как пить дать, не будет спасенья. — Я... — снова пробует она, но замолкает на полуслове. Договорить ей не даёт Роуз, которая с силой распахивает стеклянную дверь, выбегая наружу. Девушка смеётся над чем-то в своём телефоне, и именно поэтому развернувшейся перед собой картины сперва не замечает. Тишина густеет до невозможности; нервы Рей натягиваются до предела, пока она переводит взгляд с застывшего Бена на ничего не подозревающую Роуз. — БиБи! — нарочито громко произносит Рей, неназойливо привлекая внимание подруги. — Смотри, Роуз идёт! Та поднимает глаза... И хмурится, шагая ближе к Рей. Спрятав телефон в карман, она на ходу застёгивает молнию на болоньевом пуховике. А Рей едва в обморок не падает от абсурдности происходящего. — Привет, — подозрительно говорит Роуз, переводя взгляд с Бена на Рей и обратно. — Всё хорошо? — Д-да, — заикаясь, быстро отвечает Рей, всучив подруге поводок. — Отлично. БиБи, забыв обо всём на свете, устремляется к Роуз, в руке которой его ожидает булочка с повидлом, а Рей... А Рей нервничает так сильно, что едва не падает лицом в снег. Она до трясучки замёрзла, да ещё и пёс её просто вымотал. Она ведь даже не отпускала его побегать, как обычно это делает, потому что ни сил, ни нервов в себе не нашла. Она устала; не выспалась. Всю прошлую ночь Рей проторчала в круглосуточной библиотеке, пытаясь наверстать упущенное по учёбе в преддверии полугодовых экзаменов. И вот теперь, теперь...! Чёрт. Блять. Блять. Кошмар какой. Она словно подвисает над тёмной, засасывающей на самое дно, пропастью. Кажется, ещё немножко, и она завоет в голос от накатывающих нервяков. Да это дурдом какой-то! Она теряет рассудок, теряет способность здраво мыслить; именно поэтому, спрятав заледеневшие руки в карманы куртки, она отворачивается от Бена, будто так и надо, будто ей совсем не хочется сократить между ними расстояние и почувствовать под своими пальцами тепло его тела, будто её сердце в этот момент не разбивается на части. — Ну, я пойду, — Роуз хмурится, не понимая странности в поведении подруги, но неопределённо хмыкает, почёсывая БиБи за торчащими ушами. — Не закрывайся на защёлку, пожалуйста, у меня с собой ключи есть, — опомнившись, подсказывает Рей подруге. Роуз хмыкает. — Это у Пейдж привычка идиотская. Напомню ей, если сама не забуду, — натянуто улыбнувшись, Рей бросает на Бена взгляд и машет ему на прощание. — Ну, бывай! — бросает она ему, с дико колотящимся сердцем замечая, как темнеет его лицо. Он... недоволен. Но её не останавливает. Протопав на негнущихся ногах мимо Роуз и скачущего на месте БиБи, Рей, не сказав больше ни слова, тянет на себя ручку входной двери. Она задыхается. Пройдя в скромную раздевалку для персонала, она непослушными пальцами стаскивает с себя куртку, шапку и шарф, убирая верхнюю одежду в личный шкафчик. Поправив перед зеркалом заплетённые наспех косы, она старается не обращать внимания на одеревеневшее выражение собственного лица. Одёрнув на себе рубашку с фирменным логотипом на груди, Рей цепляет бейджик со своим именем и садится на скамейку, спрятав лицо в ладонях. Она действительно только что видела его? Того самого мужчину, который, сам того не подозревая, ей сердце в клочья разорвал? Её трясёт, зубы клацают друг о друга, в глазах собираются предательские слёзы, которые она сглатывает прежде, чем они посмеют пролиться. Нет, нет, всё хорошо, всё в порядке, эта встреча... Она ничего не значит. Правда же? Ещё минут пятнадцать она приходит в себя, пытаясь заново научиться дышать. Кирпичик за кирпичиком выстроив вокруг себя железобетонную стену, Рей выдыхает и растягивает губы в лучезарной улыбке, работать без которой в кофейне Маз Канаты не разрешается, но... Всё это напрасно. Ведь едва выйдя в зал, она снова рассыпается на части, потому что... Потому что он — здесь. И он до конца вечера не спускает с неё своих тёмных глаз.