Твоя сладкая душа

Утро наступило так же быстро, как и уснула монашка. Ставни окошка до сих пор были открыты, поэтому солнечные лучи быстро проникли через него и стали светить прямо в закрытые глаза девушки. Ещё несколько минут она ворочалась и как-то пряталась от утренней зари под одеялом, но так и не смогла уснуть. Блондинка неохотно приподнялась и потерла свои сонные глаза. Рубаха была велика Рэйчел, поэтому одно её плечо было оголено. Крестик продолжал висеть на шее грешницы, пока та пыталась окончательно проснуться. Перед глазами ещё плыло, да и спать хотелось безумно… События вчерашней ночи ушли на второй — если не третий — план. Девчушка совсем забыла о Заке, и устало встала с кровати. Ноги сами повели её к окну. Чуть облокотившись о подоконник и просто прикрыв глаза, девушка чувствовала, как легкий ветерок обдувал её. Было так хорошо… Единственное, что было немного неприятно, так это то, что веревочка от крестика натерла шею. Без всякой задней мысли голубоглазая сняла с себя крестик и просто положила его на подоконник, потирая правой рукой шею. А этого как раз и ждал демон. Он забыл сделать кое-что очень важное. Хотя скорее не забыл… Просто не мог сделать этого, пока на ней был крест. Иначе было бы слишком больно. Крестик обжигал бы его руку, даже не смотря на «защиту» в виде бинтов. Нечистый подлетел к монашке, которая чуть клевала носом, и прикоснулся указательным пальцем к её спине. Именно к месту между её лопатками. С губ срывались какие-то слова на латыни, похожие на заклинание. Эта точка, к которой прикоснулся Зак, начала светиться алым светом, принося Рэйчел адскую боль. Девушка в тот же самый момент окончательно проснулась и даже вскрикнула, но вовремя прикрыла рот руками, чтобы её никто не услышал. Продолжалась эта пытка ещё несколько секунд, хотя для девушки она длилась целую вечность. Её спину жгло, словно туда поставили раскалённое клеймо. От страданий монахини демон лишь смеялся да всё шире и шире улыбался. Слишком уж это было приятно. Когда он убрал руку с её спины, то просто размял свои пальцы, наблюдая за тем, как блондинка упала на колени. С её губ срывались тихие всхлипы, а на глаза наворачивались слёзы. Такое… Жалкое зрелище. Заку это крайне нравилось. Девушка была погружена в такое отчаяние от боли. Загляденье просто! С губ создания тьмы даже начали срываться тихие смешки. Девушка осторожно повернула голову к нему, пытаясь сдержать слёзы. Теперь на одну отметину на теле больше… Только эта метка была особенная. Она теперь не сойдёт с тела Рэйчел. Никогда. Голубоглазая оглядела демона с ног до головы. Его довольный вид… То, как он насмехался над её болью… Это вызывало некоторые воспоминания. Зажмурив глаза, она спросила: — Что… ты сделал сейчас?.. — Я? — ехидно ухмыльнулся Зак, взяв девушку за подбородок. — Я просто поставил на тебя метку. Теперь все будут знать, что ты заключила со мной контракт, — юноша специально стал сжимать её подбородок сильнее, чтобы та открыла глаза и смотрела прямо на его лицо. Рэйчел так и сделала. Она увидела столько радости в глазах дитя Ада… Если эту метку увидят… Это будет страшный позор. И не только позор. За это могут с легкостью выгнать из монастыря, как минимум. Самый худший вариант — ордалии или по-другому Божий Суд. Там сразу станет ясно то, что она вошла в связь с существом тьмы и её просто сожгут на костре. Этой смерти она боялась, и это читалось в глазах. — В-все?.. — прошептала монашка и заметно побледнела. Это заставило Зака лишь закатить глаза. Какая она глупая… Хоть и жестокая. Странное сочетание для служительницы храма Божьего. — Да. Если только ты сама будешь показывать свою спину, то и люди будут видеть. А вот мой народ — демоны — в любом случае смогут узреть её. Не думаю, что ты хочешь на костёр, поэтому теперь будешь скрывать эту метку. Пока что она не очень заметная, можешь не волноваться, — демон опустился на пол и продолжал смотреть на то, как монахиня стоит перед ним на коленях, стыдливо опуская взгляд. Его сущность прямо упивалась этим. Та, кто служит Богу и святым, сейчас страдает от метки, которая связывает девушку с демоном. Хотя это ещё не все её «прелести». Глаза нечистого вспыхнули ярким огоньком, и в этот самый момент Рэйчел почувствовала какую-то жуткую усталость. Хоть она только встала, но чувствовала, как ломило ее тело. Словно после тяжёлой работы… С этим бороться блондинка просто не могла. Она приподнялась и сразу же упала на кровать. Ноги монашка поджала под себя, но глаза оставила открытыми. Рэйчел помнила, что совсем скоро надо было идти на утреннюю службу. — «Я лишь на пару минут прилягу… Чуточку отдохну…» — думала девушка, пытаясь не сомкнуть глаз. Клонило в сон… И сильно. Зак оказался около неё за долю секунды и прошелся длинными пальцами по талии девчушки, слегка касаясь мягкой ткани. Так осторожно и даже нежно. На лице играла широкая ухмылка. Губами он приблизился к уху грешницы и начал сладко шептать: — Отдыхай~ Зачем тебе вообще куда-то идти? Разве не лучше полежать часок-другой в своей кровати? Тело так сильно ломит… — дыхание юноши обжигало. А этот голос… Он так расслаблял и даже убаюкивал. Носом демон уткнулся в её шею и продолжал шептать. — Поддайся сладкому сну. Ты ведь хочешь этого, а, Рэйчел? ~ — второй рукой создание тьмы убрал блондинистые локоны за ушко монашки, чтобы можно было лучше разглядеть её лицо. В мыслях у Зака было лишь одно. Соблазнить её. Соблазнить на ещё какой-нибудь грех… К примеру, лень. Почему бы и нет? Чем грешнее душа святого человека, тем вкуснее она будет. И процесс ее искушения у него проходил плавно и успешно. Блондинка уже прикрыла свои глаза и даже как-то тепло улыбалась. Его руки были столь ласковы… Голос был таким бархатным и приятным… Тембр успокаивал и придавал расслабленности. А это горячее дыхание… С губ девушки начал срываться шёпот: — И правда… Спать хочется… И пастырь кричать будет, что меня до сих пор нет в храме… — после этих слов она словно прозрела. Усталость как рукой сняло. Девушка вырвалась из этой расслабляющей хватки демона. — Я же наказана! — руками она схватилась за голову и тут же вскочила на ноги. — Грей всегда ведёт утренний молебен! А меня до сих пор там нет! Боже, как я поддалась усталости, зная это?! — кричала она и сразу же подошла к окну. С подоконника она забрала крестик и тут же нацепила на себя, при этом доставая чистый подрясник, саму рясу, да и остальные одежды. Переодеваться она стала даже не смотря на то, что демон может в открытую наблюдать за столь смущающим процессом. Зак снова почувствовал ту противную «святынь»… Её источником точно не были священные одеяния. Они не воняют так сильно, как иконы, а запах был похожий именно на них. Да и как она смогла так легко выбраться из хватки искусителя? Ведь демон был в этом просто мастером. Никто не мог устоять перед его чарами… Без чьей-либо помощи. Это и зародило сомнения в его голове. Пока Рэйчел выбегала из своей кельи, попутно надевая на голову клобук, Зак осмотрелся по сторонам. Особое внимание он обратил на окно. Никого… Вот только с уличной стороны на подоконнике лежали два белых пера. Одно пёрышко демон взял в руку и покрутил. Такое чистое… Как белый снег зимой. Что-то тут явно нечисто. Кто-то не хочет, чтобы эта грешница лишилась своей души. — Не на того демона напали, — усмехнулся Зак и закинул своё оружие на плечи. Он последовал за монашкой до храма… Нагнал демон её довольно быстро. Всё-таки полёт занимает меньше времени, чем обычный человеческий бег. То, как девушка торопилась, лишь забавляло юношу. Так спешить на какую-то там службу. Даже смешно. — Зачем ты так торопишься? Подумаешь, опоздала… Что в этом такого? — снова в его голосе были слышны какие-то нотки искушения. Демон плыл по воздуху спиной вперёд, слегка прикрыв глаза. Он был полностью спокоен. Пока монашка под его «крылом», то никто не сможет вытащить её из этой ловушки, как бы не пытались. Даже если этот кто-то попробует ей сейчас помочь, то один взмах косы Зака умертвит соперника за мгновение ока. — Зак… Нельзя так говорить, — шептала Рэйчел, оглядываясь по сторонам. Вдруг кто заметил? Пока что… Ей невероятно везло. Но долго ли продлится это везение? Судьба-Злодейка всегда была капризной, поэтому лучше использовать все доступные шансы. — Я не должна опаздывать на службы. Иначе… — а договаривать она не стала. По спине почему-то сами собой побежали мурашки. Девушка прикрыла глаза и лишь прибавила шагу. Нечистый сразу же распахнул свои очи и тихо посмеялся, хотя всё равно — кроме Рэйчел — его никто не видит и не слышит. Он почувствовал от монахини ауру страха. Чуть ли не животного страха. Страха какого-то наказания. На его лице появилась ухмылка, пока демон преградил блондинке путь. — Иначе тебе накажут и изобьют до полусмерти? — юноша сложил руки на груди и осмотрел девушку с ног до головы. — Я вижу это. Хоть под твоими мантиями это плохо заметно, но твоё тело подрагивает от страха за собственную шкуру. Твои отметины на теле… Это старые синяки и шрамы, которые никак не могут сойти. Поэтому у тебя выработался животный страх перед наказаниями. И не стоит лгать мне, что это не так. Ненавижу обманщиков, да и… У тебя всё на лице написано. А ведь он говорил чистую правду. Рэйчел и не знала, что ответить созданию тьмы. Ведь нечем и возразить-то… Она закрыла глаза и просто опустила голову вниз, коснувшись кончиками пальцев крестика на шее. — … Да… — робко прошептала девушка и, обойдя демона, направилась к храму. Искуситель прочитал её просто… как открытую книгу. Удивительно. По «мёртвому» лицу блондинки ничего прочитать не получалось. По крайней мере, у простых смертных не выходило, а он так легко опознал это. Подойдя к дверям храма, девчушка быстро проскочила вовнутрь помещения и уселась на одну из скамей, которые были у выхода. Всё осталось точно также как и в тот момент, когда голубоглазая «сбежала». От икон оставалась лишь золотая окантовка да пепел. На мраморном полу, около алтаря, остались капли крови Рэйчел. Уже засохшие… Через витражи проходили солнечные лучи. Благодаря цветному стеклу, свет окрасился в различные цвета, делая помещение каким-то особенным. Необычно красивым… Блондинка приподняла голову и посмотрела в потолок. Очередной молебен… Как же она хотела просто уйти отсюда и забыть про все эти службы, но нельзя… Видно, такова её горькая судьба. Прожить всю оставшуюся жизнь здесь, при храме. Радовала одна лишь одна мысль. Всё это будет длиться не так долго… Как только Рэйчел отомстит, то Зак покончит с её мучениями в материальном мире и просто убьёт её. За этими мыслями девушка и не заметила, как постепенно на службу пришли все остальные обитатели монастыря. Кроме одного… Самого пастыря. Рядом с грешницей присела одна из сестер, и блондинка решила спросить кое о чём. — Скажи… А где отец Грей?.. — Ты не знаешь, что произошло вчера ночью? — с удивлением в голосе спросила довольно взрослая женщина, посмотрев в глаза молодой монахини. — Знаю, но… Неужели святому отцу стало столь плохо? — Это, мягко говоря… Он просто не сможет дойти до храма. За что же его так?.. Этот человек самый чистый из нашего монастыря! Вот с этим Рэйчел бы поспорила. Да, у пастыря были хорошие черты, но, как и все остальные смертные, он был грешен. Особенно он был придирчив. Девушка прикрыла очи и просто вернулась к своему безразличному состоянию, хотя, глубоко внутри себя, она была чуточку зла. Почему все так защищают этого священника? Разве это справедливо? Справедливо, когда он замечает все малейшие провинности и припоминает это долгое время, хотя ты исправила ошибку? По помещению разносился шёпот остальных обитателей монастыря. Хоть гул и был тихим, но храм больше напоминал сейчас пчелиный рой. Кто-то говорил о каплях крови, которые были перед алтарём, кто-то шептал о пропавших иконах, кто-то строил свои теории, что все эти события связаны с «наказанием» пастыря. Рэйчел слышала всё это, но в выражении своего лица не поменялась. В голове зародилась новая мысль.

Он недостаточно наказан.

Гул прекратился сразу, как только послышались шаги какого-то другого священника. Грешная монахиня взглянула на него, но не узнала. Видимо, он был не из этого монастыря. Святой отец прошёл к алтарю и чуть прочистил горло, перед тем как начать молебен. Первое время блондинка сидела совершенно спокойно, хотя немного хотелось спать. И у этого пастыря голос был таким убаюкивающим… Словно у Грея, только чуть моложе. Однако, спустя пару минут, по телу побежала жуткая боль. Особенно на спине. Оттуда исходил жар, как от костра. Жгучая боль, как от сожжения, бежала по всему телу монашки. Даже кончики пальцев ног чувствовали это… Голова гудела. Слова нового пастыря слышались как какое-то проклятие. Это было невыносимо! А ведь это будет продолжаться еще около двух часов… Но ничего не поделаешь. Нужно терпеть. Два часа длились слишком долго. Тело до сих пор жгло, ломило, а в голове этот гул не прекращался ни на секунду. Всё это время Рэйчел скрывала свою боль. По крайней мере, пыталась это сделать. Ногтями она впивалась в нежную кожу на руках, почти до крови. Длинные рукава скрывали эти ранки. Хотя никто особо не обращал внимания на странное поведение блондинки. Все были увлечены своими молитвами. Но рано или поздно всё заканчивается. Грешная монахиня одной из первых покинула здание. Как только она вышла за порог храма — боль прекратилась. Стало так легко… Наконец-то этот Ад закончился. Девушка задумалась… Неужели это от этой самой метки, что Зак оставил сегодня утром? Но помяни демона, и тут же… — Именно от метки. Ты всё правильно поняла, — как тут же раздался его голос. Да и сам он предстал перед девушкой с той же самой широкой ухмылкой. — За твоими страданиями на этом молебне было так интересно наблюдать. Как ты корчилась и пыталась не выдать себя. Воистину прекрасное зрелище! — и даже чуть рассмеялся. Только вот Рэйчел было не до смеха. Она направилась обратно к общежитию, но её окликнули. — Рэйчел! Постой! — кричала девушка со сбившимся дыханием. Грешница в тот же миг остановилась и развернулась к обладательнице голоса. Это оказалась сестра Люси… Одна из тех девушек, которые любили перекинуть свои поучения на Рэйчел. Она не была особой красавицей, но и уродливой эту девушку назвать было нельзя. Обычная внешность… Не особо длинные волосы она всегда держала в пучке, хотя темные локоны любили вылезти на лицо. На носу у неё всегда были очки. Подарок от одной знатной леди, которая приезжала в этот монастырь время от времени. Из-за очков её серые глаза казались чуть больше, чем они были на самом деле. Ростом Люси не была обделена — не то, что Рэйчел. Когда сестра добежала до грешницы, то сразу же начала тяжело дышать. Всё-таки отчасти она устала. — Я надеялась тебя ещё в храме остановить… — сказала она и опустила голову вниз. — Тебя… Пастырь Грей зовёт… И от этого по спине грешницы побежали мурашки. Неужели… Этот старик всё узнал?.. Но как?! Зака же никто не может видеть, а когда она сама зашла к священнику, то он уже был слеп. Это просто невозможно! — Пастырь… Грей?.. — тихо ответила голубоглазая и внимательно посмотрела на Люси. — Да… Я у него на ночь осталась, чтобы помочь хоть как-то. Утром он попросил меня позвать тебя. Не знаю зачем… Он не уточнял, но просил прийти как можно скорее. Монашка нервно сглотнула и кивнула головой. Блондинка была напугана… Вдруг пастырь, и правда, всё узнал и думает выгнать её из монастыря?.. Ещё и это «как можно скорее» напугало ее до полусмерти. Но ничего не поделаешь… Идти надо. Более быстрыми шажками она направилась к общежитию… Только теперь к келье Грея. Демон в этот момент внимательно слушал разговор двух монахинь и язвительно улыбался. В основном от страха Рэйчел. Так боится потерять своё место при монастыре, боится того, что эту страшную тайну узнают. Хотя и в его же интересах сохранить жизнь этой малявки. На костре инквизиции вместе с телом будет сожжена и душа. Глупые людишки считали, что душа будет отправлена на суд перед самим Богом, но это не так. Ему нет дела до тех, кто был сожжен. Если бы человек умер от казни, тогда да. Может быть и прошёл бы этот суд, но сожженная душа просто пропадает навсегда. Умирает вместе с телом в этот самый момент. Мучительно умирает. Когда же Рэйчел подошла к нужной комнате, то заметно побледнела. Дрожащей рукой она постучалась, зажмурившись. Было страшно… Хотя, если что… Рядом с ней будет Зак. Он-то сможет поколдовать если что, правда?.. Девчушка приоткрыла дверь и осторожно вошла. — Святой отец?.. Вы меня звали?.. — Рэйчел… — устало произнёс он и чуть приподнялся на кровати. Его голос не звучал так строго, как вчера ночью. Он звучал как-то… Более тихо и более спокойно. — Да. Я звал тебя… — Что-то случилось?.. Зачем вы меня позвали?.. — голос подрагивал, но не особо сильно. Все-таки держать себя в руках эта девушка умела. Блондинка подошла к кровати пастыря и делала вид, словно она ничего не знает на счет случившегося. — Вчера ночью, пока ты отмаливала свои грехи, кто-то поджег мои глаза. Я полностью ослеп и теперь ничего не могу делать сам. Если Бог даст мне памяти, то твоя мать — травница, да? — Да, вы правы… — девушка чуть наклонила голову в сторону и уже догадывалась о том, что может попросить этот старик у неё. — У меня к тебе особое поручение на сегодня. Сходи к своей матери… Возьми что-нибудь, что ослабит мою боль. Я до сих пор чувствую, что мои глаза что-то сжигает, принося жуткие мучения. Может, есть какой-нибудь отвар или что-то вроде этого. В тот самый момент в голове грешницы созрел план. Она прикрыла глаза и как-то странно улыбнулась. Девушка встала на ноги и послушно кивнула головой, сложив руки перед собой. Естественно, помогать Грею она даже и не думала, а вот навредить… Это да. — Конечно. Боюсь, что на это уйдёт немало времени, но я постараюсь вернуться как можно скорее. — Спасибо… — старик чуть улыбнулся и прикрыл усталые очи обожжёнными веками. Видно было, что он полностью доверился этой монашке. Как же он ошибался и даже не подозревал того, что поверил той, кто больше всего на свете его ненавидит. Улыбка на лице Гарднер стала даже чуточку злобной. Она зашла в свою келью и достала из шкафа корзинку. Совсем небольшую, чтобы поместились парочка склянок. Туда она также уложила черный платок и направилась в деревню. Путь предстоял не близкий, но у Рэйчел была цель и от неё она не отвернется. Зак слышал разговор девицы и пастыря, но в детали особо не вникал. Лишь услышал то, что грешнице надо куда-то пойти и что-то принести. Когда он летел рядом с ней, то чувствовал какую-то злобу, веявшую из ее сердца. Ту же самую, которая исходила от девчонки, когда она смотрела на мучения старика. Злобная ухмылка на таком личике была в диковинку. — Эй, чего это ты, грешница, такая радостная? — Сам увидишь… Только позже, — быстро сказала она и даже ускорила свой бег. Слишком уж сильно хотелось увидеть родную мать. Тоска по дому… Она съедала девушку изнутри, заставляя ещё больше страдать и просто скучать по родителям. Хотя и в детстве, до того как Рэйчел отвели в этот монастырь, блондинка видела их крайне редко. Мама почти всё время проводила в своей лаборатории, где варила различные снадобья, яды, лекарства, либо просто пряталась от своего мужа. Отец Рэйчел был жесток, да и его дело было жестокое. Он — солдат. Вечно в каких-либо разъездах, а когда дома, то просто уходит в ближайшую таверну, где может «погулять» да хорошенько выпить эля или пива. Когда он возвращался пьяным, то лучше под его руку не попадаться. За это маленькой Рэйчел и доставалось… Она просто хотела побыть рядом с папой, пообщаться с ним и быть хоть чем-то полезной, но ничего. Ему это просто было не нужно. С матерью такая же ситуация… Она вечно уходила от малышки и оставляла её одну. Но в сердце монахини до сих пор жила надежда на то, что родители её любят, что всегда будут рады тому, что их девочка смогла найти время и прийти в родной дом. Хоть бежать надо было далеко, но голубоглазая девчушка была словно окрылённой. Второе дыхание сразу же открылось, и оказалась она около дома где-то за полчаса. Чуть отдышавшись, Рэйчел постучалась в дверь. Дом находился чуть подальше от основного поселения деревни. Двухэтажный и достаточно большой. Окна были закрыты ставнями, не смотря на то, что утро уже давно наступило. Нельзя сказать, что сам по себе дом выглядел бедным… Скорее даже наоборот. Всё-таки к матери девушки очень часто ходили клиенты за снадобьями, особенно от похмелья. Девчушка сейчас стояла на крыльце и с надеждой смотрела на двери. Хоть бы ей открыли… Ведь утром мать особо не любила открывать. А то вдруг… Снова нищие попрошайки пришли. Но ей повезло. Двери отворились. Женщина выглядела крайне молодо. Блондинистые волосы были заплетены в высокий пучок на голове так, чтобы две пряди — видимо чёлки прямого пробора — просто свисали вокруг лица. У неё были аккуратные черты лица, светлая кожа — но не мертвецки бледная, как у дочери — да голубые глаза. Именно голубые. Без этой глубокой синевы, как у Рэйчел. А так, за исключением этих отличий, дочка была слишком сильно похожа на свою мать. Даже рост… Обе они не были особенно высокими. Одета женщина была в какое-то старое на вид платье с белым фартуком. Хозяйка дома сложила руки на груди, глядя на своё дитя. — Что ты тут забыла, Рэйчел? — строго спросила она, оглядев монашку с ног до головы. — Здравствуй, мама, —улыбаясь, сказала девчушка и хотела обнять свою родительницу, но не смогла. Женщина оттолкнула её и начала хмуриться. — Я ещё раз спрашиваю. Что ты тут забыла?! Разве ты не должна отмаливать грехи за меня и своего отца? Молиться за то, чтобы после каждого боя он возвращался домой живым? — тон у неё был холоден и даже злобен. Всё точно также… От этого Рэйчел опустила голову вниз и от той радости, что была минуту назад, не осталось и следа. — Меня отец Грей прислал… — тихо ответила девушка, прикрыв глазёнки. — Ему нужно лекарство… — Какое ещё лекарство? — тон сразу поменялся. Травница была удивлена, услышав такое. Одну руку она положила на свой подбородок и продолжала смотреть на дочь. — Ему кто-то глаза сжёг… Вчера ночью… Просил что-то, что поможет ослабить боль. — Вот оно что… Проходи в дом. Я приготовлю что-нибудь. Может, поможет какое-нибудь снадобье, — она сразу же развернулась и направилась в подвал. Посильнее натянув клобук на голову, Рэйчел вошла и закрыла за собой дверь. Корзинку она держала обеими руками и вслушивалась, пока шаги на лестнице не стали совсем тихими. Ни на секунду демон не оставлял свою подопечную. Аура девчонки снова поменялась. Она поддалась ещё одному смертному греху — унынию. Это, безусловно, радовало его. Из-за грусти, что нахлынула на блондинку, её глаза стали более мрачными. Синева стала столь глубокой, что сравнить её можно было лишь с глазами трупа. Зак приблизился к уху девушки и начал так же сладко шептать, как шептал утром. — Похоже, что даже родная мать тебя ненавидит. Если бы не поручение, то она просто выгнала бы тебя за порог дома. Как это мило, — и сразу стал осматривать всё вокруг. Дом как дом… Ничего необычного. Но просто так стоять она и не думала. Одна вещь в этом доме быстро бросалась в глаза. Огромный шкаф, в котором хранились все снадобья травницы. Без всяких угрызений совести девушка подбежала к нему и стала осматривать полки со склянками. В глазах демона читалось лишь недоумение. — А?.. Ты что творишь? — Что нужно, — спокойно ответила Рэйчел и нашла нужную полку. Полочку с ядами. Все пузырьки у матери монахини были похожи друг на друга как братья близнецы. Это и было ей на руку. Поставив на место этого пузырька какой-то другой, она закрыла дверцы шкафа и припрятала сосуд в корзинке, укрыв платком. Чтобы никто ничего не заметил. Проходил час… Только тогда женщина вышла из подвала и протянула Рэйчел пузырёк с какой-то зеленоватой жидкостью. — Держи. Передай отцу Грею, что этот бальзам надо наносить на область вокруг глаза. Часть пузырька нужно развести в теплой воде и этим умываться. Зрение уже не вернешь, но это хоть ослабит боль. А теперь иди отсюда! — и как только женщина это договорила, то сразу начала толкать дочь за порог. Монашка послушно вышла и сильнее сжала ручку корзины. Только она начала уходить со двора, то мать крикнула ей в след: — Не забывай молиться за мою грешную душу! Это твой долг! Сколько же раз в своей жизни Рэйчел слышала это… Любой разговор с мамой заканчивался этим. Но это уже неважно. Блондинка побежала к реке. Полноводной реке, в которой вся деревня стирала одежду, и где рыбачили некоторые мужики. Присев у берега, девчонка осмотрелась по сторонам. Никого… Значит можно начинать. Из корзины она достала оба пузырька и тот, что был с лекарством, быстро открыла, вылив содержимое на землю. Сам стеклянный сосуд девушка начала мыть в воде, стараясь не думать о том, как мать говорила с ней. Только тогда Зак понял задумку грешницы. Он улыбнулся уголком губ и присел на берегу, рядом со своим контактором. — Так вот что ты задумала… Хитро, грешница, хитро. — Не отвлекай меня, — холодно ответила блондинка и уже открыла бутыль с ядом. За пару секунд она перелила содержимое одного пузырька в другой. Сам яд был какого-то темного, даже грязного цвета. Смесь темно-фиолетового и грязно-коричневого. Оба пузырька девушка обратно спрятала в корзинку. Рэйчел уже думала уходить, но увидела, как по реке плывут венки. Это были венки из белых роз, которые были окроплены какой-то алой жидкостью. Монахиня была удивлена и сразу перевела взгляд на создание ночи. — Зак… Что это?.. — Это венки. Не видишь что ли? — Это я поняла… Но что они тут делают? — А, это, — на его лицо выступила широкая ухмылка. — Это кое-что интересное. Можешь пойти и сама посмотреть. Постояв минутку, блондинка задумалась. А стоит ли идти? Было любопытно… Да и время ещё есть. Грей получит свою дозу яда в любом случае. Так… Почему бы не пойти и не проведать? С этой мыслью девушка подхватила корзинку и побежала к истоку реки, который находился где-то около леса. Дорога была не особо долгой. Там Рэйчел заметила какую-то группу людей в черных одеяниях. Там были как юноши, так и девушки. Они все были разных возрастов. И молодые и старые… Но все как один были одеты в эти темные мантии, которые полностью скрывали их тела. Юноши стояли с натянутыми на головами капюшонами, а девушки с такими же венками — что спускали в воду — на головах. Только вот… Венки на них были без этой алой жидкости. Около истока реки у них было что-то вроде алтаря для жертвоприношений. И судя по тому, что около этих людей были огромные лужи крови, то жертва уже была убита. Вокруг места для убийства жертв стояли черепа с чёрными свечами. Деревья, которые окружали язычников, тоже не были обычными. На коре были вырезаны различные пентаграммы и другие символы, чьих значений Рэйчел не знала. Притаившись за каким-то деревом, монашка смотрела за тем, как эти люди каким-то ритуальным кинжалом режут себе руки, окропляя белоснежные цветы своей кровью, и спускают венки в воду. — ВО СЛАВУ ВЕЛИКОГО! — кричали они, когда спускался очередной венок в воду. Рэйчел задумалась… Кто же этот «Великий»? Кто эти язычники вообще и зачем они совершают этот ритуал именно сейчас? Ранним утром… Их могут с лёгкостью заметить и отправить в церковь, для покаяния. С такими людьми поступают жестоко. Даже очень жестоко. Только девушка открыла рот для того, чтобы спросить Зака об этом, но… — Братья и сёстры! — крикнул какой-то юноша и схватил Рэйчел за руки. — Смотрите! За нами тут служитель церкви следит! — Отпустите меня! — кричала монашка и пыталась хоть как-то вырваться из мертвой хватки. Руки этого парня были слишком сильные, и девчонка просто не могла с ним бороться. — Отлично! — крикнула какая-то девица. — Принесем её в жертву! Тогда Великий точно придёт к нам! Он любит, когда проливаются реки крови! И эту идею активно поддержали. Голубоглазая сразу же побледнела и продолжила вырываться, крича о помощи. Язычники терпеть этого не стали и засунули ей в рот кляп, приковывая к алтарю для жертвоприношений. Люди стали читать какие-то заклинания, пока над блондинкой занесли ритуальный кинжал… Окровавленный кинжал. От страха она зажмурила глаза и мысленно произнесла: — «Зак… Прошу… Помоги мне…» (Продолжение следует...)