Дюжина дней (и ещё четыре)

      Когда приходят первые заморозки, Шурф чувствует себя пророком — Макс всё же пытается облизать покрывшееся узорами оконное стекло, но вместо этого примерзает к металлической решетке на нём. Чувство неприятное, нелогичное и очень некстати проявившееся, и Шурф гонит его прочь. У Шурфа много других дел.       Например, поймать ближайшего храмовника-рекрута и приказать ему принести ведро теплой воды. Маг с огненной специализацией справился бы быстрее, но маги не в подчинении Шурфа, а просто так помощь никто из них не предлагает.       Макс непривычно тих, но выглядит скорее развлечённым, чем раздраженным — язык отодрать не пытается, водит ушами, стараясь по звуку определить обстановку, косит на Шурфа ярким глазом неопределимого цвета. Шурф бы спросил, почему так, разве Макс не знаком ни с кем из целителей, но знает, что ответа не получит по вполне объяснимым причинам, и что свободное время Макс по каким-то своим причинам проводит, беседуя с ним, а не налаживая дружеские отношения с другими магами.       Рекрут возвращается с водой и сразу же исчезает, опасаясь новых поручений. Шурфу всё равно, он прикидывает, как лучше подобраться к окну, и в итоге набирает почти горячую воду в ладони и льёт так. Макс отлипает и отфыркивается, трогает сосредоточенно кончиками пальцев язык, проверяя чувствительность, а потом начинает хохотать.       Шурфу не смешно, по крайней мере, не настолько, но пример Макса заразителен, и он тоже улыбается почти незаметно.       — Спасибо, — Макс улыбается широко, всё ещё готовый сорваться в смех. — И не говори, пожалуйста, что ты предупреждал: я это и так знаю. Я и так знаю, что ты оказываешься прав почти постоянно, а я ошибаюсь. Но ведь всего лишь почти, а значит, шанс есть всегда, как думаешь?       Шурф кивает. Логическая цепочка вполне верна, да и не считал он себя полностью правым никогда. Макс кивку как-то очень радуется, подходит на пару шагов ближе, чем допускается в обществе, тянет рукой за наплечник, зная, что Шурф подчинится, встаёт на носочки, и целует его. Недолго, губами только, но Шурф отвечает, и чувствует чужую улыбку.       Макс определённо оказался прав в этот раз, а Шурф ошибался.       Он искренне счастлив этой ошибке.