Верёвки, пожары, жатва

Алан неловко улыбается и пожимает плечами. Эрик этого не видит, только чувствует — где-то за левым плечом, на периферии зрения — ему только кажется, слышит короткое: — Иди спать. Грелль улыбается и неловко пожимает плечами. — Иди спать, — эхом откликается Грелль, повторяет, как если бы слышал. Как если бы они не закопали Алана ровно неделю назад. Это было не слишком похоже на похороны. Человеческие, каких Эрик видел немало. Он сам, хмурый надзиратель Уильям и Грелль. Наверное, так было правильно. Алан умер в одиночестве так, как всегда боялся. Если конечно Эрик и правда знал, чего боялся Алан. — Он даже не успел понять, — сказал тогда Грелль, очень странный Грелль, спокойный и почти грустный, — Не успел испугаться. Алан лежал на кухне. Съехавшие очки, неестественная поза, мелкие осколки разбитого стакана. Грелль разбирался в подобном, но Эрик не верил. Шипы убивали долго и болезненно, зачем им проявлять милосердие сейчас? Ему на плече ложится узкая сильная ладонь. Эрику кажется, обернешься и увидишь тонкую линию губ, острые скулы, темные растрепанные пряди на лбу, близорукий прищур травянисто-зеленых глаз. У Грелля глаза — густое зеленое болото. Он говорит слишком много, и Эрику кажется, будто Алан (где-то за левым плечом, на периферии зрения) смеется. Эрик оглядывается. И не видит никого. …У Грелля спина и плечи в мелких веснушках, в темноте должно быть почти незаметных, и Эрик глушит свет. Отводит волосы с чужой шеи. Снимает очки. Мир теряет резкость. Получается почти похоже. И выпирающие на шее позвонки похожи — Эрик касается их губами, ему почти не приходится наклоняться. Грелль высокий. Плохо. Эрик резко дергает его на диван, и он послушно падает, гортанно смеется. Неправильно смеется. Эрик пальцами пытается стереть с Грелля помаду, та поддается и почему-то сильно размазывается вокруг рта. Похоже на кровь. Похоже, как когда Алан кашлял кровью. Эрик сглатывает и целует измазанные в красном губы. Целуется Грелль тоже неправильно. Не так. Пальцы путаются в длинных прядях, и Эрик с раздражением отдергивает руку. Ведет ладонью по ребрам, как надо, остро выпирающим, по узким бедрам. Грелль стонет от первых толчков, окидывает голову назад и впивается ногтями в спину. Неправильно. Эрик отдирает чужие руки, ладонью зажимает ему рот. Все еще неправильно. Алан отводит со лба влажные волосы и тянется за поцелуем. Алан под ним: невысокий, тощий, ссадина на правом плече, тонкие обветренные губы и зеленые-зеленые глаза. Грелль обмякает следом, блаженно жмурится и выдыхает. Эрик рассматривает собственные пальцы — те в разводах красной помады. Где-то за левым плечом, на периферии зрения, Алан смеется. Эрик вытирает красное о простыню и оборачивается. Никого.