Ну почему смеюсь я опять? Почему вновь и вновь за улыбкой буду всё скрывать? Чувства мои сплелись, как клубок, Вот бы разобраться кто-нибудь помог! Но слова застывают комом в горле, Ощущаю вину я невольно — Если не уйду, станет только хуже.
Вечер прошлого дня.
После холодного душа, который взбодрил его, Кацуки окинул взглядом собственное тело. Хмыкнул, как всегда идеально. Руки, спина, пресс, ноги — все накаченное в меру и все в идеальном состоянии. Нарцисс? Нет. Гордый? Да. Из общей идеальности выделялось только чуть розоватое и вытянутое пятнышко, которое, словно кровь на снегу, резало глаза, но Кацуки предпочел не уделять этому внимание. За ужином он пару раз потер район ключицы, что не осталось без внимания его матери, которая причитала о комарах, которые её доканали прошлой ночью. Кацуки подумал так же, может, действительно, гадкое насекомое укусило. Ага, как же. — Да сука, ну какого черта тебе надо?! — Не выдержал юный герой, расчесывая ключицу до крови. Воспаленная кожа горела, чесалась, но как-то по-другому. Сначала Бакугоу думал, что это снова хотелки Широ, но в прошлые разы метка просто горела и не краснела, в отличие от сегодняшнего. Часы на тумбочке показывали половину четвертого утра, ложиться не было уже смысла. Кацуки сходил в ванную, вытащил аптечку, намазал место раздражения гелем от укусов насекомых. Не помогло. Не помог и холодный компресс. Остаток ночи он так и провел в метаниях и попытках не содрать кожу, проклиная одну знакомую волчицу. Больше виноватых он не видел.Сейчас.
— Я сейчас умру, кажется. — На парте развалился Киришима, рядом с ним упал Каминари. — Поддерживаю. — На соседний стул приземлилась волчица. Она не так часто зависает с мальчишками, но сегодня был один из этих дней. Момо ушла с Миной и девочками в столовую, не дождавшись её. Письменный экзамен дался тяжело всем, кроме природных гениев типа Момо, Шото и… — Ха! Чего разнылись, тупицы. Экзамен был плевый! — Бакугоу с привычным надменным выражением лица подошел к компании унылых одноклассников. Да. Именно его. — Да завались. Не всем же дано быть такими крутыми. — Ооками потерла глаза. Заносчивый характер Кацуки начинал раздражать. Они, конечно, немного прояснили свои отношения, но ненамного. Отношения не сдвинулись ни на йоту. — Что, тупоголовая лисица, не осилила написать тест?! — Блондин хищно улыбался, надменно разглядывая девушку. — Да, Бакугоу, замолкни. Твои придирки сейчас не в тему. — Лениво поднимая голову от парты, протянул Эйджиро. Каминари, Широ и Киришима не были глупыми, но экзамен действительно был тяжеловат, потому что требовал сразу всех знаний. Кацуки недовольно фыркнул, зло сверкнув глазами, и прошёл мимо компании. Блондин дёрнул рыжую прядь, едва заметно кивнув в сторону выхода, когда обходил друзей. Она дождалась, когда подрыватель выйдет, выждала две минуты и встала. — О, я пойду-ка проветрюсь, а то чую, что помру, так и не сдав этот гребанный экзамен. Увидимся, парни. — Волчица махнула приятелям рукой, возвращая на место заимствованный стул. Киришима что-то пробурчал, махнув в ответ, а Каминари тихо простонал. Свернув за угол, Широ оказалась припечатана спиной к стене. Лопатки даже через блузку неприятно холодил бетон. — Воу, Кацуки, так быстро? Когда мы успели перейти к таким отношениям? Я еще не готова. — Ооками усмехнулась, оголив ряд острых зубов. Она атаковала его первой, не дожидаясь, когда он сделает выпад, но парень не растерялся. — Ты, рыжая сучка, у меня совсем нет настроения играть в твои звериные игрушки. — Волчица смотрела ему в глаза, уставшие и злые. Под глазами были видны следы недосыпа. — Ты заварила эту хуйню, так разберись. — Его пальцы впились в хрупкие плечи, и с кончиков сорвались короткие вспышки, чуть подпаляя блузку. — Не понимаю о чем ты, Каччан. — Рыжая хитро улыбнулась, выбешивая и без того державшегося на последнем издыхании спокойствия блондина. Безусловно, природное любопытство брало верх, и она разглядывала лицо собеседника. Ей было интересно, что стало причиной его бессонницы, а тонкий, едва заметный запах крови, витал вокруг него. — Не пизди, — он встряхнул её, снова приложив лопатками о стену, да и не только ими. Голова оборотня, как у тряпичной куклы качнулась вперед и назад, послышался глухой звук. Затылок девушки также познал участь ее спины. — Да что ты взбеленился, идиот, я правда не знаю о чем ты. — Голубые глаза с вытянутым зрачком уставились в оранжевые, уставшие и злые. Её тон сменился на нейтральный, она не издевалась, не провоцировала и не шутила свои не смешные шутки. Широ действительно не понимала, что она сделала и причем она вообще тут. — Да ладно, блять? Это из-за тебя моя жизнь с самого детства идет наперекосяк, из-за тебя я тусовался в больнице и делал херову тучу уколов, потому что это ты, ебанутая, напала на меня и оставила эту хуеву метку. — В ярости блондин рванул ворот рубашки и оголил край метки. — Ох… Почему ты молчал?! — Ооками ошеломленно выдохнула. Толкнула парня в грудь, к подоконнику, заставляя выйти на свет. — Как давно? Почему ты столько времени молчал? Её тонкие, холодные руки коснулись края зудящей области и, о боги, стало чуть легче. Широ расстегнула пуговицы рубашки и оттянула белую ткань. Вокруг метки кожа была воспаленная и расчесана, что усугубляло ситуацию. Волчица недовольно фыркнула и посмотрела в злые глаза блондина своими, не менее злыми. — Не знаю, вчера ночью начала чесаться и не прекращала. — Почему ты такой идиот?! На кой ты вообще её чесал?! — Раскосые глаза, полные негодования, были прямо напротив его собственных. Стоило отметить, что он видел вблизи только золотые. Голубые – лишь издалека. — Ахх, все, забудь. Это первый и последний раз, когда я это делаю, усёк? — Волчица нервно дернула хвостом, и в эту же секунду перед Бакугоу были уже золотые глаза, к которым он привык. Оборотень нервно постукивала удлинившимися ноготками о стену, вслушиваясь в окружение. Тяжко вздохнула, еще раз зло глянув на блондина. Короткий выдох – её руки обвились вокруг его тела, прижимая. Она тихо что-то рыкнула, а следом ключицу обожгло огнём. «Она. Блять.Меня.Укусила» Единственное, о чем подумал Кацуки, сам не осознавая как вцепился в девушку, сжимая ее. Острые, странной формы зубы разрывали плоть, а влажный, теплый язычок скользил и слизывал выступающую кровь. Не прошло и минуты, как девушка прекратила странные манипуляции. — Какого х… — Завали хлебало, идиота кусок, — рыжая выплюнула в сторону кровь, вытерла губы и зло уставилась на одноклассника. Как он додумался расчесать метку, её не особо волновало, больше интересовало зачем. — Чо сказала, тупица?! — Я сказала: «завали хлебало, идиота кусок», что не понятного? — Она злилась. Делать такое в школе, еще и перед практической частью, ну не идиотка ли? Но она сама виновата, что зверь внутри вышел из-под контроля и оставил чёртову метку этому чёртовому парню. Рыжая все ещё зло смотрела на Кацуки, который облегчённо вздохнул, стоило волчице отстраниться. Он застегнул рубашку, убедившись, что кровь не идёт и, убрав руки в карман, направился по своим делам. — Ты не представляешь, на какое дерьмо подписался, Кацуки… и на что подписал меня, идиот. — В спину уходящему парню сказала Широ, а сама направилась в противоположную сторону, в медкабинет, дабы получить допуск к практической части и сдать свои новые параметры веса и обьема.***
— Не лучшие условия, да, Кьёка? — Волчица скрылась от новой волны звука за деревом, которое затрещало под натиском. — Могло быть и хуже, — брюнетка направила собственный ритм сердца, чтобы сбить волну Мика. Широ повернулась к третьему в команде. — Кода, твою мать, призови уже кого-нибудь на помощь из живности. Твоя же стезя. — Зло рыкнула рыжая, прижимая уши к голове, пока её воспаленный мозг ничего не мог придумать. Голова была забита абсолютно другим, а жгучая боль в ладонях мешала адекватно мыслить и генерировать идеи. Ладони будто пылали, и спасали только чуть холодные зверинные уши, за которые она держалась. Пока Кода пытался договориться с насекомыми, а Джиро старалась обуздать визги преподавателя, Ооками внимательно смотрела на одноклассницу. — Кьёка, есть идея! — Рыжая кинулась к брюнетке. — сможешь подогнать мой ритм сердца, когда я буду в волчьей ипостаси? — Широ довольно махала хвостом, радуясь идее. — Чисто в теории, не знаю. Я не пробовала никогда… Но для этого... — Да да, придётся проткнуть мне шкуру. Ничего, потерплю. Главное сделай. Волчица согнулась, припадая на все четыре конечности. Тело задрожало, запульсировало, а тяжёлое рваное дыхание прервало короткую тишину. Костюм, словно жалюзи, начал собираться в гормошку, а на месте оголенной кожи появлялся рыжий мех. Хруст костей смешался с постукиванием костюма, который собрался в ошейник и браслеты на лапах зверя. Теперь перед Джиро стоял огромный лисоволк, который припал к земле и вилял хвостом. Брюнетка быстро, но с долей опаски забралась на спину, вцепилась пальцами в холку и проткнула кожу хищника. Широ зарычала, подорвавшись. В пару шагов оказалась рядом с укротителем местной фауны и, взяв того со спины за край костюма, подкинула в воздух, закидывая тем самым его на спину. Всё это проходило в движении, отчего и без того быстрый сердечный ритм теперь зашкаливал. Кьека без проблем сбивала визг Мика, Кода в судорогах договаривался с жуками. Лисоволк мощным прыжком перемахнула через отвлекшегося на насекомых учителя английского языка и рысцой выбежала в ворота. Брюнетка с одноклассником спрыгнули на землю, а Широ перекинулась человеком, упав на землю и тяжело дыша. — Хороший план, Ооками — Кьёка подала рыжей руку. — Ты тоже хорошо поработала, — волчица приняла помощь, чуть поморщившись. Руки все ещё горели, а из-под защиты выглядывали красноватые пятна, словно от ожогов. — Молодец, Кода. — голубоглазая улыбнулась, чувствуя как треснуло собственное ребро, а горло сдавил спазм.***
— Чтоб тебя, Дуракацуки. — Рыжая уже минут двадцать держала руки под холодной водой. Ожоги затягивались, но на их месте появлялись новые. — Упырь! Неужели нельзя было аккуратней?! — Возмущалась под нос девушка. Голова, которая гудела и шла кругом, тоже до этого побывала под холодной водой в раковине, так что теперь волосы были мокрыми и неприятно липли к лицу, шее и другим открытым участкам кожи. Но, важно заметить, что голова хотя бы прошла, не было этого жуткого звона. Однако ребра все еще трещали, хоть регенерация и работала на всю. — Ооками? Мужской голос со спины заставил вздрогнуть, Широ обернулась. Янтарные глаза встретились с угольно-черными. — Аизава-сенсей? — Что ты тут делаешь? Твой экзамен закончился еще полчаса назад. — Эээ, жду Бакугоу? — Он в лазарете, уже минут как семь. — Мужчина только успел сказать это, как проворная и наглая девчонка сорвалась с места, даже не выключив воду, но забрав свои вещи. — Вот ведь!***
Она влетела в лазарет, словно Фурия, оправдывая свое прозвище. Злая, взъерошенная, мокрая и рыжая. Исцеляющей Леди на месте не было, поэтому никто не предъявил ей что-то за нарушение тишины. Кацуки лежал на больничной кровати и спал, судя по ровному дыханию. Руки были перебинтованы по локоть, торс и горло тоже. — Идиота кусок! — волчица фыркнула, пройдя к пострадавшему. Хотя единственной, кто пострадал из-за другого была Широ. Если бы этот идиот не дотянул до последнего, ей бы не пришлось обновлять метку и дезинфицировать её, не пришлось бы связывать их еще сильнее, переходить на новый уровень, где каждое увечье отражается на другом, и чувства ощущаются все сильнее. Все просто из-за какой-то ошибки, сделанной около полугода назад. Широ придвинула стул и села на него, закинув ногу на ногу. Почему так сложилась судьба, она не знала. Над ней явно издевалась жизнь: родилась полукровкой, не было нормального детства, не было нормальной семьи, не было друзей, бешенство, и теперь эта метка, которая так не вовремя проявила себя не на том человеке. Мало что приятного иметь взаимную связь с человеком, который не заботится о своем теле и тем более о партнёре, но что-то в нем было. Сейчас, когда раны практически затянулись и зверь внутри перестал биться в агонии, глаза Ооками пришли в норму, ядовито-голубые со специфическим зрачком, сверлили безмятежно спящего Кацуки. Безумно хотелось сделать какую-нибудь гадость, но совесть брала верх, пока что. — Да сколько можно спать? — Спустя полчаса крикнула волчица и пнула кровать. Парень недовольно поморщился во сне, что-то промямлив. Видимо, досталось ему все-таки сильно. Устал не только блондин, этот день выдался тяжелым и для рыжеволосой. Тест, инцидент на лестнице, практический тест — это все выматывало. Радовало только то, что впереди были каникулы. Рыжая вальяжно вытянула ноги на кровать, оставаясь все еще на стуле. Девушка прикрыла глаза, прислушиваясь к окружающей обстановке. Тихие шаги по крыльцу академии, последнее щебетание птиц и часы в кабинете, которые так раздражали и одновременно убаюкивали.***
Ушки едва дернулись, волчица не шелохнулась. Заинтересованный и одновременно недовольный взгляд, который как раз и разбудил ее, блуждал по всему телу, а его обладатель громко и недовольно сопел. — Пялиться на спящих людей, знаешь ли, не культурно. — Она открыла один глаз, ехидно улыбаясь и смотря на одноклассника. — Какого черта ты вообще тут забыла?! — Хотела посмотреть в твои бесстыжие глаза, и сказать, как же я тебя ненавижу и хочу тебе вмазать, только одна маленькая незадача. — Под конец своей фразы голос Широ стихал, а сама она перебралась на кровать к Кацуки и теперь их лица были слишком близко. — Каждое твоё ранение — моё, а моё ранение — твоё. Так что будь впредь внимательней и не доставляй мне неудобств, Бакугоу Кацуки. — Её голубые глаза вперлись в его красные, наполненные злобой и непониманием, а узкие губы, растянутые до этого в усмешке, мимолетно коснулись плотно сжатых губ парня. — Увидимся, Каччан. Ооками спрыгнула с койки и спокойным шагом направилась к выходу.