С первого взгляда. Сборник

Необычное происшествие в праздничный вечер       Они стояли во дворе, поглядывая вверх на освещённые окна и докуривая сигареты. Потом дружно вздохнули и переглянулись.       - Чего теперь стоять? - спросил Романов. - Всё равно домой надо идти. Господи, мужики, меня сейчас такая головомойка от Машки ожидает, вам даже не понять!       Репнин и Корф фыркнули и дружно посмотрели вверх. Там, на четвёртом этаже, горели ярким светом окна их квартир, где сейчас их терпеливо ждали жёны. Две сестры, две красавицы. Лиза и Аня.       - У тебя хотя бы одна Машка, - обречённо протянул Репнин, - а нас с Володькой ждёт дубль! И даю голову на отсечение, парни, что все эти разъярённые фурии сидят у меня на кухне. Вот чует моя ж... эта... как её? Душа.       - Не, у меня, - тихо не согласился с другом Корф, - видишь, все окна горят, как при пожаре.       Романов глянул выше на два этажа.       - Ну, тогда даю зуб, что у меня. Смотрите, вон даже форточка открыта.       Потом они опять вздохнули и в очередной раз переглянулись, синхронно подняв брови в немом вопросе.       - Корф, давай думай!       - А чё я? Нашли себе, блин, самого сообразительного! Я после последней операции вообще могу ничего не говорить. Я может устал?       Романов и Репнин серьёзно кивнули, соглашаясь с доводами друга, и опять в молчании уставились на возмутившегося Корфа. Тот развёл руки в стороны и тихо пробормотал:       - Ну, не знаю я, чё делать. Если Аня знает об Андрюхе, - Корф сделал паузу и картинно схватился ладонями за виски, - то моя душа тоже в том месте, что Мишка вспомнил.       - Да ладно, - возмутился Репнин, - его никто не просил на вторые сутки оставаться!       - Слышь, Репнин, ты это кому другому расскажи! - взвился Романов. - Кто бы во вторую операционную пошёл? Ты? Если бы не Долгорукий, мы бы того мужика уже похоронили. И кто меня за язык тянул? Зачем я Машке-то сказал, что он на вторые сутки остался! А всё вы! «Пусть его Андрюха глянет, пока мы с этими разберемся!» Вот и глянул! Интересно, он до дома дошёл?       - Дома он, - тоскливо протянул Репнин. - Вон, смотри, света нет, а Наташка темноты стала бояться после его малярии, а сейчас темно, значит дома и спит.       Корф поддел носком ботинка небольшой камешек и отбросил его в кусты.       - Значит так, мужики, остаётся запасной вариант. Цветы и что-то необычное.       Двое друзей удивлённо посмотрели на него.       - Помнится, необычное было совсем недавно, на Новый год. Ты чего тогда делал? Двор утаптывал признаниями в любви? Так тогда снег был, а сейчас на деревьях каркать будем?       - Чего несёшь?       - А может песни попеть? Ну, чтобы все были в курсе, что мы опять накосячили.       - Мы не косячили, мы работали, - неуверенно возразил Корф. - Но что сделать, чтобы Аня меня опять простила - ума не приложу! Понимаю, что она знала, что замуж за военного хирурга выходила, но это карма какая-то у нас - как праздник, так...       Романов уверенно затоптал окурок в весеннюю грязь и мотнул головой.       - Так, за мной! Сначала цветы, потом всё остальное!       Вскоре они перебежали улицу и вошли в маленький, пахнущий мокрой землёй и прелыми листьями магазинчик. Долго выбирали цветы для любимых жён, затем внимательно изучали вертушку с открытками.       - Молодые люди, - вдруг раздался немного ехидный женский голос, - а что произошло?       Друзья развернулись и удивлённо уставились на немолодую рыжеволосую женщину. Она рассматривала их, немного склонив голову набок и улыбаясь. Корф сделал шаг вперёд и взлохматил волосы на затылке.       - Да тут такое дело... Праздник сегодня, а мы вот целый день на работе были, ещё и друга своего подставили. Точнее, оставили его. На вторые сутки. А у него жена беременная. И чувствует себя не очень. А наши жёны... в общем... одни... И чё делать... не знаем.       Женщина хмыкнула, мельком глянула на выбранные цветы и отрицательно помотала головой.       - Возвращайте цветы в корзины, живо! Вам, - она уверенно показала пальцем на Романова, - необходимо написать что-то на бумаге, свернуть в свиток и подарить вашей жене. Можете обвязать его вот этой красной лентой. Вам, - переключилась она на Репнина, - надо подарить своей половинке вот этих голубков! Ну, а вам, - улыбнулась она Корфу, - просто необходимо назначить своей жене свидание. Прямо сейчас! А когда она придёт, скажите ей о своей любви. Можно на коленях...       Друзья во все глаза смотрели на улыбающуюся женщину, и каждый уже представлял, как и что он будет говорить, глядя на улыбку жены и слушая сердитые поначалу, а затем шутливые ответы. Корф отошёл в сторону, вытащил телефон и быстро набрал текст смс, затем напряженно всматривался в монитор телефона и вдруг широко улыбнулся, читая ответ. Он аккуратно взял букетик белых крокусов и быстро вышел из магазинчика.       Романов схватил лист пожелтевшей бумаги с оттиском какого-то диковинного цветка и вывел первые строки: «Мой друг, хранитель-ангел мой, О ты, с которой нет сравненья, Люблю тебя, дышу тобой; Но где для страсти выраженья?» *       А Репнин разглядывал двух белых голубей и широко улыбался своим мыслям.       Ночь укрыла маленький военный городок своим тёмным пологом, скрывая в тишине все секреты и откровения людские. Высокая рыжеволосая женщина щёлкнула пальцами - и последнее освещённое окно погасло, будто сделав финальный лёгкий вдох. Исчезли тени, силуэты, луна скрылась за облаками, растаял в темноте диковинный цветочный магазин, унося с собой ароматы цветов и тайну свершившегося чуда, чтобы через год друзья всё также спешили домой к любимым и верным жёнам, радуясь своему счастью и выбирая игрушки родившимся детям. *«Песня». В.А. Жуковский.